I. право наций на самоопределение. Право народов на самоопределение: история развития и воплощения идеи Правом нации на самоопределение воспользовались

Р.М. Тимошев

ПРАВО НАЦИЙ НА САМООПРЕДЕЛЕНИЕ И СОВРЕМЕННЫЕ МЕЖНАЦИОНАЛЬНЫЕ КОНФЛИКТЫ

Право на самоопределение - один из важнейших общепризнанных принципов международного права. Его сутью, как известно, является право народов (наций) определять форму своего государственного существования в составе другого государства или в виде отдельного государства. Нередко считают, что данный принцип получил признание в процессе распада колониальной системы, что, собственно, и отразилось в Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам, принятой XV Г енеральной Ассамблеей ООН от 14 декабря 1960 г., в последующих международных пактах и декларациях ООН1. Однако, в действительности, представление о данном праве родилось в XVI -XIX вв. в период национально-освободительных движений в Европе и американских колониях. Считалось, что основным принципом самоопределения является право на создание при любых обстоятельствах своего государства: "Одна нация

Одно государство" (П. Манчини, Н.Я. Данилевский, А. Д. Градовский). Причем, этот принцип распространялся только на "цивилизованные народы", предполагая тем самым существование колониальных владений и колониальных форм угнетения народов. Активное же обсуждение основ этого принципа началось в конце позапрошлого столетия, накануне Первой мировой войны и в самый «разгар» колониальной политики ведущих стран мира. К примеру, в решениях Лондонского международного конгресса II Интернационала 1896 года были сформулированы основы данного принципа, как регулятора межнациональных

1 В Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах и Международном пакте о гражданских и политических правах от 19 декабря 1966 (статья 1) сказано: «Все народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и свободно обеспечивают свое экономическое, социальное и культурное развитие... Все участвующие в настоящем Пакте государства... должны в соответствии с положениями Устава ООН поощрять осуществление права на самоопределение и уважать это право».

В Декларации о принципах международного права (от 24 октября 1970) значится: «В силу принципа равноправия и самоопределения народов, закреплённого в Уставе ООН, все народы имеют право свободно определять без вмешательства извне свой политический статус и осуществлять свое экономическое, социальное и культурное развитие, и каждое государство обязано уважать это право в соответствии с положениями Устава».

В этой же Декларации указывается, что способами осуществления права на самоопределение могут быть «создание суверенного и независимого государства, свободное присоединение к независимому государству или объединение с ним, или установление любого другого политического статуса».

отношений. Но, несмотря на это, вплоть до начала войны в рядах, прежде всего, социал-демократии шла ожесточенная дискуссия по проблемам его сущности, социальных истоков и целесообразности применения в решении национального вопроса. Понадобился развал всех европейских империй в ходе невиданной доселе войны и ряда революций, прежде чем принцип национального самоопределения был провозглашен Советской Россией и позже - президентом США Вудро Вильсоном, который декларировал это право на Версальской мирной конференции. Однако должна была разразиться еще одна мировая война и пройти еще несколько десятилетий, прежде чем право наций на самоопределение стало общепризнанным принципом международного права.

Тем не менее, и ранее и теперь данный принцип по-прежнему подвергается сомнению с точки зрения эффективности применения в международной практике, уточняются его сущность и содержание, изменяется представление о субъектах отношений, им регулируемых и т. д. Происходит это всякий раз, когда новые межнациональные и межгосударственные конфликты обнажают иные по характеру и напряженности противоречия, высвечивают новые аспекты процесса самоопределения наций. Пример - период распада ряда бывших социалистических государств, таких, как Югославия, Чехословакия, Советский Союз, когда мир стал свидетелем новых межнациональных конфликтов в условиях, казалось бы, незыблемых послевоенных границ. Сложность и противоречивость этих конфликтов потребовали вновь обратиться к феномену национального самоопределения как важнейшему регулятору международных отношений, с одной стороны, и как к одному из вероятных источников возникновения межнациональных противоречий - с другой.

Как уже отмечалось, право наций на самоопределение исторично. Интересна в смысле предлагаемой исторической периодизации, хотя и не бесспорна в своих выводах, книга американского правоведа Херста Ханнума «Автономия, Суверенитет и Самоопределение» . В ней автор утверждает, что взгляды на право наций на самоопределение кардинально изменялись, как минимум, три раза за последнее столетие, образуя, тем самым, своеобразные этапы данного процесса.

Первый период начался в конце XIX века и завершился примерно в 1945 году. Тогда впервые в системе рассматриваемого принципа были увязаны такие понятия как «нация», «язык», «культура» - с одной стороны, и «государствен-

2 См.: Hurst Hannum, Autonomy, Sovereignity, and Self-Determination: The Accomodation of Conflicting Rights. Philadelphia: Universtity of Pennsylvania Press. 1994.

ность» - с другой. В этот период принцип национального самоопределения был чисто политическим - националисты большей частью требовали не отделения от больших государств, а получения автономии в какой-то форме.

Второй период начался в 1945 году - после образования Организации объединенных наций. ООН первоначально считала право на самоопределение - правом государств, но не народов и, более того, не считала его абсолютным и неотъемлемым. Так, в 1960 году Генеральная Ассамблея ООН приняла Декларацию о предоставлении независимости колониальным народам. По этому документу принцип национального самоопределения фактически стал синонимом понятия «деколонизации»: право на независимость получили не меньшинства в пределах новых государств, а лишь колонии, имевшие право быть государствами, независимыми от метрополий. Границы новообразованных государства устанавливались по границам бывших колониальных владений, которые изначально не учитывали этническо-религиозные факторы. Результат - эти государства стали сотрясать внутренние межэтнические конфликты.

Третий период начался в конце 1970-х годов и продолжается в настоящее время. Он, по мнению автора, характеризуется попытками доказать, что право на свое государство имеют абсолютно все народы. Однако эта идея не нашла своего отражения в фундаментальных документах международного права и не была принята ни одним существующим государством мира. Видимо поэтому не существует конкретных и четких критериев, на основании которых новое государство может быть признано или не признано международным сообществом, а имеющаяся система де-факто не может гарантировать ни национальной целостности государств, ни права наций на самоопределение. По сути, в зависимости от политических интересов, приоритетным выступает то принцип территориальной целостности, то право наций на самоопределение.

К примеру, первой реакцией международного сообщества на протекающий процесс развала СССР стало подтверждение нерушимости государственных границ: многие опасались, что распад СССР приведет к дестабилизации ситуации в регионе и во всем мире. Эта позиция была четко выражена Бушем-старшим в начале августа 1991 года во время его визита в Киев. Он заявил, что США будут поддерживать свободу в Украине, но не независимость Украины от СССР. Однако всего через три недели после этого Украина объявила о своей независимости, и взгляды международного сообщества срочно подогнали под изменившиеся

реалии: во главу угла вновь было поставлено право наций на самоопределение3. Так что же, данный принцип - лишь средство для решения сиюминутных политических интересов? У него нет объективных оснований?

Проблема состоит в том, что чаще всего при рассмотрении права наций на самоопределение применяется известный односторонний подход: право трактуется лишь в политико-этническом аспекте, в отрыве от его социальноэкономической основы. В действительности же в основе национальных движений и процессов образования национальных государств лежит именно материальная, экономическая жизнь людей, в первую очередь рыночные отношения, требующие единых экономических и юридических правил, единого денежного обращения в рамках определенных границ и, соответственно, единого государства, формирующегося прежде всего в процессе идентификации народонаселения по языку и культуре. Процесс складывания нации, тем самым, становится процессом складывания национального государства, и вопросы национального развития так или иначе сопрягаются с вопросами развития национального государства. Таковы и исторические примеры: образование наций в XVI - XVII веках исторически совпало со становлением рыночных отношений и образованием национальных централизованных государств.

Не избежала этого процесса и Россия, хотя, как известно, в отличие от Европы, складывание централизованного российского государства происходило не только и не столько по экономическим причинам, сколько по причинам внешнеполитическим, обусловленным, прежде всего, необходимостью защиты от внешней агрессии. Не в малой степени, именно это обстоятельство способствовало и тому, что российское централизованное государство изначально зарождалось и развивалось как государство многонациональное, объединяющее многие народы, либо покоренные в ходе многочисленных войн, либо добровольно вступившие в его состав, видя в этом шаге единственно возможный способ самосохранения.

Таким образом, говоря словами классика, «образование национальных государств, наиболее удовлетворяющих... требованиям современного капитализма, является поэтому тенденцией (стремлением) всякого национального движения», а самоопределение наций, по сути, представляет собой процесс складывания национальных государств. Отсюда, подчеркивал он, вытекают две, достаточно забытые исторические тенденции: первая - центробежная, проявляемая в

3 См.: Принципы самоопределения в современном мире / http://ru.wikipedia.org/wiki/

пробуждении национальной жизни и национальных движений, борьба против национального гнёта, стремление к обособлению, созданию национальных государств; вторая - объединительная, связанная с развитием и учащением всяческих сношений между нациями, ломкой национальных перегородок, созданием интернационального единства рынка, экономической жизни, политики, науки, стремлением, в конечном счете, к интеграции уже сложившихся национальных государств и т.д.4 Первая тенденция, как правило, сопровождается межнациональными напряженностями и конфликтами, в том числе вооруженными. Именно желание предотвратить последние, обеспечить свободное формирование и развитие многочисленных наций и народностей страны и двигало некогда большевиками в их усилиях по национально-административному обустройству государства и образованию Союза ССР на принципах национальной политики социалистического государства, провозглашенных в первых документах Советской власти - право народов и наций на самоопределение, равенство и суверенность, отмена всяких национальных привилегий и ограничений, свободное развитие национальных меньшинств, социалистическая федерация. Причем, признание права наций на самоопределение и отстаивание принципов добровольного объединения наций в Союз государств, отражали по своей сути и первую и вторую исторические тенденции. И претворять в жизнь эти идеи строителям СССР было сравнительно легко из-за установившейся экономической и социальной однородности на территориях победившего социализма. Они как бы вышли за границы изначального поля действия права наций на самоопределение - из реальных рыночных отношений, отчего даже та известная небрежность, с которой нередко относились к проведению национально-административных границы без учета этнического фактора, не вызывала сколь-нибудь заметных политических коллизий: многонациональное население было равноправно и обеспечивалось всеми правами и свободами, едиными на всей территории образованного Союза.

В этих условиях за весь период существования советского государства провозглашенное право наций на самоопределение оказалось применимым лишь однажды, в первые годы существования новой республики, когда Советское правительство признало самостоятельность Польши, Финляндии, Латвии, Литвы, Эстонии, советских республик Закавказья, Белоруссии, Украины, входивших еще недавно в состав Российской империи. Позже, в период складывания Союза со-

4 См.: Ленин В.И. Полное собрание соч. 5 изд. Т. 24. С. 124.

ветских государств, был уточнен порядок реализации права на отделение той или иной нации Союза, которое должно было реализовываться лишь исходя из целесообразности, с точки зрения «интересов всего общественного развития, интересов борьбы за всеобщий мир и социализм». При этом устанавливалось, по сути, ограниченное применение данного права: не для всех национально-

государственных образований, а лишь для тех, которые могли реально им воспользоваться, находясь на границах Союза, и которые получили поэтому статус «союзной республики». Несмотря на то, что всем народам гарантировались государственное самоуправление и защита их национальных интересов (национальной культуры, языка, школы, национальных обычаев, религии и т.д.), не каждая нация или народность могла образовать союзную республику (официально - по причинам малочисленности, не составления большинства на занимаемой ею территории и т.д.). Для большинства из них применялся принцип автономии: нации и народности объединялись в автономные республики, области или национальные округа, в том числе в составе союзных республик.

В 1991 году с подписанием Беловежского соглашения из состава СССР вышли Россия, Украина и Белоруссия. Этот акт, в продолжение принятых в 19901991 годах Верховными Советами ЭССР, ЛитССР и ЛатССР деклараций о выходе из состава СССР, окончательно разрушил Союз и ознаменовал «парад независимостей» остальных союзных республик, став, к сожалению, исходным обстоятельством начала межнациональных конфликтов на территории бывшего СССР.

Все вновь образованные на постсоветском пространстве государства в разной степени открытости и результативности ориентировались на рыночные отношения. В этом, собственно, и состояла суть происшедших преобразований, приведших к исчезновению советской сверхдержавы. Следовательно, заработали те экономические механизмы, которые в ряде случаев под воздействием складывающего общенационального рынка вновь вызвали к жизни все ту же историческую тенденцию в национальном вопросе: стремление к свободному самоопределению наций, входящих в состав уже отделившихся государств. Как правило, это происходило с их приграничными этносами или национальными государственными образованиями. Причем возникающие при этом межнациональные противоречия наиболее остро, вплоть до вооруженного противостояния, проявлялись там, где складывались особые политико-этнические условия. Они, собственно, и составляют отличительную особенность современных межнациональных конфликтов.

Во-первых, наиболее вероятно эти конфликты возникали там, где национально-административные образования определялись по границам, не учитывающим особенностей исторически сложившихся ареалов проживания этносов.

Разделение этносов и включение их более или менее значительных групп в иные национально-государственные образования в качестве этнического меньшинства является серьезной предпосылкой возникновения межнациональных конфликтов.

Нередко это разделение являлось результатом преднамеренной политики, как в большинстве случаев образования новых государств Азии и Африки в период распада колониальной системы, границы которых воспроизводили границы бывших колониальных владений, без учета этнических факторов. Этот подход базировался на убеждении, что подобным действием возможно минимизировать риск возникновения новых конфликтов. Таким образом, право на самоопределение могли использовать не народы, а бывшие колониальные территории. Парадоксально, но карликовые государства Европы являются постоянными членами ООН, а, например, 30-миллионный курдский народ, не имеющий своего государства, - нет.

В то же время, подобная демаркация границ происходила и по причине сложности учета этнических особенностей территорий из-за исторически смешанного проживания противоположных этносов, и в результате исторически складывающейся политической ситуации и даже особенностей природных условий. В результате, к примеру, бывшие республики Югославии - Словения, Хорватия, Босния-Г ерцеговина и Македония - были признаны в имевшихся границах без учета этнического фактора. Благодаря этому, в Хорватии образовалось значительное по населению сербское «меньшинство», а в Боснии вынуждены были сосуществовать представители многих народов.

Особые исторические условия предопределили сосредоточие русскоязычного населения в Приднестровье: в 1924 году, по инициативе Г. И. Котов-ского, П. Д. Ткаченко и др., здесь была создана Молдавская Автономная Советская Социалистическая Республика в составе Украинской ССР со столицей Бал-той (украинским городом, переданный в состав МАССР вместе с соседними районами для увеличения её территории), затем с 1929 году - Тирасполем, который сохранял эти функции до 1940 года. Именно к МАССР в 1940 году и была присоединена часть возвращенной Бессарабии, объединение которых ознаменовало провозглашение союзной Молдавской ССР. После создания МССР в Приднест-

ровье направились многочисленные переселенцы из России и Украины для оказания помощи в создании местной промышленности, поскольку экономика остальной части Молдавии (Бессарабии) при румынской оккупации 1918 - 1940 годов имела в основном аграрный характер и была самой отсталой из всех провинций Румынии. Приднестровье становится преимущественно русскоязычным. Именно эти обстоятельства и стали основанием для II Чрезвычайного Съезда депутатов всех уровней Приднестровья (в преддверии объявления независимости Молдавии, ориентированной на воссоединение с Румынией), провозгласить 2 сентября 1990 года Приднестровскую Молдавскую Республику на основе результатов всенародного референдума.

Другой пример - Нагорный Карабах. Первоначально - в декабре 1920 года

И Советская Россия, и Рабоче-крестьянское правительство Азербайджана безоговорочно признали Нагорный Карабах, Зангезур и Нахичевань «составной частью Армянской Социалистической Республики». Такая позиция объяснялась тем, что отношение местного населения к вопросу о самоопределении было выражено еще в 1918 г. Вплоть до советизации в 1920-м армянское население успешно отбивало все попытки мусаватистов и турецкой армии установить контроль над этими территориями. Однако в июле 1921 г., после ультиматума СНК Азербайджанской ССР, угрожавшего отставкой правительства, Кавказское бюро ЦК РКП(б) при участии Сталина приняло решение о включении Нагорного Карабаха и Нахичевани в состав Азербайджанской ССР - при полном игнорировании мнения населения Нагорного Карабаха и Нахичевани. Большевики в 1921 г. опять-таки могли считать это решение непринципиальным в свете мировой революции. Но последствия этого решения мир наблюдал уже в конце 80-х - начале 90-х гг. XX в.

Осетины во время монгольского владычества были вытеснены из своих исторических мест обитания к югу от реки Дон в современной России, а часть - и дальше на Кавказ, в Грузию, где они сформировали три отдельных субэтноса. Дигоры на западе попали под влияние соседних кабардинцев, от которых они приняли ислам. Иронцы на севере стали тем, чем является сейчас Северная Осе-

тия, которая вошла в состав Российской империи в 1767 году. Туалаги на юге -это нынешняя Южная Осетия, как часть былых грузинских княжеств, где осетины нашли убежище от монгольских захватчиков. В свое время академик Н. Ф. Дубровин писал: «Малоземельность была причиной, что часть осетин переселились на южный склон Г лавного Хребта и добровольно отдала себя в кабалу грузинских помещиков. Заняв ущелья Большой и Малой Лиахви, Рехулы, Ксани и ее притоков, осетины стали крепостными князей Эриставовых и Мачабеловых. Эти переселенцы и составляют население так называемых южных осетин.»5. Таким образом, отчасти исторически естественная разделенность территории традиционного проживания осетин обусловила и историческое же разделение единого народа на северных и южных, на Осетию северокавказскую и закавказскую. А вот политическая необходимость подготовки условий для включения Закавказья как единого государственного образования в состав будущего СССР предопределила создание 20 апреля 1922 декретом ЦИК и Совнаркома Грузии ЮгоОсетинской автономной области в составе Грузии.

Во-вторых, наиболее настойчиво, как правило, добиваются реализации права на самоопределение, и наиболее непримиримы при достижении этого, те этносы-меньшинства, у которых либо имеется своя государственность в лице суверенных соседних государств (Сербия - у хорватских и боснийских сербов, Албания - у косовских албанцев, Россия - у русскоговорящего Приднестровья, Северная Осетия в составе России - у южных осетин, Армения - у армян Нагорного Карабаха, Азербайджан - у азербайджанцев Нахичевани и т.д.), либо у которых вообще отсутствует какая-либо государственность (палестинцы, евреи до образования Израиля, курды и т.д.).

Во всех перечисленных случаях, объявление самостоятельности, то есть реализация права на самоопределение того или иного союзного государства, незамедлительно вызывало стремление входящих в него национальных государственно-автономных образований к объединению со своим историческим этносом, тем более имеющим свою признанную сообществом государственность, что в первую очередь выражалось в стремлении собственного государственного самоопределения. Политические последствия этого известны. Этапы развертывания межнационального конфликта примерно одинаковы.

5 Дубровин Н. История войны и владычества русских на Кавказе. СПб.,1871. Т. 1. С. 187.

1). Нежелание оставаться в составе государства иного этноса приводило к стремлению этнических меньшинств воспользоваться своим правом на самоопределение, и прежде всего в форме образования своего независимого этнического государства. Это происходило и тогда, когда такового государства не имелось (как в случае с провозглашением Сербской Краины, Приднестровской Молдавской Республикой и т.д.), и тогда, когда это государство в той или иной форме автономии существовало (Нагорно-Карабахская Республика, созданная из Нагорно-Карабахской автономной области в составе Азербайджанской ССР, Республика Южная Осетия - из Юго-Осетинской автономной области в составе Грузинской ССР и т.д.).

2). Исходя из принципа территориальной целостности, даже тогда, когда эта целостность была легитимной лишь в рамках уже несуществующих государств (например, СФРЮ и СССР), новая центральная власть предпринимает все возможные меры либо по недопущению образования на территории страны новых самостоятельных государственных образований, либо по предотвращению выхода прежних автономий из состава государства. По сути, самоопределившимися государствами демонстрировалось непризнание права на самоопределение и свободное развитие своих этнических меньшинств. Причем, почти на всех упомянутых выше территориях, меры, применяемые новой центральной властью, так или иначе доходили до крайних, то есть до применения вооруженных средств. Так, сразу после провозглашения независимости Азербайджаном 28 августа 1991 года, в начале сентября на Совместной сессии Нагорно-Карабахского областного и Шаумяновского районного Советов народных депутатов было провозглашено образование Нагорно-Карабахской Республики (НКР) в границах Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО) и населенного армянами прилегающего Шаумяновского района Азербайджанской ССР. Но уже 25 сентября начинается 120-суточный обстрел Степанакерта противоградовыми установками «Алазань», эскалация военных действий разворачивается практически на всей территории НКР, а 23 ноября Азербайджан аннулирует автономный статус Нагорного Карабаха.

По тому же сценарию разворачивались события в грузино-осетинском конфликте. 10 ноября 1989 Совет народных депутатов Юго-Осетинской автономной области Грузинской ССР принимает решение о её преобразовании в автономную республику. Верховный Совет Грузинской ССР немедленно признает это решение неконституционным. В конце ноября при непосредственной помо-

щи высших должностных лиц республики более 15 тыс. грузин пытаются прибыть в Цхинвали, дабы провести там митинг. В стычках между участниками акции, осетинами и милицией на пути в город погибло минимум шесть человек, 27 получили огнестрельные ранения и 140 госпитализированы.

20 сентября 1990 г. Совет народных депутатов Юго-Осетинской автономной области провозглашает Южно-Осетинскую Советскую Демократическую Республику, принимается Декларация о национальном суверенитете. В ноябре чрезвычайная сессия Совета народных депутатов заявила о том, что Южная Осетия должна стать самостоятельным субъектом подписания Союзного договора. 9 декабря 1990 г. проходят выборы в Верховный Совет Южно-Осетинской Республики. Но уже 10 декабря Верховный Совет Республики Грузия принимает решение об упразднении осетинской автономии. 11 декабря 1990 г. в межэтническом столкновении погибает три человека. Грузия вводит в Цхинвали и Джавском районе чрезвычайное положение, а в ночь с 5 на 6 января 1991 в Цхинвали входят подразделения милиции и национальной гвардии Грузии. Начинаются открытые вооружённые столкновения. Схожие события происходили и в Хорватии, и в Боснии, и в Косово, и в Молдавии в конфликте с русскоговорящим Приднестровьем.

3). В создавшихся условиях на защиту самопровозглашенных государств в ряде случаев встают братские народы, во внутренний конфликт втягиваются государства, этническое большинство которых составляют представители самоопределившегося этноса, либо заинтересованные государства-союзники тех или иных конфликтующих сторон. Внутренний конфликт, тем самым, перерастает в межгосударственный, международный: западные страны активно участвуют в вооруженном конфликте в Хорватии и Боснии, самолеты НАТО бомбят Белград; на территории бывшего СССР впервые за более чем 70-летнюю историю вспыхивает кровопролитная война между только что получившими независимость Арменией и Азербайджаном; в вооруженных столкновениях в Приднестровье принимают участие части 14-й армии России; в Южной Осетии воюют добровольцы из Северной Осетии и казаки.

В-третьих, не всякое самоопределение наций вызывает крайние политические последствия. Как правило, это происходит в тех в случаях, когда этнические меньшинства, даже имеющие свою государственность в составе иного государства, испытывают скрытое или явное, актуальное или ожидаемое в будущем неравноправие со стороны доминирующего этноса и его государствен-

ной машины. В данном случае, необходимость свободного развития нации в новых экономических условиях толкает меньшинства на реализацию своего права на самоопределение, как средства устранения препятствий этому развитию.

Подобное действие было характерно практически для всех вышеперечисленных национальных движений, но особенно отчетливо проявилось в грузиноабхазском конфликте, в котором абхазская сторона, не имеющая никакой иной внешней государственности кроме автономной республики в составе Грузинской ССР, не разделенная на этнические части государственными границами, активно выступила за самостоятельность. Причина - усиление в конце 1980-х годов призывов грузинских националистических группировок к независимости от СССР и пересмотру статуса грузинских автономий. Абхазское руководство, особенно после того, как в 1989 году в Тбилиси прошли массовые демонстрации, в ходе которых зазвучали требования ликвидации абхазской автономии, заявило о намерении остаться в составе СССР. Опасаясь новой волны «грузинизации», абхазские власти стали рассматривать отделение от Грузии как наиболее предпочтительный вариант, хотя при этом, на тот период, абхазы составляли национальное меньшинство в республике.

16 июля 1989 года в Сухуми вспыхнули вооружённые беспорядки, вызванные скандалом вокруг нарушений правил приёма студентов в местный университет (АГУ). Появились убитые и раненые. Для прекращения беспорядков применяются войска. А вскоре, с распадом СССР, политические конфликты в Грузии переходят в фазу открытого вооружённого противостояния как между Грузией и автономиями (Абхазия, Южная Осетия), так и внутри Грузии как таковой. 21 февраля 1992 года правящий Военный совет Грузии объявляет об отмене советской конституции и восстановлении конституции Грузинской демократической республики 1921 года, по сути, отменяющей автономный статус Абхазии. В ответ, 23 июля 1992 года Верховный Совет республики восстанавливает действие Конституции ССР Абхазии, согласно которой Абхазия является суверенным государством. В Тбилиси принимается решение о вводе войск в автономию. Начинается вооруженный конфликт 1992-1993 гг., в котором военную победу одержали Вооружённые силы Абхазии. Республика становится де-факто независимым государством, но де-юре остается частью Грузии. Это стало проявлением противоречия двух принципов международных отношений, которыми руководствовались конфликтующие стороны: право нации на самоопределение, которому сле-

довала абхазская сторона, и принцип территориальной целостности государства, на котором настаивала Грузия.

Последний принцип означает, что территория государства не может быть изменена без его согласия. Неспособность сторон найти мирное решение такого противоречия приводит к усугублению национальных конфликтов, перерастанию их в военное противостояние. При этом в защиту своей позиции представители центральной государственной власти обычно приводят утверждение о приоритете принципа территориальной целостности по отношению к праву на национальное самоопределение.

Между тем, нельзя не видеть, что принцип территориальной целостности направлен исключительно на защиту государства от внешней агрессии. Именно с этим связана его формулировка в п. 4 ст. 2 Устава ООН: «Все члены ООН воздерживаются в их международных отношениях от угрозы силой или её применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с Целями Объединённых Наций». Причем, применение принципа территориальной целостности фактически подчинено осуществлению права на самоопределение. Так, согласно Декларации о принципах международного права, в действиях государств «ничто не должно истолковываться как санкционирующее или поощряющее любые действия, которые вели бы к расчленению или к частичному или полному нарушению территориальной целостности или политического единства суверенных и независимых государств, соблюдающих в своих действиях принцип равноправия и самоопределения народов»6. Другими словами, принцип территориальной целостности неприменим к государствам, не обеспечивающим равноправие проживающих в нём народов и не допускающим их свободного самоопределения.

Особенно актуально подобное понимание после трагических событий августа 2008 г. в Южной Осетии. Территориальная целостность Грузии в границах бывшей Грузинской ССР вполне допустимое требование, но при условии соблюдения ею равноправия и обеспечения свободного развития своих негрузинских

6 См.: Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН" (принята 24.10.1970 Резолюцией 2625 (XXV) на 1883-ем пленарном заседании ГА ООН)

этносов-меньшинств7. К сожалению, и исторический опыт этому свидетельствует, невозможно убедить нацию, испытавшую на себе войну на истребление, что она способна процветать в составе государства, организовавшего геноцид своего народа.

В-четвертых, самоопределение наций состоит не только в отделении этносов от центральной власти и образовании суверенных национальных государств, но и в праве добровольно присоединяться к другим государствам, объединяться с ними, создавать союзы государств и т.д., то есть самостоятельно решать свою судьбу. Поэтому-то одной из особенностей современных национальных движений, является, по сути, одновременная актуализация двух тенденций в национальном вопросе: стремление к обособлению и стремление к объединению. Стремящиеся к самостоятельности народы или новообразованные национальные государства, как правило, изначально тяготеют к тем или иным более сильным в политическом, экономическом, военном и т.д. отношениях государствам, либо этнически родственным, либо этнически или исторически близким. Этому имеются как минимум три причины.

1). Как уже отмечалось, многие провозгласившие независимость государства связывают свое процветание с объединением со своими этническими собратьями, имеющими либо свое суверенное государство, либо государство в составе той или иной федерации. Отсюда - неистребимое, настойчивое стремление Нагорного Карабаха к Армении, Нахичевани - к Азербайджану, южных осетин -к северным в составе РФ, Приднестровья - к России и т. д.

2). Малые, новообразованные государства, особенно в периоды своего международного непризнания, объективно нуждаются в защите своей независимости государствами более сильными и независимыми в экономическом, политическом и военном отношении.

3). Новообразующимся государствам для свободного и суверенного развития необходимо не только провозглашение независимости, но и ее международное признание. В противном случае, посягательства прежних центральных властей на самостоятельность своих меньшинств, попытки «пристегивания» их любой ценой к своей прежней государственности будут перманентны. А в достижении этого национальные государства нуждаются в сильном посреднике и союз-

7 Кстати, в решении проблемы суверенитета Косово подобной точки зрения и придерживались западные политики.

нике, который бы активно способствовал признанию новой независимости в международном сообществе, в том числе и собственным примером.

Безусловно, признание новых государств, означает пересмотр установившихся в регионе и мире границ. Понятно, что принятие подобного решения -шаг решительный, зачастую сдерживаемый теми или иными политическими соображениями. Внять, к примеру, России настойчивым просьбам Абхазии и Южной Осетии о принятии их в состав Российской Федерации - значит незамедлительно крайне осложнить свои и без того непростые отношения с Западом (достаточно вспомнить о реакции Запада на Заявление Президента РФ о признании их независимости). Но, вместе с тем, этот шаг - соответствующий объективной исторической тенденции к объединению, без реализации которой невозможно решение национального вопроса в регионе, невозможно предотвращение попыток вооруженного решения проблемы со стороны «великодержавного» руководства Грузии. В то же время этот шаг продемонстрировал бы приверженность России общепризнанным принципам международного права, ее твердость в проведении последовательной национальной политики, правомерную поддержку малых народов в их устремлениях к самоопределению, к удовлетворению законного права на свободное, равноправное развитие.

В -пятых, в связи с вышесказанным, необходимо остановиться еще на одном аспекте современных межнациональных отношений: на позиции России в вопросах независимости Косово и Чечни. По уже укоренившейся практике недобросовестных западных политиков «валить с больной головы на здоровую», Российскую Федерацию нередко обвиняют в политике «двойных стандартов»: в поддержке самоопределения народов, входивших при СССР в состав Грузии, и непризнания такого права у косовских албанцев и Чечни.

Что касается независимости Косово, то позиция российского руководства в свое время была открыто и недвусмысленно доведена до мировой общественности: признание независимости Косово - есть прецедент для решения своих на-

В случае отсутствия помощи в этом вопросе, осуществляется попытка компенсировать непризнание самопровозглашенных государств международным сообществом взаимопризнани-ем этих государств, как это произошло в середине 2001 в Степанакерте, когда было образовано Содружество Непризнанных Государств (СНГ-2) - неформальное объединение, созданное для консультаций, взаимопомощи, координации и совместных действий непризнанными самопровозглашёнными государственными образованиями на постсоветской территории - Абхазией, Нагорно-Карабахской Республикой, Приднестровской Молдавской Республикой и Южной Осетией.

циональных вопросов другими непризнанными государственными образованиями, что, собственно, и подтвердили события на Кавказе.

Относительно Чечни. Следует различать право наций на самоопределение и откровенный сепаратизм, при котором отделение от государства требуется не этносу, которому предоставлены все права и условия для равноправного, свободного развития, а некоему военизированному меньшинству населения под лозунгами ваххабизма - одного из наиболее радикального и ориентированного на терроризм религиозно-политического движения в исламе. О том, что это так, свидетельствуют и те по сути феодальные порядки, которые были установлены этим меньшинством на всей территории Чечни после первой чеченской войны, и та неспособность экзальтированного руководства наладить мирную жизнь республики, полное разорение простого населения, и, как способ выхода из кризиса

Криминальная «экономика», бандитизм, возведенный в ранг государственной политики, повсеместный захват заложников, грабеж и разорение населения, теракты на территории России, попытка переноса сепаратизма в Дагестан - соседний субъект Российской Федерации и т.д. Ничего общего подобная политика с правом нации на самоопределение и, тем самым, на создание условий для своего свободного развития не имела, и иметь не могла.

Таким образом, право на самоопределение - это неотъемлемое право нации на самостоятельное решение своей судьбы с целью свободного и равноправного с другими нациями и народами развития. Необходимость его применения объективно вызревает в недрах социального сосуществования этносов, объединенных той или иной государственностью, а, назрев, настоятельно требует своего воплощения. Это особенно необходимо учитывать в реализации внутри и внешнеполитической стратегии многонационального государства. Неисторический подход, недальновидная национальная политика по отношению к этносам-меньшинствам, желание власти вопреки объективным закономерностям воспрепятствовать свободному волеизъявлению народов - всегда чреваты тяжелыми межнациональными конфликтами, кровавыми вооруженными последствиями, а нередко и откровенным геноцидом малого народа, что признается ООН международным преступлением.

(в сокращении)

Принцип самоопределения в Уставе ООН

В документах, принятых Организацией Объединенных Наций, идея самоопределения получила новую поддержку. Однако в ходе их принятия неоднократно возникали жаркие дискуссии, связанные с двойственностью толкований тех или иных терминов. Так, во время подготовки Устава ООН на VI заседании Комитета I Комиссии на Конференции в Сан-Франциско 15 мая 1945 года рассматривалась поправка к пункту 2 статьи 1, в которой говорилось о «праве народов на самоопределение». Поправка была отклонена, поскольку юристы увидели в ней множество противоречий и неясностей. Например, двояко мог толковаться термин «народы»: непонятно, что имелось в виду – национальные группы или группы, идентичные с населением государств. Это же относилось и к термину «нация». Некоторые эксперты опасались, что положение о праве народов на самоопределение, выдвигаемое в качестве основы дружественных отношений между нациями, может создать юридические основания для вмешательства извне. Анализируя значение предлагаемых принципов «равноправия» и «самоопределения» народов, Комиссия пришла к выводу, что это элементы одной нормы; их соблюдение есть основа для всякого развития; «существенным элементом <…> является свободное и подлинное изъявление воли народа, а не так называемое изъявление народной воли, какое имело место в последние годы в Германии и Италии для достижения определенных целей».

Идея самоопределения нашла воплощение и в других документах ООН. На VII сессии Генеральной Ассамблеи 16 декабря 1952 года была принята резолюция 637 (VII) «Право народов и наций на самоопределение», в которой подчеркивалось, что право наций на самоопределение является предпосылкой для пользования во всей полноте правами человека; каждое государство – член ООН должно уважать и поддерживать это право в соответствии с Уставом ООН; население несамоуправляющихся и подопечных территорий имеет право на самоопределение, а государства, отвечающие за управление этими территориями, должны применять практические меры для реализации этого права. Таким образом, статус идеи самоопределения повышался с «принципа» до «права». На этой же сессии было решено создать Специальный комитет по изучению вопроса – достигли ли территории определенной степени самоуправления.

В Ст.2 резолюции 1514 (XV) говорится о том, что «все народы имеют право на самоопределение; в силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и осуществляют свое экономическое, социальное и культурное развитие», в Ст.6 записано, что «всякая попытка, направленная на то, чтобы частично или полностью разрушить национальное единство и территориальную целостность страны, несовместима с целями и принципами Устава Организации Объединенных Наций». Перед мировым сообществом неминуемо встает вопрос о том, как совместить декларирование идеи самоопределения народов с предотвращением сепаратизма. Попытка дать на него ответ была предпринята при разработке, принятой ГА ООН в качестве резолюции 2625 (XXV) «Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций».

Декларация суммирует все основные положения о самоопределении, изложенные к 1970 году в других документах ГА ООН: о «праве всех народов на самоопределение», о необходимости для государств воздерживаться от действий, ведущих к нарушению этого права, и пр. В ней уточняются – следом за резолюцией 1514 (XV) – возможные формы самоопределения: «создание суверенного и независимого государства, свободное присоединение к независимому государству или объединение с ним, или установление любого другого политического статуса, свободно определенного народом, являются способами осуществления этим народом права на самоопределение». В тексте косвенно указывается, что «право на самоопределение» применимо к колониальным ситуациям: «Территория колонии или другой несамоуправляющейся территории имеет, согласно Уставу, статус, отдельный и отличный от статуса территории государства, управляющего ею; такой отдельный и отличный, согласно Уставу, статус существует до тех пор, пока народ данной колонии или несамоуправляющейся территории не осуществит своего права на самоопределение в соответствии с Уставом, и в особенности в соответствии с его целями и принципами». «Ничто в приведенных выше пунктах не должно истолковываться как санкционирующее или поощряющее любые действия, которые вели бы к расчленению или частичному или полному нарушению территориальной целостности или политического единства суверенных и независимых государств, соблюдающих в своих действиях принцип равноправия и самоопределения народов, как этот принцип изложен выше, и, вследствие этого, имеющих правительства, представляющие без различий расы, вероисповедания или цвета кожи весь народ, проживающий на данной территории».

Таким образом, признается, что правом на «внешнее» самоопределение обладают народы, находящиеся в колониальной или иностранной зависимости; косвенно признается, что часть населения независимой страны может воспользоваться этим правом при невозможности осуществления «внутреннего» самоопределения, то есть участия на равных в управлении государством.

Новейшие тенденции

В Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 года «право распоряжаться своей судьбой» признано за всеми народами. Эта же формула приводилась и в более поздних документах СБСЕ. В практике ООН внешнее самоопределение приравнено к деколонизации, однако ни в одном документе нет прямого отождествления этих двух понятий. Хельсинкский Заключительный акт укрепил позиции тех, кто считал, что «внешнее» самоопределение может быть законным не только в колониальном контексте.

Вместе с тем, Хельсинкский Заключительный акт привлек широкое внимание к принципу нерушимости границ как к универсальной обязывающей норме, противостоящей «внешнему» самоопределению. Принцип взаимного признания и недопустимости насильственного изменения государственных границ закреплен во множестве двусторонних договоров и в ряде региональных актов: Уставе Организации американских государств (1948), Уставе Организации африканского единства (1963) и др.

Некоторые правоведы обращают внимание на то, что в Конвенции Международной организации труда № 169 «О коренных народах и народах, ведущих племенной образ жизни, в независимых странах» аборигенные народы определены достаточно широко, фактически как этнические группы, выделенные в особую категорию и обладающие групповыми правами. Несмотря на оговорку в пункте 3 статьи 1: «Использование термина» народы » в настоящей Конвенции не рассматривается как несущее какой-либо смысл в отношении прав, могущих заключаться в этом термине по условиям других международных правовых актов», Конвенция МОТ № 169 свидетельствует об определенном сдвиге в подходах к выделению субъекта групповых прав.

Позиция, изложенная в резолюции ГА ООН 2625 (XXV), была подтверждена в итоговом документе проведенной под эгидой ООН Всемирной конференции по правам человека 1993 года – Венской Декларации и программе действий, где подчеркивалась недопустимость нарушения или ослабления территориальной целостности государств, но оговаривалось право добиваться независимости для народов, находящихся под колониальной и иными формами зависимости.

Практическое завершение в глобальном масштабе процесса деколонизации, воссоединение Германии и распад СССР, СФРЮ и Чехословакии привели к все более широкому распространению мнения о том, что «внешнее» самоопределение не должно увязываться только с колониальными ситуациями. Многие эксперты отмечают общую тенденцию все более широкого толкования идеи права народов на самоопределение международными организациями и профессиональным сообществом специалистов в области международного права.

По вопросам, связанным с идеей права народов на самоопределение (ПНС), высказываются не только юристы, но и этнологи, философы, политологи. Размытость основных дефиниций, противоречивость накопленного опыта, специфика дисциплинарных подходов и политическая ангажированность обусловливают значительное расхождение мнений по целому ряду аспектов. В центре внимания оказываются вопросы, связанные с определением политического статуса территорий.

Среди юристов нет единства в мнении о том, каков статус идеи самоопределения народов в современном международном праве. Некоторые полагают, что право народов на самоопределение является высшей императивной нормой международного права jus cogens (Р.Тузмухамедов, H. Gros Espiell, K.Rupesinghe), другие считают, что ПНС может признаваться только при определенных условиях и в увязке с другими правовыми нормами (J.Crawford, A.Cassese). Распространено мнение, что самоопределение народов является не правовым, а политическим или моральным принципом. Многие полагают, что идея самоопределения народов не только не вписывается в правовые рамки из-за неопределенности связанных с ней дефиниций (прежде всего такого понятия, как «народ»), но и провоцирует деструктивные и не поддающиеся регулированию процессы, такие, как сепаратизм и этнические конфликты, вступая тем самым в противоречие с целями Устава ООН (J.Verzijl, R.Emerson, N.Glazer, C.Eagleton, A.Etzioni).

Большинство специалистов придерживаются мнения, что в соответствии с положениями международного права (наиболее четко зафиксированными в резолюции ГА ООН 2625 (XXV) 1970 года и Венской Декларации 1993 года) и сложившейся практикой право на «внешнее самоопределение» относится только к народам, находящимся в колониальной или иной иностранной зависимости или в условиях иностранной оккупации .

Высказываются мнения, что в иных случаях «внешнее» самоопределение (сецессия) может считаться законной, если власти государства делают невозможным «внутреннее» самоопределение, то есть допускают массовые нарушения прав человека или систематическую дискриминацию, и если нет иного способа изменить сложившееся положение. Все более распространяется мнение, что в плане практической реализации ударение должно переноситься с «внешнего» на «внутреннее» самоопределение, то есть на строительство демократических институтов и механизмов группового представительства (федерализм, автономия и пр.), позволяющих всем членам общества и всем группам эффективно участвовать в управлении и в распределении ресурсов.

Директор Норвежского института прав человека А.Эйде подчеркивал, что существуют международные документы, тексты которых допускают широкое и неопределенное толкование идеи самоопределения. В то же время большинство юристов понимают ПНС определенно: народы могут реализовывать это право, только находясь в колониальной зависимости или под оккупацией.

Авторы Доклада Центра по правам человека и народов при Падуанском университете, представленного на вторую Хельсинкскую гражданскую ассамблею, проходившую в Братиславе в 1992 году, следуя за другими специалистами, например, А.Риго Суреда, выделяют внешний и внутренний характер самоопределения. Первым называется такой тип самоопределения, когда народы самостоятельно, без внешнего вмешательства, определяют свой политический статус в системе международных отношений: «или создавать новое государство, или присоединяться, на федеративной или конфедеративной основе, к другому предсуществующему государству». Внутреннее самоопределение осуществляется в рамках одного государственного образования.

«Существует дилемма в концепциях суверенитета и права, причем идея всеобщих прав человека – на стороне необязательного права. С другой стороны, принцип наций на самоопределение колеблется внутри этой дилеммы. К нему взывают суверенные государства, когда им угрожают внешние силы, к нему же взывают внутренние силы, стремящиеся к автономии или отделению, которым угрожают репрессии государственных властей. Требование самоопределения с одной стороны постоянно сталкивается с соответствующими требованиями с другой. Соображения порядка, исходящие из того факта, что международные отношения основаны на государственной системе, больше склоняются в пользу суверенитета».

Есть расхождения в вопросе о том, как должно трактоваться понятие «народ» – как этническое или территориальное сообщество. Некоторые специалисты высказывают идеи, относящиеся к области националистического дискурса, – о том, что правом на политическое самоопределение должны обладать так называемые «исконные» или «коренные» этнонации, населяющие определенные территории или административные образования. В основе такой позиции лежит представление об этнических группах как базовых структурных единицах человечества, о «воле народа» как высшей ценности и о необходимости удовлетворять все притязания «народа» на самоопределение, если им будет заявлено об отделении от государства, в котором он проживает, и создании собственного государственного образования.

Крайности (в данном случае этнонационализм и либерализм) сходятся. Некоторые политические философы рассматривают идею самоопределения с «либеральных» позиций. Например, Х.Беран (H.Beran) считает, что если ответственное решение может принимать индивид, то такой же способностью обладает, и группа ему подобных. Следовательно, группа является «коллективным индивидом», а государство представляет собой союз индивидов и групп, который должен быть основан на согласии. Если это согласие теряется, то у любой группы есть полное право на создание собственного государства.

Дмитрий ГРУШКИН, Московский государственный университет

Юриспруденция - наука сложная, а уж международное право и подавно. Четко прописанных кодексов нет, а есть отдельные документы, принятые ООН, но беда состоит и в том, что их соблюдения не всегда можно добиться по причине неполноценности механизмов принуждения. Страны сильные в военном отношении часто производят действия, не укладывающиеся в резолюции, и поделать с этим ничего нельзя. Остается одно - уповать на прецеденты и рассматривать их в качестве главных аргументов правоты или, напротив, нарушения международного права. Вот как быть, если часть какого-то государства объявила о своем решении выйти из его состава? А если еще и хочет войти в состав другого? Таких случаев в уже много.

Правовой документ

Самый простой и очевидный способ решить эту проблему - это референдум. Просто вот так взять и спросить у людей, хотя ли они жить отдельно или больше склоняются к сохранению статуса-кво в составе единой страны. На эту тему как раз существует всеми признанный документ. Это Устав ООН. В его первой статье прямо указано право народов на самоопределение, а также на свободное распоряжение природными богатствами и ресурсами. Более того, эту историческую общность нельзя лишать средств для существования. И возможность воспользоваться этим правом все подписавшие документ стороны (Украина в том числе) обещали уважать, поощрять, а если какая-то подопечная территория есть у какой-то страны, то за нее она несет ответственность. Это - основополагающий принцип всего международного права. Все понятно. Но почему на деле часто все происходит не так, и каждый раз иначе?

Косовский казус

В ходе Балканского кризиса на территории бывшего единого союзного федеративного государства возникли независимые страны - Хорватия, Словения, Босния и Герцеговина. Европа и США приветствовали такое решение народов, ссылаясь на упомянутый уже Устав ООН. Вместе с тем, Сербской Краине в этом праве было отказано. Начались этнические чистки, носившие обоюдный характер, но виновной была признана только одна сторона конфликта. В конечном счете, после интервенции НАТО Косово было признано независимым государством, и даже референдум в нем проводить оказалось ни к чему. Этот случай стал прецедентом, после которого расчленение страны на отдельные части уже не воспринималось как что-то экстраординарное. Народ решил - значит, так тому и быть. Право нации на самоопределение священно, но тут возникает вопрос: а что это такое? Что есть народ? Что понимать под этим словом?

Что такое нация?

Раньше, во времена СССР, на этот вопрос мог ответить любой студент, учившийся хоть сколь добросовестно. Он знал, что народ - это большая общность людей, объединённая рядом признаков, в том числе языком, территорией и некоторыми другими критериями, в числе которых указывался даже темперамент. Эту длинную формулировку придумал сам И. В. Сталин, который, как известно, был большим знатоком национального вопроса. Считалось, что народов в Советском Союзе столько же, сколько составляющих его республик, то есть пятнадцать (большую часть времени существования СССР). Однако кроме них были еще и народности, это примерно то же самое, только размером поменьше и без права на самоопределение, прописанного в Конституции. То есть теоретически (а как потом выяснилось, и практически) украинцы, азербайджанцы или армяне отделиться могли, а вот ингуши или каряки - нет. Но время идет вперед, понятия меняются, наполняются новым содержанием, и сталинское определение народов (наций) уже не работает. К примеру, боснийские мусульмане даже и под определение народности не подпадают. Это те же сербы, говорят на том же языке, только исповедуют ислам.

Россия

Да, этот случай очень сложный. Огромное число народностей, объединённых единым государственным устройством на необъятной территории со своими языками, культурой и религиозными взглядами. В 90-е годы экономический кризис и утеря единой идеологической платформы привели к генерации центробежных тенденций и грозили распадом страны. Наиболее остро это проявилось в Чеченской республике, и началась война. При этом политика зарубежных лидеров была сложной, с одной стороны они поддерживали территориальную целостность (на словах), с другой же намекали на право народа жить самостоятельно. В Чечне проводились массовые этнические чистки по отношению к русскоязычному населению, центр вел себя неуклюже и применял силу непропорционально, однако, в конечном счете, конфликт с большим трудом и немалыми потерями удалось загасить к немалой досаде Запада, надеявшегося на то, что процесс распада пойдет лавинообразно. К счастью, выводы российским руководством были сделаны правильные.

Крым

Ситуация с Крымом на вид предельно прозрачна. Население полуострова выказало отношение к своему будущему на двух референдумах. Однако именно в этом случае так называемое «мировое сообщество» заняло жесткую позицию. Дескать, референдум о вхождении автономной области в состав России неправомочен, он проводился «под дулами автоматов». Жителям Европы и США ненавязчиво внушается жуткая картина: по оккупированному Севастополю (Симферополю, Ялте и т. д.) ходят мрачные патрули, жители запуганы, татары затерроризированы, и, вообще, оккупация налицо.

При этом если спросить практически любого немца, к примеру, о том, что делать, если люди в своем большинстве желают жить в составе России, то он без колебаний ответит: «Ну если да, то почему же нет?» В его европейском сознании просто не укладывается, как можно кого-то к чему-то принуждать, тем более на такой обширной территории, как Крым. Просто западный житель пока не верит, что референдум проведен честно. Наверное, если бы руководству России предложили его повторить под наблюдением международных представителей, то для закрытия вопроса, оно, скорее всего, согласилось бы. Но этот вариант почему-то не рассматривается.

Северная Осетия, Абхазия и другие «замороженные» конфликты

В этих республиках тоже шла борьба за территориальную целостность, и чем более ожесточённой она была, тем меньше шансов на успех оставалось. Референдум, естественно, грузинское руководство не проводило, очевидно, полагая, что ни к чему хорошему он не приведет. Тем не менее, он прошел и в Абхазии, и в Северной Осетии, эти автономии отделились и, скорее всего, навсегда. Намного ранее подобное произошло и в других горячих точках бывшего СССР, в Приднестровье и Нагорном Карабахе. Конфликты эти определяются как «замороженные», и, наверное, это единственный способ недопущения дельнейших кровопролитий.

Донбасс

«Отдельные районы», как их иногда называют представители официального Киева, также фактически находятся в зоне «замороженного» (пока еще не совсем) конфликта. Надеяться на их возвращение в состав единого украинского государства остается все меньше оснований, слишком много жертв, чтобы местное население захотело и смогло их простить. И опять референдум, и снова он как бы нелегитимен. Однако признавать утерю территорий в Киеве тоже не могут. Главный аргумент, если опустить горячечные лозунги о «единой Украине» примерно тот же: «Нет такого народа - донецкого (луганского, крымского). И при этом самые активные сторонники декоммунизации как-то не замечают, что пользуются все тем же старым сталинским определением нации.

Во всем мире

Проблемы самоопределения характерны не только для постсоветского пространства. Желание независимости выказывают каталонцы, жители Северной Ирландии и даже штата Техас. В большинстве случаев эти вопросы решаются мирно, так, например, после войны область Саар «переселилась» в ФРГ. В 1962 году произошла аннексия Индией португальский колонии Гоа и ряда других территорий. В 1965-м Сингапур объявил о своей независимости от Малайзии. Мало кто помнит, что Норвегия до 1905 года (еще 111 лет назад!) находилась в составе Швеции. И другие примеры есть. В большинстве случаев проводился референдум, и все - есть еще одна страна. И воевать не нужно. Люди сами решают, как им лучше.

Мировая практика самоопределения

Право народов на самоопределение — в конституционном и международном праве — право народов (наций) определять форму своего государственного существования в составе другого государства или в виде отдельного государства. Кроме отделения подразумевается значительное количество возможностей самоопределения от полного отказа от каких-то особенных прав до самоуправления, автономии или различных форм культурного обособления. В общем смысле, это право той или иной группы людей (не обязательно объединённых по этническому принципу) на коллективный выбор своей общей судьбы. Лозунг "самоопределения наций" был одним из популярных большевистских лозунгов во время революции и гражданской войны в России, он позволил большевикам сплотить вокруг себя малые народности бывшей Российской Империи против белых и этнических националистов.

В науке

Кандидат наук Александр Бердиков в своем диссертационном исследовании пишет: "Этнополитический конфликт как явление возникает не только как результат столкновения интересов групп и политических элит, но и как результат несовпадающих процессов и темпов культурного и политического развития этнических групп, проживающих в одном государстве определенного региона. Возникновение же самой идейно-правовой основы национально-освободительных (сецессионистских) войн восходит к эпохе Просвещения и Великой Французской революции. Это явилось результатом осознания европейской общественной мыслью кризиса монархического абсолютистского и часто многонационального государства . То есть той имперской власти, которая по традиционалистскому праву родового или династического наследования решала судьбы народов часто вопреки их интересам. Этническая интерпретация принципа самоопределения народов возникла в XIX веке , когда в борьбу за создание или воссоздание своих государств включились народы сложносоставных Османской, Российской и Австро-Венгерской империй".

Принцип национального самоопределения был положен в основу перестройки политического пространства бывших исторических империй после окончания Первой мировой войны , причем скорее с геополитическими целями держав-победительниц, чем с целью освобождения угнетенных народов побежденных империй. "По живому", игнорируя этническую историю народов Балкан и Центральной Европы, проводились границы новых государств и расширялись границы держав-победителей. В то же время проектами остались идеи создания армянской и курдской автономий и не оправдались их надежды создать свои государства.

После окончания Второй мировой войны право народов на самоопределение было зафиксировано в документах только что образованной ООН. Ссылаясь на эти документы ООН, целый ряд колониальных народов боролись за создание собственных государств и создали их. В то же время в исследовании констатируется, что процесс самоопределения народа в форме выхода из состава государства проживания ведет не только к нарушению территориальной целостности этого государства, но и к нарушению существующего этнокультурного баланса в государстве проживания данного этноса и может привести к тому же во вновь образованном государстве. В свою очередь возникают основания для нового этнополитического конфликта.

Следует учитывать, что процесс самоопределения народа ведет к перераспределению власти между определенными этническими элитами. В результате этого перераспределения может возникнуть новый баланс властных и межэтнических отношений. А возможно, это приведёт к тому, что в этой автономии или новом государстве представители большинства или бывшего "властвующего" этноса превращаются в притесняемое меньшинство, которое, в конце концов, так же может поставить вопрос о самоопределении .

Стремление к суверенитету и самоопределению народов, права которых долгие годы ущемлялись недемократическими режимами, вполне объяснимо, но попытки реализации этого права или форсированной его реализации без учета интересов других этнических групп и соседних государств могут стать причиной межэтнических и межгосударственных конфликтов. С другой стороны, силовое противодействие реализации права на самоопределение также ведет к конфликту и радикализации форм и способов самоопределения .

Как представляется, причина, почему та или иная группа населения стремится к выделению из государства своего проживания, в значительной степени заключается в неблагоприятных для нее, как она считает, условиях проживания. Причем конфликтную ситуацию может спровоцировать как государство или сложные межэтнические отношения, так и сама самоопределяющаяся группа .

Процесс самоопределения ставит целый ряд вопросов, на которые необходимо ответить. В частности − определить территорию, состав населения и границы. Вопрос о территориях является не только проблемой определения пространства государства, но и смены идентичности населения. Последнее придает территориальному размежеванию крайне болезненный характер. Проблемы, возникшие в процессе государственно-территориальной формы самоопределения народов, свидетельствуют, что нормы международного права и имеющаяся политическая практика урегулирования конфликтов не готовы были оперативно решать проблемы такого урегулирования. А в ряде случаев подходы к урегулированию определялись интересами внешних сил .

Представляет интерес эволюция подхода западных государств и России к национальным или национально-освободительным движениям как этнополитической проблеме и политическому явлению в целом, в частности к курдскому трансграничному национально-освободительному движению с одной стороны, а с другой — распаду СФРЮ и СССР. Тогда Запад однозначно признал независимость Косово и в дальнейшем заботился о целостности бывших югославских Боснии и Герцеговины и постсоветского грузинского государства.

В ООН

Уважение права каждого народа свободно выбирать пути и формы своего развития, самоопределяться является одной из принципиальных основ международных отношений. Появлению принципа самоопределения народов предшествовало провозглашение принципа национальности, который предполагал самоопределение только по этому признаку. На современном этапе развития международного права принцип самоопределения народов и наций в качестве обязательной нормы получил свое развитие после принятия Устава ООН. Одна из важнейших целей ООН - "развивать дружественные отношения между нациями на основе уважения принципа равноправия и самоопределения народов..." (п. 2 ст. 1 Устава).

Принцип самоопределения неоднократно получал свое подтверждение в других документах ООН, в частности в Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам 1960 г., Пактах о правах человека 1966 г., Декларации о принципах международного права 1970 г.

В Декларации принципов Заключительного акта СБСЕ особо подчеркнуто право народов распоряжаться своей судьбой, однако в связи с распадом колониальной системы вопрос о самоопределении наций по большому счету решился.

В Резолюции 1514 (XV) от 14 декабря 1960 г. Генеральная Ассамблея ООН прямо указала, что "дальнейшее существование колониализма препятствует развитию международного экономического сотрудничества, задерживает социальное, культурное и экономическое развитие зависимых народов и идет вразрез с идеалом Организации объединенных наций, заключающимся во всеобщем мире". В иных документах ООН выражено главное в нормативном содержании принципа самоопределения. Так, в Декларации о принципах международного права 1970 г. сказано: "Создание суверенного и независимого государства, свободное присоединение к независимому государству или объединение с ним, или установление любого другого политического статуса, свободно определенного народом, являются формами осуществления этим народом права на самоопределение".

Право национального самоопределения не исчезает, если нация образовала самостоятельное государство или вошла в состав федерации государств. Субъектом права на самоопределение являются не только зависимые, но и суверенные нации и народы. С достижением национальной самостоятельности право на самоопределение лишь меняет свое содержание, что находит отражение в соответствующей международно-правовой норме.

Без строгого соблюдения указанного принципа невозможно также поддержание отношений мирного сосуществования между государствами. Каждое государство в соответствии с Декларацией 1970 г. обязано воздерживаться от любых насильственных действий, которые могли бы помешать народам осуществлять их право на самоопределение. Важным элементом принципа является право народов испрашивать и получать поддержку в соответствии с целями и принципами Устава ООН в случае, если их лишают права на самоопределение насильственным путем.

Принцип самоопределения народов и наций, как это подчеркивается в литературе, представляет собой именно право народов и наций, а не обязанность, и теснейшим образом связан со свободой политического выбора.

Самоопределившиеся народы свободно выбирают не только свой статус как самостоятельного участника международных отношений, но и свою внутреннюю структуру, и курс внешней политики .

Неотъемлемым образом с принципом осуществления народами права на самоопределение связан принцип сотрудничества государств, который выражается, независимо от различий в их политическом, экономическом и социальном строе, в различных сферах международных отношений в целях поддержания международного мира и безопасности и иных целях, закрепленных в Уставе ООН.

В России

В ст. 5 федеральной Конституции в качестве одного из принципов федеративного устройства России провозглашаются равноправие и самоопределение народов в Российской Федерации.

Право народов на самоопределение — общепризнанный в международном праве принцип . В первых статьях Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах и Международного пакта о гражданских и политических правах установлено: "Все народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и свободно обеспечивают свое экономическое, социальное и культурное развитие".

В Конституции Российской Федерации термин "народ " употребляется в нескольких значениях.

Во-первых, говорится о многонациональном народе России как политической общности, источнике и субъекте публичной власти. Народ как политическая общность — это граждане Российской Федерации, обладающие политическими правами и свободами по Конституции РФ.

Во-вторых, упоминается о народах, проживающих на соответствующей территории, основой жизни и деятельности которых признается земля и другие природные ресурсы (ст. 9 Конституции Российской Федерации). В этом случае народ рассматривается как население.

Наконец, федеральная Конституция говорит о народах России, обладающих правом на равноправие и самоопределение (преамбула и ст. 5 Конституции РФ).

Исследователь Д.В. Грушкин в книге "Право народов на самоопределение: история развития и воплощения идеи" пишет: "Идея самоопределения получает разные толкования, и при ее рассмотрении возникает немало вопросов о содержании теоретического конструкта и о возможностях его практического воплощения. Во-первых, что такое "самоопределение народов" — "принцип" (как о нем говорится в Уставе ООН), то есть некое условие, или "право"?

Во-вторых, как можно и как следует понимать имеющий в конкретных ситуациях разные толкования термин "народ"? Насколько справедлив известный афоризм Айвора Дженнингса, гласящий, что "народ не может ничего решать, пока кто-то не решит, что такое народ"? Как совместить "право" одного коллектива ("народа") с таким же "правом" другого (например, "право" компактно проживающей этнической группы с "правом" населения государства в целом)?

В-третьих, может ли условное множество (этническая группа или население определенной территории) рассматриваться как субъект права?

В-четвертых, по смыслу формулировок, приведенных в Пактах о правах человека (Ст.1, п.1) и в других документах ООН, "право на самоопределение" декларируется как возможность односторонних действий, направленных на определение политического статуса неких сообществ ("народов") и территорий независимо от какого-либо правового контекста и вне каких-либо ограничений. Может ли подобная идея быть основой правового подхода и служить алгоритмом решения межэтнических конфликтов?

В-пятых, что собой представляет "воля народа", как можно ее (если можно) формализовать, измерить и институционализировать? Наиболее известный инструмент "народного волеизъявления" — референдум — едва ли может считаться безупречным.

В-шестых, каким образом могут сосуществовать коллективные права народов и права личности? Существует ли в условиях примата коллективных прав возможность гарантировать индивидуальные права?"

Непризнанные государства

Процесс самоопределения народов привел к возникновению ряда реально независимых территориально-политических образований, которые получили обозначение "непризнанные государства". Исторически изначально все государства мира являлись именно таковыми . Их фактическое и правовое признание происходит в историческом развитии в системе дву- и многосторонних отношений с другими государствами и развития международного права. В итоге - ранее возникшие государства решают судьбу тех народов и стран, которые в силу тех или иных обстоятельств не смогли создать свое государство или же его потеряли в результате каких-то внешний действий, или просто им не дали создать свое государство, но в силу каких-то обстоятельств они решили его создать или воссоздать.

Реальные обстоятельства не всегда укладываются в нормы международного права и имеющуюся политическую практику. Практически часто проблема заключается в нахождении и принятии оригинального решения в пользу сохранения территориальной целостности или в пользу допущения территориально-государственной формы самоопределения народа. Главным же являются последствия того и другого, то есть цена сохранения целостности и цена самоопределения.

Непризнанные страны (нажмите для увеличения)

Территориальная целостность

Государство как геополитическая целостность - это результат сложного эволюционного процесса взаимодействия внутренних и внешних факторов, который закрепляется в соответствующих внутренних (национальных) законах и международно-правовых актах или вопреки им. Современная политическая практика и сохраняющаяся геополитическая конъюнктура постоянно подвергает ревизии правовые постулаты или игнорирует их, находя собственную аргументацию. Примером этого могут быть как непризнанные государства, так и признанные, но несостоявшиеся. И это связано не только с какими-то субъективными составляющими политического процесса, но и с объективными тенденциями мирового развития.

Формирование принципа территориальной целостности и реализации права на самоопределение неразрывно связаны с геополитикой или международными отношениями , то есть с проблемой проведения межгосударственных границ. “Потребность в наличии фиксированных границ возникает в условиях раздела мира и служит обеспечению большей безопасности государств и в какой-то степени предотвращению территориальных споров”. Одной из причин возникновения последних как раз и являлся принцип естественной целостности, но целостность в большинстве случаев возникает до возникновения развитого международного права и, кроме того, не абсолютна и подвержена естественной эрозии. По контуру естественной целостности существуют диффузные зоны, где в наличии смешанное население и идет постоянный процесс трансграничного взаимодействия. Соответственно, все государственные границы не отвечают понятию целостности, а есть результат межгосударственных договоренностей или разделения ответственности.

Споры и разногласия о границах или о принадлежности отдельных участков территории являются в подавляющем большинстве случаев отголосками исторического процесса освоения новых территорий и становления четких государственных границ . Среди подобных споров можно выделить три типичных случая.

- В первом случае не существует ни делимитированной, ни демаркированной границы, и спор идет о том, где и как эта граница должна быть установлена.
- Во втором случае либо существуют две соперничающие делимитации, происходящие из различных договоров, и спор идет о том, какая из них правомерна, либо спор происходит из различного толкования одной и той же делимитации.
- В третьем случае спор идет о принадлежности определенного участка территории. Все эти споры составляют одну категорию споров, а именно территориальных, в основе которых лежит вопрос о юридической или исторической принадлежности определенных участков территории. Примером являются Балканы.

Косово

Особое внимание в главе уделено албано-сербскому конфликту в Косово, роли в нем НАТО и США, а также прецеденту признания рядом западных государств провозглашенного албанской общиной Косово независимости от Сербии вопреки резолюции СБ ООН 1244. Этому предшествовало фактическое непротиводействие западных государств агрессивному албанскому сепаратизму и притеснению сербов в Косово.

Распад СССР привел к возникновению на его территории новых государств, что одновременно сопровождалось этнополическими конфликтами и провозглашением бывшими автономными республиками независимости от этих государств. В этих этнополитических субрегиональных конфликтах также можно было наблюдать конфликт идентичностей и исторических версий, как в конфликтах в бывшей Югославии. Необходимо отметить, что границы проживания этносов и бывших советских республик в большинстве случаев не совпадают.

В исследовании подчеркивается, что признание Российской Федерацией независимости Абхазии и Южной Осетии явилось ответом не только на агрессию Грузии летом 2008 г., но и на признание западными государствами независимости Косова. Для подобного решения у Москвы помимо формального права признания государства самоопределившегося народа имелись и политические аргументы.

Основания для этнополитических конфликтов лежат не только в самих особенностях существования, устройства и эволюции этносов (народов) и сложносоставных многонациональных государств, но и в эволюции системы мировых и региональных международных отношений.

Современные конфликты между правом на самоопределение и принципом территориальной целостности :

Абхазия (Грузино-абхазский конфликт), Боливия, Вундед-Ни, Галисия, Дарфур, Западная Сахара, Идель-Урал, Кабинда, Каталония (Референдумы о независимости Каталонии), Курдистан, Крым и Севастополь (Крымский кризис) , Нагорный Карабах (Карабахская война), Палестина, Приднестровская Молдавская Республика, Республика Косово, Республика Сербская (Боснийские сербы), Северная Ирландия, Страна басков, Тамил Илам, Тибет (Статус Тибета), Трансильвания, Турецкая Республика Северного Кипра, Уйгурстан/Восточный Туркестан, Фландрия, Южная Осетия (Южноосетинский конфликт), Южный Судан.

Несиловые методы?

Серьезной политической и методологической проблемой современности является соотношение между принципом территориальной целостности государства и правом народов на самоопределение. Последний касается культурной самореализации и самоутверждения этнической группы в процессе своего развития, то есть права на определенном этапе и при определенных условиях поставить перед собой и государством проживания вопрос о пересмотре своего статуса.

Современные этнополитические конфликты представляют одну из основных угроз международной безопасности. Практика показывает, что большинство такого рода конфликтов разрешаются лишь с помощью посредников . Когда они переходят в вооруженную стадию типа "схватки", они требуют соучастия и посредничества международного сообщества и выработки новых стратегий урегулирования. В этой связи вопросом чрезвычайной важности и трудности является нахождение оптимального соотношения между использованием силовых и не силовых методов предотвращения и урегулирования конфликтов.

Несиловые подходы к разрешению этнополитических конфликтов имеют более широкий спектр, как по методам, так и по количеству этапов развития конфликта, на которых они могут и должны применяться. Реализация на практике наиболее оптимального и эффективного соотношения силовых и несиловых методов требует осуществления постоянного информационного мониторинга и эффективного научного прогнозирования как возможности возникновения новых источников напряженности, так и развития существующих конфликтов.

В настоящее время стоит вопрос о переосмыслении подходов к способам и механизмам урегулирования этнополитических конфликтов в случае, когда одна из конфликтующих этнических сторон считает невозможным проживание совместно с другой в составе одного государства.

В нашем случае, мы видим, что если до Косова примеры ДНР и ЛНР еще могли быть оспорены со ссылками на международное право, то после выхода Косова из состава Сербии образовался юридически значимый и признанный мировым сообществом прецедент, который позволяет провести референдум о самоопределении, а если понадобится, то и защищать свой выбор с оружием в руках на законных основаниях, опираясь, помимо права на самоопределение, еще и на современные политические реалии, которые, кстати, образовались усилиями США. В этом плане есть определенная высшая справедливость в том, что открытый американцами ящик Пандоры в итоге оборачивается против них.

Борис Рожин, Севастополь, специально для Накануне.RU

Здание ООН в Женеве. Фото: из свободных источников

Виген Кочарян
заведующий кафедрой европейского и международного права ЕГУ
Гагра, 3 Января 2010 года

Вопрос о самоопределении народов (как международно-правовая проблема) сам по себе довольно дискуссионный. Однако учитывая, что эта проблематика весьма актуальна и представляет интерес не только в контексте урегулирования отдельных конфликтов, но и в общем концептуальном понимании современного международного правопорядка, полагаем полезным осветить основные подходы к ключевым вопросам самоопределения народов в современном международном праве.

Право на самоопределение в настоящее время окончательно утвердилось в качестве основного принципа международного права. И если относительно общего содержания этого принципа прослеживается известная определенность в правовых актах и в доктринальных источниках, то в отношении более узкого вопроса о субъекте права на самоопределение то же самое сказать нельзя. Ни в Уставе ООН, ни в Декларации о принципах международного права 1970 года, ни в Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе от 1 августа 1975 года, ни в других документах, в которых говорится о праве на самоопределение, не раскрывается понятие «народа», за которым и закреплено это право. А между тем, как отмечал один из авторов, достаточно скептически относившийся к праву на самоопределение, «оно на первый взгляд кажется разумным: пусть решают народы. Но в действительности это нелепо, потому, что народ не может решать, пока кто-то не решит, кто есть народ». Поэтому уяснение вопроса о том, что понимается в международном праве под термином «народ», имеет решающее значение для определения того, имеют ли меньшинства право на самоопределение.

Прежде всего, надо отметить, что на сегодня в доктрине установилось согласие относительно того, являются ли субъектами права на самоопределение нации и народы. Господствующий подход состоит в том, что этим правом обладают и нации, и народы. П. Торнбери, отмечая, что в Уставе ООН право на самоопределение закреплено за «народами», а в этом документе также используются понятия «нация» и «государства», указывает на то, что вопрос о значении термина «народ» был предметом дискуссии на конференции в Сан-Франциско и приводит разъяснение ее Секретариата по этому вопросу: «народы» обозначают группы людей, которые могут составлять (или не составлять) государство или нацию.

Это пояснение Секретариата придает термину «народы» наиболее широкое значение, отмечает другой автор — А. Риго Сареда. Оно может охватывать государства, нации и любую группу людей, которые могут основать государство, являться нацией или же просто составлять устойчивую общность. Поэтому самоопределение обращено как к народам, так и к нациям и государствам. То есть, понятие «народ» настолько широко, что оно включает понятие «нация» — отмечает другой исследователь, Г.Б. Старушенко, и приходит к выводу что: «…Задача определения субъекта права на самоопределение, следовательно, сводится к определению понятия «народ»».

С трактовкой понятия народа, данной при подготовке Устава ООН, перекликается и определение, предложенное Гросс Эспиелем, согласно которому народом является «любая отдельная человеческая общность, объединенная самосознанием и желанием образовать общность, способную действовать в интересах общего будущего».

В том же русле лежат и более ранние попытки определения субъекта права на самоопределение. Так, в труде Л. Оппенгейма, где встречаемся с соответствующим тому времени термином «принцип национальности», отмечается, что «собственным государством, в котором оно могло бы жить согласно своим собственным идеалам и создавать национальную цивилизацию» имеет право обладать «общество, состоящее из многих лиц, связанных между собой общностью происхождения, языка, интересов». Наряду с подобными и, надо отметить, довольно общими формулировками, в литературе встречаются и попытки определения понятия народ, основанные на конкретных признаках. Так, по мнению О. Журека, «наибольшего внимания заслуживает определение, рекомендованное Международной комиссией юристов в связи с рассмотрением событий в Восточном Пакистане: общность истории, расовые и этнические, культурные и языковые, религиозные и идеологические связи, общее географическое местоположение, общая численность данного образования».

Другой подобной попыткой выработки определения понятия народ является специальный доклад, выполненный в рамках ЮНЕСКО, посвященный этому вопросу, в котором говорится, что «народ» есть:

1. Группа людей, которая обладает некоторыми или всеми характеристиками:
а) общими историческими традициями,
b) расовой или этнической общностью,
c) культурной однородностью,
d) языковой общностью,
e) территориальными связями,
g) общей экономической жизнью.

2. Группа может не иметь значительную численность (например — население микро-государств), но должна представлять из себя нечто большее, чем простое объединение индивидов.

3. Группа, как таковая, должна стремиться, чтобы ее считали народом, и должна иметь самосознание народа, хотя, обладая указанными выше характеристиками, группа или члены группы могут и не иметь такого желания и самосознания.

4. Группа должна иметь учреждения, а также другие средства для проявления своих характеристик и своего стремления к общности.

Хотелось бы особо выделить из представленных признаков «наличие территориальных связей». Возможно, именно территориальный аспект вопроса является необходимой составляющей понятия народа. То есть важным является наличие у группы общей территории, с одной стороны, и историческая принадлежность самой общности к ней, с другой. «Без общей территории самоопределение невозможно», и это является самодостаточной очевидностью.

Другим, не менее важным моментом в понимании термина «народ», тесно связанным с вопросом о территории, является то, что под субъектом самоопределения подразумевается не какое-то количество или сумма индивидов на определенной территории, а их устойчивая общность с едиными характеристиками. Р.А. Мюллерсон в связи с этим пишет, что

При самоопределении речь идет именно о народе, а не о населении. Даже если, скажем, в Октябрьском районе г. Москвы больше жителей, чем в Нагорном Карабахе, право на самоопределение имеет народ Нагорного Карабаха, а не лица, имеющие постоянную прописку в столичном районе. В основе народа как субъекта самоопределения лежит чаще всего нация или иная этническая общность, с которой идентифицируется данная территория».

Взаимосвязь между указанными аспектами понятия «народ» довольно точно выразил А.Е. Козлов, который писал:

Понимание субъекта самоопределения как этнической общности — это, пожалуй, единственный подход, при котором право на самоопределение хоть в какой-то степени наполняется реальным содержанием: ведь как бы ни были условны этнические границы, они все же имеют более объективный (стабильный) характер, чем, скажем, границы административные.

В целом все существующие формулировки субъекта самоопределения дают нам общее, но вполне определенное представление о том, что подразумевается в международно-правовых актах под термином «народ». Известно, что право на самоопределение имеет две стороны: внешнюю, в силу которой народ может свободно определить свой статус и формы отношений с другими народами, что подразумевает его право на создание собственного государства, право на объединение или слияние с другим государством, и внутреннюю, которая предполагает право на свободное определение путей своего политического и социально-экономического развития. Единство этих двух аспектов и составляет содержание права на самоопределение и существо национального суверенитета.

Внешняя сторона права на самоопределение предполагает за народом право на объединение или слияние с суверенным независимым государством. И если такое объединение или слияние произошло, то это может привести к образованию в этом государстве национального меньшинства. То есть среди следствий такой формы самоопределения часто может быть возникновение национального меньшинства, трансформация «народа» в меньшинство. Закономерен вопрос: а теряет ли в связи с этим народ, ставший национальным меньшинством, право на самоопределение? По нашему мнению, не теряет. Необходимо отметить, что такая позиция исходит из содержания и сути права на самоопределение и разделяется многими авторами. Например, Ю.Г. Барсегов пишет:

Независимо от того, каким образом был поставлен данный народ под власть государства — насилием или добровольно, он продолжает оставаться субъектом самоопределения. Неотъемлемость и непогашаемость права народа на самоопределение связаны с самой сутью этого права, с его характером, содержанием и правовой природой. Субъектом и дестинатором этого права является народ. Оно существует вместе с народом и, следовательно, независимо от существования того или иного государства. Последнее может появиться и исчезнуть, но народ всегда будет носителем права на самоопределение.

Этот подход находит свое прямое воплощение в соответствующих международно-правовых актах. Например, Декларация о принципах международного права 1970 года однозначно характеризует самоопределение как «неотъемлемое» право народа, а Заключительный акт Совещания в Хельсинки недвусмысленно указывает, что это право принадлежит народам «всегда». Кроме того, правильность вывода о неотъемлемости и непогашаемости права на самоопределение подтверждается и рассмотрением его внутреннего аспекта. В связи с этим было бы абсурдным утверждать, что народ или нация, однажды определив свой политический или социально-экономический строй, не имеют право его изменять.

Другим аргументом в пользу высказываемой точки зрения является и то, что право на самоопределение закреплено за «всеми» народами. Причем, как указывает большинство авторов, оно принадлежит народам как обладающим государственностью, так и лишенным её. Отрицать это — значит сводить самоопределение к колониальным ситуациям, в то время как международная практика последнего времени полна примерами как раз «неколониального» самоопределения. Международное право признает право на самоопределение именно за «всеми» народами. Хорошей иллюстрацией этого факта может, видимо, служить история с индийской оговоркой относительно ст.1 Международных Пактов о правах человека, в которых закреплено право всех народов на самоопределение, и реакцией мирового сообщества на эту оговорку.

Правительство Индии при ратификации Пактов заявило, что в ст.1

Слова «право на самоопределение» относятся только к народам, находящимся под иноземным господством и не относятся к суверенным независимым государствам или к части народа или нации, что является сутью национальной целостности.

Однако такая трактовка права на самоопределение не была воспринята и поддержана, более того, против такого подхода были высказаны серьезные возражения. К примеру, Нидерланды заявили, что:

Право на самоопределение в Пактах выражено как относящееся ко всем народам. Это следует не только из текста ст.1 Пактов, но также из наиболее авторитетного толкования этого права, содержащегося в Декларации о принципах международного права. Всякие попытки ограничить это право или же обуславливать его, не предусмотрены международными документами и могут подорвать саму идею самоопределения и ослабить его универсальное значение.

Решительные возражения против индийской позиции высказала Франция. Она, в частности, заявила, что индийская оговорка неприемлема, так как «ставит условия, не предусмотренные Уставом ООН для осуществления права на самоопределение» . Недвусмысленно высказалась по этому поводу и Федеративная Республика Германия, которая заявила, что:

право на самоопределение, как оно выражено в Уставе ООН и как воплощено в Пактах, относится ко всем народам, а не только к тем, которые находятся под иноземным господством. Поэтому все народы имеют неотъемлемое право свободно определять свой политический статус и свободно определять свое экономическое, социальное и культурное развитие, Федеральное правительство не может считать имеющей силу любую интерпретацию права на самоопределение, которая находится в противоречии с ясным текстом соответствующей статьи. Более того, оно считает, что любые ограничения ее принадлежности всем народам несовместимы с предметом и целями Пактов о правах человека.

Если же право на самоопределение относится не только к «колониальным ситуациям», не только к народам, «находящимся под иноземным господством», а ко всем народам, без всяких «ограничений и условий», в том числе и народам, находящимся в составе «суверенных независимых государств», то необходимо признать, что это право может относиться и к народам, образующим в рамках отдельного государства национальное меньшинство.

Другим важным моментом для понимания соотносимости права на самоопределение к народам, находящимся на положении меньшинства, является то, что международное право признает это право именно за народами. Появившиеся в последнее время попытки приписать это право лишь народам, «имеющим конституционно признанный статус», или же так называемым «конститутивным единицам», то есть определенным государственным или автономным образованиям внутри государства, учитывая вышеизложенное, представляются лишенными правовой основы. Ни в одном правовом акте нельзя найти подтверждения такой позиции, напротив, везде говорится именно о народах, и ни о чём ином.

Если же считать версию о «конститутивных единицах» — эксклюзивных субъектах самоопределения в государстве попыткой вклада в прогрессивное развитие международного права, то нельзя сказать, что она достаточно удачна, ибо самым первым и наиболее вероятным следствием такого новшества будет стремление государств упразднить эти «единицы», благо действующее международное конвенционное право не содержит никаких положений, препятствующих этому.

Затрагиваемый вопрос имеет и иные аспекты, тесно связанные с соблюдением прав народов, в свете которых теория о «конститутивных единицах» не просто необоснованна, но и вредна и опасна, ибо таит в себе угрозу международному миру и безопасности. Конфликты на территориях бывшей Югославии и СССР, на наш взгляд, являются следствием именно такого подхода к самоопределению, когда его исключительными субъектами считались только бывшие союзные республики в составе этих федеративных государств. Последние самоопределялись в границах, бывших до этого административными и часто произвольными, не считаясь с мнением народов, которые жили на своей исторической территории в пределах этих границ. Можно, видимо, констатировать, что это явилось применением принципа uti possidentis, который был принят за основу в процессе деколонизации в Латинской Америке и Африке, где «нации явились продуктом существующего государства, а не наоборот», но который выглядит анахронизмом и явной несправедливостью в Европе конца ХХ века.

Как однажды выразительно высказался один из членов Международного Суда, «именно народ должен определять судьбу территории, а не территория — судьбу народа», поэтому не совсем ясной и с моральной и с правовой точек зрения представляется позиция, согласно которой право на самоопределение должно признаваться только за так называемым «титульным» народом «конститутивной единицы» и должно быть отказано в этом праве другому коренному, который в рамках этой «единицы» составляет меньшинство. Такой подход создает впечатление «двойного стандарта», когда, перефразируя Оруэлла, можно сказать, что все народы равны, но некоторые еще равнее.

Подобный подход сомнителен не только морально, но и с точки зрения прагматизма. Ведь главной причиной современных конфликтов, например, в Югославии, является не сама реализация права на самоопределение, а та избирательность, с которой международное сообщество подошло к признанию этого права за одними и отрицанием за другими. Так, созданная Европейским Сообществом специальная комиссия для выработки рекомендаций о критериях признания вновь образованных государств сформулировала и заключение, касающееся самоопределения сербского населения Хорватии и Боснии-Герцоговины, в котором говорилось:

1) право на самоопределение сербов вне Сербии ограничено защитой их международно-признанных прав человека, включая и права как членов меньшинств; и 2) бывшие административные границы должны быть защищены международным правом и могут изменяться только при взаимном согласии.

Думается, нет необходимости обращаться к трагическим, причем для всех народов бывшей Югославии, последствиям такого проявленного подхода. Они хорошо известны. Действительно принципиальный подход, основанный на действующем праве, по нашему мнению, заключался бы в том, что если при разрешении определенной ситуации за основу берется принцип самоопределения, то при этом необходимо проявлять последовательность и признавать право за всеми народами, которых касается эта ситуация, самим определять свою судьбу.

Примером стремления к такой последовательности может служить Закон СССР «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР», который при всех своих недостатках содержал весьма справедливое и демократичное положение о том, что при самоопределении союзной республики в сторону отделения такое же право имеют и народы автономных образований и даже просто инонациональное население в «местах компактного проживания». Хотя политические мотивы внесения такой нормы в Закон хорошо известны, это никоим образом не умаляет ее принципиальный характер и соответствие принципу самоопределения. Возможно, реализация этого положения на практике позволила бы избежать возникновения вооруженного конфликта в Нагорном Карабахе, а также в некоторых других регионах бывшего СССР. Права народа не должны зависеть от его численности, и народы, находящиеся в меньшинстве в границах самоопределяющейся территории, не являются простым демографическим придатком этой территории, а имеют такое же право определять свое будущее, как и другая, большая соседняя общность.

На наш взгляд, именно такой подход содержит справедливый и единственно возможный механизм последовательной реализации права на самоопределение, обеспечивающий подлинное, говоря языком Устава ООН, «равноправие больших и малых наций» и устраняющий конфликтогенный фактор неопределенности, возникающий при отделении и образовании нового государства. Другими, не совсем соответствующими праву, интерпретациями принципа самоопределения нам представляются также утверждения о том, что его субъектом может быть только все население государства. Однако, как нам представляется, такое мнение может быть верным только в ситуации, когда государство в национальном отношении гомогенно, этнически однородно. В других случаях такой подход может не соответствовать духу и букве международного права. Чтобы убедиться в этом, достаточно указать на то, что, если бы такой подход соответствовал праву, то во всех соответствующих международно-правовых инструментах, по крайней мере, в их англоязычных версиях, право на самоопределение было бы закреплено за нациями (nations),под которыми в западной традиции и понимается «всё население государства», а не за народами (peoples),что мы наблюдаем во всех документах.

Если взглянуть на самоопределение в исторической ретроспективе, то можно заметить, что он возник и развивался именно как право национальных общностей — отдельных народов, живущих на территории существующих государств. Так, К. Партш отмечает, что в то время термин «право на самоопределение» относился к следующим случаям:

к «народам», целиком составляющим меньшинство (или даже большинство) внутри государства, управляемого другим «народом» (как, например, ирландцы перед 1919 г. и монголы перед 1911/1921 гг.);

к «народам», являющимся меньшинством в более чем в одной стране и не имеющими собственной государственности (как, например, поляки в России, Австрии и Германии перед 1919 г.);

к «народам», являющимся меньшинством в одной стране, но считающими себя частью народа соседнего государства (как, например, мексиканцы в Калифорнии и венгры в Румынии);

к «народам» или «нациям», разделенным в результате внешнего вмешательства на несколько государств (как, например, немцы, жившие в ХIХ веке в нескольких государствах);

к «народам», являющимся большинством (или меньшинством) на территории, имеющей специальный статус под иностранным господством (главный пример — колонии)».

Как видим, исторически право на самоопределение зародилось и воспринималось, прежде всего, как право национальных общностей — части населения существующего государства, в свете чего утверждения о том, что субъектом этого права может являться только все население страны, кажутся далеко не бесспорными.

В пользу этого свидетельствует и современная международно-правовая практика. В частности, можно привести пример англо-ирландского соглашения 1985 года, касающегося урегулирования ольстерской проблемы. В статье первой этого документа говорится:

Два правительства:

а) подтверждают, что любое изменение в статусе Северной Ирландии может произойти только с согласия большинства народа Северной Ирландии;

б) признают, что в настоящем большинство народа Северной Ирландии не желает изменения в статусе Северной Ирландии;

в) провозглашают, что, если в будущем большинство народа Северной Ирландии выразит ясное желание и формальное согласие основать Объединенную Ирландию, они представят и поддержат в соответствующих парламентах законодательство, чтобы придать силу этому стремлению».

Таким образом, «два правительства» согласились с тем, что не весь «ирландский народ» или «народ Ирландии», и не «народ Британии», а именно «народ Северной Ирландии» является субъектом самоопределения, и будущее этой территории зависит именно от воли народа Северной Ирландии. То есть в данном международно-правовом акте находят свое подтверждение все наши вышеизложенные выводы о том, что:

1. субъектом права на самоопределение является именно народ;
2. право на самоопределение может осуществляться не только на территориальной, но и на субъектной основе, то есть общностью, являющейся меньшинством в рамках более широкого географического или исторического целого (соответственно, в данном примере, острова Ирландия и государства Великобритания);
3. это право является неотъемлемым и непогашаемым правом субъекта самоопределения (указания в пп.1 и 3 на возможность изменения статуса Северной Ирландии).

Думается, что определенный интерес представляет также вопрос о том, как согласуется высказываемая нами точка зрения с другими принципами международного права, и, прежде всего, с принципом территориальной целостности государств. Некоторые авторы в этой связи пишут о некоем противоречии между правом на самоопределение и принципом территориальной целостности государств. Однако такое мнение не может быть признано правильным хотя бы чисто теоретически, ибо если согласиться с этим, то тем самым можно невольно поставить под сомнение само существование международного права, как целостной системы правового регулирования, пронизанной общими принципами.

В Декларации о принципах международного права 1970 года сказано: «При толковании и применении изложенные выше принципы являются взаимосвязанными и каждый принцип должен толковаться в контексте всех других принципов» . Если же попытаться претворить это на практике, то можно прийти к выводу, что эти принципы не только не противоречат друг другу, а находятся в определенной гармонии.

Принцип территориальной целостности относится к сфере межгосударственных отношений и призван защитить территориальную целостность и национальное единство государств от посягательств извне, со стороны иностранного государства, в то время как принцип самоопределения предполагает возможность определить все вопросы государственного существования народов, в том числе и те их аспекты, которые затрагивают сохранение или изменение территориального статус-кво. Поэтому можно предположить, что в каком-то смысле принцип территориальной целостности призван защитить свободную реализацию права на самоопределение: он охраняет от посягательств извне и существующий территориальный статус-кво, являющийся по идее результатом самоопределения, и процесс территориальных изменений, которые могут произойти на основе права всех народов на самоопределение.

В связи с этим важно всегда помнить, что и существующий статус-кво и возможные его изменения должны быть основаны на самоопределении. Как указывал Ю.Г. Барсегов еще в 1958 году, «высшим правовым титулом территориального разграничения служит право наций на самоопределение. Им определяются не только содержание, но и пределы территориальных прав» . Что же касается территориальных изменений, то надо учитывать, что международное право в целом, а участники переговоров при разработке Устава ООН в частности, «исходили из того, что, запрещая войну и агрессию, они, вместе с тем, не гарантируют статус-кво на вечные времена и не исключают возможности изменения государственных границ» .

В этом контексте хотелось бы привести мнение одного из авторов, который писал, что «только при свободном согласии народов может быть установлен территориальный статус государства, и только так установленный статус-кво может гарантировать мир и дружественные отношения между народами» . История и развитие событий последних лет целиком и полностью подтверждают правильность этого вывода.

Декларация о принципах международного права 1970 года содержит также толкование и некоторых других аспектов соотношения принципов самоопределения и территориальной целостности государств, так называемую «предохранительную клаузулу», которая защищает государства от необоснованных сепаратистских поползновений.

Ничто в приведенных выше пунктах не должно истолковываться как санкционирующее или поощряющее любые действия, которые вели бы к расчленению и к частичному или к полному нарушению территориальной целостности или политического единства суверенных и независимых государств, соблюдающих в своих действиях принцип равноправия и самоопределения народов, как этот принцип изложен выше, и, вследствие этого, имеющих правительства, представляющие без различия расы, вероисповедания или цвета кожи весь народ, проживающий на данной территории.

Важным выводом из приведенного положения, является то, что современное международное право допускает при определенных условиях «нарушение территориальной целостности и политического единства суверенных и независимых государств», то есть последние не являются с точки зрения международного права абсолютными и безусловными ценностями. Можно прийти и к другим заключениям. Во-первых, здесь мы находим еще одно подтверждение выводу о том, что право на самоопределение распространяется не только на «колониальные случаи», но и на «суверенные и независимые государства». И, во-вторых, из приведенного положения однозначно вытекает, что при определенных условиях некоторые меньшинства могут выступать как субъекты права на самоопределение, ибо чем иным, как не национальным меньшинством, является самоопределяющийся народ внутри «суверенного и независимого государства».

Что же касается условий, при наличии которых недопустимо самоопределение, нарушающее территориальную целостность государства, то их, как видим, три:

1. государство должно «соблюдать в своих действиях принцип равноправия и самоопределения»,
2. государство должно «вследствие этого иметь правительства, представляющие весь народ… проживающий на данной территории»,
3. при этом не должно проявляться какой-либо дискриминации.

Только при соблюдении всех этих условий приоритет должен быть отдан сохранению единства государства, в противном случае оно может быть поставлено под сомнение. И хотя таких условий три, основным из них, детерминирующим остальные, является, пожалуй, первое условие. Оно содержит, на наш взгляд, ключ к пониманию более широкой перспективы, связанной с вопросами самоопределения и международно-правовой сущности современного государства. Ведь «соблюдение государством в своих действиях принципа равноправия и самоопределения народов», которое конкретно может выражаться, например, в проведении в соответствующих случаях плебисцитов, означает, прежде всего, безусловное признание за всеми народами права на самоопределение, в том числе и теми народами, которые входят в состав этого государства. А существование государства, вернее, сохранение его единства при таком признании означает только одно — это государство является выражением и продуктом самоопределения всех народов, проживающих на его территории. То есть государство только тогда может «соблюдать в своих действиях» принцип самоопределения народов, когда оно само является результатом, продуктом такого самоопределения.

Под таким углом зрения совершенно по-новому открываются вопросы соотношения самоопределения с другими принципами международного права, раскрывается действительно основополагающий характер этого принципа. Так, например, принцип невмешательства призван защитить внутреннюю сторону права на самоопределение; принцип суверенного равенства государств органично вытекает из признания равноправия народов и служит гарантией уважения самоопределения народа (народов),выраженном в суверенном государстве и т.д.

Таким образом, мы предлагаем взглянуть на самоопределение как на более широкий принцип, не ограничивающийся вопросами сецессий и пр. Можно предположить, что с точки зрения современного международного права все государства (унитарные и федеративные, мононациональные и полиэтнические) являются результатами самоопределения соответствующих субъектов (нации, народа, наций, народов). Основанием и легитимирующим фактором существования любого государства является то, что оно является формой реализации самоопределения соответствующего субъекта (субъектов), причем существование такой основы должно рассматриваться не как нечто однократное и единовременное, соответствующее моменту самого акта самоопределения, а, учитывая, что это право является «неотъемлемым» и принадлежит народам «всегда», самоопределение должно пониматься как непрерывный процесс, базисная и перманентная константа его юридического и фактического существования. В этом свете проясняется и сущность «предохранительной клаузулы», согласно которой должна защищаться целостность только тех государств, которые основаны на самоопределении всех народов, проживающих на его территории. Анализ существующего нормативного материала, рассмотрение содержания современного международного права и соответствующей ему практики позволяет нам прийти к более широким выводам.

Принцип равноправия и самоопределения народов, являясь одним из фундаментальных принципов международного права, закрепляет неотъемлемое право всех народов самим распоряжаться своей судьбой. В силу этого — все народы и нации имеют право на самоопределение, которое реализуется путем свободного волеизъявления данного народа или нации и означает возможность выбора между государственным отделением данного народа или нации и вхождением его (ее) на тех или иных условиях в другое государство, то есть свободный выбор политического статуса.

При этом следует иметь в виду, что право на самоопределение не сводится только к свободе отделения, а, как было показано выше, она есть более широкая категория, не ограниченная проблемой сецессий. Как правильно заметил один из авторов: «Самоопределение необязательно должно проявляться в политическом отделении, но без признания свободы отделения нет права на самоопределения».

Признание того, что народы в пределах многонациональных государств в принципе могут выступать как субъекты самоопределения и, пользуясь этим правом, могут избрать путь создания собственного государства, способно явиться серьезной гарантией их прав. Ведь обратное утверждение как бы целиком и полностью отдает эти национальные общности на откуп милости или произвола правительства большинства или центрального правительства, которое может грубо и систематически, вплоть до геноцида, нарушать их права. То есть, как правильно отметил один из авторов, в условиях, когда народ угнетается, «отделение может выступать в качестве справедливого ответа на угнетение».

В этом плане принцип равноправия и самоопределения народов призван служить тому, чтобы существующие государства в наибольшей степени соответствовали своим собственным многонациональным параметрам, самоопределению всех входящих в него субъектов, что явится гарантией равноправного демократического межнационального согласия, фактором мира и стабильности как внутри государства, так и на международной арене. Иначе говоря, признание за народами права на отделение может явиться важным средством их защиты, ибо в этих условиях грубые нарушения их прав не могут пройти бесследно и безнаказанно, а могут явиться причиной серьезных и значительных изменений в их статусе вплоть до образования самостоятельного независимого государства.

— Цит. по: Hannum H. Documents on Autonomy and Minority Rights, Dordrecht/Boston/London, 1993. C. 84.

— См. Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР, 1990, № 15. С. 252

— Partsch K.J. Fundamental Principles of Human Rights: Self-Determination, Equality and Non-Discrimination // International Dimensions of Human Rights, Paris, 1982. C. 64.

— Hannum H. Там же. C. 422.

— Барсегов Ю.Г. Территория в международном праве. Юридическая природа территориального верховенства и правовые основания распоряжения территорией. М., 1958. С. 117-118.

— A Commentary on Dumbarton Oaks Proposals — Британская «белая книга». Цит. по Барсегов Ю.Г. Самоопределение и территориальная целостность, М., 1993. С. 19.

— Сперанская Л.В. Принцип самоопределения в международном праве. М., 1961. С. 108. Следует отметить, что некоторые авторы, цитируя это положение международно-правового документа, предпочитают ограничиваться только первой её частью, ставя после слов «суверенных и независимых государств» точку, тем самым, вольно или невольно — это другой вопрос, искажая его содержание.

— Такое понимание самоопределения не ново. Вот как высказался по этому вопросу в 1985 году представитель Великобритании в Третьем комитете ГА ООН: «… неслучайно, что первая статья каждого Пакта [о правах человека 1966 г.] провозглашает право на самоопределение. Мы должны всегда помнить, что согласно Пактам самоопределение является правом народов, а не правительств. Более того, право на самоопределение попрано не только у народов, которые находятся под иностранной оккупацией… Самоопределение есть не отдельное событие, а продолжительный процесс». United Kingdom Materials on International Law // British Year-book of International Law, 1985. 56. 460. Цит. по Crawford J. Outside the colonial context // Self — determination in Commonwealth, Aberdeen, 1988, C. 6.

— Барсегов Ю.Г. Самоопределение и территориальная целостность, М.,1993. С. 8.

— Beran H. A Philosophical Perspective // Self-determination in the Commonwealth. Aberdeen, 1988. С. 24.