Поэма парменида. Философия парменида. Платон. Учение об абсолютных идеях

Систематизация и связи

Бытие есть, а небытия нет

Парменид: «Есть бытие, а не бытия вовсе нету…». Попробую проанализировать это знаменитое изречение. Из того, что бытие есть, следует, во-первых, что Парменид первым в истории философии обозначил проблему бытия, а во-вторых, что в качестве первоначала, первопричины, первосущности или «архэ» Парменид полагал именно бытие. При этом бытие не есть сущность вещи, поскольку сущность предполагает явление, которое от сущности отличается. А у Парменида сказано, что есть только бытие. Что означает вторая часть данной квинтэссенции: «а не бытия вовсе нету»? Бытие и небытие не могут быть противоположностями (как у Демокрита атомы и пустота), противоречие между которыми снимается в чем-то третьем. Поскольку истинно только бытие (раз только оно и есть), то к не бытию относится заблуждение и все ложное, не имеющее ясного, истинного основания, поэтому оно должно быть отброшено. Возможно, следует провести феноменологическую редукцию, т.е. вынести за скобки все ложное, не имеющее достоверного основания. И только тогда можно увидеть бытие как оно есть: «Здесь достоверности путь, и к истине он приближает».

Каково бытие на самом деле, согласно Пармениду, можно увидеть из ближайшего контекста, т.е. из парменидовой поэмы «О природе». Бытие «цельное все без конца, не движется и однородно». Бытие совершенно, как монада, которая есть лучший из всех возможных миров. Если не движется, значит, у него все есть, нет причины, которая заставила бы действовать. «Не было в прошлом оно, не будет, но все – в настоящем», т.е. вечное теперь, в котором заключена полная безмятежность и покой. Восточные медитации предлагают очистить сознание от мусора прошлого и будущего, погрузившись в момент настоящего. Далее: «Могучая необходимость держит в оковах его, пределом вокруг ограничив». Скорее всего, необходимость здесь означает судьбу, рок, предопределенность. Бытие предопределено! Кому? Естественно, что познающему или созерцающему его человеку. Тот, кто встал на поиски бытия и истины непременно ее найдет, или точнее бытие само найдет ищущего. Как в исламе, Аллах изначально определил, кто из людей будет праведником, а кто нет. И, наконец, бытие «массе равно вполне совершенного шара с правильным центром внутри». К сожалению, не знаю, чему равна масса шара, тем более, совершенного. Бытие шарообразно, а шар – фигура с самой гладкой поверхностью, не имеет углов, препятствий. Путь к бытию является гладким и легким, из любой точки на поверхности шара виден центр, т.е. смысл и цель.

Вызывает затруднения, пожалуй, главная характеристика бытия – это мышление: «Одно и то же есть мысль и бытие». Для Парменида это очевидно. То, что мышление и бытие тождественны, должно следовать из того, что бытие есть, а не бытия нет.

В данном случае апеллирую к В.В. Бибихину: «Мысль можно определить так: она то, что может выйти из себя, всегда стать другим, - не смениться другим, а сама мысль станет другим. Мысль это то, что опасно вдруг, внезапно открывается другому. Мы сидели и думали о самопознании, но поняли, что найти себя можно только бросив себя, и решились, решили бросить себя на настоящее, правое. Мы совсем ненадолго задумались, мысль повернулась к там только своим краешком, и уже обернулась этим решением. Она такая, что вдруг выводит нас неизвестно куда. Без постоянной готовности быть выброшенными мыслью из мысли никакой мысли нет» (Бибихин В.В. Узнай себя. – СПб.: Наука, 1998, с. 12-13).

Мышление есть бросок, решимость (мышление как процесс принятия решений) бросить себя в бытие, т.е. на настоящее, правое дело. Возвращаясь мимоходом, совсем на чуть-чуть, к Пармениду: мысль находит свое выражение в бытии. Здесь мышление ни в коем случае не предполагает взвешивание всех «за» и «против». Наоборот, мышление есть единое, единственное, стремительное принятие решения, неожиданное затмение, которое само, помимо нашей воли, решает, что и как нужно.

Снова В.В. Бахтин: «Мысль дала нам себя почувствовать свободными для решения. И когда мы перейдем от этой мысли к делу, мы вдруг увидим, что решимость наша слабеет, что мы увязаем в вязкой среде, ввязавшись в дело, что мы там слабеем, связаны, как в мысли оказались вдруг свободны… Мы решились именно на дело. Но мы поняли, что никакого дела у нас не получится, мы увязнем в обстоятельствах, если не сохраним в самом деле свободу мысли… Настоящий поступок только тот, в который мы нечаянно оступаемся из мысли. Сделать какое-то дело по-настоящему можно только не расставшись со свободой, т.е. с мыслью. Мысль и сама уже дело, и то, во что мы оступаемся из мысли, тоже поступок, дело. Дело без мысли перестает быть и делом, становится не делом» (там же, с13-15).

Свобода в данном случае никак не есть возможность выбирать. Зачарованность бытием или мышлением (ведь это одно и то же) делает так, что никакие доводы, ничто внешнее не может вмешаться, обратить на себя внимание. Поэтому чувства обманчивы, не реальны, не существуют. Бытие настолько загипнотизировало, что кроме него вообще ничего нет. Так могут только настоящие мыслители: настолько погрузиться в свое мышление, что никакая информация, поступающая от органов чувств, не может затронуть сознания. В индийской философии, которая считается предтечей греческой натурфилософии, спасение наступит только тогда, когда Брахман посмотрит на человека, обратится к нему лицом. Пока Брахман (абсолют) смотрится в зеркало, мир существует, как только отвернулся, мир рушится. Также и бытие само выбирает нас.

В русском языке бытие и быт – однокоренные слова. Под бытом я понимаю определенный уклад, строй жизни. М. Хайдеггер писал о человеческом бытии, о присутствии человека в бытии, т.е. бытие это не только «архэ» ничем не относящееся к человеческой жизни. Изречение Парменида «Бытие есть, а не бытия нет» - это не голая абстракция, а жизненный принцип. Для меня он означает следующее: ВЫБИРАЙ (делай, поступай, следуй, будь) ТО, ЧТО ВЫБРАЛО ТЕБЯ. Если возникают сомнения, то от этого нужно отказаться, его не существует, это не твое. Выбирай то, что сразу привлекло к себе, заставило забыть все другое.

Приведу самый, пожалуй, бытовой пример: «Суришар долго приглядывался к стройному гнедому трехлетке, чья грива была заплетена в мелкие косички. Зашел сбоку и спереди, резко взмахнул перед самой мордой: нет, не подслеповат скакун, отпрянул, захрапел!.. ощупал бабки, суставы, понюхал копыта, проверил на шагу и рыси. Всем хорош конь: стать лихая, легок на ногу, хотя сразу видать – долгой скачки не вынесет. Но тут шах-заде спохватился, вспомнив старое правило, усвоенное еще от дворцового конюшего: если сразу конь глянулся, если глаз прикипел – бери, сколько бы ни стоил! Нет денег – в долг бери, умоли, угони, укради, или душа соком изойдет! А ежели задумался, прикидываешь, весы уравновешиваешь – отойди, брось маяться!

Не про тебя конь, не нужен он тебе.

Да и ты – ему.

Это правило всегда действовало безотказно, и юноша отправился дальше.

А потом он увидел.

Чалый красавец-скакун заговорщицки косил на него влажным лиловым глазом, вскидывал узкую, щучью морду, чуть ли не подмигивал: бери, не прогадаешь! Я – твой! Одного взгляда Суришару хватило, чтобы понять: конь прав. Рождены друг для друга.

И юноша полез за пазуху: доставать кисет» (Г.Л. Олди. Я возьму сам, с. 50).

Попробую исследовать парменидову квинтэссенцию в контексте большого времени. В XX веке Милан Кундера обращается к теме Парменида в своем знаменитом романе «Невыносимая легкость бытия». Почти в самом начале романа он пишет: «Так что же предпочтительнее: тяжесть или легкость?

Этот вопрос в шестом веке до Рождества Христова задавал себе Парменид. Он видел весь мир разделенным на пары противоположностей: свет – тьма; нежность – грубость; тепло – холод; бытие – небытие. Один полюс противоположности был для него позитивным (свет, тепло, нежность, бытие), другой негативным. Деление на полюс позитивный и негативный может нам показаться по-детски простым. За исключением одного примера: что же позитивно – тяжесть или легкость?

Парменид ответил: легкость – позитивна, тяжесть – негативна.

Прав ли он был или нет? Вот в чем вопрос. Несомненно одно: противоположность «тяжесть – легкость» есть самая загадочная и самая многозначительная из всех противоположностей» (Кундера М. Невыносимая легкость бытия: Роман / Пер. с чеш. Н. Шульгиной. – СПб.: Издательский Дом «Азбука-классика», 2006, с. 11 – 12).

Несомненно, что выбор бытия – самый легкий, ведь оно нас само нашло, выбрало. Можно сказать - повезло. Но, как правило, что легко дается, то так же легко отнимается. Легкое решение проблем, поиск легких путей приводит к плачевным последствиям (очень показателен в этом смысле фильм «Реквием по мечте»). Легко принятое решение не снимает ответственности.

Немного дальше: «В отличие от Парменида, для Бетховена тяжесть была явно чем-то положительным. «Der schwer gefasste Entschluss» (тяжко принятое решение) связано с голосом Судьбы («Es muss sein!»); тяжесть, необходимость и ценность суть три понятия, внутренне зависимые друг от друга: лишь то, что необходимо, тяжело, лишь то, что весит, имеет цену» (там же, с. 41).

В отношении бытия, на мой взгляд, категории позитивного – негативного, осмысленного – бессмысленного не действуют, ведь оно нас выбрало, это – судьба, рок (одна из главных тем всей античной философии).

А вот слова из песни Егора Летова с одноименным названием:

Весь твой белый свет

Из смолистых дpов,из целебных тpав

Hи кривых зеpкал,ни пpямых yглов

Hи колючих pоз,ни гpемyчих гpоз

Hи дpемyчих снов,ни помойных ям

Hи каких обид,ни каких пpегpад

Hи каких невзгод,ни каких соплей

Hи каких гpехов,ни каких богов

Hи какой сyдбы,ни какой надежды

Лишь одна доpожка да на всей земле

Лишь одна тебе тpопинка на твой белый свет

Весь твой белый свет

Бытие не имеет альтернативы. Ничего другого нет.

«Так неподвижно лежит в пределах оков величайших

И без начала, конца, затем, что рождение и гибель

Истинны тем далеко отброшенным вдаль убеждением».

Юж. Италия; поАполлодору, акме 504-501 до н. э.) - древнегреческий философ, основоположник Элейской школы, учитель Зенона Элейского, согласно античным «преемствам философов» - ученик Ксенофана, по более достоверной версии - пифагорейца Аминия. По свидетельству Спевсиппа, был законодателем своего родного города. Философская дидактическая поэма «О природе» (название позднейшее, сохранилось около 160 стихов), написанная архаическим гомеровским языком, затрудняющим интерпретацию, предваряется мистико-аллегорическим вступлением и распадается на две части: «Путь истины» () и «Путь мнения» (докса). В мистическом видении вступления, написанного от лица «юноши» (мотив инициации в тайное знание), стремительный полет на колеснице ведет автора в запредельный мир через «врата дня и ночи» от «тьмы» к «свету», от невежества чувственного мира и человеческого опыта к знанию абсолютной истины. Встречающая юношу богиня Правды (Дике) открывает ему «как бестрепетное сердце благоокруглой истины, так и мнения смертных, в которых нет истинной достоверности» (В 1,29-30). «Путь истины» дает первый в истории греческой и европейской мысли компендий дедуктивной метафизики. Теоретически мыслимы два «пути поиска» (метода познания): 1) допустить, что нечто «есть и не может не быть»; 2) допустить, что нечто «не есть и по необходимости должно не быть». Первый из них - путь убеждения и истины, второй должен быть сразу отброшен как «совершенно непознаваемый», ибо «то, чего нет, нельзя ни познать, ни высказать» (фр. В 2): отрицание существования чего-либо предполагает знание о нем и тем самым - его реальность. Так выводится тождество бытия и мышления: «мыслить и быть - одно и то же» (фр. В 3), «одно и то же мышление и то, о чем мысль» (фр. В 8, 34). Мысль никогда не может быть пустой («без сущего»), ее полноте должна соответствоватъ «наполненность» сущим универсума: пустота («несущее», «то, чего нет») - невозможна (фр. В 4). Кроме двух альтернативных «путей поиска» есть еще один, запрещаемый юноше, путь, по которому блуждают невежественные «смертные о двух головах», полагающие, что нечто может «быть и не быть» одновременно, - вероятно, это и есть «путь мнения», соответствующий чувственному опыту (фр. В 6). Не доверяя ни зрению, ни слуху, юноша должен с помощью одного только «рассудка» (логоса) рассудить «многоспорную» (т. е. диалектическую) аргументацию Правды и признать единственно верным путь «есть». Из этого «есть» с необходимостью выводятся все характеристики истинно сущего: оно «не возникло, не уничтожимо, целокупно, единственно, неподвижно и нескончаемо (во времени)» (В 8,4-5). О нем нельзя сказать «было» или «будет», «т. к. теперь оно есть все вместе, одно, сплошное» (В 8, 5-6). Оно «неделимо» и совершенно однородно (В 8, 22), т. к. признание неоднородности или дискретности потребовало бы допущения пустоты («того, чего нет»), оно вечно пребывает на одном и том же месте (В 8, 29), «ни в чем не нуждается» (В 8,33), лишено чувственных качеств и любых процесов изменения (В 8,40-41) и, наконец, заключено Судьбой (Мойрой; она же НеобходимостьАнанке и Правда-Дике) в границы идеальной «сферы» (при этом употребляется слово «онкос» - «глыба, масса»), «повсюду уравновешенной от центра» (В 8,43-44).

В аргументации Парменида помимо закона противоречия и принципа «из ничего не будет ничего» существенную роль играет закон достаточного основания (известный впоследствии как «ничуть не более так, чем так»). Закончив «достоверное слово об истине», богиня переходит к «мнениям смертных» и излагает пространную космологию в ионийском стиле, начиная от первоэлементов («форм», В 8, 53 ел.), происхождения неба и светил (В 10-11), неясной нам космологии (В 12) и кончая физиологией познания (В 16), эмбриологией (В 17) и даже происхождением гермафродитов (В 18). Упраздненный в первой части мир человеческого опыта оказывается реабилитированным на правах вероятной гипотезы. Мир истины и мир доксы - один и тот же мир, воспринимаемый божественным (идеальным) и человеческим (несовершенным) субъектом соответственно как неподвижное одно в первом случае, как становящееся многое - во втором. Мир доксы всецело обусловлен человеческим языком, произвольно установившим множество «имен» для одного сущего (ср. В 8, 38 ел. и особенно В 19, 3). Мир доксы не вполне нереален: он «смешен» из бытия и не-бытия, истины и лжи. На феноменальном уровне «бытие» и «не-бытие» выступают как «свет» и «тьма» («эфирный огонь» и «тяжелое тело земли»), активный дух и косная темная материя; это два фундаментальных элемента, «смешением» которых в определенных пропорциях конституируется все многообразие чувственных феноменов, а также объясняются состояния сознания, жизнь и смерть и т. д. Все физические противоположности - «разреженно"е и плотное», «легкое и тяжелое», «горячее и холодное» (В 8, 56-59 со схолием) и т. д. сводимы к оппозиции света и тьмы как синонимы. Но один член этой фундаментальной оппозиции - мнимый, и его «не следовало называть» отдельным именем (В 8, 54): «ночь» есть отсутствие света и, следовательно, несубстанциальна. В этом - роковая ошибка смертных, приведшая их от монизма к дуализму В Космогонию доксы встроена политеистическая теогония (В 13; А 37); «боги» понимаются как аллегории стихий, светил, страстей и т. д.; тем самым традиционная мифология низводится до уровня «мнения толпы», а метафизика истины приобретает характер новой, рациональной, монотеистической теологии (отсюда и сакральный язык вступления). «Бестрепетное сердце истины», «неуязвимость» и «незыблемость» сущего в этическом сознании претворяются в «невозмутимость» мудреца, железную мораль, презрение к чувственным удовольствиям и боли как нереальным и т. д. (ср. легенду о героической смерти Зенона, пронесшего «учение Парменида» через пытки как золото чистой пробы через огонь - 29 А 7). Типологически философия Парменида близка к системе идеалистического монизма типа адвайта-веданты, однако необходимо учитывать отсутствие в его время строгого дуализма духа и материи, идею пространственной протяженности (и даже телесности) сущего (английский историк философии Дж. Бернет, впадая в другую крайность, считал Пармеиида «отцом материализма»). Помимо прямого влияния на традиции Элейской и Мегарской школы философия Парменида косвенно, через требование рационального обоснования движения и множественности, оказала воздействие на формирование натурфилософских систем 5 в. (особенно атомистов) и теоретическую физику Аристотеля. Противопоставление бытия и становления, чувственного и умопостигаемого, истины и мнения вошло в азбуку платонизма. Традиция видеть в Пармениде ключевую фигуру в истории раннегреческой мысли и даже делить ее на до- и послепарменидовскую восходит к книге К. Райнхардта (1916). В 20 в. особый интерес к Пармениду обнаруживает экзистенциальная феноменология (Хайдеггер) и англо-американская аналитическая философия.

Отличное определение

Неполное определение ↓

Собственные философские взгляды Парменид (ок. 540-470) изложил в работе «О природе», которая делится на две части: первая касается учения об истинно — сущее, вторая — о предполагаемом. Также Парменид исследует вопрос пути познания, который ведет к истинно — сущего, а не до предполагаемого. Еще философ впервые поднимает проблему соотношения метода познания и предмета познания.

По Парменидом существует два пути познания: первый — путь истины, путь истинной веры, или божественного познания; второй путь — это путь мысли, обманчивого неистинного знания: «Так вот я тебе говорю, — а ты послушай слов и возьми себе к сердцу — о том, какие единственные дороги рас познания существуют. Одна: > есть, а небытия нет <. Это путь убеждения, потому сопутствует он правду. А второй путь: > не является, и небытие нужно < Заявляю тебе, что эта дорога совсем непостижима. Так как ни не можешь познать того, чего нет, — это же невикональне задачи! — Ни выразить»(М. С, С 562). Правильная мысль признает только «бытие», неправильная та, которая предполагает небытие: «Надо говорить и думать, что есть то, что есть; ибо бытие существует, небытие нет » (М. С, С 562). Стоит отметить, что такие логико — философичные и лингвистические упражнения Парменида и привели к появлению положение о подлинное бытие как о «том, что есть» — «он», то есть сущее. Именно от этого понятия впоследствии образовалось широко применяемое в философии понятие «онтологии».

Принципиальный смысл учения Парменида о бытии передан во фрагменте, сохраненного Симплиция: «Единый только остается путь мысли, что существует то, что есть. Для него есть очень много обозначений, что оно нерожденный, то и не погибнет никогда, ибо оно сплошное, незыблемое, без конца. Оно никогда не > было < и никогда не > будет <, так как оно теперь все вместе, одно, сплошное»(М. С, С 562).

Следующий фрагмент Парменида интересен по двум причинам. Во-первых, в нем воспроизводится упомянутая в Ксенофана стратегия доведения «вечности» божества, а, во-вторых, в утверждении Парменида наблюдается уже четкое орудования понятиями и словами, которые приобрели философский смысл. Проблема порождения, поставання бытия аналогичная проблеме порождения и поставання единого божества. То, сплошь не имеет родоначальников и не имеет гибели (ибо боги Гомера и Гесиода имеют родоначальников, но не имеют гибели) находится вне временных и пространственными, антропоморфические обозначенными измерениями. Для Парменида крупнейшего осложнения получило применение языковых средств воспроизведения собственного понимания существа бытия, которыми традиционно пользовались философы того времени — представала необходимость начала чисто философских понятий и терминов. Не зря Парменида считают основателем философской логики.

Следовательно, вполне очевидной становится эволюция средств философствования как умственной, отстраненной от мифологического и синкретично — чувственного мировосприятия действия: «Какого рождения ищешь для него (т. е. для бытия)? Как, откуда выросло? Не позволю тебе сказать или подумать, что оно из небытия. Ибо невозможно говорить и думать, что небытие есть. Какая потребность побудила бы его родиться позже или раньше, начав с ничего? Так, что или должен оно вообще быть, или совсем нет» (М. С, С 562).

Следующие фрагменты в первую очередь касаются воспроизведения структуры и признаков единого бытия. Это те положения, которые станут предметом защиты от нападающих учеником Парменида диалектиком Зеноном. Они касаются отрицание существования подвижности и частей единого бытия: «И не оно делимое, потому что все оно одинаковое. И не существует оно где-то в большей степени, потому что это не позволяло ему быть сплошным, ни в меньшей степени, но все есть исполнится бытием»; «… Бытие нельзя отрезать, чтобы оно не держалось бытия, оно не рассеивается везде, и не сходится вместе»; «Но незыблемое оно существует в рамках великих оков без начала, без перерыва» — «Потому что могучая Ананке — Необходимость держит его в оковах границы, его вокруг окружает, ибо бытие не должно быть незаконченным»; «То же самое в том же остается и покоится в себе самом и так неизменно там останется» (М. С, С 563). Самым сложным для мышления оказалась проблема согласования целостности бытия и отсутствия границ, границ: «Но так как последняя граница, оно закончено отовсюду, вроде массы хорошо закругленной шара, от середины везде равной силой. Потому не должно быть больше или слабее здесь или там»(М. С, С 563). Требование ограничения и одновременно отрицание признания чего-то, что бы было за чертой была удовлетворена лишь последователем Парменида Мелисса, который применил признак бесконечности к существу самого единого бытия.

Равнозначной по значению к учению о едином бытия частью творчества Парменида является и учение о средствах и путь познания. Парме -нид впервые автономизуе мышления (мышления) как средство познания бытия, и, собственно, что естественно самом философу — это отождествление мышления с предметом мысли, с самим бытием. Мы вроде движемся в обратном к чувственного сферы направлении, так, как это впоследствии Платон утверждал основой учения о взаимоотношениях мира идей и мира видчуттевих предметов. Что есть мир видчуттевих вещей, и каким он является по подобию выясняет НЕ чувственного практика, а подобие мышления, целостность мысли о бытии: «То же является мышление… и мысль…, что бытие есть. Ибо без бытия, в нем есть предмет обсуждения, не найдешь мышления»; «Ибо то же есть думать и быть» — так, как в думании повторяется бытия (М. С, С 564).

Понятие «бытие» введено греч. Философом Парменидом. Он утверждал, что

истинное бытие существует, оно непрерывно, однородно и совершенно неподвижно.

Все заполнено бытием, поэтому пустоты (небытия) нет, а раз так, то и движения

нет. Это истинное бытие является первоосновой мира, благодаря ему существует

мир чувственного бытия, в котором живет человек. Человек познает мир в

котором живет, опираясь на чувственный опыт. Истинный же мир бытия познается

только мыслью о умопостигаемом. Таким образам парменид разделил мир на 2

составляющих: 1. мир божественных, вечных сущностей; 2. Низший мир конечных

смертных вещей.

11. Атомистическое учение Демокрита

Атомы, согласно Демокриту, материальны, они неделимы вследствие своей

абсолютной плотности, исключительной малости и отсутствия в них пустых

промежутков. Они бесконечно разнообразны по форме, размеру и весу: одни

шероховатые, другие круглые, третьи угловатые и крючковатые. Душа человека,

по Демокриту, тоже состоит из атомов, но только более подвижных, мелких и

круглых. Атомы и пустота - единственная реальность; соединение атомов

образует всё многообразие природы, в том числе и человеческую душу. Таким

образом, Демокрит первый в истории античной философии преодолел

противопоставление материи и духа, удерживая единую, универсальную природу

материи и мышления. Именно по этому с именем Демокрита и связывается в

истории философии зарождение материализма как собственно философской

доктрины. Атомистическая теория объясняла явления природы естественными

причинами и тем самым освобождала людей от мифологического страха перед

таинственными, сверхъестественными силами. Демокрит учил, что мир не создан

богами, а существует вечно, что в нём всё движется и превращается из одного

состояния в другое благодаря соединению и разъединению атомов, все явления

подчинены в нём причинным связям. Демокрит не допускал внешнего по отношению

к материи источника движения.

12. Платон. Учение об абсолютных идеях

Платон (427-347 до н.э.) - великий мыслитель, пронизывающий своими тончайшими

духовными нитями всю мировую философскую культуру. Платон говорит: «Мир это

не просто телесный космос, и отдельные предметы и явления: в нем общее

совмещено с единичным, а космическое - с человеческим». По Платону, мир по

природе двойствен: в нем различается видимый мир изменчивых предметов и

невидимый мир идей. Мир идей являет собой истинное бытие, а конкретные,

чувственно воспринимаемые вещи - нечто среднее между бытием и небытием: они

только тени вещей, их слабые копии.

идеальное. Так, к примеру, воду мы пьем, но не можем же мы пить идею воды или

есть идею неба, расплачиваясь в магазинах идеями денег: идея - это смысл,

сущность вещи. В платоновских идеях обобщена вся космическая жизнь: они

обладают регулятивной энергичностью и управляют Вселенной. Им свойственна

регулятивная и формообразующая сила; они - вечные образцы, парадигмы (от

греч. jaradigma - образец), по которым из бесформенной и текучей материи

организуется все множество реальных вещей. Платон трактовал идеи как некие

божественные сущности. Они мыслились как целевые причины, заряженные энергией

устремления, при этом между ними существуют отношения координации и

подчинения. Высшая идея - это идея абсолютного добра - она своего рода

«Солнце в царстве идей», мировой Разум, ей подобает название Разума и

Божества. Платон доказывает существование Бога чувством нашего сродства с его

природой, которое как бы «вибрирует» в наших душах. Платон говорит: душа

человека до его рождения пребывает в царстве чистой мысли и красоты. Затем

она попадает на грешную землю, где, временно находится в человеческом теле,

как узник в темнице.

Платон противопоставляет идеализм материализму древних философов, которые

«смотрят на землю и воздух, огонь и воду как на первоначала всех вещей», душу

же они выводят позднее из этих первоначал. Идеалисты утверждают, что

«первоначало есть душа, а не огонь, и не воздух»; «душа правит всем, что есть

на земле и на небе с помощью своих собственных движений, названия которым

следующие: желание, усмотрение, забота, совет, правильное и ложное мнение,

радость и страдание, отвага и страх, любовь и ненависть». Идеи являются

причинами движения и существования вещей.

Парменид - древнегреческий философ, который сумел выразить собственные взгляды на бытие, мироустройство и смысл существования человека в поэтической форме. Идеи и теории Парменида легли в основу философии как науки, а труды этого человека до сих пор вызывают интерес и жаркие споры между теми, кто интересуется философскими вопросами.

Детство и юность

О биографии Парменида сохранилось мало информации. Известно, что философ родом из так называемой Великой Греции (сейчас это юг Италии). По утверждению другого философа, Парменид родился в 475 году до нашей эры в городе Элее. По другой информации, мыслитель родился примерно в 540 году до нашей эры. Также найдены сведения, что Парменид происходил из знатной и обеспеченной семьи и даже участвовал в управлении городом.

Учителями будущего мыслителя стали Ксенофан и Аминий. Парменид жадно впитывал идеи наставников, однако пропускал их через призму собственного мнения, истолковывая по-своему. Когда Аминий умер, Парменид, как преданный ученик, воздвиг философу усыпальницу собственными силами.

Философия

Учение Парменида изложено в поэме под названием «О природе». Этот великий труд лег в основу элейской школы философии. К сожалению, поэма сохранилась не в полном объеме. Примечательно, что Парменид изложил собственную точку зрения поэтически: произведение написано гекзаметром.

Первая часть, дошедшая до современного читателя, это вступление, которое представляет собой аллегорию. Действие начинается с того, что прекрасные девы предлагают Пармениду совершить путешествие на колеснице. Колесница эта начинает возноситься вверх, символизируя вознесение человеческой души на небо. Вскоре путь Парменида наверх заканчивается, и философ оказывается перед вратами в божественные чертоги.

На пороге мыслителя ожидает богиня, которая приглашает Парменида проследовать внутрь. Бессмертная дева собирается открыть философу высшую истину о предназначении смертных людей. Здесь вступление, а точнее сохранившаяся часть, обрывается.

В следующем отрывке изложены рассуждения Парменида о бытии. Философ представлял бытие в форме шара. Здесь мнения толкователей расходятся: по одной версии, Парменид имел в виду не физическую составляющую бытия, а духовное содержание. По другой же - шар в произведении философа отражает форму вселенной, как ее представлял автор. Стоит также подчеркнуть, что в представлении греков того времени шар являлся символом идеала и гармонии.

Сюжет поэмы продолжается рассказом богини. Прекрасная дева поведала мыслителю, что бытие вечно, никогда не рождалось и, соответственно, не прекратится. Бытие также отличается четырьмя характеристиками: совершенством, телесностью, неподвижностью и самодостаточностью. Любые изменения, происходящие внутри бытия (то есть, в жизни простого человека), не касаются сути бытия. Иными словами, никакие события, которые кажутся важными смертным, на бытие не влияют.

Фактически подобными мыслеизречениями Парменид ведет своеобразный диалог с философом Гераклитом, который, напротив, придерживался мнения, что бытие конечно и любые события влияют на его сущность, изменяя обстоятельства.

Не близка Пармениду и идея появления бытия из пустоты. Философ называл подобные мысли абсурдом. Кроме того, мыслитель опровергал точку зрения тех, кто полагает, что существование мира является небытием. В этом случае, считал Парменид, жизнь человека, развитие и попытки понять мир бессмысленны. Стоит отдать должное философу - в отличие от многих современников, Парменид каждую идею подкреплял фактами и доказательствами.

Изложение философа во многом опирается на противопоставления. Главным образом, Парменид подчеркивает, что мнения простых людей противоположны высшей истине, которая недоступна смертным. Бытие в поэме противопоставляется понятию необходимости. Необходимость - то, что не позволяет бытию перестать существовать и обратиться небытием.

В современной философии Парменид считается основоположником материализма. Однако способ, который мыслитель выбрал для изложения собственных теорий, кажется странным: до Парменида ни один философ не писал стихами. Кроме того, никто также не использовал мистические аллегории и образы богов.

Учение Парменида развил ученик философа Зенон Элейский. Этот мыслитель привел 36 так называемых апорий (противоречий), которые доказывают идеи Парменида о бытии. Расхожим стало противоречие об Ахилле и черепахе, которое гласит: Ахилл, отправившийся в некий пункт позже черепахи, не сможет ее обогнать, так как черепаха в каждый момент времени будет отдаляться от Ахилла, преодолевая некоторое расстояние.

С учением Парменида о бытии часто сравнивают подобные идеи другого философа - , который, в отличие от Парменида, рассматривал бытие как взаимосвязь множества разделенных атомов.

Личная жизнь

О личной жизни философа не сохранилось никаких сведений. Неизвестно, была ли у Парменида семья или же мыслитель посвятил жизнь философским раздумьям и собственному поэтическому трактату.

Смерть

Также нет достоверной информации и о смерти великого мыслителя. По одной версии, при жизни философ, а также элеаты (последователи учения Парменида) подвергались гонениям и преследованиям за высказанные идеи, а самого мыслителя казнили, в назидание остальным. По другой же - учение Парменида было доступно только узкому кругу единомышленников философа, который благополучно дожил до глубокой старости.

Как бы то ни было, можно с уверенностью утверждать, что идеи Парменида оказали влияние на развитие философии того времени, а также до сих пор обсуждаются и оспариваются людьми, не равнодушными к проблемам бытия.

Также очевидно, что учение Парменида, цитаты из которого до сих пор вызывают интерес, стали фундаментом для трудов европейских философов более позднего времени. Кто знает, возможно, без трактата «О природе» развитие европейской культуры проходило бы кардинально в другом русле.

Цитаты

• «Мыслить и быть - одно и то же».
• «Бытие - начало всего, бытие есть, а небытия нет, все заполнено бытием».
• «Бытие не подвержено порче и гибели, иначе оно превратилось бы в небытие, но небытия не существует».
• «У бытия нет ни прошлого, ни будущего. Бытие есть чистое настоящее».