Корсары ветер свободы квест неуловимая эскадра. "Погибаю, но не сдаюсь!"

Корабли русского флота - участники Русско-японской войны. Наверное в истории России нет более досадного поражения.

крейсер I ранга "Аскольд"

Заложен в 1898 году в Киле (Германия). Верфь - "Германия" (Дойчланд). Спущен на воду в 1900 году. Вступил в строй в 1902 году. В 1903 ушел на Дальний Восток. Один из самых активно действующих кораблей. В июле 1904 года участвовал в неудачном прорыве во Владивосток. Вместе с крейсером "Новик" (впоследствии затопленном в бухте Корсаков на Сахалине) ему удалось пройти из окружения. В отличии от "Новика" "Аскольд" пошел в ближайший порт - Шанхай где и был интернирован до конца войны. После окончания русско-японской войны вошел в состав Сибирской Флотилии и находился во Владивостоке. В годы ПМВ участвовал в различных боевых операциях совместно с кораблями союзников против эскадры адмирала Шпее. После этого ушел на Средиземное море, участвовал в Дарданельской операции (совместная операция сухопутных и морских сил союзников против Османской Империи, цель которой был прорыв в Константинополь, закончилась провалом сил коалиции несмотря на численное преимущество над Османами). После чего ушел в Тулон, где стоял на ремонте (весна 1916 - лето 1917 годов). Из Тулона крейсер ушел в Мурманск, где вошел в состав флота Северного Ледовитого Океана. В 1918 году в Кольском заливе был захвачен англичанами и вошел в состав британского флота под названием "Glory IV". В 1922 году выкуплен Советской Россией. Ввиду неудовлетворительного состояния корпуса и мехнизмов было принято решение о продаже крейсера на металлолом. В том же 1922 году "Аскольд" был разобран на металл в Гамбурге.
Во время Дарданельской операции "Аскольд" сражался вместе с британским крейсером HMS Talbot - тем самым, на который перешла команда "Варяга".

перед спуском на воду

корпус "Аскольда" (слева) в воде

у достроечной стенки - установка носовой трубы, 1901 год

крейсер уже практически принял свой окончательный вид, зима 1901 года

докование в плавдоке фирмы Blom & Foss, Гамбург, 1901 год

ходовые испытания, 1901 год

доустановка ходового мостика, осень 1901 года, Киль, Германия

приемочные испытания. Так как крейсер еще не зачислен в состав военного флота, на флагштоке - государственный (триколор), а не военно-морской (андреевский) флаг

в Кильском канале, 1902 год

Большой Кронштадтский рейд, 1902 год

уже в составе Балтийского флота, 1902 год

бухта Далянвань, 1903 год

Порт-Артур, 1904 год. Крейсер уже перекрашен в стандартную боевую окраску Тихоокеанских соединений тех лет - темно-оливковую

на боевом курсе, 1904 год

во время Дарданельской операции, 1915 год

в Тулоне, 1916 год

в составе флотилии Северного Ледовитого океана, 1917 год

заметка из журнала "Нива", 1915 год

чертеж и аксонометрическая проекция, журнал "Моделист-Конструктор". На аксонометрии противоминные сети показы в боевом положении

"Аскольд" во время службы на Балтийском море, современный рисунок

окраска крейсера "Аскольд" во время службы на Тихом океане

окраска крейсера "Аскольд" во время боевых действий на Средиземном море

Заложен на Балтийском заводе в Санкт-Петербурге 5 сентября 1899 года, спущен 21 июля 1901 года и вступил в строй 20 июня 1904 года. Перед переходом в Либаву и далее на Дальний восток был укомплектован Гвардейским экипажем.
В Цусимском бою возглавлял колонну русских кораблей. Получив тяжелые повреждения носовой части, уступил место головного корабля ЭБР "Бородино". Вследствии потери хода оказался под огнем броненосных крейсеров "Ниссин" и "Кассуга". На борту возник пожар. Попавшая через пробоины вода ухудшила ситуацию и в 18-50 14 мая 1905 года корабль перевернулся и затонул. Весь экипаж погиб. В том же году формально исключен из списков флота.
Перед уходом в Порт-Артур капитан I ранга, командир экипажа ЭБР "Император Александр III" Николай Михайлович Бухвостов сказал 2:

Вы желаете нам победы. Нечего и говорить, как мы ее желаем. Но победы не будет! Я боюсь, что мы растеряем половину эскадры по пути, а если этого и не случится, то нас разобьют японцы: у них и флот исправнее и моряки они настоящие. За одно я ручаюсь - мы все умрем, но не сдадимся.

перед спуском на воду, 1901 год

во время достроечных работ на Балтийском заводе

переход из Санкт-Петербурга в Кронштадт

в сухом доке Кронштадта, 1903 год

на Кронштадском рейде, 1904 год

август 1904 года

на Ревельском рейде, сентябрь 1904 года

вид на правый борт, отдана кран-балка с паровым катером

на одной из стоянок во время перехода на Дальний Восток, слева направо - ЭБР "Наварин", ЭБР "Император Александр III", "Бородино"

Броненосный крейсер "Рюрик" - последний корабль такого класса с полным парусным вооружением в Русском Флоте

Последний русский крейсер с полным парусным вооружением. Развитие проекта "Память Азова". Последующие корабли - "Россия" и "Громобой" стали развитием данного проекта (изначально планировалось строить их по тому же проекту что и "Рюрик"). Основная задача - ведение боевых действий и рейдерских операций на британских и немецких коммуникациях. Особенностью корабля было то, что при погрузке дополнительного запаса угля он мог пройти из Санкт-Петербурга до ближайших Дальневосточных баз дополнительной погрузки угля 10-узловым ходом.
Начат постройкой на Балтийском заводе в Санкт-Петербурге в сентябре 1889 года. Официально заложен в мае 1890 года. Спущен на воду 22 октября 1892 года. Вступил в строй в октябре 1895 года. Переведен с Балтийского моря на Дальний Восток в состав I-ой Тихоокеанской эскадры,
прибыл в Нагасаки 9 апреля 1896 года. Входил во Владивостокский отряд крейсеров. В бою 1 августа 1904 года у о. Ульсан затоплен экипажем в результате полученных повреждений. Из 796 человек команды 139 погибли, 229 получили ранения.

покраска борта в ходе подготовки к смотру

в походе

"Рюрик" в черной окраске

"Рюрик" в Нагасаки, 1896 год

в восточном бассейне Порт-Артура

в доке Владивостока

Порт-Артур

крейсер в походе, Дальний Восток

форштевень крейсера - отлично видно украшение носа - наследие "носовых фигур" парусных кораблей

эскадренный броненосец "Севастополь"

Заложен 22 марта 1892 года. Спущен на воду 25 мая 1895 года. Вступил в строй 15 июля 1900 года. Участвовал в бою в Желтом море. 20 декабря 1904 года накануне сдачи Порт-Артура затоплен экипажем. Последний корабль типа "Полтава".

"Севастополь" и "Петропавловск" во Владивостоке, 1901 год

справа (у стенки) ЭБР "Севастополь". Кран переносит неисправное 12-дюймовое орудие с "Цесаревича", Порт-Артур, 1904 год

ЭБР "севастополь" в походе

"Севастополь", "Полтава" и "Петропавловск" у стенки восточного бассейна Порт-Артура, 1901-1903 год

разорванный снарядом дефлектор вентиляции, 1904 год

в Порт-Артуре. Впереди - кормой к фотографу - "Цесаревич", вдали на заднем плане - "Аскольд"

в Порт-Артуре, кампания 1904 года, справа корма миноносца типа "Сокол", слева - корма "Новика"

после попадания японской торпеды в бухте Белый волк, декабрь 1904 года

матросы уходят на сухопутный фронт. после этого ЭБР "Севастополь" будет затоплен на внутреннем рейде Порт-Артура на кануне сдачи крепости

Эскадренный броненосец "Севастополь", цветная открытка

Бронепалубный крейсер II ранга "Боярин"

Заложен на заводе "Бурмейстер ог Вайн", Копенгаген, Дания в начале 1900 года. Официальная закладка состоялась 24 сентября 1900 года. 26 мая 1901 года спущен на воду.
Вступил в строй в октябре 1902 года. 27 октября 1902 года крейсер вышел из Кронштадта и 10 мая 1903 года прибыл в Порт-Артур.
Подорвался на русской мине у порта Дальний 29 января 1904 года (погибло 6 человек). Команда оставила корабль, который оставался на плаву еще двое суток и лишь после повторного подрыва на минном заграждении затонул.

1902 год - на флагштоке уже андреевский флаг. Перед переходом в Кронштадт.

"Боярин" на Дальнем Востоке, 1903 год

в Датском проливе, 1903 год

в Тулоне

Порт-Артур, 1904 год

Бронепалубный крейсер II ранга "Боярин", фотооткрытка

1 - это строфы из стихотворения "Памяти Адмирала Макарова". Его автор - С.ЛОБАНОВСКИЙ, кадет Владимирского Киевского кадетского корпуса выпуска 1910 года. Полностью оно выбито на постаменте памятника адмиралу Степану Осиповичу Макарову в Кронштадте. Но эти стоки - память всем тем, кто до последнего оставался со своим экипажем, со своим кораблем. Таким, как Н. М. Бухвостов, С. О. Макаров и многим другим...

Спи, северный витязь, спи честный Отец,
Безвременно взятый кончиной, -
Не лавры победы - терновый венец
Ты принял с бесстрашной дружиной.
Твой гроб - броненосец, могила твоя
Холодная глубь океана
И верных матросов родная семья
Твоя вековая охрана.
Делившие лавры, отныне с тобой
Они разделяют и вечный покой.
Ревнивое море не выдаст земле
Любившего море героя –
В глубокой могиле, в таинственной мгле
Лелея его и покоя.
И ветер споет панихиду над ним,
Заплачут дождем ураганы
И саван расстелют покровом густым
Над морем густые туманы;
И тучи, нахмурясь, последний салют
Громов грохотаньем ему отдадут.

Гулльский инцидент
Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Гулльский инцидент (происшествие в Северном море) — атака российской Второй Тихоокеанской эскадрой британских рыболовецких судов в ночь на 22 октября 1904 года в районе Доггер-банки (Северное море), недалеко от английского города Халл (Гулль). В Великобритании инцидент известен так же под названием Русский произвол (англ. The Russian Outrage)

Предыстория
Вторая Тихоокеанская эскадра под командованием вице-адмирала Зиновия Петровича Рожественского была сформирована из кораблей Балтийского флота и направлялась на Дальний Восток для участия в русско-японской войне и деблокирования осаждённого в Порт-Артуре флота. Переход осуществлялся в условиях повышенной боевой готовности. Имелись разведдонесения о возможности атаки кораблей эскадры японскими диверсионными силами. Великобритания, не вступая в войну, поддерживала Японию, что усугубляло опасения командования эскадры на переходе мимо английских берегов. Миноносцы, входившие в состав эскадры, получили следующие приказания:
— «на походе ночью не позволять никакому судну пересекать путь эскадры и приближаться к ней расстояние менее 4 кабельтовых»;
— «выстрелом под нос остановить приближающееся судно, указать ему курс выхода из запретной зоны или ожидать, пока эскадра не пройдёт»;
— «в случае невыполнения судном требований, применять по нему все виды оружия»;
— «суда, не мешающие эскадре, освещать прожектором».
Важным новшеством в распоряжении Рожественского было то, что приказ открыть стрельбу мог дать и вахтенный начальник, если хорошо освещённый миноносец или неприятельский корабль вообще находится на расстоянии не большем 10 кабельтовых в то время, когда личный состав не успел ещё занять своих мест по боевому расписанию.
Происшествие
20 октября отряд крейсеров контр-адмирала О. А. Энквиста вошёл в густой туман, из соображений безопасности заставивший уменьшить скорость до 6 узлов. Кроме этого, на транспорте «Камчатка» случилось повреждение в механизмах, вынудившее судно идти под одной машиной 5-узловой скоростью, вследствие чего транспорт сильно отстал от крейсеров «Дмитрий Донской» (флаг начальника отряда) и «Аврора».
К вечеру следующих суток крейсера оказались на левом траверзе кораблей отряда вице-адмирала Рожественского, шедших в строю кильватера курсом зюйд-вест скоростью 7 узлов. Колонну броненосцев (флагманский «Князь Суворов», «Император Александр III», «Бородино» и «Орёл») замыкал транспорт «Анадырь».

«Камчатка» двигалась к этому времени далеко позади своего отряда, и на её пути оказалось шведское судно «Альдебаран». Около 6 часов вечера транспорт открыл огонь по неизвестным целям. Стрельба велась около 30 мин. с перерывами. Всего с «Камчатки» было выпущено 300 штук 47-мм снарядов. Шведское судно повреждено не было. Капитан «Камчатки», по некоторым данным, в это время был пьян. В 20 час. 45 мин. донесение «Камчатки» об атаке «со всех сторон миноносцами» приняли на броненосце «Князь Суворов». Согласно расчётам вице-адмирала Рожественского, «нападающие миноносцы, о присутствии которых ему было справедливо или несправедливо сообщено, должны были находиться милях в 50 позади командуемого им отряда и, стало быть, могли его настигнуть около часа пополуночи».
Около 10 часов вечера по отряду броненосцев был передан сигнал: «Удвоить бдительность и ожидать атаки миноносцев». Броненосный отряд к 12 час. 55 мин. ночи вышел почти на самое ядро рыболовецкой флотилии. Британские свидетели позже показали, что «все эти суда несли обязательные огни и крейсировали сообразно обыкновенным правилам, под руководством главного начальника рыбаков, который передавал указания свои условными ракетами».
Как бы то ни было, офицеры на ходовом мостике «Князя Суворова» заметили по правому борту на расстоянии 18-20 кабельтовых подозрительное судно. На нем они не видели огней и оно направилось прямо на броненосец. Когда подозрительное судно было освещено прожектором, наблюдавшим показалось, что они заметили миноносец, шедший на «Суворов» полным ходом. На основании этих наблюдений адмирал Рожественский приказал открыть огонь.
Внезапно прямо по курсу «Князя Суворова» появилось судно, опознанное как рыбачье. Условным сигналом о прекращении стрельбы — направление луча прожектора вверх под углом 45° — и оповещением по отряду «не стрелять в рыбаков» адмирал пытался предотвратить расстрел случайного судна.
Но в этот момент с «Суворова» заметили, уже по левому борту, другое подозрительное судно. Огонь был тотчас же открыт по этой второй цели. Таким образом, стрельба велась орудиями обоих бортов. Остальные корабли отряда поддержали флагмана огнём. Стрельбу броненосный отряд вёл в течение 10-20 мин. В это время крейсера «Дмитрий Донской» и «Аврора», находившиеся слева на расстоянии 15-20 кабельтовых, также открыли боевое освещение и начали стрелять в том же направлении, что и броненосцы.
Результаты инцидента: 2 рыбака убито, 6 ранено, одно судно пошло ко дну, 5 получили повреждения различной степени тяжести. В крейсер «Аврора» попало 5 снарядов, которыми был тяжело ранен священник(оторвало руку, позже умерший) и легко — комендор. На корабле пробиты передняя дымовая труба, машинный кожух и надводный борт в трёх местах. На броненосце «Орёл» разорвало во время выстрела дульную часть 75-мм орудия. Кораблями сделано 500 выстрелов из орудий и 1800 из пулемётов.
Последствия
Инцидент привёл к серьёзному дипломатическому конфликту между Россией и Великобританией. Британская пресса называла русских моряков «пиратами», обвиняя их в неоказании помощи пострадавшим. Королевский флот вышел в море, догнал и блокировал эскадру Рожественского в испанском порту Виго до урегулирования инцидента. Россия согласилась выплатить британским рыбакам 65000 фунтов. Тем не менее, по настоянию Великобритании, для расследования обстоятельств происшествия был создан третейский суд, состоявший из пяти адмиралов различных национальностей, «комиссаров».

Это первый в истории опыт создания независимого международного суда для расследования военного инцидента.
Выводы комиссии гласили, что «нет никаких оснований для умаления военных качеств или гуманных чувств адмирала Рожественского или личного состава его эскадры». Главный вопрос — были ли в действительности миноносцы на Доггер-банке или нет — комиссия не рассматривала. Вместе с тем, основные выводы комиссии были не в пользу России:
— «большинство комиссаров… полагает, что ни среди рыбаков, ни вообще в этих местах не было никакого миноносца; в виду этого открытие адмиралом Рожественским огня не оправдывалось»;
— «продолжительность огня с правого борта… казалась большинству комиссаров большей, чем это было необходимо»;
— «большинство комиссаров сожалеют, что адмирал Рожественский при проходе через Па-де-Кале не озаботился известить власти соседних морских держав о том, что он был вынужден стрелять в рыбачьи суда неизвестной национальности и что последние нуждаются в помощи».
Британская пресса после Гулльского инцидента выступила с очень резкими антироссийскими заявлениями, в частности выдвигались требования немедленного возврата Второй тихоокеанской эскадры обратно в Кронштадт и предания адмирала Рожественского суду военного трибунала.

Мнение Валентина Пикуля, совпадающее с немецкой страницей Википедии, посвящённой Гулльскому инциденту:
Валентин Пикуль Проклятая Доггер-банка

. Это история одной тайны, которая до сих пор остается не до конца раскрытой. Для меня она началась еще в пору моей юности - в конце сороковых годов. Помню, что однажды в трескучий мороз я зашел в лавку букинистов на улице Жуковского. Я перебирал книжные завалы, и мне попался рыхлый том издания Исторической комиссии по описанию действий русского флота в войне с японцами. Возле меня копался в рухляди старик, на запястье которого я заметил редкую в наше время цветную татуировку - красно-зеленый осьминог увлекал в пучину обнаженную красотку.
- Вас удивила моя татуировка? - спросил он меня. - Увы, это глупая память о Нагасаки, где я был в плену у японцев.
- Когда?
- В пятом, конечно. Не в сорок пятом, а именно в пятом году. Я был тогда мичманом на эскадре Рожественского. - Старик тронул книгу, которую я рассматривал: - Кстати, именно здесь говорится о памятном Гулльском инциденте на Доггер-банке, но многое фальсифицировано, и правды вы никогда не узнаете…
Я приобрел какие-то книги и вышел на улицу, где снова встретил этого человека. Мы пошли с ним по Литейному, разговаривая. Было холодно, и я предложил ему зайти в ближайшее кафе.
- Вы, я вижу, все-таки купили эту книжицу, где столько вранья о случае на Доггер-банке. Все это чепуха! Знаете, юноша, что сказал Декарт? - Я не знал, что сказал Декарт, и старик, поразив меня своей памятью, процитировал: - «Чтобы найти истину, каждый должен хоть раз в жизни освободиться от усвоенных им представлений и совершенно заново построить систему своих взглядов…»
Мне это понравилось, а старый моряк продолжал:
- Неужели вы думаете, что русский флот, всегда славный традициями гуманизма, мог бы на Доггер-банке расстреливать флотилию безоружных рыбаков? Да никогда! Все было не так, как пишут. Традиции хороши, когда они подкрепляют добрые дела, но безобразно, если ложь существует только в силу сложившейся традиции… Хотите, я вам расскажу сейчас то, чего не знает никто?
При энергичных жестах его руки красно-зеленый японский осьминог начинал двигаться, словно оживая…
Теперь, когда со времени этого инцидента прошло более семидесяти лет, о событиях на Доггер-банке можно говорить без душевного надрыва - спокойно и вразумительно. Начнем с того, что Доггер-банка - это обширная отмель посреди Северного моря, на которой издревле ловилась жирная и сочная треска.
Передо мною сейчас - баррикада старых, затерханных книг.
Раскрываю одну из них - «Заграничная охранка. По секретным документам Агентуры и Департамента Полиции», издание 1917 года (так сказать, по самым горячим следам революции). Оказывается, что в 1904 году, когда началась война с Японией, на охрану эскадры Рожественского, отплывавшей на Дальний Восток, было отпущено 300 000 рублей; самые опытные филеры, следившие до этого за деятельностью эмигрантов, были перенацелены на слежку за неуловимым шпионом Акаши, который возглавлял в Европе японскую разведку. Вскоре в портах Европы были замечены матросы и офицеры японского флота, а затем Главный морской штаб в Петербурге получил сведения, что в Северном море эскадру Рожественского поджидают новейшие японские миноносцы…
- Черт возьми, но откуда они там взялись?
Недоумение морских специалистов было понятно:
- Господа, наша охранка не слишком-то чистоплотное заведение. Не припахивает ли тут очередной провокацией?
Да, мало кто верил, что руки адмирала Того способны от Токио дотянуться до Ла-Манша… Царская охранка, конечно, сама по себе вызывала омерзение, но нельзя забывать, что в ней служили и опытные разведчики-международники. Огульно отрицать данные, добытые ими, было нельзя - при этом вместе с водою можно выплеснуть и ребенка. Наконец, если паниковала охранка, то вряд ли ошибалась команда пограничного корабля «Бакан», дрейфовавшего в северных морях: с «Бакана» тоже видели загадочные миноносцы, старательно притаившиеся в безлюдных шхерах Норвегии.
А русская эскадра под брейд-вымпелом вице-адмирала Рожественского приближалась к Доггер-банке. Накануне плавучая мастерская «Камчатка» (из-за ремонта в машине) отстала от эскадры. Рожественский через русское посольство в Копенгагене был уже извещен, что в Северном море подозрительные миноносцы шляются по ночам без опознавательных огней, и потому адмирал велел эскадре усилить боевую готовность. Во избежание роковых ошибок все русские миноносцы заранее были отправлены впереди эскадры и уже находились во французских портах.
Флотская радиосвязь пребывала тогда в первозданном состоянии, называясь «беспроволочным телеграфом», но радио уже играло большую роль. И вот около восьми часов вечера радиостанции русской эскадры стали принимать запросы с отставшей «Камчатки», которая обращалась к броненосцам эскадры, запрашивая их: «Покажите ваш курс… обозначьте свое место прожекторами…» Это было подозрительно, и Рожественский, человек недоверчивый, велел отвечать туманно: «Держитесь ближе к Доггер-банке».
- У меня, - сказал вице-адмирал, - нет уверенности, что это запрашивает «Камчатка»: кто-то играет на наших нервах…
Наконец эфир ожил снова - заговорила сама «Камчатка»: «Атакована неизвестными миноносцами… веду огонь!»
Одинокая плавучая мастерская вдруг оказалась в окружении четырех загадочных миноносцев. На запрос дать позывные миноносцы мгновенно дали точные позывные русской эскадры, но… позывные вчерашнего дня! В ночи возникло розовое зарево - это вспыхнул порох, как всегда и бывает при залпе из торпедных аппаратов. Минная атака! «Камчатка» решила постоять за себя и произвела 300 выстрелов, зафиксировав разрывы снарядов в надстройках неизвестных миноносцев, после чего они тут же растаяли в ночи.
На эскадре росло нервное напряжение… Была уже полночь, но люди не спали, прислушиваясь к шуму моря, к звонкам вахты и шипящему свисту, вылетающему из амбушюров переговорных труб. Рожественский просигналил эскадре: «Ожидать минной атаки с кормовых румбов». В штурманской рубке флагмана трепетно мигали лампы приборов, часы показывали 00.55. Тревожные горны взорвали суровое молчание эскадры… Трапы вздрогнули от топотни тысяч матросских ног, буцавших в окантованные медью ступени. Разом провыли корабельные элеваторы, подавая по лифтам боезапас к пушкам; по рельсам подачи уже катились острорылые болванки снарядов… Вдоль горизонта плыли огни кораблей, а в небе сгорала красная ракета. Марсовые пулеметы включились в общую канонаду, и людей на мостиках осыпало звонким дождем стреляных патронных гильз.
Слышались выкрики наблюдателей:
- Трехтрубный миноносец - по левому крамболу!
- Вижу еще один… на пересечке курса… весь в дыму!
Здесь же, среди кораблей эскадры, срезая ей курс, крутились и траулеры тресколовной флотилии. Активная стрельба продолжалась не больше двенадцати минут, после чего флагман велел «выстрелить» лучом прожектора строго по вертикали - в небо: это был сигнал прекращения огня. Пушки закинули чехлами. В погреба скатили боезапас. Офицеры спускались в кают-компании, переговариваясь:
- Миноносцы прикрывались бортами рыболовецких судов.
- О, Боже! Я ведь видел тонущий траулер.
- Возможно, что и траулер задели. Но, прослужив тридцать лет на флоте, я как-нибудь сумею отличить рыбака от миноносца.
- Жаль, если мы случайно задели и несчастных тресколовов. Как бы, господа, не получилось международного скандала…
Много лет прошло с той поры, когда я познакомился в лавке букиниста со старым офицером нашего флота, но до сих пор не забыл его трагического рассказа.
- Будучи ранен, я попал в плен к японцам при Цусиме и был отправлен в госпиталь Нагасаки. Здесь же меня застало известие о подписании Портсмутского мира, после чего наши раненые офицеры стали общаться с офицерами японского флота, бывшими на излечении. Помню, в наш барак принесли командира японского миноносца, у которого колени и ступни разнесло так, будто их изнутри взорвало. В разговоре выяснилось, что он привел миноносец из Европы, схватив попутно острейший ревматизм. «Ваша гнилая осень, - сказал он мне, - намного хуже японской зимы. Я вышел в море как раз в октябре, и видите, что сделал со мной ваш хваленый европейский климат!» - «В октябре? - спросил я его, памятуя, что и наша эскадра отплыла в октябре. - Простите, а под каким же флагом вы шли через Суэц?» Командир японского миноносца засмеялся: «Конечно, не под японским, но не могу сказать под каким… это тайна! За вашей эскадрой стелился по волнам такой сильный дым, что мы шли за вами в этой адской туче дыма, насыщенной мелким горячим углем, отчего все переболели конъюнктивитом глаз, но зато вы, русские, вряд ли нас видели…» Тогда я поставил вопрос ребром: «Скажите, не ваши ли миноносцы попались нам в момент печального Гулльского инцидента?» Японец засмеялся и сказал, что я слишком любопытный молодой человек, но ответить на мой вопрос он не имеет права, ибо его связывает присяга императору. Вечером мы выпили с ним по чашечке сакэ: он задрал рукав халата и показал мне руку, вдоль которой - от локтя до запястья - тянулся длинный розовый шрам от скользящего осколка снаряда. «Я вам ничего не сказал… я вам только показал!» - проговорил японец. И тут я понял, кого мы обкладывали снарядами на Доггер-банке…
- Позвольте, - спросил я, - откуда же тогда в Северном море могли взяться японские миноносцы?
- Вопрос закономерен! - отвечал мне старый моряк. - Но по газетам известно, что миноносцы для флота микадо строились на британских верфях. Японские команды приняли их от англичан в самой же Англии, и, таким образом, миноносцы сразу же заняли позицию на курсах нашей эскадры. Не забывайте, что Англия тогда была самой горячей союзницей Японии и, конечно, пакостила нам, где только могла…
Вот, по сути дела, и все! А дальше начинались загадки.
Прежде разложим все «товары» по полочкам…
Вот бесспорный факт: один из снарядов, выпущенных с эскадры, случайно попал в легендарный крейсер «Аврора», причем при взрыве священнику крейсера оторвало руку; огнем нашей же артиллерии был потоплен один английский тресколов, среди рыбаков имелись тяжелораненые - это факт тоже бесспорный, и мы его не отрицаем.
Эскадра ушла, а среди траулеров на Доггер-банке остался недвижим, будучи поврежден, один неизвестный миноносец. Английские газеты с возмущением писали, что «один из русских миноносцев до утра оставался на месте происшествия и не оказал никакой помощи рыбакам». Теперь Англия, встав на дыбы, требовала от России предания суду не только Рожественского, но и командиров кораблей, а в особенности командира этого миноносца… Когда же тресколовы прибыли в порт Гулля, рыбаков обступили лондонские журналисты.
- Проклятье! - заявили им рыбаки. - Мы не знали, что русские моряки такие изверги. Они даже оставили свой миноносец, но его команда не почесалась, чтобы помочь нашими раненым…
Между тем русских миноносцев на Доггер-банке не было!
А дальше и началось все то позорное, что вошло в историю международных отношений под названием «Гулльский инцидент» (ибо пострадавшие при стрельбе рыбаки были приписаны к английскому порту Гуллю). Лондонские газеты раздували истерию в Европе, русские корабли они называли не иначе как «эскадрой бешеной собаки»; британские адмиралы угрожали утопить русских моряков еще в европейских водах. Сразу же началась мобилизация флота Англии; могучий флот королевской метрополии перебазировался к Гибралтару, дабы перехватить эскадру Рожественского и уничтожить ее в океане. Англия, помогая японцам, призывала все страны мира не давать русской эскадре ни куска угля, ни единой галеты, ни одного банана, ни литра пресной воды… Связанная трудной войной на Востоке, Россия никак не могла допустить войны и на Западе. Первым делом русская казна щедро выплатила семьям пострадавших рыбаков колоссальную сумму в 65 000 фунтов стерлингов; Петербург предложил европейским державам расследовать конфликт в Международной следственной комиссии, созданной на основах мирной Гаагской конференции. Англия на эти условия согласилась.
В декабре 1904 года Комиссия собралась в Париже; в нее вошли почетные адмиралы Англии, США, Франции и Австрии; русский флот представлял адмирал Дубасов, и надо сказать, что положение Дубасова было незавидное… В последнем издании советской «Истории дипломатии» четко сказано, что «подобные случаи бывали в военных условиях и раньше. Сам по себе Гулльский инцидент был не столь уж серьезным. В 1900 г(оду) во время народного восстания в Китае английские моряки убили там несколько русских солдат, приняв их за боксеров…»
- Но ведь Россия, - говорил Дубасов, - не объявила войны Англии, все закончилось тем, что англичане извинились перед нами, и только… Наша эскадра не убивала рыбаков! Не забывайте, что тресколовы угодили под огонь снарядов, рвавшихся на перелетах. Именно на этих перелетах заодно с вашими рыбаками пострадали и наши крейсеры, где тоже имеются роковые жертвы.
Комиссия настаивала, что загадочные миноносцы «возникли в расстроенном воображении» вице-адмирала Рожественского, а в Европе никто не мог видеть японских миноносцев:
- Никто! Кроме нервных моряков эскадры Рожественского.
- Согласен, что никто их не видел, - огрызался Дубасов. - Но мы-то, русские моряки, видели их…
Он предъявил Комиссии ленты «беспроволочного телеграфа», в которых заключались провокационные вопросы эскадре от загадочных судов, но эти вещественные доказательства не были приняты во внимание. Комиссия получила телеграмму и от самого Рожественского; вице-адмирал, продолжая вести эскадру дальше, следил за английской прессой и обратил внимание, что на месте Доггер-банки, как засвидетельствовано самими рыбаками, до самого утра оставался неизвестный миноносец, поврежденный огнем русской артиллерии.
- Вот этот факт как вы объясните? - спрашивал Дубасов.
- Это ваш миноносец, - отвечали ему адмиралы.
- Неправда! Наши миноносцы в день столкновения на Доггер-банке ночевали уже во французском порту Бреста.
Проверили - да, верно: Дубасов оперировал точными фактами. Тогда англичане отступили на заранее подготовленные позиции:
- Мы согласны, что ваших миноносцев там не было. Но дело в том, что и наши рыбаки тоже ошиблись. На Доггер-банке вообще не было миноносцев. Рыбаки приняли «Камчатку» за… миноносец?
Начинался фарс. Дубасов заявил, что плавучая мастерская «Камчатка» так же напоминает миноносец, как носорог котенка. Американский адмирал и французский разводили руками:
- Нас просто кто-то дурачит… Дубасов прав!
Англичане спешно замазывали громадные щели в той коварной политике, какую они сыграли в союзе с Японией: понимая, что миноносцы, вызвавшие своим появлением Гулльский инцидент, хорошо спрятаны на их базах, они теперь стали утверждать:
- Невиновность русской эскадры можно доказать в трех случаях: если в портах Европы будут обнаружены поврежденные миноносцы; если в бортах русских кораблей обнаружатся торпедные пробоины; если в районе Доггер-банки выловят торпеды…
Адмирал Дубасов осатанел вконец и сказал, что русские моряки не в цирке фокусы показывают, а найти миноносец в Европе - это все равно что искать иголку в стоге сена; броненосцы Рожественского, слава Богу, не торпедированы, а сами торпеды, которые англичане призывают нас искать в море, имеют особый клапан затопления, и, пройдя предельное расстояние, они самозатопляются.
- Или прикажете нам облазать грунт всей Доггер-банки?..
Сыграли отбой! Комиссия сочла своим «приятным долгом единодушно заявить, что адмирал Рожественский лично сделал все, что было возможно, чтобы воспрепятствовать стрельбе в рыболовов… Заканчивая рапорт свой, международные комиссары заявляют, что суждения, в нем сформулированные, по их мнению, НЕ БРОСАЮТ НИКАКОЙ ТЕНИ НА ВОЕННЫЕ СПОСОБНОСТИ ИЛИ НА ЧУВСТВА ЧЕЛОВЕЧНОСТИ АДМИРАЛА РОЖДЕСТВЕНСКОГО И ЛИЧНОГО СОСТАВА ЕГО ЭСКАДРЫ».
Итак, вроде бы все закончилось как надо.
Но тут рыбаки случайно выловили торпеду марки завода Шварцкопфа - она была сильно разбита в прибрежных бурунах, но все же стало ясно, что торпеда германского производства.
Ко многим загадкам прибавилась еще одна!
Гулльский инцидент - провокация с двойным дном.
Прогрессивный германский историк Г. Гейндорн пишет, что инцидент на Доггер-банке был выгоден для германских милитаристов, желавших нажить на нем политический капитал… Немецкие газеты не скрывали своей радости. Они даже строили расчеты относительно возникновения вооруженного англо-русского конфликта. Вовлечь Россию в кровавую бойню на Востоке и на Западе - вот чего домогался кайзер, а потому торпеда марки «Шварцкопф» могла служить серьезной юридической уликой против Берлина.
Англия нарушила нейтралитет, поставляя миноносцы воюющей Японии, а теперь оказывается, что в эту историю на Доггер-банке вляпались и германские миноносцы…
Были ли они там? Да, черт побери, они там были!
Мало того, немцы понесли тяжкие повреждения.
Знал ли об этом мир? Нет, мир не знал.
Знали ли об этом русские моряки? Да, знали.
Я повторяю с выделением шрифта: ДА, ЗНАЛИ…
Точнее, они узнали об этом в новогоднюю ночь на 1 января 1906 года, когда наш броненосец «Цесаревич» стоял в порту Циндао, который - на правах колонии - принадлежал тогда Германской империи. Случилось так, что на новогоднюю елку русские офицеры пригласили своих коллег - офицеров немецких кораблей. Гости как следует подвыпили, мир в Портсмуте был уже подписан, так что языки сдержанных немцев малость распустились… Один из кайзеровских моряков признался нашим:
- А знаете, господа, что наш славный Гохзеефлотте ведь тоже пострадал во время Гулльского инцидента. Дело прошлое, но многие офицеры наших миноносцев пережили массу неприятностей из-за того, что угодили как раз под огонь ваших броненосцев. После этого кайзер обязал всех нас молчать как покойников.
- Сколько труб на ваших миноносцах? - спросили его.
- Три. А что? Разве это столь важно?
Да, это важная деталь. Известный советский ученый В. П. Костенко, находившийся тогда на броненосце «Орел», пишет, что именно неизвестный трехтрубный миноносец и «спровоцировал стрельбу… Когда же разразился международный конфликт, то император Вильгельм II строжайше воспретил разглашать причастность германского флота к Гулльскому инциденту». Нельзя сказать, чтобы все было ясно в сложной подоплеке этого подлейшего дела на Доггер-банке, но зато понятно, почему Германия и Англия из кожи лезли вон, дабы излишне запутать истинное положение вещей в случае на Доггер-банке (Костенко пишет, что англичане и немцы «были заинтересованы в ослаблении русских морских сил в европейских водах» - еще до того, как они придут на Дальний Восток!).
А в 1920 году, когда кайзера в Германии уже не стало, командир одного немецкого миноносца открыто поведал в печати, как он в 1904 году попал под обстрел русских кораблей. Таким образом, на Доггер-банке завязался хитро сплетенный узел совместных провокаций - это была своего рода международная афера, созревшая в преисподнях дипломатов Токио, Берлина и Лондона…
Там же надо искать и подлинные документы!
А мы можем только сличать факты, слухи и намеки.
Сейчас уже не столь важно, по каким миноносцам стреляли.
По японским? По английским? По германским?
Все равно по каким, пусть даже по… цыганским!
Важно другое: по рыбакам русские никогда не стреляли.
Британские тресколовы попали под огонь случайно.
Эскадра Рожественского била точно по цели…
А цель была! Очевидцы утверждают, что даже видели гибель одного миноносца (но это не доказано), а второй миноносец с поврежденной машиной остался до утра на Доггер-банке (это доказано).
Позорное пятно Гулльского инцидента до сих пор загрязняет безупречное прошлое русского флота, потому я и написал эту миниатюру.
Мы знаем трагический конец эскадры Рожественского! Но, памятуя о высокой доблести моряков, павших при Цусиме, мы иногда забываем другое чрезвычайно важное обстоятельство. Если бы даже переход эскадры совершался в обычное мирное время, то такой поход грандиозной эскадры все равно вошел бы в историю флотов всего мира как неслыханное геройское мероприятие. Мы, живущие в XX веке, уже не представляем себе всей небывалой трудности подобного прохождения эскадры вокруг трех континентов, когда масса кораблей различной классификации, не имея на своем пути баз снабжения, маневрируя из одного климатического пояса в другой, все-таки проделала этот путь, который уже сам по себе достоин восхищения…

Ник93
Короче с начало поясню.
Награда: усиленный мановар «Азор», уникальный пистолет «Мечта дуэлянта», уникальный клинок «Шрам»

ВНИМАНИЕ: Для безболезненного прохождения квеста рекомендую найти себе мощный флагман (у меня это был тяжёлый линкор «Акула»)

Квест берется у главы Берегового Братства. На вопрос о том, почему на рейде так много кораблей, Волк Ларсен (если вы ещё не прошли пиратскую линейку) или другой глава (после ее прохождения) сообщают вам, что на Карибах появилась испанская эскадра, которую возглавляет дон Педро де ля Энкантарио, адмирал Испании. Пираты прозвали же эту эскадру «Неуловимой» и собрали против нее свою, которую возглавил Алан Бакстер (кажется, так его звали). Однако Алан потерпел поражение – недавно его, в бредовом состоянии, привел со стороны джунглей человек в красной рясе, а полчаса назад он скончался от неизвестного яда. Мы же решаем отличиться от этих морских волков и победить Неуловимую эскадру. Идем в таверну и говорим с трактирщиком. Как странно – трактирщик да не знает, как найти эту эскадру. Смешно. Осматриваем зал. В самом углу, возле лестницы, сидит моряк. Обращаемся к нему, угощаем его ромом и узнаем, что он совсем недавно вместе со своим другом вступил в бой с искомой эскадрой. Сам кэп-пьяница позорно сбежал, бросив корабль друга на расправу, однако он уверен, что его друг всё ещё жив и находится в джунглях Эспаньолы. Вызываемся найти пропавшего и отправляемся на место.
Высадившись в бухте, идём в следующую локацию и видим искомого персонажа. Однако он бредит – видимо, под воздействием яда. Внезапно он нападает на нас, и нам ничего не остается, как убить его. Обыскав труп и сняв с него пистолет «Мечта дуэлянта», возвращаемся на Исла Мону и идем к тому кэпу, однако он нас не узнает. Ниточки потеряны.
Казалось бы, тупик. Ну что делать – идём в магазин! Выбираем первую или вторую нить диалога и вообще стараемся не хамить хозяину, особенно когда он спросит, нет ли у нас травы регации. Спрашиваем, что это за трава, а затем вызываемся помочь её найти и ищем в порту человека непиратской внешности. Это доктор Амонакс, которому и нужна регация. Обещаем помочь ему добыть регацию, которая есть у одного типа на Кюрасао и заодно спрашиваем о яде. Итак, этот яд – эспада, и продает его тот же тип, у которого регация! Два зайца одним выстрелом! Берем курс на Кюрасао.
На Кюрасао ищем дом в джунглях. Внутри дома находим того самого травника, который, судя по разговору и поведению, нетрадиционной ориентации. Угрожаем убить его и узнаем, что сюда вот-вот прибудет фрегат Неуловимой эскадры за новой партией яда. Со всех ног спешим обратно к кораблю, выходим в море и начинаем бой с тем самым фрегатом. Учтите сразу – бой нелегкий. Желательно взять корабль на абордаж. После этого в журнале появляется запись о рассказе пленного матроса, который сказал, что на Мария-Галанте захваченный фрегат ждёт другой фрегат, чтобы вместе напасть на английский караван. Но не спешите. Для начала вернитесь к травнику – мы же регацию обещали добыть! У дома нас будут ждать два типа пиратской наружности. Убиваем их и заходим в дом. Ах, это была охрана? Ну извините, они первые начали. Забираем регацию и берем курс на Мария-Галанте.
На необитаемом острове нас ждёт неприятный сюрприз – здесь не фрегат, а бэттлшип! Кто-нибудь, вырвите язык тому матросу. Ну что делать – шмалим его картечью по первое число и абортируем. Странно – кэпа нет, одни матросы. Захватив или потопив корабль, решаем обыскать бухты. Какая удача – в одной из бухт находим капитана бэттлшипа. Убить его или сказать ему всю правду – решайте сами. В любом случае – из разговора с капитаном или найдя записку на его трупе – узнаем, что нам надо на Исла Мону, где находится сбежавший из этой эскадры матрос. В пиратском поселении к нам подбегает тот самый матрос – а он в красной рясе – и говорит, что эскадра базируется на острове Доминика. Поднимаем паруса.
Прибытие на Доминику неудачно – здесь пусто! Ну, раз тут была эскадра, стоит обыскать берег. Высаживаемся в бухте Доминики и встречаемся с Мигелем Нандо, который поведает нам очень интересную историю. Из неё мы узнаем, что теперь в составе эскадры всего два корабля – мановар и галеон. Принимаем решение вернуться на Исла Мону, чтобы найти того матроса, который, как оказалось – шпион.
На Исла Моне нас ждёт встреча – остатки Неуловимой эскадры! Захватываем мановар и топим к чертям галеон. Советую мановар не переименовывать – лучше вообще запомнить его название. Высаживаемся в порт и идем в таверну. Человек в красной рясе исчез! Идем на верфь и узнаем, что этот тип купил себе шлюп и по-тихому свалил на Кюрасао, пока было нападение. Бросаемся в погоню.
На Кюрасао идем уже в знакомый дом травника. Возле него встречаем Хосе Нандо. Ну мы его ещё спасти обещали. Вот и спасаем – на него напали два пирата. Отправляем бедолагу на корабль и идем в дом, где расправляемся со шпионом. После отвозим Хосе на Исла Мону, говорим с Мигелем и решаем помочь им мстить за Хосе – так открывается новый квест «Похищение Диего де ля Энкантарио (В поисках Эльдорадо)». Нужно лишь подождать пять месяцев. Потом идем к главе братства и получаем клинок «Шрам». Квест «Неуловимая эскадра» закончен!

Внимание, здесь нет прохождения квестов, а только небольшое описание!

Сюжетная линия начинается при первом посещении главным героем Порт Рояла.

Генерируемые квесты, а также генерируемые мини-квесты, возможности, события:

Сопровождение судна.
Где взять: У любого хозяина таверны

Что для этого необходимо: Не враждебные отношения с нацией колонии, в которой берём задание.

Помощь коменданту тюрьмы.
Где взять: У любого коменданта тюрьмы.

Что для этого необходимо: Ничего.

Помощь церкви. Поиск пожертвований.
Где взять: У любого священника.

Что для этого необходимо:
Ничего.

Помощь церкви. Уничтожение странных существ.
Где взять: У любого священника, кроме колоний на Испаньоле и Марии Галанте.

Что для этого необходимо:
Ничего.

Золотой караван.
Где взять: У пьяниц в таверне возможно получить информацию о золотом караване, перевозящем большой груз золота.

Вымогательство.
Где взять: У пьяниц в таверне можно узнать, что один из жителей богат. Идём к нему, и вымогаем:).

Прибытие важной личности.
Где взять: В зависимости от вашей удачи, на вопрос, "Не знаешь ли ты чего интересного?", хозяин таверны может вам рассказать о прибытии важной личности. Цель: Захватить важную личность и получить большой выкуп.

Торговый караван.
Где взять: В зависимости от вашей удачи, на вопрос, "Не знаешь ли ты чего интересного?", хозяин таверны может вам рассказать о том, что в n-ный город корабль, под n-ным названием везёт такой то груз в сопровождении кого либо.

Поиски сокровищ.
Где взять: В зависимости от вашей удачи, в тавернах и домах вы можете встретить продавцов картами сокровищ. Ценность клада зависит также от вашей удачи.

Плюс ко всему этому, в море на вас может напасть известнейший пират, а также в игре оставлены генерируемые квесты оригинальных "Корсаров 3".
Негенерируемые:

Вымогатели.
Где взять: У ростовщика в Св.Мартине.

Что для этого необходимо: Не ниже 7-го ранга.

Помощь испанскому капитану.
Где взять: У испанского офицера, который сидит в таверне Сан-Хуан. Что для этого необходимо:
Не ниже 10 ранга. Не враждебные отношения с Испанией.

Помощь старому моряку.
Где взять: Берётся у человека, сидящего в таверне Исла Моны.

Что для этого необходимо:
Ничего. Но на первых порах не рекомендуется проходить.

Вторая часть этого квеста берётся в локации "Странный Дом", что в джунглях. На каком острове, ищем сами.

Странное поведение пиратов (Неуловимая Эскадра).
Где взять: У главы пиратов на Исла Моне.
Что для этого необходимо: 15 ранг.

Алисия.
Где взять: У женщины, стоящей у церкви в Кюрасао.
Что для этого необходимо: 5 ранг.

Помощь главе контрабандистов (Он же линейка за контрабандистов).
В линейке 3 задания.
Где взять: У главы контрабандистов, что сидит в таверне Исла Моны.
Что для этого необходимо: Не ниже 15 ранга.

Магический золотой череп.
Где взять: Активируется автоматически при получении главным героем одноимённого предмета.

Фрегат "Флора".
Где взять: У тавернщика в Порт Рояле.
Что необходимо: 3 ранг.

Корабль обезьян.
Где взять: У человека, стоящего у Церкви Порт Рояла.
Что необходимо: 10 ранг.

В поисках Эльдорадо. (Похищение Диего де Ля Энкантарио)
Где взять: Получается во время прохождения квеста Неуловимая Эскадра (Странное поведение пиратов).

Совет: Чаще читайте описания квестовых предметов и записи в судовом журнале, а главное - сохраняйтесь!

Ракетный корабль проекта 57-бис "Бойкий", участник ганского инцидента (снимок начала 70-х)
Фото из книги "Черноморский флот:от войны до войны"

Время от времени, после того, как очередной корабль под флагом России или какой-то из стран СНГ оказывается жертвой сомалийских, а также иных пиратов, либо арестовывается местными властями, в прессе и обществе звучат риторические вроде бы вопросы в духе «Да разве б кто-то осмелился тронуть корабль под советским флагом?»

Это не совсем так. Советские корабли (точно так же, как, впрочем, и американские, английские и других стран) время от времени становились жертвами режимов, которые сейчас назывались бы «изгоями», или разнообразных мятежников, региональных войн и конфликтов, диверсий и террора. Печальная история танкера «Туапсе» далеко не единственный пример.

Однако сейчас речь пойдет о другом – о том, как отечественные военные моряки выручали из беды корабли и моряков нашего рыболовного флота. Надо сказать, что эта отрасль, приносившая стране в год до 2 млрд. долл. США (еще, заметим, долларов не нынешних, не инфляционных), была предметом особой заботы руководства страны.

Уже в 60–70-х годах тралфлот нашей страны стал самым большим на планете (примерно 4000 судов) и работал буквально по всему миру – у берегов Африки, Южной Америки, Новой Зеландии, Канады, в водах Антарктики, в Тихом и Индийском океанах.

Наши рыбаки осуществляли морской промысел в водах 25 государств, добывая 5,5 млн. тонн из 10,4 млн. тонн приходившихся на всю отечественную рыболовную отрасль. Причем их охотно допускали в свои экономические зоны слаборазвитые и развивающиеся страны, ибо СССР не гнался за сверхприбылью и ориентировался на долговременные отношения, а не сиюминутную выгоду.

Неудивительно, что довольно быстро встал вопрос о том, что все это хозяйство нуждается в защите в нашем несовершенном и неспокойном мире. И там, где не хватало авторитета одной из сверхдержав, в дело вступали корабли Военно-морского флота.

На долю наших военных моряков не выпало ничего подобного печально знаменитым «тресковым» и «сельдяным» войнам, но сделано для защиты промысловых интересов страны было немало.

ГАНСКИЙ ИНЦИДЕНТ

24 февраля 1966 года, когда президент Ганы Кваме Нкрума находился с визитом в Пекине, группа заговорщиков из числа офицеров среднего звена осуществила переворот в этой стране.

Взаимоотношения с Москвой были свернуты, а специалисты из социалистических стран высланы.

Но этим дело не ограничилось...

Вскоре у берегов Ганы был захвачен теплоход «Ристна», принадлежавший к числу «кораблей науки» космического флота и буквально нашпигованный секретной аппаратурой. 28 января 1967 года, когда «Ристна» стояла на рейде порта Такаради, два сторожевых корабля ВМС Ганы высадили на судно десант автоматчиков. Однако радист успел дать радиограмму о нападении и в дело вступил МИД. Как выяснилось, причиной нападения стали утверждения местных СМИ, что якобы «Ристна» «везет оружие для террористов». На секретную аппаратуру космической связи простодушные африканцы просто не обратили внимания.

Кроме того, оказалось, что старпом «Ристны» и командир ганских пограничников вместе учились в Москве, и официальная акция плавно перешла в дружескую пирушку, после чего наш корабль освободили.

Но в октябре 1968 года ганские ВМС захватил в Гвинейском заливе два траулера севастопольской промысловой экспедиции – «Холод» и «Ветер». Членов команд бросили в портовую тюрьму Такаради.

Предлогом было нарушение границ 12-мильной зоны, но на самом деле, как предполагают очевидцы, имела место провокация – ибо в трюмах рыбаков особо старательно искали оружие.

Под арестом наши моряки провели полгода.

Дипломатические усилия освободить корабли и команды ни к чему не привели. После этого было решено задействовать экономические рычаги. В конце января 1969 года СССР прекратил поставки нефтепродуктов в Гану – и вновь никакого толка.

Во время тюремного заключения моряков всячески унижали и издевались над ними. Людям не давали есть и пить по несколько дней, при этом тюремщики обжирались и пьянствовали на их глазах и устраивали оргии с проститутками – видимо, таким способом желая лишний раз показать, как мало в их глазах значат пленники.

И вот после неудачной попытки решить ситуацию дипломатическим и экономическим давлением, к делу решили подключить флот. Был сформирован отряд боевых кораблей под командованием начальника штаба 5-й эскадры ВМФ капитана 1 ранга Платонова. В его состав входили корабли трех флотов. От Северного флота -- дизельная подводная лодка проекта 641 «Б-26» – «Ярославский комсомолец». БРК пр.56-М «Неуловимый» принадлежал к Балтийскому флоту. Черноморский флот выделил БРК пр.57-бис «Бойкий» и судно снабжения «Олекма». Это была первая эскадра советского флота, направленная в воды Западной Африки.

У берегов Марокко корабли соединились и в феврале 1969 года отряд прибыл к берегам Ганы. Властям Ганы было о чем задуматься: небольшая советская флотилия оказалась намного сильнее, чем все военно-морские силы этой африканской страны.

По прибытии на место флагман передал по радио грозное заявление относительно «возможных последствий», если траулеры и их команды не будут освобождены.

Встав на рейд Такаради, корабли эскадры начали проводить демонстративное приготовление ракет к боевой стрельбе. Подогревала ситуацию та пикантная деталь, что ПКР «Щука», состоявшие на вооружении кораблей БРК 56 и 57-го проектов, предназначались для поражения как надводных, так и наземных целей. Опасаясь получить в борт трехтонный реактивный снаряд, суда под флагом Ганы старались не показываться в пределах видимости.

При предъявлении таких аргументов, как большие ракетные корабли, 3 марта власти Ганы освободили и траулеры, и команды. Однако оба капитана оставались задержанными, ибо им по-прежнему было предъявлено обвинение в заговоре.

5–10 марта часть кораблей ушла с «визитом вежливости» в нигерийский порт Лагос: об использовании соединения для силового давления на руководство Ганы по-прежнему официально нигде не упоминалось.

Кстати говоря – в Лагосе произошел один из крайне немногих реальных случаев бегства советских моряков с корабля. С «Бойкого» пытался сбежать матрос-радист: спрыгнув с корабля, он вплавь добрался до английского судна, но был замечен нигерийским лоцманом, доложившим об этом нашем командованию. После этого благодаря участию нигерийской стороны (англичане не желали выдавать беглеца) матроса вернули на корабль. Официальной стала версия о несчастном случае: матрос якобы поскользнулся и упал в море и его насильно пытались удержать англичане, на пресс-конференции матрос подтвердил эту версию, однако по возвращении его осудили на семь лет, пострадало и командование корабля.

19 марта наконец были освобождены капитаны траулеров, после чего корабли вернулись к местам базирования, причем БРК «Неуловимый» вошел в состав Черноморского флота.

Ганский инцидент кроме всего прочего показал, что отечественный ВМФ способен на успешные операции далеко от наших территориальных вод, не используя при этом авианосцев, и не имея больших военных баз за рубежом. (Впрочем, с 1971 года флот получил пункт базирования в Западной Африке на постоянной основе – в гвинейском порту Конакри.)

После этого на долгие годы – до самого переворота в Чили в 1972 году – наши корабли никто не осмеливался задерживать.

СВИДЕТЕЛИ С «ЭКЛИПТИКИ»

В начале 70-х годов между Москвой и Сантьяго был подписан ряд соглашений о совместной деятельности в области развития рыболовства. В числе прочего упоминался и поиск рыбы научными методами в интересах чилийских рыбаков – чем и занималось научно-исследовательское поисковое судно «Эклиптика». Но в первых числах сентября неподалеку от порта Вальпараисо «Эклиптика» села на камни. После этого часть экипажа была отправлена самолетом на родину, а 13 человек во главе с капитаном Владимиром Афиногеновым остались для устранения повреждений. 11 сентября в стране произошел военный переворот, и в отель «Пратт», где проживали моряки, ворвался отряд чилийских морских пехотинцев-«чернобереточников».

Моряков связали и загнали в кузов военного грузовика. Сперва их повезли за город к песчаному карьеру, где инсценировали расстрел. Потом, вдоволь поиздевавшись, привезли на печально знаменитый Национальный стадион Сантьяго, ставший концлагерем, и наши моряки стали свидетелями массовых убийств и истязаний тех, кто имел несчастье не понравиться новым хозяевам Чили.

Затем моряков доставили в военный порт, в котором главари переворота устроили плавучие тюрьмы на учебном паруснике ВМС Чили «Эсмеральда» и сухогрузе «Майпо». Моряков били прикладами и кололи штыками несколько часов, после чего загнали в трюм.

Надо отметить, конфликт мог иметь куда более серьезные последствия – если бы в момент начала путча в Чили оказались корабли нашего ВМФ. Ибо в середине сентября в Сантьяго с визитом вежливости должна была прийти плавучая база подлодок «Иван Кучеренко» (проекта 1886) с курсантами ТОВВМУ имени С.О.Макарова и судно снабжения «Вишера». Помимо курсантов в походе участвовал оркестр 390-го полка морской пехоты. Походом командовал лично начальник ТОВВМУ вице-адмирал Борис Потехин, а замполитом отряда: начальник политотдела ТОВВМУ капитан 1 ранга Виктор Постников. Кроме того, как вспоминал Анатолий Штыров, первый заместитель начальника разведки ТОФ, на плавбазе еще находилась усиленная группа ОСНАЗа с аппаратурой радиоразведки, причем ее состав хорошо знал испанский язык. Сразу после известия о перевороте корабли легли в дрейф, и лишь через трое суток наши моряки получили указание – следовать в Перу. «С программой делового захода», как сообщалось официально.

А вскоре экипаж «Эклиптики» и само судно были освобождены.

Официальная версия – в результате грозных дипломатических нот Москвы и содействия французского Красного Креста. Неофициально же военное руководство Чили через дипломатические каналы третьих стран предупредили, что при отказе освободить наших моряков в ответ будут арестованы все чилийские суда в портах СССР и стран Варшавского договора (таких насчитывалось семь единиц). А в случае если и это не поможет – советский военный флот в порядке дозволенных международным правом репрессалий начнет захватывать суда под чилийским флагом, где бы они ему ни попались.

Боцман «Эклиптики» Василий Медведик даже в свое время давал показания как свидетель Хельсинкской международной комиссии по расследованию преступлений режима Пиночета.

ВЕЖЛИВЫЕ ФАШИСТЫ И МЯСО КРИЛЯ

В 1977 году обострился в очередной раз давний конфликт между Аргентиной и Великобританией из-за Фолклендских островов. И в ходе этого обострения аргентинцы решили подтвердить свой суверенитет над спорной акваторией, выгнав прочь из спорных вод все иностранные промысловые суда.

В операции были задействованы легкий авианосец «Бетсинко де Майо», крейсер «Генерал Бельграно» и четыре эсминца. Руководил операцией сам главнокомандующий ВМС Аргентины, член хунты, адмирал Эмилио-Эдуардо Массера.

По странному стечению обстоятельств жертвами новой «рыбной войны» стали почти исключительно наши суда.

21 сентября 1977 года аргентинским эсминцем был захвачен производственный рефрижераторный траулер (ПРТ) Мурманского тралфлота «Апатит». Высадившаяся на борт абордажная команда запретила любые передвижения экипажа, выставив в коридорах и на палубе пулеметы, опечатала трюм, радиорубку и радиотрансляционный узел. Захватчики обыскали каюты и кубрики и даже вскрыли сейфы (не ясно, что они там рассчитывали найти). Они конфисковали судовой журнал и карты, видимо рассчитывая использовать их как улики.

Капитана – директора Цымбалюка и всех его помощников держали под арестом в штурманской рубке под прицелом пистолетов.

В этот же день оказались взяты в плен траулеры «Буссоль», «Теодор Нетте» и «Магнит».

Через пять дней – 26 сентября – аргентинскими ВМС был под угрозой оружия остановлен траулер «Нерей». Что показательно, координаты, сообщенные нашим морякам в момент задержания (единственный случай, когда аргентинской стороной координаты вообще были названы), указывали, что судно находилось вне 200-мильной экономической зоны Аргентины.

Но и этого оказалось мало: 1 октября аргентинские адмиралы пополнили свои «трофеи» мурманскими ПРТ «Прокопьевск» и «Франс Галс». При этом «Прокопьевск» вообще не вел промысел, а стоял на якоре и ремонтировал главный двигатель в нескольких десятках миль от границы спорной зоны. В тот же день были задержаны болгарские траулеры «Офелия» и «Аурелия».

Представитель Аргентины в ООН тут же заявил, что его страна предпримет аналогичные действия по отношению «к любым другим иностранным судам и в любом другом месте». Надо сказать, что на тот момент Южная Атлантика стала довольно «горячим» местом – и конфликты из-за границ экономических зон стали регулярными: например, за несколько месяцев до инцидента аргентинский эсминец открыл артиллерийский огонь по английскому траулеру, находившемуся в спорных водах. К тому же загнавшее страну в перманентный кризис правительство диктатора Хорхе Виделы пыталось найти спасение в агрессивном национализме и предъявило территориальные претензии фактически всем соседям – даже «духовно близкому» чилийскому режиму.

Более 50 дней находились советские моряки под арестом. Как вспоминали сами аргентинцы, «они проявляли высокую бдительность, выдержку, сознательность, веру в правоту своих действий». Между экипажами были поровну распределены продукты и топливо. Моряки занимались хозяйственными работами, не прекращались занятия в заочной школе, проводились спортивные соревнования и выступления самодеятельности. Для координации действий ежедневно проводились совещания капитанов и первых помощников, совместно отмечали праздники.

Отметим важную деталь: власти Аргентины, правитель которой генерал Видела публично называл себя фашистом, обращались с нашими гражданами не в пример корректнее, чем не только чилийская хунта, но и «дружественная» Гана.

В конце концов, суда были отпущены, хотя улов конфисковали.

Что любопытно, этот инцидент никак не повлиял на достаточно активные, хотя и не афишируемые торгово-экономические отношения Аргентины и нашей страны.

Буэнос-Айрес даже обращался в Москву на предмет покупки вооружений: в конце 70-х годов в нашу страну дважды прибывали делегации аргентинских военных, изучавших вопрос приобретения советских средств ПВО.

(По достаточно достоверным сведениям, СССР даже передавал аргентинцам развединформацию о действиях британского флота во время англо-аргентинской войны 1982 года.)

А 10 мая 1982 года аргентинский министр иностранных дел Коста Мендес неожиданно заявил в своей беседе с глазу на глаз с госсекретарем США Александром Хейгом, что его страна может обратиться за военной помощью к Москве. Информация об этом, попавшая в прессу, вызвала сенсацию на Западе.

Что до инцидента с захватом траулеров, то одним из его итогов стало создание в апреле 1977 года в ангольском порту Луанда пункта материально-технического оснащения (ПМТО) советского ВМФ, одной из задач которого отныне стала охрана наших рыболовецких судов в Южной Атлантике.

А вскоре страсти улеглись, и советские рыбаки без лишнего шума вернулись в район Фолклендских островов. Люди старшего поколения должны помнить в изобилии встречавшиеся в наших магазинах консервы из мяса криля, выловленного именно в тех краях.

«БОЕВЫЕ СЕЙНЕРЫ КГБ»

Надо сказать, что отечественные рыбаки отнюдь не всегда были беззащитными жертвами.

Так, в феврале 1959 года траулер «Новороссийск» был задержан военно-морскими силами США в месте, где произошли «странные обрывы» кабеля американской правительственной линии связи. На борт траулера поднялась американская «экспертная группа», которая ничего подозрительного не обнаружила. Тем не менее было официально заявлено, что траулер занимался «запрещенной деятельностью». 4 марта того же года Москва в официальной ноте объявила выдвинутые обвинения домыслами, и в конце концов траулер был отпущен, а руководство двух стран решило замять сомнительный инцидент. (Тем более близился визит Хрущева в США.)

В ходе войны во Вьетнаме советские траулеры временами настолько серьезно затрудняли действия авианосцев США, что это стало предметом дипломатических протестов. Так, в январе 1966 года заместитель госсекретаря США Джонсон заявил протест послу Анатолию Добрынину по поводу действий советского траулера «Гидрофон», своими маневрами неоднократно пытавшегося сорвать взлет палубной авиации с авианосцев «Энтерпрайз» и «Кити Хок».

В январе 1968 года траулер «Гидролог» заблокировал путь движения авианосной ударной группе во главе с тем же «Энтерпрайзом», спешившим на помощь атакованному в северокорейских водах разведывательному кораблю «Пуэбло», о чем написали все газеты мира (за исключением отечественных). Авианосцу при этом пришлось остановить машины и даже дать задний ход. Сами американские моряки восхитились мужеством, с каким экипаж 600-тонного суденышка маневрировал перед самым носом американского гиганта с его 90 тыс. тонн водоизмещения.

Трудно сказать – было ли это поведение следствием каких-то указаний сверху, или это было проявление самочинных действий в рамках солидарности с воюющим Вьетнамом. Здравый смысл указывает на первый вариант, но отсутствие доказательств позволяет предположить что угодно.

В США и зарубежной эмигрантской прессе даже возникла версия о неких «сейнерах КГБ» с экипажами, укомплектованными офицерами действующего резерва этого ведомства и «сексотами»; которых были десятки, если не сотни, и которые совмещали лов рыбы с разведывательной деятельностью и контрабандой оружия антиамериканским повстанцам в различных уголках мира.

(Идея, хотя и достойная Голливуда, но к реальности отношения само собой не имеющая.)

Последний случай захвата в плен рыбаков, ходивших под флагом СССР, произошел в 1990 году – траулер «Кафф» стал одной из первых жертв только-только нарождающихся сомалийских пиратов. Формальным поводом для нападения стал лов омаров и лангустов, якобы проводившийся в исконных водах одного из местных племен. Траулер был поставлен на якорь неподалеку от берега, а 16 человек из его экипажа захватчики переправили в горы в качестве заложников, в то время как оставшихся членов команды во главе с капитаном оставили на борту корабля под вооруженной охраной.

Однако на дворе уже были времена «нового мышления», и власти нашей страны не стали посылать в Красное море эскадру, а после почти двух недель переговоров заплатили выкуп в 250 тыс. долл.

Благодаря чему «Кафф» благополучно вернулся домой.

А что до нынешнего положения, то российский флаг (как и флаги иных стран СНГ) давно уже не является надежной защитой ни от пиратов, ни от кредиторов, арестовывающих суда вместе с командами прямо в порту за долги темных дельцов, которые зачастую распоряжаются нашим рыболовным промыслом. Да и стремительно стареющим отечественным ВМС все труднее поспевать на помощь┘