Майер Ротшильд и сыновья — история основания одной из крупнейших банкирских династий. Ротшильды и Рокфеллеры правят миром? Так ли это на самом деле? Кто такие Ротшильды и Рокфеллеры

Ротшильды и Рокфеллеры объединились, чтобы вместе править миром.

Ротшильды и Рокфеллеры объединились, чтобы вместе править миром?На прошлой неделе две самых легендарных семьи мировых финансистов официально слили воедино часть своих капиталов.

Сторонники «теории заговора» давно демонизируют эти фамилии. Считая, что именно они тайно управляют миром, организуют войны, конфликты. Дескать, даже глобальный финансовый кризис 2008 года - их рук дело.

«Они скрыты за тысячами имен»

Старшие в новоиспеченном альянсе - Ротшильды. Иные конспирологи называют их потомками «неразумных хазар», которым мстил еще вещий Олег. Мол, они бежали в Европу в Х веке после разгрома князем Святославом могущественного Хазарского каганата. Официально родоначальником династии считается Майер Амшель Ротшильд. Родился в Германии в 1744 году. В семье еврейского менялы. Создал свой банк. Сыновей отправил открывать филиалы семейного предприятия в Лондон, Париж, Вену, Неаполь. Ротшильды стали крупнейшими кредиторами правительств Европы. Позже их интересы переместились и за океан. Фактически мудрый Майер Амшель и создал глобальную, как сказали бы ныне, финансовую систему, не зависящую от правителей конкретных государств. Недаром он заявил: «Дайте мне право выпускать и контролировать деньги страны, и мне будет совершенно все равно, кто издает законы!» (Этот завет выполнили его наследники.) В 19 веке Ротшильды считались самой богатой семьей планеты. Чтобы денежки не уходили на сторону, патриарх организовывал браки между двоюродными и троюродными родственниками. Что позже вызвало обвинения в кровосмешении. В конце 19 века у Ротшильдов появилась новая фишка - брак по расчету. Так они породнились с другими крупными банкирами, фактически поставив их под контроль Семьи. Усилив позиции в мировой финансовой системе. Еще один важный пунктик Семьи - не кичиться богатством. Большие деньги любят тишину. Это и дает повод некоторым аналитикам заявлять, что влияние Ротшильдов в современном мире давно потеряно, ветви их выродились. Как бы не так! «Ротшильды потратили сотню лет, чтобы спрятать истинный масштаб своей сети глобального контроля, - утверждает иерусалимский раввин Арон Коэн, исследователь истории знаменитой еврейской династии. - Когда я говорю «Ротшильды», я имею в виду не только непосредственно членов этой семьи, или даже людей, носящих эту фамилию. В семью Ротшильдов входит множество людей, она имеет множество ответвлений, которые даже не предполагают об иерархии. И есть множество Ротшильдов, которые не называют себя так. Как я расписал в своих книгах, у них уже давно есть программы по размножению, которые порождают потомство под другими именами. Когда эти люди приходят к власти, они несут в себе гены Ротшильдов и подчиняются их системе, но официально Ротшильдами не являются. В этом вся трудность оценки их проникновения в правительства, финансовую сферу - они скрыты за тысячами разных имён. Дом Ротшильдов и их агенты на ведущих должностях в Правительстве, банковской сфере, бизнесе, фармакологии, биотехнологиях, СМИ и т. д. действуют как единое целое, чтобы воплотить в реальность описанный ещё Оруэллом мировой контроль над населением, в том числе и над евреями.»

Династия Рокфеллеров на этом фоне - совсем «зеленая». Основатель - Джон Рокфеллер - родился в США в 1839 году. Стал успешным банкиром, магнатом. Контролировал всю нефтедобычу США. Первый официальный долларовый миллиардер планеты. И самый богатейший человек, живший на земле. Журнал «Форбс» оценил его тогдашнее состояние в $ 318 миллиардов по курсу доллара на конец 2007 года. Слим, Гейтс и прочие лидеры списков «Форбс» ХХ1 века по сравнению с Джоном - нищие! Прожил патриарх 97 лет. Его внуку, нынешнему главе клана Дэвиду 12 июня тоже стукнет 97!

Кроме активов в крупнейших мировых банках, нефтедобыче, других сферах экономики, Рокфеллеры имеют большой политический капитал. Нельсон был вице-президентом США при Никсоне. Дэвид - один из создателей и почетный руководитель знаменитого Бильдербергского клуба высшей западной элиты. «Бильдерберг» упорно считают филиалом тайного мирового правительства. Заседания проходят раз в год. Если в Европе - исключительно в отелях Ротшильдов, в США- гостиницах Рокфеллеров. Дэвид основал авторитетную в мировой политике «Трехстороннюю комиссию», заседает и в других влиятельных международных организациях. Его называют главным глобалистом планеты. В мемуарах ветеран признается, что больше столетия идеологические экстремисты «атакуют семью Рокфеллеров за неординарное влияние, которое, как они утверждают, мы имеем на американские политические и экономические институты. Некоторые даже считают, что мы являемся частью тайной группы заговорщиков, которые работают вопреки интересам Соединенных Штатов, характеризуя мою семью и меня, как «интернационалистов», участвующих в заговоре, чтобы построить более интегрированную политическую и экономическую структуру - единый мир, если вы хотите. Если это обвинение - то я признаю вину, и горжусь этим.»

Сотню лет назад знаменитые династии уже объединялись, чтобы выполнить завет Мейера Ротшильда - выпускать и контролировать деньги страны. И не какой-нибудь, а Соединенных Штатов Америки. Группа банкиров (Ротшильды и их родственники, а также американские финансисты во главе с Рокфеллером) тогда разработали секретный план частной организации по печатанию денег США. Федеральную Резервную Систему - ФРС. Фактически приватизировали в 1913 году печатный долларовый станок. На государственном уровне непопулярный проект ФРС всеми правдами и неправдами сумел протолкнуть сенатор Олдрич, тесть…Джона Рокфеллера-младшего. Вот откуда растут ноги безраздельного господства (пока!) доллара в мире.

Позже интересы могущественных кланов вроде бы разошлись. В частности, из-за России. Ротшильды первыми, еще в царскую пору, пришли к нам. Но при коммунистах их оттерли Рокфеллеры. Дэвид встречался с Хрущевым, Косыгиным, Горбачевым. В постсоветские времена, по данным западных исследователей, Рокфеллер якобы хотел прибрать к рукам ЮКОС. Но Ходорковский вроде бы выбрал Ротшильдов. И даже отписал им большую часть акций. Ну и погорел.
Что бы ни задумали главы семейств - 76-летний Джейкоб Ротшильд (слева) и 96-летний Дэвид Рокфеллер - в выигрыше должны остаться только они...
Фото: GLOBALLOOKPRESS.com

Но если и было охлаждение между финансистами, то быльем поросло. Вернул Ротшильдов в Россию лидер младшего поколения династии, барон Натаниэль. Приятель олигарха Дерипаски, член совета директоров РУСАЛа.

И вот - новое официальное объединение могущественных династий. Неожиданное. Что это?

Всего лишь попытка выжить сообща в надвигающейся второй волне мирового кризиса, как толкуют официальные финансовые аналитики? Но у этих семей и поодиночке хватит ресурсов, денег, влияния пережить новую волну. Одним только Ротшильдам неофициально приписывают 10-20 триллионов баксов капиталов. Скорее можно говорить о стремлении двух династий оседлать эту волну и продолжать главенствовать в новом, послекризисном мире. Ведь мировая экономика действительно стоит на пороге новых крупных потрясений. Вопрос лишь в том, сама она трясется, или кто-то неведомый организует тряску. Важен и факт, что Ротшильды с Рокфеллерами не просто крупные игроки на поле мировой экономики, да и политики. Им доверяют в управление свои капиталы другие супербогачи. Налицо объединение целой группы влиятельных финансистов планеты. Официальное же объявление об альянсе, который инициировали главы семейств Дэвид Рокфеллер и 76-летний Джейкоб Ротшильд - знак? Кому? Впрочем, это все больше стратегия. В тактическом же плане альянс может быть направлен против Германии. Ей удалось мирным путем сделать то, что пытался оружием и большой кровью сотворить Гитлер. Стать лидером Европы. Это смущает Англию, вечного противника Германии. В Лондоне осели Ротшильды. Не будем забывать, что Англия хоть и относится географически к Европе, но в ходу там не общеевропейская валюта - евро, а старый добрый фунт стерлингов! Не нравится подъем Германии и Рокфеллерам. Евро - конкурент доллару. Вот и объединились ребята, чтобы вдарить сообща по госпоже Меркель, отчаянно пытающейся спасти еврозону и лидерство родной страны на континенте.

Впрочем, это все версии. Истинные цели альянс финансистов вряд ли откроет. Слишком умные это люди. Судить можно лишь по косвенным признакам.

Прошла неделя после заявления о союзе Ротшильдов и Рокфеллеров. Посмотрим, что произошло за этот срок.

«Бритиш петролеум» (БР - детище Ротшильдов) вдруг заявила, что готова продать свою 50-процентную долю в совместном российско - британском нефтяном холдинге ТНК-BP . Акции компании резко упали, у российского партнера начались проблемы. Казалось бы, нам, рядовым гражданам России, какое дело до этого? Бензин на заправках ТНК после падения курса акций уж точно не подешевеет. Скорее, наоборот, отыграются на нас нефтяники ТНК. Народ больше беспокоит резкое ослабление рубля в последние дни. Что делать? Бежать в обменники, срочно менять деревянные на зелень? Власти нам говорят, что в падении рубля виноваты исключительно внешние причины - падение цены на нефть, кризис еврозоны. (О том, что страна окончательно подсела на нефтяную иглу, отсюда и лихорадка рублевая - молчат, однако!) Нефть просто так сама по себе не дешевеет. На свежем примере упавших акций ТНК-БП видим, как и кто это делает. А что касается кризиса еврозоны, любопытный факт сообщил в выходные ТАСС, ссылаясь на сотрудника лондонского Сити. «Крупнейшие компании и банки США и Великобритании в экстренном порядке выводят свои деньги из стран еврозоны.» Ротшильды и Рокфеллеры в этих крупнейших банках и компаниях - не последние люди. Скорее, наоборот. Трясут старушку Европу?

Дешевеет не только нефть, но и золото. Для него последний месяц, говорят, стал самым плохим за 13 лет. Звоню специалисту по мировой золотодобыче. Ротшильды по-прежнему ежедневно устанавливают цену на благородный металл, или это осталось в 19 веке? Устанавливают, да еще как, ответил специалист.

И еще любопытный факт. В минувший четверг в отеле Marriott на окраине Вашингтона открылась ежегодная встреча Бильдербергского клуба, любимого детища Девида Рокфеллера. «Тайное собрание с претензией на мировое господство выходит из тени,» - прокомментировала событие влиятельная The Times. Что обсуждала за закрытыми дверями мировая элита, в прессу еще не просочилось.

То ли еще будет, ребята!

От мелких коммерсантов до влиятельнейших финансистов Европы.

В закладки

Вилла Эфрусси-де-Ротшильд, Франция

Обозреватель сайт изучил историю становления банкирского дома Ротшильдов, основанного Майером Ротшильдом и его пятью сыновьями, которые добились огромного влияния в Европе, поучаствовали в свержении Наполеона и строительстве первых железных дорог, а также стали известны тем, что всегда умело зарабатывали на кризисах. Сейчас династия владеет семейными банками, долями в крупных компаниях и хедж-фондах.

Майер Ротшильд. Основание банкирского дома

История Ротшильдов начинается с еврейского гетто в немецком Франкфурте-на-Майне. Они были мелкими коммерсантами и скромно зарабатывали на жизнь. В середине 18 века Амшель Мозес владел небольшой меняльной конторой и торговой лавкой.

Существует ряд версий о происхождении фамилии Ротшильд. По одной из них, вывеска конторы Амшеля была красной, что на немецком языке звучит как Rot Schild (красная вывеска). По другой, гербом лавки служил красный щит с римским орлом. Отсюда и название Rot Schild, которое конторе дали городские жители.

Мы живем в то время, когда самые богатые люди легко узнаваемы благодаря средствам массовой информации. Телевизионщики и фоторепортеры неустанно следят за знаменитостями, карауля каждый их шаг. Повышенный интерес со стороны простых обывателей и прессы дано выдержать не каждому. Однако мало кто догадывается, что влиятельные банкиры подвержены нападкам прессы даже в большей степени, нежели звезды шоу-бизнеса. Ведь в массах всегда складывалось негативное отношение к банковской деятельности в целом.

В этой публикации мы расскажем о семье, которой не было нужды связываться с репортерами для того, чтобы получить мировую известность. Речь пойдет о самом могущественном и влиятельном финансовом клане мира и о его темных сторонах.

Семья Ротшильдов является самой богатой и властной династией во всем мире. И если сейчас ее представителей вряд ли можно увидеть на вершинах Forbes, то несколько десятилетий назад все было иначе. Последние два столетия этот клан, получив несметные богатства, имел слишком большое влияние на мировую политику и экономку. Однако история не знала более скрытного семейства. Приоткроем некоторые их тайны.

За ними тянется вереница инцестов

Эта семья имела столько денег, что каждый из ее членов мог бы стать лакомым кусочком для страждущих вступить в брак по расчету. Для того чтобы сохранить собственные деньги внутри семейства, у Ротшильдов практиковался инцест. Они не желали делиться с неверными женами после развода и предпочитали жениться на своих кузинах. Это звучит непривлекательно с биологической точки зрения, но в то же самое время является выгодной финансовой стратегией. Это движение возглавил основатель династии Майер Амшель Ротшильд. Именно он следил за ограничением женщин семейства в выборе партнера по браку. Если же женщина из клана Ротшильдов хотела выйти замуж по любви, она должна была лишиться наследства. Единственным способом сохранения финансового благополучия являлся брак с двоюродным братом.

Некоторые из них ставили себя выше королей и президентов

В неограниченных деньгах кроется корень всех зол. Многие члены династии Ротшильдов считали себя выше законов и законодателей. Амшель Ротшильд сказал как-то: «Дайте мне контроль над экономикой страны, и я буду устанавливать свои законы». Получается, что неограниченные финансовые возможности позволяли думать о неограниченной власти. По сути, они ставили себя выше королей и королев, президентов и премьер-министров и любых других правителей.

Они диктовали цены на золото

Даже сейчас принято думать, что цены на золото по-прежнему устанавливаются не без участия семьи Ротшильдов. Однако в 2004 году Натан Майер Ротшильд с сыновьями вышли из золотого бизнеса, уступив свое место Barclays. Решающее право голоса в формировании цен на золото у семейства Ротшильдов появилось в 1919 году на встрече пяти ведущих трейдеров. Возможность диктовать цены на золото фактически наделила клан Ротшильдов неограниченной властью над конкурентами.

Влияние на Федеральную резервную систему США

Федеральная резервная система - это банк, который находится в частной собственности. Именно в этой структуре Соединенные Штаты Америки держат большую часть своих активов. Основной офис ФРС расположен в Нью-Йорке. Бытует мнение, что и семья Ротшильдов, и семья Рокфеллеров имеют решающее слово в этой структуре. Доподлинно известно, что семейство Ротшильдов считало для себя приоритетом контролировать подобные финансовые структуры во многих европейских государствах. Был ли у них интерес к контролю финансовой ситуации в Америке, до сих пор не ясно, как неизвестна и полная цифра их американских активов.

Они могли быть сатанистами

Многие люди на полном серьезе полагают, что представители семьи Ротшильдов являются сторонниками сатанистов. По словам многочисленных очевидцев, во время семейных и праздничных обедов за столом было отведено почетное место сатане, которое обычно пустовало. Некоторые члены семейства вместо подписи на документах ставили печать Соломона. Сейчас этот знак рассматривается как символ еврейского народа. Но в былые годы печать Соломона практически не использовалась. Исключением служили только лишь маги и сатанисты.

Эта семья была связана с тайными обществами

Можно сказать, что связь богатых людей с масонами, иллюминаторами и другими тайными обществами - это любимая тема теорий заговоров. Любопытно, что старт подобным слухам был дан с легкой руки Ротшильдов. Хотя существует вероятность, что семейство просто-напросто откликнулось на слухи и решило не развенчивать в умах общественности сложенный про себя миф. Доподлинно не известно, были ли они действительно связаны с тайными обществами или вводили любопытную общественность в заблуждение. Однако многие люди уверены в том, что финансирование Баварских иллюминаторов велось именно Ротшильдами. Об этом косвенно свидетельствует мирный договор, подписанный после окончания Первой мировой войны. Поскольку это общество было секретным, мы никогда не узнаем подробности.

Они финансировали многие крупные войны

По некоторым оценкам, семейство Ротшильдов имеет под своим контролем половину денег, имеющихся в мире. Именно это обстоятельство позволяло им финансировать большинство крупных войн за последние 200 лет: от завоеваний Наполеона до мировых войн 20 века. Причем они одалживали деньги не частным лицам, а правительствам. Именно поэтому это семейство можно смело отметить, как самое могущественное в истории за последние два века.

Они устраивали странные вечеринки

На одну из вечеринок, состоявшуюся в 1972 году, приглашения гостям были написаны шрифтом в зеркальном отображении. Когда гости съехались к месту проведения мероприятия, огни в передней части здания были полностью красными. Другие вечеринки имели иные странности: обязательное ношение на голове звериных масок, маски с несколькими лицами и прочие причуды. Если бы мы сейчас взглянули на эти мероприятия, мы легко могли бы их перепутать с гротескными клипами Леди Гаги.

Их активы могут насчитывать 650 миллиардов долларов

Семья Ротшильдов - это самая богатая семья за всю историю существования мира. В наши дни, по оценкам экспертов, их капитал оценивается в 350 миллиардов долларов. Однако существуют некоторые расхождения, которые могут быть вызваны путаницей в связи с практикуемыми браками внутри семейства. Но, разумеется, в сумму 350 миллиардов трудно поверить, ведь только Джейкоб Ротшильд имеет активы на суму 50 миллиардов, еще 20 миллиардов на счету Эвелин де Ротшильд. По самым смелым неофициальным оценкам, общая сумма всех семейных активов может насчитывать 1 триллион долларов.

Натан Ротшильд обманул Лондонскую Фондовую биржу

После битвы при Ватерлоо, Натан Ротшильд фактически контролировал все финансы Англии. Чуть ранее он объявил, что предстоящая битва не столь безнадежна, хотя все остальные финансисты полагали, что это сражение лишь принесет убыток и опустошит казну. Затем Натан направился прямиком на Лондонскую Фондовую биржу и продал все свои облигации британскому правительству. Как по команде, все финансисты сделали то же самое. В итоге цена на облигации упала до минимальной отметки. Этим и воспользовался пронырливый коммерсант. Он выкупил у правительства обратно не только свои ценные бумаги, но и облигации конкурентов, приобретя еще больше власти.

Ротшильды (Rothschild) - международная финансовая группа. Родоначальник - Майер Ансельм Ротшильд (1743-1812), основавший в 1810 году во Франкфурте-на-Майне банкирский дом «Майер Ансельм Ротшильд и сыновья» с капиталом 800 тысяч флоринов. В 1812 году капитал банкирского дома Майера Ансельма Ротшильда был разделен между его пятью сыновьями, создавшими банкирские дома в Лондоне, Париже, Вене, Неаполе и Франкфурте-на-Майне. Субсидирование правительств, входящих в антинаполеоновские коалиции, возвысило Ротшильдов после 1815 года до ведущих позиций в финансовом мире. Умело используя противоречия между различными государствами, Ротшильды всегда выступали единым фронтом. За 1804-1904 годы Ротшильды предоставили правительствам и частным лицам более 1,3 млрд. фунтов стерлингов. Займы Ротшильдов поддерживали феодальные монархии в борьбе против революционного и национально-освободительных движений. Ротшильды содействовали захвату Алжира в 30-40-х годы 19 века французскими колонизаторами, финансировали в конце 19 века колониальные походы английского авантюриста С. Родса , предоставили в 1875 году английскому правительству Б. Дизраэли субсидию для покупки у египетского хедива акций компании Суэцкого канала . К конце 19 века в сферу влияния Ротшильдов попадает значительное число промышленных предприятий, железных дорог, страховых компаний, усиливается прямое влияние Ротшильдов на государственную политику, в чем немалую роль играло участие лиц, связанных с Ротшильдами, в государственном управлении. О наличии унии свидетельствуют, в частности, следующие факты: английский министр иностранных дел А. Иден был директором компании, контролируемой Ротшильдами; во Франции доверенным лицом Ротшильдов был премьер-министр 1953 года Р. Мейер, затем председатель Совета Министров 1962-1968 годов Ж. Помпиду. После прекращения существования франкфуртской и неаполитанской ветвей и ликвидации венской ветви Ротшильдов в результате аншлюса Австрии в 1938 году основой могущества Ротшильдов становятся банкирские дома в Лондоне («H. M. Ротшильд энд санс») и Париже («Ротшильд фрер»), с 1962 года формально связанные участием в капитале друг друга. Система участий позволяет Ротшильдам, абсолютные размеры активов которых сравнительно невелики (около 6 млрд. долл.), контролировать капитал во много раз больший. Совместно с другими монополиями Ротшильды контролируют крупнейшие концерны «Ройял датч-Шелл», «Импириал кемикал индастрис», «Рио-Тинто» и другие; в сферу их контроля входят банки «Ламбер э компани» (Бельгия), международная банковская группа Лазар и другие.

A. М. Пушкин. Москва.

Советская историческая энциклопедия. В 16 томах. - М.: Советская энциклопедия. 1973-1982. Том 12. РЕПАРАЦИИ - СЛАВЯНЕ. 1969.

Литература: Юрьев Ю., Совр. Крез, М., 1965; Schnee Н., Rothschild, Gött., 1961.

Обогатились на военных поставках и финансовых спекуляциях

Ротшильды (Rothschild), династия финансовых магнатов, начало которой положил банкир Майер Амшель Р. из Франкфурта-на-Майне, обогатившийся в 18 веке на военных поставках и финансовых спекуляциях. Наибольшего могущества и влияния Р. добились в 1-й пол. 19 в., когда пять сыновей Майера Амшеля возглавили банки, находившиеся в Париже, Лондоне, Вене, Франкфурте-на-Майне и Неаполе. В финансовую зависимость от банков Р. попали многие государства Европы. Впоследствии венский, франкфуртский и неаполитанский банки Р. прекратили существование, а парижский и лондонский стали вести финансовые дела самостоятельно.

Современная международная финансовая империя Р. подразделяется на английскую и французскую ветви. Первая представляет собой одну из монополистич. групп Великобритании "Ротшильд - Сэмюэл - Оппенгеймер". В сфере её влияния крупнейшие горно-пром. компании ЮАР, занимающиеся добычей золота, алмазов, урана и др. полезных ископаемых ("Англо-Американ корпорейшен оф Саут Африка" и "Де Бирс консолидейтед майнс"). В 60-х гг. группа проникла также в нефт. пром-сть и цветную металлургию. Организационный центр англ. Р.- лондонский банк "Н. М. Ротшильд энд сане", к-рый поддерживает тесные связи со многими страховыми компаниями и банками Великобритании. В 1970 банк Р. перестал быть чисто семейным финас. учреждением. Впервые в его правление были допущены представители иностр. финанс. капитала. Однако семья Р. владеет в нём контрольным пакетом акций. В нач. 70-х гг. английский банк Р. проявлял большую активность: им создан банковский консорциум с участием американских и японских банков для совместных финанс. операций. В 1970-71 банк играл заметную роль в качестве посредника по слиянию и поглощению ряда англ. корпораций.

Франц. ветвь - наиболее мощная в междунар. империи Р. Организационное ядро составляют "Банк де Ротшильд" с общей суммой активов 400 млн. долл. (1972) и холдинговая компания "Сосьете д"энвестисман дю Нор" с общей суммой активов 105 млн. долл. (1972). Между этими финанс. учреждениями существует взаимное переплетение капиталов. Так, в 1972 68% акций банка Р. находилось в руках холдинговой компании, остальные - в личном владении барона Ги де Ротшильда и др. чл. его семьи. В свою очередь 30% акций холдинговой компании принадлежали банку и семье Р. Холдинговая компания создана в 60-х гг. путём объединения принадлежащих семье Р. пакетов ценных бумаг более чем 100 различных пром. компаний, которые действуют как внутри страны, так и за её пределами. Хотя в соответствии с новым франц. законодательством "Банк де Ротшильд" был преобразован в депозитный, он совершает самые различные финанс. операции, связанные с арендой и недвижимостью. С начача 60-х гг. французские Р. активизировали свою деятельность в области горнодобывающей промышленности. В нач. 70-х гг. Р. принадлежал 51% акций компании "Ле никель", занимающейся разработкой никеля и др. видов сырья в Новой Каледонии. В кон. 60 - нач. 70-х гг. англ, и франц. ветви Р. часто выступали совместно в банковской, инвестиционной и горнопром. сферах как в целях успешной борьбы с конкурентами, так и для расширения своей экспансии. Р. оказывают влияние на политич. жизнь Франции и Великобритании. Многие высшие служащие группы Р. стали видными гос. и политич. деятелями. Так, напр., Ж. Помпиду длительное время занимал пост генерального директора "Банк де Ротшильд". Р. наряду с др. финансовыми группами составляют костяк финансовой олигархии Великобритании и Франции и сохраняют прочные позиции в экономике этих стран.

Е. Ф. Жуков.

Использованы материалы Большой советской энциклопедии. В 30 т. Гл. ред. А.М. Прохоров. Изд. 3-е. Т. 22. Ремень – Сафи. – М., Советская энциклопедия. – 1975.

Еврейский взгляд:

РО́ТШИЛЬД (Rothschild), семья банкиров, финансовых магнатов и филантропов. Фамилия Ротшильд стала и более полутора веков оставалась - как для евреев , так и для неевреев, в том числе антисемитов - нарицательным именем - символом еврейского богатства и могущества. Фамилия Ротшильд произведена от немецких слов `рот шильд` - `красный щит`. Такой щит украшал дом мелкого торговца старинными монетами и медалями Ицхака Элханана (умер в 1585 г.) в еврейском квартале Франкфурта-на-Майне. Хотя его внук покинул этот дом, но он и другие потомки продолжали носить фамилию Ротшильд.

Основатель банкирского дома Майер Аншел Ротшильд (1744, Франкфурт-на-Майне, – 1812, там же) вначале ни по статусу, ни по роду занятий не отличался от своего предка; знакомство с немецким аристократом, страстным коллекционером старинных монет генералом фон Эсторфом открыло Майеру Аншелу Ротшильду доступ во дворец одного из богатейших европейских монархов того времени ландграфа Гессен-Кассельского Вильгельма IX.

Майер Аншел Ротшильд так распорядился многомиллионным состоянием, доверенным ему в момент поспешного бегства ландграфа в Прагу от наполеоновских войск (главным образом путем предоставления крупных займов датскому и другим европейским монархам), что не только сохранил его, но и заметно преумножил, заложив одновременно основы собственного состояния.

Семью Ротшильдов превратили в могущественный финансовый клан пять сыновей Майера Аншела: Аншел Майер Ротшильд (1773, Франкфурт-на-Майне, – 1855, там же); Шломо Майер Ротшильд (1774, Франкфурт-на-Майне, – 1855, Вена); Натан Майер Ротшильд (1777, Франкфурт-на-Майне, – 1836, там же); Карл Майер Ротшильд (1778, Франкфурт-на-Майне, – 1855, Неаполь) и Джеймс Якоб Майер Ротшильд (1792, Франкфурт-на-Майне, – 1868, Париж). Именно они создали и возглавили в пяти самых крупных европейских странах - Германии, Австрии, Англии, Италии и Франции - банкирские дома, которые еще при их жизни стали основными кредиторами монархов и правительств.

Совершенно необразованные в европейском смысле братья, поначалу даже с трудом изъяснявшиеся на языках тех стран, где они поселились, быстро добились многократного увеличения своего состояния, завоевали ключевые позиции на главных европейских рынках капитала и, вследствие этого, получили возможность косвенно влиять на политические события на европейском континенте. Представители семьи Ротшильд смело осваивали создаваемые промышленной революцией новые сферы экономики (в частности, железнодорожное строительство и производство цветных металлов во многих странах Европы, в том числе в России, в Азии и даже в Латинской Америке).

Австрийский император пожаловал пяти братьям дворянское звание, а затем баронский титул (и то и другое позднее было признано и остальными европейскими монархами). Сыновья Майера Аншела дали своим детям и внукам прекрасное образование, что позволило им укорениться в высших слоях общества своих стран. Крупными событиями семьи Ротшильд были избрание в 1847 г. сына Натана Майера, барона Лайонела Нейтана Ротшильда (1808–1879), в палату общин, а в 1885 г. внука основателя английского дома Ротшильдов, Натаниэла Ротшильда (1840–1915), - в палату лордов.

Характерно, что с конца 19 в. – начала 20 в. некоторые члены семьи Ротшильд стали предпочитать финансовым и коммерческим интересам науку, литературу, искусство, государственную и общественную деятельность и нередко достигали в этих сферах успехов (в том числе избрания в Лондонское королевское общество). Члены семьи, традиционно продолжавшие заниматься финансами и другими видами бизнеса, все чаще совмещали их со страстью к коллекционированию живописи, скульптуры, произведений прикладного искусства, фарфора, редких книг и т. д.

В настоящее время существуют лишь английская и французская ветви семьи Ротшильд. Итальянская ветвь семьи Ротшильд утратила финансовое и коммерческое значение уже после смерти ее основателя, Карла Майера Ротшильда; немецкая прекратила существование со смертью наследника Аншела Майера - Вильгельма Карла Ротшильда (1828–1901); австрийская - при Луи Натаниэле Ротшильде (1882–1955) в 1938 г. после аншлюса Австрии нацистской Германией. Сохранившиеся две ветви хотя и утратили в первые десятилетия 20 в. свое лидерство в финансовом мире, все еще остаются весьма влиятельной силой в нем.

Члены семьи Ротшильд никогда не забывали, что они евреи и, пусть по разным мотивам, всегда придавали этому большое значение. Для первых поколений Ротшильдов типичным оставалось сочетание верности своему еврейству и свободного от всяких сантиментов прагматичного отношения к своим единоверцам. Они строго соблюдали наказ Майера Аншела Ротшильда - ни при каких обстоятельствах не отрекаться от веры своих предков, - хотя им и приходилось из-за этого преодолевать многочисленные дополнительные препятствия на пути к успеху.

Ни один из них не принял христианства, не вступил в брак с нееврейкой (весьма распространены среди них были браки между кузенами и кузинами, дядями и племянницами и т. д.); женщины - члены семьи Ротшильд, если вступали в брак с христианами (как правило, с представителями самых аристократических фамилий), обычно сохраняли свою религию (например, Ханна Ротшильд /1851–90/, внучка основателя Лондонской ветви семьи, вступившая в 1878 г. в брак с лордом А. Ф. Розбери, будущим британским премьер-министром). Ротшильды породнились и с представителями крупнейших банкирских домов Европы, в частности, Эдуард Ротшильд (1868–1949) был женат на дочери Матильды Фульд, внучки барона Е. Гинцбурга (...).

Потомки Майера Аншела Ротшильда неизменно руководствовались и другим полученным от него заветом - во всех своих отношениях с людьми (кроме семьи) выше всего ставить выгоду и финансовый успех. Хотя интересы евреев не были им безразличны, предпочтение, как правило, отдавалось возможностям дальнейшего обогащения. Так, родоначальник семьи и пять его сыновей в период наполеоновских войн точно предугадали большую выгоду в сохранении верности европейским монархам - врагам Наполеона I , которые не скрывали своего намерения отменить объявленное французским императором еврейское равноправие.

Однако Майер Аншел Ротшильд в конце жизни, когда это никак не вредило финансовым интересам семьи, добился согласия архиепископа К.-Т. Дальберга, князя-примаса и президента Рейнского союза, созданного под протекторатом Наполеона, на предоставление гражданского равноправия евреям. Такой же оставалась позиция членов семьи Ротшильд после наполеоновских войн, когда в большинстве стран Европы было полностью или частично восстановлено антиеврейское законодательство, а по многим из них прокатилась волна массовых антиеврейских выступлений.

Деловые связи Ротшильдов с европейскими монархами и правительствами мало зависели от отношения тех к своим еврейским подданным, но там, где это не могло повредить финансовым интересам семьи, Ротшильды были готовы продемонстрировать интерес к судьбе своих единоверцев. Так, в 1815 г. они содействовали поездке на Венский конгресс еврейской делегации, тщетно надеявшейся убедить его участников принять декларацию о гражданском равноправии евреев в своих странах. В 1819 г. братья (особенно Джеймс Якоб Ротшильд) сами и через деловых партнеров столь же безуспешно убеждали министров вновь созданного Германского союза, что в их собственных интересах пресечь и впредь не допускать насилий по отношению к евреям (см. Хеп-хеп; также Израиль - народ в диаспоре. Новое время: до завершения эмансипации; с 18 в. до 1880 г.).

Примерно в то же время Карл Майер Ротшильд в Италии пытался обусловить предоставление крупного займа папе римскому его содействием в упразднении еврейского гетто в итальянской столице (см. Гетто). Поступки подобного рода были не чужды представителям третьего и следующих поколений семьи Ротшильд (например, в 1878 г. Ротшильды содействовали включению еврейского вопроса в повестку дня Берлинского конгресса, который принял оставшееся в основном на бумаге решение о гражданском равноправии еврейского меньшинств в Румынии, Болгарии, Сербии и Хорватии), но активными борцами за права евреев они обычно не были.

Для себя, как правило, им удавалось добиться особого статуса: в 1842 г. получил право владения недвижимостью в Вене глава австрийского банкирского дома Шломо Майер Ротшильд, который до этого (несмотря на огромные услуги, оказанные членам императорской семьи Габсбургов, близкие отношения со всесильным канцлером К. Меттернихом, дворянское звание и титул барона) более 20 лет жил с семьей в гостинице «Римский император».

Ротшильды проявляли настойчивость в борьбе за еврейское равноправие в основном тогда, когда лишь этим путем могли достичь собственных целей. Так, в 1847 г., когда Лайонел Нейтан Ротшильд (см. выше) не смог занять свое место в палате общин из-за необходимости принесения присяги на Евангелии, семья Ротшильд развернула упорную кампанию за отмену этого правила и в 1858 г. добилась отмены, что позволило Лайонелу Нейтану Ротшильду, в очередной раз победившему на выборах, принести присягу на еврейской Библии.

Со временем семье Ротшильд все менее удавалось сочетать верность собственному еврейству с нежеланием подвергаться даже малому риску для защиты интересов своего преследуемого народа. Это противоречие усугублялось тем, что богатство, связи и влияние потомков Натана Майера Ротшильда в Англии и Джеймса Якоба Майера Ротшильда во Франции делали их фактическими лидерами еврейской общины, иногда и формально они входили в состав ее руководящих органов: например, Лайонел Ротшильд и его брат Натаниэл Ротшильд в 1812–70 гг. - в Борд оф депьютиз, Натаниэл также в Объединенный комитет по иностранным делам еврейской общины; Альфонс Ротшильд (1827–1905) был президентом Центральной консистории Франции с 1869 г.

Английские и, особенно, французские Ротшильды, которые публично не реагировали на дело Дрейфуса, хотя негласно оказывали всяческую поддержку дрейфусарам, уже не могли не выразить своего отношения к событиям конца 19 в. – начала 20 в. в России - инспирированным властями кровавым еврейским погромам и правительственной политике, направленной на ухудшение и без того бесправного положения евреев.

Так, барон Альфонс Ротшильд (см. выше), глава парижского банка «Ротшильд фрер», имевший тесные деловые связи с правительством (министерством финансов) России, в ответ на волну еврейских погромов 1880-х гг. заявил о прекращении всяких финансовых отношений с этой страной. В мае 1891 г. его банк объявил об отказе выполнять подписанное месяцем раньше соглашение о предоставлении России займа в 320 млн. франков.

Это беспрецедентное в финансовом мире решение вызвало многочисленные толки в европейских столицах - не все отнеслись с доверием к официальному заявлению банка, в котором этот шаг был представлен как реакция на указ императора Александра III о выселении евреев из Москвы, поскольку сведения об этом указе появились в газетах в конце марта того же года, когда соглашение о займе еще не было подписано.

Так же реагировали на погромы в России 1905 г. французские и английские Ротшильды (барон Густав де Ротшильд, 1829–1911, и лорд Натаниэл Ротшильд, 1840–1915): они приняли участие в организации денежной помощи жертвам погромов (каждый из них пожертвовал для этой цели десять тысяч фунтов стерлингов) и даже позаботились о том, чтобы собранные средства доставлялись в Россию через их Лондонский банк. Это мотивировалось желанием предотвратить использование пожертвований в радикальных целях, что дало бы дополнительную пищу для обвинений еврейских банкиров в финансировании русской революции.

В то же время они всячески препятствовали попыткам еврейских лидеров в своих странах организовать массовые публичные кампании протеста против официально разжигаемого антисемитизма в России, утверждая, что это спровоцирует еще большую ненависть к евреям в российских правящих кругах. Члены семьи Ротшильд не остались равнодушными к страданиям евреев Германии после установления там нацистского режима.

Уже осенью 1933 г. в Лондоне Ивонна Ротшильд (1899–1977), жена Энтони Ротшильда (1887–1961), основала Общество помощи еврейским женщинам и детям в Германии; в Париже Роберт Ротшильд (1880–1946) и его жена Нэлли Ротшильд (1886–1945) активно участвовали в создании Фонда помощи еврейским беженцам из Германии; в те же годы Мирьям Ротшильд (1908–2005) взяла попечительство над еврейскими детьми, прибывшими в Англию из Германии, а Джеймс Ротшильд (1896–1984) перевез еврейский сиротский приют (более 20 мальчиков в возрасте 5–15 лет и директор приюта с семьей) из Франкфурта-на-Майне в Англию и предоставил им собственный дом.

Лорд Виктор Ротшильд (1910–1990) в газете «Таймс» (19 ноября 1938 г.) обратился с призывом к британской общественности серьезно оценить исходящую от нацистской Германии угрозу западной демократии и всем ее ценностям (в годы Второй мировой войны Виктор Ротшильд, известный ученый-биолог, внес свой вклад в победу над нацистской Германией, в частности, он служил в военной разведке).

Сплоченность, богатство и влияние семьи Ротшильд издавна не без успеха использовал международный антисемитизм для доказательства тезиса о стремлении евреев к мировому господству и закабалению народов, дающих им приют. Уже в 1820-х гг. в газетах ряда европейских стран появляются антисемитские карикатуры, изображающие Ротшильдов пауками, сосущими кровь из Европы, или грабителями, держащими за горло европейских монархов. В антисемитских памфлетах того времени Ротшильды титулуются не иначе как «королями банкиров и банкирами королей», «королями евреев и евреями королей» или «еврейскими королями и королевскими евреями».

С конца первой половины 19 в. ссылка на еврейское происхождение Ротшильдов становится излюбленным приемом французских антисемитов. Так, в 1846 г., когда спустя всего три недели после начала эксплуатации построенной компанией Ротшильда железной дороги произошла катастрофа, унесшая 37 человеческих жизней, немалым успехом пользовался антисемитский памфлет «История Ротшильда I, короля евреев», в котором случившееся вменялось в вину не столько самим Ротшильдам, сколько врожденному еврейскому высокомерию и цинизму по отношению к французам.

Для антисемитов правого, консервативного толка (например, Э. Дрюмона, см. Антисемитизм) Ротшильды - это символ и воплощение еврейского засилия во Франции, тайного оплота губящих ее радикалов и революционеров. Теоретик анархизма антисемит П. Прудон видел в Ротшильдах олицетворение капиталистической сущности всей еврейской нации, создателя и опору самой бесчеловечной буржуазной системы эксплуатации трудящихся.

С именем Ротшильд связана волна антисемитизма, захлестнувшая Францию в начале 1880-х гг. из-за банкротства конкурента Ротшильдов, католического банка «Всеобщий союз», созданного Э. Бонту «для борьбы с засилием еврейского капитала», и потери тысячами его вкладчиков своих сбережений (обвинялись не только Ротшильды, но и вообще евреи как «чужестранцы, злоумышляющие против христианства и всей Франции»). Позднее имя Ротшильд было превращено в самый зловещий персонаж в расово-антисемитской мифологии национал-социализма.

Далеко не однозначным было отношение к Ротшильдам в самом еврейском народе. В сложившемся в еврейском фольклоре образе Ротшильдов восхищение богатством, могуществом и роскошной жизнью единоверцев сочетались с немалой долей плебейской иронии по отношению к чванству и высокомерию богачей и к собственным вздорным мечтам оказаться на их месте. Таким этот фольклорный образ предстает в творчестве Шалом Алейхема, многочисленных анекдотах, притчах, присказках, народных песнях и т. д.

Более сложное отношение к Ротшильдам социально и политически активных слоев еврейства стало особенно явным в двадцатилетие между 1881 г. и 1901 г., когда в Западную Европу хлынула волна еврейских эмигрантов из Восточной Европы. Искренне желая или считая себя обязанными помогать толпам этих обездоленных и нуждающихся евреев (лорд Натаниэл Ротшильд, например, как член созданной в 1909 г. королевской комиссии, предназначенной ограничить дальнейший наплыв эмигрантов в Великобританию, самоотверженно боролся за то, чтобы вводимые ограничения как можно меньше касались евреев), Ротшильды натолкнулись на резко критическое в целом отношение к себе со стороны еврейских иммигрантов.

Для большинства из них оказалась неприемлемой установка Ротшильдов содействовать скорейшей натурализации, социальной и культурной акклиматизации вновь прибывающих евреев в западном обществе. Эту установку единодушно, хотя и по разным мотивам, отвергали три основные группы евреев-иммигрантов: выходцы из городских и местечковых гетто, которые свободно изъяснялись только на языке идиш, строго выполняли религиозные заповеди и стремились сохранить такой образ жизни и в новых условиях; ожесточенные преследованиями и унижениями в странах, где они проживали, радикальные элементы, которые пополняли ряды левоэкстремистских партий и организаций и выступали за революционное ниспровержение западных государственных и общественных институтов; сионисты, которые видели в такой установке прямой путь к ассимиляции.

Резкие и страстные обвинения активистов всех этих групп иммигрантов в адрес Ротшильдов и других «самодовольных и эгоистичных евреев», которых интересуют лишь собственные барыши, нередко мало отличались от нападок со стороны антисемитов. Ротшильды болезненно реагировали на эту критику, но одновременно, по мнению многих, давали для нее веские поводы. В частности, национально ориентированные круги еврейства не прощали Ротшильдам резко отрицательного отношения к сионизму.

Как и другие богатые евреи, Ротшильды не отказывались поддерживать присутствие своих ортодоксальных единоверцев в Иерусалиме, где еще в 1850-х гг. Джеймс Якоб Ротшильд и его жена Бетти основали больницу для бедных, а в 1860-х гг. на деньги лондонских Ротшильдов там же была открыта и поныне существующая школа для девочек имени Эвелины де Ротшильд (в память дочери Лайонела Ротшильда, безвременно скончавшейся вскоре после свадьбы).

Иначе обстояло дело с политическим сионизмом, в котором Ротшильды с самого начала усмотрели угрозу всем своим жизненным устоям и ориентирам. Исходя из собственного опыта, они считали, что евреи могут и должны успешно интегрироваться в странах, куда забросила их судьба, и что идеей создания суверенного еврейского государства в Эрец-Исраэль и массового переселения туда евреев не преминут воспользоваться антисемиты и расисты как доказательством справедливости их утверждений о неискоренимом сепаратизме и чуждости евреев европейским народам.

Ротшильды обвиняли сионистов даже в том, что они дают антисемитам основание требовать полного изгнания или по меньшей мере всяческого поощрения эмиграции евреев из Европы. Долгое неприятие сионизма семьей Ротшильд имело и чисто прагматическое основание, - не видя в нем ничего, кроме беспочвенного прожектерства, они не желали связывать свое имя с «авантюрой», которая наверняка завершится финансовым банкротством и политическим скандалом. В связи с этим всех остальных Ротшильдов сильно беспокоила позиция и деятельность Эдмона де Ротшильда, который, оставаясь долгое время в оппозиции к политическому сионизму, все же отказывался публично осудить его.

Более благожелательно отдельные представители семьи Ротшильд стали относиться к сионизму лишь после Первой мировой войны и распада Османской империи, когда его политические цели перестали выглядеть в их глазах совершенно фантастическими. Даже второй лорд Ротшильд, Натаниэл, в последние месяцы жизни сменил свою непреклонную ассимиляторскую позицию на чуть ли не просионистскую.

Некоторое время весьма активно участвовал в деятельности сионистской организации Великобритании его сын Лайонел Уолтер лорд Ротшильд (1868–1937), которому, как самому видному еврею в стране, адресовал свое письмо, излагавшее обязательство британского правительства содействовать созданию еврейского национального очага в Палестине, министр иностранных дел А. Бальфур (см. Бальфура Декларация).

Даже создание в 1948 г. Государства Израиль и многочисленные войны, в которых ему пришлось отстаивать свое существование, вызвав у большинства членов семьи Ротшильд большой интерес и сочувствие, не превратили их в сторонников сионизма. Барон Ги де Ротшильд (1909–2007), автор ставшей бестселлером автобиографической книги «Наперекор удаче» (1983), выразил, по-видимому, общие чувства членов этой семьи, когда признал, что Израиль - не их страна, его знамя - не их знамя, но что мужество и военная доблесть израильтян наполнили и их сердца гордостью, сделали и их менее уязвимыми для враждебных нападок, принесли освобождение какой-то важной части их «я». Эти чувства стимулируют у некоторых членов семьи Ротшильд желание участвовать в строительстве еврейского государства.

Так, Виктор Ротшильд (см. выше), который не считал себя сионистом, активно поддерживал Израиль в области науки (был членом Совета попечителей Научно-исследовательского института имени Х. Вейцмана и Еврейского университета в Иерусалиме), привлекал общественное мнение Великобритании на сторону Израиля и, по слухам, способствовал становлению израильской разведки (нападки на него за это в английской печати содержали намеки на его недостаточную лояльность британскому отечеству).

В области экономики и финансов особенно отличился правнук и тезка «отца еврейского ишува», барон Эдмон де Ротшильд (1926–97), который финансировал строительство первого в стране нефтепровода от Красного к Средиземному морю и одного из первых химических заводов, оказал важную помощь в основании Государственного банка Израиля (Банк Исраэль) и в осуществлении некоторых других проектов.

Известная и широко рекламируемая филантропическая деятельность семьи Ротшильд отнюдь не замыкается рамками Израиля - они, как и в прошлом, жертвуют крупные суммы не только на еврейские, но и нееврейские больницы, школы, детские сады, сиротские дома, культурные и научные фонды и т. д., желая показать, что они и хорошие евреи, и хорошие французы и англичане.

Заметным является вклад во многие сферы израильской жизни фонда Ротшильда, созданного в 1957 г. Дороти Ротшильд (1895–1988), женой Джеймса Армана Ротшильда (1878–1957): на его средства в стране создано учебное телевидение, основан Открытый университет и ряд отделений в других университетах (например, Институт перспективных исследований и Центр образования для взрослых в Еврейском университете в Иерусалиме, факультет медицинских сестер в Тель-Авивском университете), построен Музыкальный центр в Иерусалимском районе Мишкенот-Шаананим, организуются выставки и экспозиции в Израильском музее, оснащаются современным оборудованием новые больницы, дома престарелых и инвалидов, выплачиваются студенческие стипендии, присуждаются премии имени Ротшильда за достижения в области точных наук и многое другое. Большой популярностью в стране и за рубежом пользуется созданный в 1964 г. на средства баронессы Бат-Шевы Ротшильд (1914–99) балетный ансамбль, носящий ее имя (см. Хореография. Балет в Израиле).

В последующие годы отмечалось определенное охлаждение семьи Ротшильд к Государству Израиль как из-за все большего отхода некоторых ее членов от еврейства (например, нынешний лорд Ротшильд Натаниэл Чарлз /родился в 1936 г./ принял христианство и женат на нееврейке), так и вследствие частого несогласия правительственных кругов страны с их советами и рекомендациями. Однако ряд фактов свидетельствует, что члены семьи Ротшильд не отказались от участия в жизни еврейского государства. Так, на средства фонда Ротшильда было построено новое здание Верховного суда Израиля (1992).

Использованы материалы сайта http://www.eleven.co.il/

Литература:

Английские монополии. [Сб. ст.], пер. с англ., М., 1955, с. 15;

Капиталистические и развивающиеся страны, М., 1973, с. 222;

Франция, [М., 1973], с. 292.

Юрьев Ю., Совр. Крез, М., 1965;

Schnee Н., Rothschild, Gött., 1961.

, Натан Майер , Калман Майер , Джеймс Майер . Братья контролировали пять банков в крупнейших городах Европы: Париже , Лондоне , Вене , Неаполе , Франкфурте-на-Майне. Две ветви Ротшильдов - английская (от Натана) и французская (от Джеймса) - ведут свою историю до нашего времени. Живший во Франкфурте Амшель Майер умер бездетным в 1855 году, неаполитанская ветвь пресеклась по мужской линии в 1901 году, по женской - в 1935 году, австрийская ветвь пресеклась по мужской линии в 1980 году, а женская линия австрийской ветви ещё существует.

Происхождение

Династия Ротшильдов ведет свою историю от Майера Амшеля Ротшильда . Майер Амшель родился в 1744 году в еврейском квартале во Франкфурте-на-Майне (Германия) в семье менялы и ювелира Амшеля Мозеса Бауэра, торгового партнёра Гессенского дома . Майер Амшель построил крупный банковский бизнес и создал свою империю, послав пятерых сыновей в европейские столицы.

Другой важной составляющей стратегии Майера Ротшильда, ставшей залогом будущего успеха, было сохранение полного контроля над бизнесом в руках членов семьи. В 1906 году еврейская энциклопедия отметила: «Инициированная Ротшильдом практика учреждения нескольких отделений фирмы, управляемых братьями, в различных финансовых центрах была перенята другими еврейскими финансистами, такими как Bischoffsheims , Pereires (Pereires (англ.) ), Seligmans (Seligmans (англ.) ), Lazards (Lazard (англ.) ) и другие, и эти финансисты, благодаря их надежности и финансовому опыту, получили доверие не только еврейских собратьев, но и всего финансового сообщества в целом. Тем самым в середине и последней четверти XIX века еврейские финансисты стали владеть преобладающей долей в международных финансах. Эта практика, подобная королевским бракам, когда члены одной королевской семьи женятся на членах другой королевской семьи, позже применялась и другими династиями предпринимателей, например, Дюпонами (Du Pont family (англ.) ).»

Майер Ротшильд тщательно организовывал браки по расчёту, включая браки между двоюродными и троюродными родственниками , так что накопленное богатство осталось внутри семьи и служило общему делу. Лишь в конце XIX века почти все Ротшильды начали заключать браки за пределами семьи, обычно с аристократами или представителями других финансовых династий.

Сыновья Майера Ротшильда:

• Амшель Майер Ротшильд (1773-1855): Франкфурт-на-Майне , старший сын, родился 12 июня 1773 года, 16 ноября 1793 года женился на Еве Ганау. Совпадение имён отца и сына - Майер Амшель и Амшель Майер - было причиной частой путаницы и создало трудности при изучении документов. Амшель умер 6 декабря 1855 года бездетным.
• Соломон Майер Ротшильд (1774-1855): Вена , второй сын, родился 9 сентября 1774 года. 26 ноября 1800 года женился на Каролине Штерн, умер 27 июля 1855 года.
• Натан Майер Ротшильд (1777-1836): Лондон , третий сын, родился 16 сентября 1777 года. Был женат на Ганне Коэн. Натан считался самым талантливым из «пятерки франкфуртцев», но умер раньше братьев, 28 июля 1836 года.
• Калман Майер Ротшильд (1788-1855): Неаполь , четвёртый сын, родился 24 апреля 1788 года. 16 сентября 1818 года женился на Аделаиде Герц. Умер 10 марта 1855 года.
• Якоб (Джеймс Майер Ротшильд) (1792-1868): Париж , младший сын, родился 15 мая 1792 года, 11 июля 1824 года он женился на своей племяннице Бетти Ротшильд. Умер 15 ноября 1868 года.

Международные крупные финансовые операции

Возведение в дворянство произошло по ходатайству министра финансов графа Штадиона. Вначале титул получил Амшель, затем и Соломон. К этому времени братья стояли во главе франкфуртского вексельного банка в Шенбруне. Это произошло 25 сентября 1816 года, а 21 октября титул получили братья Якоб и Калман. 25 марта 1817 года каждому был изготовлен диплом дворянина. По ходатайству советника правительства Нижней Австрии и придворного агента Зонлайтнера, доверенного лица четырёх братьев, диплом был вручен каждому отдельно, так как братья проживали в четырёх разных странах. Натан, проживающий в Англии, в этих документах упомянут не был.

Примечательным для оценки деятельности Ротшильдов был и тот факт, что они как евреи были записаны в дипломе менялами, в то время как финансисты христианской веры именовались банкирами. Обычно, придворные финансисты вскоре после получения дворянства добивались титула барона, поэтому Ротшильды тоже ходатайствовали о присвоении им этого звания. 29 сентября 1822 года их просьба была удовлетворена. Теперь, некоторые члены династии использовали фамильную приставку «де» или «фон» (в немецком варианте) Ротшильд, как указание на аристократическое происхождение. Теперь в документы включили и Натана, который сразу стал бароном. На этот раз пять братьев были прямо названы банкирами. Они были австрийскими баронами, «учитывая заслуги, оказанные государству», «с почтительным словом Ваше благородие». И снова каждый из пяти братьев получил свой собственный диплом барона. Их герб был украшен девизом: Concordia, Integritas, Industria. (Согласие. Честность. Трудолюбие.).

Этот девиз полностью выражал единение братьев, их честность и неутомимое усердие. Но получение титула барона едва ли означало для пяти братьев повышение их авторитета. Натан никак не мог воспользоваться этим титулом в Англии. Это противоречило английской конституции, не разрешавшей предоставление дворянских званий иностранцам. Но все же возведение в дворянство изменило стиль жизни Ротшильдов. Они приобрели роскошные дворцы, стали давать великолепные обеды, на которые съезжались представители аристократических кругов многих стран.

Второе французское отделение было основано Nathaniel de Rothschild (англ.) (1812-1870). Рожденный в Лондоне, он был четвёртым сыном основателя британской ветви династии, Натана Майера Ротшильда. В 1850 году Натаниэль переехал в Париж, по всей видимости, чтобы работать совместно со своим дядей, Джеймсом Майером. Однако, в 1853 году Натаниэль приобрел Château Brane Mouton, виноградник Пойяк (Pauillac (англ.) ) в департаменте Жиронда . Натаниэль переименовал имение в Château Mouton Rothschild, и это имя стало одной из самых известных марок в мире. В 1868 году дядя Натаниэля - Джеймс Майер Ротшильд, приобрел расположенный по соседству виноградник Chateau Lafite .

Соломон Майер Ротшильд основал свой банк в Вене в 1820 году. Австрийский банкир Альберт фон Саломон Ротшильд купил право назвать астероид (250) Беттина , открытый 3 сентября 1885 года австрийским астрономом Иоганном Пализой в Венской обсерватории в честь своей жены баронессы Беттины фон Ротшильд, за £50 Однако кризис 1929 года принес проблемы. Барон Людвиг фон Ротшильд Louis von Rothschild (англ.) попытался спасти Creditanstalt , крупнейший банк Австрии.

После смерти Джеймса Якоба Ротшильда в 1868 году, Альфонс, его старший сын, который взял управление семейным банком, был наиболее активным в поддержке вопроса о Земле Израильской . Семейные архивы Ротшильдов говорят, что в течение 1870-х годов семья жертвовала около 500 000 франков ежегодно от лица восточных евреев для Всемирного еврейского союза (Alliance Israélite Universelle). Барон Эдмон Джеймс де Ротшильд, младший сын Джеймса Якоба де Ротшильда, был главой первого поселения в Палестине в Ришон-ле-Цион и выкупил у Оттоманского землевладельца части земли, которые в настоящее время составляют Израиль . В 1924 году, он установил в Палестине Jewish Colonization Association (PICA) , которая приобрела более 125 000 акров (22.36 км²) земли, и основал рискованные предприятия. В Тель-Авиве есть улица, названная в честь него, Rothschild Boulevard (англ.) , так же как и во многих других районах Израиля, где он помогал со строительством, таких как Метула , Зихрон-Яаков , Rishon Lezion , и Рош-Пинна . Парк Булонь-Бийанкур в Париже, Парк имени Эдмонда Ротшильда (Parc Edmond de Rothschild) также назван в честь него, после его основания. Ротшильды также сыграли значительную роль в установлении инфраструктуры израильского правительства. Джеймс финансировал строительство Кнессета в качестве подарка Еврейскому Государству, и здание Верховного Суда Израиля было подарено Израилю Dorothy de Rothschild (англ.) . Снаружи Президентской Комнаты демонстрируется письмо господина Ротшильда к действующему тогда премьер-министру Шимон Пересу , в котором выражалось желание спонсировать строительство нового здания Верховного Суда.

Барон Бенджамин да Ротшильд, представитель швейцарской ветви династии, дал интервью Га-Арец (Haaretz) в 2010 году, в котором сказал, что он поддерживает мирный процесс: «Я понимаю, что это сложное дело, главным образом из-за фанатиков и экстремистов - и я имею в виду обе стороны. Я думаю, что в Израиле есть фанатики… Обычно я не общаюсь с политиками. Однажды я разговаривал с Нетаньяху , а в другой раз встречался с израильским министром финансов. Но чем меньше я пересекаюсь с политиками, тем лучше себя чувствую». По поводу своей религиозной принадлежности он заявил, что старается быть беспристрастным: «Мы ведём дела со многими странами, включая арабские… Возлюбленный моей старшей дочери родом из Саудовской Аравии. Он хороший парень, и если она захочет выйти за него замуж, я не буду возражать».

Современный бизнес

С конца XIX века династия Ротшильдов придерживается сдержанного поведения, жертвуя многие из их известных поместий, так же как и большое количество предметов искусства, на благотворительность, при этом сохраняя анонимность касательно размера их состояния, и избегает демонстрации бросающейся в глаза роскоши. Когда-то династия Ротшильдов обладала самой большой частной коллекцией искусства в мире, и значительная часть предметов искусства в мировых публичных музеях, подаренных Ротшильдами, по семейной традиции Ротшильдов, подарена анонимно.

Начиная с 2003 года инвестиционные банки Ротшильдов контролируются Rothschild Continuation Holdings , зарегистрированной в Швейцарии холдинговой компанией (под председательством барона Девида Рене де Ротшильда), которая, в свою очередь, контролируется Concordia BV , зарегистрированной в Германии головной холдинговой компанией. Rothschild et Cie Banque контролирует банковский бизнес Ротшильдов во Франции и континентальной Европе, в то время как Rothschilds Continuation Holdings AG контролирует ряд банков Ротшильдов в других местах, включая N M Rothschild & Sons в Лондоне. 20 % Rothschild Continuation Holdings AG было продано в 2005 году Jardine Strategic, являющейся дочерней компанией Jardine, Matheson & Co. (англ.) в Гонконге . В ноябре 2008 года Rabobank Group, лидирующий инвестиционный и коммерческий банк в Нидерландах , приобрел 7,5 % Rothschild Continuation Holdings AG и Rabobank , и Ротшильды пришли к соглашению о сотрудничестве в консультационной области M&A и Equity Capital Markets в секторах продовольственных и агропромышленных предприятий. Считается, что эти действия нацелены на помощь Rothschild Continuation Holdings AG получить доступ к более широкому пулу капиталов, увеличивая их присутствие на рынках Восточной Азии.

Paris Orleans S. A., инвестиционная банковская и холдинговая компания, основанная в 1838 году, и зарегистрированная во Франции, которая имеет более 2,000 сотрудников. Компания имеет офисы во Франции, Великобритании, Нормандских островах, Швейцарии, Северной Америке, Азии, Австралии и других странах. В совет директоров компании входят Эрик де и Робер де Ротшильды и Count Philippe de Nicolay. Лондонский инвестиционный банк N M Rothschild & Sons делает значительную долю из бизнеса, в качестве советников по M&A (слияние и приобретение (предприятий). В 2004 году инвестиционный банк ушел с рынка золота, товара, которым банкиры Ротшильды торговали на протяжении двух веков. В 2006 году он был проранжирован вторым в Великобритании M&A (слияние и приобретение (предприятий) с суммарным оборотом в $104.9 миллиарда. В 2006 году публично заявленная доналоговая прибыль составила £83.2 миллиона при активах в размере £5.5 миллиарда.

Один из членов парижского отделения (не винодельческого), Эдмон Адольф де Ротшильд, основал LCF Rothschild Group, базирующееся в Женеве, с активами в €100 миллиардов, которая в настоящее время распространилось в 15 стран по всему миру. Хотя эта группа главным образом занимается финансами, специализируется в управлении активами и в банковском обслуживании состоятельных людей (приват-банкинг), она также занимается сельским хозяйством, роскошными отелями и в состязаниях яхт. Комитет LCF Rothschild Group’s в настоящее время возглавляется Бенджамином де Ротшильдом, сыном барона Эдмона. В числе других, в банки династии Ротшильдов входят, Compagnie Financière Edmond de Rothschild (англ.) , RIT Capital Partners , St James’s Place Capital, Banque privée Edmond de Rothschild (англ.) , La Compagnie Benjamin de Rothschild S.A. и COGIFRANCE.

На протяжении XIX-го века Ротшильды контролировали Rio Tinto, и до сегодняшнего дня Ротшильды и Rio Tinto поддерживают тесные деловые отношения. Семья Ротшильдов также владеет многими виноградниками: у них есть собственность во Франции, включая Château Clarke, Château de Ferrières, Château des Fontaines, Château Lafite, Château de Laversine, Château des Laurets, Château Malmaison, Château de Montvillargenne, Château Mouton Rothschild, Château de la Muette, Château Rothschild d’Armainvilliers, Château Rothschild, Boulogne-Billancourt, также в Северной Америке, Южной Америке, Южной Африке и Австралии.

Ротшильды в культуре

Во Франции, слово «Ротшильд» на протяжении XIX и XX веков стало нарицательным. Так называли богачей, склонных к роскоши, но не ведущих активной деловой деятельности.

Он же неоднократно упоминается в романе Ф. М. Достоевского «Подросток» , где главный герой Аркадий лелеет главную «идею» всей его жизни - стать богаче, чем названный потомок Ротшильда.

История Ротшильдов была показана в ряде фильмов. В 1934 году в Голливуде был снят фильм «The House of Rothschild» (с англ.  - «Дом Ротшильдов»), рассказывающий о жизни Майера Амшеля Ротшильда. Выдержки из этого фильма были включены в документально-пропагандистский фильм «Der ewige Jude» (с нем.  - «Вечный жид») и другой немецкий фильм «Die Rothschilds» (с нем.  - «Ротшильды»), также известный как «Aktien auf Waterloo» (с нем.  - «Акция у Ватерлоо»), снятый Эриком Васниеком в 1940 году . Бродвейский мюзикл, озаглавленный «The Rothschilds » (с англ.  - «Ротшильды»), показывающий историю семьи до 1818 года , был номинирован на премию Тони в 1971 году . Натаниэль Майер («Натти») Ротшильд появляется как второстепенный герой в историко-мистической повести «Stone’s Fall» (с англ.  - «Падение Стоуна»), написанной в 2009 году Йеном Пирсом .

Теории заговора

На протяжении более чем двух столетий Ротшильды были и остаются частой мишенью для теорий заговора . Эти теории принимают разные формы, например, так утверждалось, что семья принадлежит к иллюминатам , контролирует всё богатство мира и финансовых учреждений, или поощряет войны между правительствами. Рассматривая эти и подобные им взгляды, историк Ниал Фергюсон писал: «Как мы уже видели, однако, войны имеют тенденцию влиять негативно на цену существующих облигаций, из-за увеличенного риска, что государство-должник может не погасить долг в случае завоевания или потери территории. К середине XIX века Ротшильды ушли из торговли в управление капиталом, заботливо присматривая за их собственным обширным портфелем государственных облигаций. Сейчас, сделав деньги, они скорее могут потерять деньги, чем заработать в случае конфликта…»

Конкретных доказательств обычно найти не удаётся .

Представители династии

Галерея

Salomon Rothschild.jpg

Соломон Майер

Carl Mayer Rothschild.jpg

Кальман Майер

Источники

• Лотман Г. Ротшильды - короли банкиров. / Пер. с англ. А. Н. Гордиенко . - Минск: Интердайджест, 1997. - 352 с. - ISBN 985-10-0004-3 .

Напишите отзыв о статье "Ротшильды"

Примечания

Литература

• // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона . - СПб. , 1908-1913.
• - статья из Электронной еврейской энциклопедии

Ссылки

Отрывок, характеризующий Ротшильды

Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.

1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d"Ideville. «Une ville occupee par l"ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu"on m"amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.
– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.
– Mais c"est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.
Увлеченный движением войск, Наполеон доехал с войсками до Дорогомиловской заставы, но там опять остановился и, слезши с лошади, долго ходил у Камер коллежского вала, ожидая депутации.

Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
Пчеловод открывает верхнюю колодезню и осматривает голову улья. Вместо сплошных рядов пчел, облепивших все промежутки сотов и греющих детву, он видит искусную, сложную работу сотов, но уже не в том виде девственности, в котором она бывала прежде. Все запущено и загажено. Грабительницы – черные пчелы – шныряют быстро и украдисто по работам; свои пчелы, ссохшиеся, короткие, вялые, как будто старые, медленно бродят, никому не мешая, ничего не желая и потеряв сознание жизни. Трутни, шершни, шмели, бабочки бестолково стучатся на лету о стенки улья. Кое где между вощинами с мертвыми детьми и медом изредка слышится с разных сторон сердитое брюзжание; где нибудь две пчелы, по старой привычке и памяти очищая гнездо улья, старательно, сверх сил, тащат прочь мертвую пчелу или шмеля, сами не зная, для чего они это делают. В другом углу другие две старые пчелы лениво дерутся, или чистятся, или кормят одна другую, сами не зная, враждебно или дружелюбно они это делают. В третьем месте толпа пчел, давя друг друга, нападает на какую нибудь жертву и бьет и душит ее. И ослабевшая или убитая пчела медленно, легко, как пух, спадает сверху в кучу трупов. Пчеловод разворачивает две средние вощины, чтобы видеть гнездо. Вместо прежних сплошных черных кругов спинка с спинкой сидящих тысяч пчел и блюдущих высшие тайны родного дела, он видит сотни унылых, полуживых и заснувших остовов пчел. Они почти все умерли, сами не зная этого, сидя на святыне, которую они блюли и которой уже нет больше. От них пахнет гнилью и смертью. Только некоторые из них шевелятся, поднимаются, вяло летят и садятся на руку врагу, не в силах умереть, жаля его, – остальные, мертвые, как рыбья чешуя, легко сыплются вниз. Пчеловод закрывает колодезню, отмечает мелом колодку и, выбрав время, выламывает и выжигает ее.
Так пуста была Москва, когда Наполеон, усталый, беспокойный и нахмуренный, ходил взад и вперед у Камерколлежского вала, ожидая того хотя внешнего, но необходимого, по его понятиям, соблюдения приличий, – депутации.
В разных углах Москвы только бессмысленно еще шевелились люди, соблюдая старые привычки и не понимая того, что они делали.
Когда Наполеону с должной осторожностью было объявлено, что Москва пуста, он сердито взглянул на доносившего об этом и, отвернувшись, продолжал ходить молча.
– Подать экипаж, – сказал он. Он сел в карету рядом с дежурным адъютантом и поехал в предместье.
– «Moscou deserte. Quel evenemeDt invraisemblable!» [«Москва пуста. Какое невероятное событие!»] – говорил он сам с собой.
Он не поехал в город, а остановился на постоялом дворе Дорогомиловского предместья.
Le coup de theatre avait rate. [Не удалась развязка театрального представления.]

Русские войска проходили через Москву с двух часов ночи и до двух часов дня и увлекали за собой последних уезжавших жителей и раненых.
Самая большая давка во время движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском.
В то время как, раздвоившись вокруг Кремля, войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах, огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой, возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору, к Красной площади, на которой по какому то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое. Такая же толпа людей, как на дешевых товарах, наполняла Гостиный двор во всех его ходах и переходах. Но не было ласково приторных, заманивающих голосов гостинодворцев, не было разносчиков и пестрой женской толпы покупателей – одни были мундиры и шинели солдат без ружей, молчаливо с ношами выходивших и без ноши входивших в ряды. Купцы и сидельцы (их было мало), как потерянные, ходили между солдатами, отпирали и запирали свои лавки и сами с молодцами куда то выносили свои товары. На площади у Гостиного двора стояли барабанщики и били сбор. Но звук барабана заставлял солдат грабителей не, как прежде, сбегаться на зов, а, напротив, заставлял их отбегать дальше от барабана. Между солдатами, по лавкам и проходам, виднелись люди в серых кафтанах и с бритыми головами. Два офицера, один в шарфе по мундиру, на худой темно серой лошади, другой в шинели, пешком, стояли у угла Ильинки и о чем то говорили. Третий офицер подскакал к ним.
– Генерал приказал во что бы то ни стало сейчас выгнать всех. Что та, это ни на что не похоже! Половина людей разбежалась.
– Ты куда?.. Вы куда?.. – крикнул он на трех пехотных солдат, которые, без ружей, подобрав полы шинелей, проскользнули мимо него в ряды. – Стой, канальи!
– Да, вот извольте их собрать! – отвечал другой офицер. – Их не соберешь; надо идти скорее, чтобы последние не ушли, вот и всё!
– Как же идти? там стали, сперлися на мосту и не двигаются. Или цепь поставить, чтобы последние не разбежались?
– Да подите же туда! Гони ж их вон! – крикнул старший офицер.
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец, с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.
– Ваше благородие, – сказал он, – сделайте милость, защитите. Нам не расчет пустяк какой ни на есть, мы с нашим удовольствием! Пожалуйте, сукна сейчас вынесу, для благородного человека хоть два куска, с нашим удовольствием! Потому мы чувствуем, а это что ж, один разбой! Пожалуйте! Караул, что ли, бы приставили, хоть запереть дали бы…
Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.

В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.

В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.