Миф о Геракле начинается с его необычного рождения. Бог-громовержец Зевс питал склонность к земным женщинам. Красавица Алкмена, жена царя Микен, понравилась ему. Зевс ласковыми речами пытался убедить ее изменить мужу. Но Алкмена была непреклонна. Тогда громовержец решил схитрить. Он согнал всех зверей Эллады в лес, где охотился царь Микен. Увлекшись охотой, тот не вернулся домой ночевать. И Зевс в образе супруга явился к Алкмене.

В день, когда должен был родиться Геракл, Громовержец поклялся в присутствии богов, что мальчик станет правителем Микен. Но Гера, ревнивая жена Зевса, поняла, что речь идет о незаконнорожденном ребенке. Она отодвинула на день роды Алкмены. В назначенный Зевсом час родился Эврисфей. Именно он и стал правителем Микен, на службе у которого Геракл и совершил известные подвиги.

Мифы о Геракле: 12 подвигов

Гера, узнав о рождении будущего героя, поклялась извести его. В колыбель она подослала двух ядовитых змей. Но Геракл с рождения проявил силу и ловкость. Он задушил рептилий руками.

Миф о Геракле повествует, что позднее Гера наслала на героя безумие. Разум мужчины помутился, когда он играл со своими сыновьями. Он принял детей за чудовищ. Когда приступ безумия прошел, Геракл был в ужасе от собственного поступка. Полный раскаяния, он решил отправиться в заморские страны.

Геракл поплыл с аргонавтами на корабле в далекую Колхиду за золотым руном. Но путь его продолжался недолго - у самых берегов Греции явился герою бог Гермес. Он передал волю богов: пусть Геракл смирится и пойдет в услужение к царю Микен Эврисфею.

Ревнивая Гера, в желании избавиться от незаконнорожденного сына Зевса, вошла в сговор с Эврисфеем. Она посоветовала правителю Микен подобрать для героя самые сложные и опасные задания. Мифы о подвигах Геракла, можно сказать, появились благодаря Гере. Она сама, не желая того, способствовала вековой славе героя.

Первый подвиг

Эврисфей дал первое задание Гераклу - истребить Немейского льва. Чудище было рождено от великана Тифона и Ехидны, огромной змеи. Лев поражал своей величиной и кровожадностью. Его прочная шкура выдерживала удары мечей, стрелы тупились об нее.

В окрестностях города Немеи обитал лев, уничтожая все живое на своем пути. Целый месяц искал Геракл его логово. Наконец он обнаружил пещеру, служившую Немейскому льву убежищем. Геракл завалил выход из логова огромным валуном, а сам приготовился ждать у входа. Наконец раздался громкий рык, и появилось чудовище.

Миф о Геракле рассказывает, что стрелы героя отскочили от шкуры льва. Острый меч не нанес ему вреда. Тогда Геракл голыми руками схватил чудовище за горло и задушил его.

Герой с победой вернулся в Микены. Когда Эврисфей увидел поверженного льва, он испугался невероятной силы Геракла.

Второй подвиг

Попытаемся пересказать второй миф о Геракле кратко. Гера придумала для героя новое смертельное задание. В ядовитом болоте таилось жуткое чудовище - Лернейская гидра. У нее было тело змеи и девять голов.

Лернейская гидра обитала возле входа в мир мертвых. Она выползала из своего логова и опустошала окрестности. Будучи сестрой Немейского льва, обладала огромным преимуществом - одна из ее девяти голов была бессмертной. Поэтому убить Лернейскую гидру было невозможно.

Иолай предложил Гераклу свою помощь - он довез на своей колеснице героя до ядовитого болота. Долго герой бился с гидрой. Но, сразив одну голову чудовища, Геракл увидел, как на ее месте появились две новые.

Помощник Иолай поджег соседнюю рощу и начал прижигать срубленные головы гидры. Когда Геракл отсек последнюю, бессмертную голову, то закопал ее глубоко в землю. Сверху же привалил огромной скалой, чтобы чудовище никогда больше не смогло появиться на земле.

Ядовитой кровью гидры пропитал Геракл наконечники стрел. А после вернулся в Микены, где его поджидало новое задание Эврисфея.

Третий подвиг

Мифы о подвигах Геракла указывают на его силу, ловкость, быстроту. Больше года гнался герой за Керинейской ланью, чтоб поймать ее - это было новое задание правителя Микен.

В окрестностях Керинейских гор появилась прекрасная лань. Ее рога сверкали золотом, а копыта отливали медью. Шкура животного искрилась на солнце. Керинейскую лань создала богиня охоты Артемида. Она это сделала в укор людям, которые истребляли флору и фауну.

Бегала лань быстрее ветра - она неслась, убегая от Геракла, через Аттику, Феспротию, Беотию. Целый год герой пытался догнать прекрасную беглянку. В отчаянии Геракл достал лук и выстрелил в ногу животного. Накинув на добычу сеть, он понес ее в Микены.

В гневе появилась перед ним Артемида. Древние мифы о Геракле рассказывают, что повинился перед ней герой. Объяснил, как воля богов заставила его служить Эврисфею. Что не для себя гнался он за прекрасной ланью. Смилостивилась Артемида, позволила Гераклу отнести животное в Микены.

Четвертый подвиг

А Эврисфей уже подготовил для героя новое задание. Какое же? Об этом расскажет нам четвертый миф о Геракле. Краткое содержание его позволяет нам узнать, что в Аркадии появился дикий кабан. Эриманфский вепрь уничтожал огромными клыками домашний скот, лесных зверей, путников…

По дороге зашел Геракл к знакомому кентавру Фолу. Они открыли вино, веселились, пели песни. Другие кентавры, привлеченные ароматом вина, вооружились камнями и кольями и заявили, что вино было принесено в дар всей общине. Завязалась драка. Геракл обратил кентавров в бегство своими ядовитыми стрелами.

Продолжив путь, герой вскоре увидел Эриманфского вепря. Но удары меча не испугали животное. Тогда Геракл высоко поднял свой щит. Когда в нем отразилось солнце, герой направил луч прямо в глаза зверю. Затем начал бить мечом по щиту. Ослепленный, зверь испугался громкого шума. Он бросился высоко в горы, где увяз в глубоком снегу. Тогда Геракл связал вепря, взвалил на плечи и принес в Микены.

Радовались жители своему избавлению от грозного чудовища. Эврисфей, увидев размеры вепря, до того испугался, что спрятался в бронзовый пифос.

Пятый подвиг

Царь Авгий славился своими стадами и конюшнями. Он огородил высокой изгородью скотный двор, поскольку круглосуточно пребывал в страхе, что быков и лошадей могут похитить. Целыми днями Авгий пытался сосчитать количество лошадей в конюшнях. Но табун находился в движении, кони перемещались, и счет приходилось начинать сначала.

Скопившиеся от лошадей нечистоты заполнили все конюшни. Запах от них стоял на всю Аркадию, гласит 5 миф. Геракла направил Эврисфей очистить Авгиевы конюшни от навоза. Царь думал, что сильный и смелый герой побрезгует таким заданием.

Геракл смекнул, что необходимо проделать дыру в изгороди. Он сломал с двух сторон забор, окружавший конюшни. Водный поток горной реки тут же смыл все нечистоты.

Миф о Геракле кратко сообщает, что после этого подвига герой принес жертву речному богу за неприятную работу. Затем восстановил изгородь и вернулся в Микены за новым заданием.

Шестой подвиг

Однажды возле города Стимфала появились две огромные птицы, рассказывают мифы о Геракле. У них были медные клювы и бронзовые перья. Стимфалийские птицы со временем размножились и образовали стаю. Они уничтожали всходы на полях. Роняли свои бронзовые перья, как стрелы, на всех, кто оказывался рядом с ними.

Геракл, прежде чем вступить в бой, долго изучал повадки тварей. Он понял, что, сбросив перья, птицы становятся беззащитными до тех пор, пока не отрастут новые. Богиня-воительница Афина явилась Гераклу и преподнесла ему в дар медные трещотки. Обрадовался помощи Геракл, поднял громкий шум инструментом.

Стимфалийские птицы в испуге взлетели вверх, начали сбрасывать острые перья. Геракл же укрылся под щитом от их натиска. После того как птицы сбросили все перья, герой перестрелял их из лука. А те, в которых не успел попасть, улетели подальше от этих мест.

Седьмой подвиг

О чем расскажет седьмой миф о Геракле? Краткое содержание указывает на то, что не осталось более в Аркадии чудовищных зверей и птиц. Но Эврисфей придумал, куда можно отправить Геракла - на остров Крит.

Морской бог Посейдон подарил царю Миносу дивного быка, чтоб правитель принес его в жертву богам. Но критский бык так понравился царю, что тот спрятал его в своем стаде. Узнал Посейдон об обмане царя. В гневе он поразил быка безумием. Долго носился монстр, в бешенстве убивая людей, разгоняя стада.

Эврисфей, по навету Геры, пожелал увидеть критского быка живьем. Геракл понял, что только силой можно усмирить животное. Он вышел на бой, схватил быка за рога, пригнул его голову к земле. Животное почуяло, что противник сильнее. Критский бык перестал сопротивляться. Тогда Геракл оседлал его и погнал в море. Так, верхом на животном, герой вернулся в Аркадию.

Бык даже не пытался сбросить Геракла, спокойно вошел в стойло царя Эврисфея. Когда герой, уставший после нового подвига, отправился спать, правитель испугался держать у себя обезумевшего быка и в страхе выпустил его на волю.

Так бык скитался по окрестностям Аркадии, пока его не победил другой герой Эллады - Тесей.

Восьмой подвиг

Мифы о Геракле повествуют и о демонических конях Диомеда. Эти плотоядные монстры пожирали заблудших путников. Убивали мореплавателей, потерпевших крушение. Когда Геракл с помощником прибыл в страну, он сразу же отправился на поиски плотоядных коней. По ржанию он понял, где находятся конюшни царя Диомеда.

Ударом кулака по голове он усмирил первого коня и набросил ему на шею узду. Когда весь табун был взнуздан, Геракл с помощником погнал его к кораблю. И тут на пути встал царь Диомед со своим войском. Геракл победил всех, а когда вернулся на берег, увидел, что кони растерзали его помощника и разбежались.

Герой скормил тело царя Диомеда его же лошадям, загнал их на корабль и отвез в Микены. Трусливый Эврисфей при виде плотоядных коней в ужасе приказал отпустить их в лес. Там с ними расправились дикие звери.

Девятый подвиг

12 мифов о Геракле чрезвычайно интересны. Все они рассказывают о силе и храбрости сына Зевса, об удивительных приключениях, выпавших на его долю. Девятый повествует о поясе Ипполиты. Его захотела получить дочь Эврисфея Адмета. Она слышала, что царице амазонок Ипполите пояс подарил сам Арес, бог войны.

Геракл отправился в путешествие со спутниками. Амазонки дружелюбно встретили их, спросили о цели поездки. Геракл честно рассказал царице Ипполите о том, как дочь Эврисфея захотела получить в подарок её пояс.

Ипполита согласилась отдать украшение Гераклу. Но помешала богиня Гера. Ей не понравилось мирное решение вопроса - она ведь хотела уничтожить героя. Гера, преобразившись в одну из амазонок, распространила слух о том, что Геракл хочет продать их в рабство.

Воинственные женщины поверили злобной клевете, и завязался бой. Геракл со спутниками победили амазонок. С тяжелым сердцем выполнил это задание сын Зевса.Геракл, герой мифов, не хотел битвы с женщинами, пусть даже они и были воительницами.

Десятый подвиг

Продолжает наше повествование десятый миф о Геракле. Царь Эврисфей долго думал, прежде чем дать герою новое задание. Ему хотелось отправить ненавистного сводного брата в дальнюю страну, настолько дальнюю, что плыть туда пришлось бы месяц или больше.

Долгий путь проделал Геракл. Победил сына бога Вулкана - чудище Какуса. Позднее на месте их битвы был основан город Рим.

На зеленых лугах Эрифии паслись коровы Гериона, великана о трех туловищах, трех головах и трех парах рук и ног. Охранял их двухголовый пес. При виде Геракла он зарычал и бросился на него. Герой быстро победил пса, но тут проснулся пастух-великан. Богиня Афина удвоила силы Геракла, и тот сшиб великана несколькими ударами палицы. Еще одну победу одержал герой.

Доплыв на корабле до Иберии, Геракл прилег отдохнуть, отпустив стадо пастись. С первыми лучами солнца он решил погнать стадо по суше. Коровы прошли Иберию, Галлию, Италию. У самого моря одна из них бросилась к воде и поплыла. Она оказалась на острове Сицилия. Местный правитель Эрикс не захотел отдать корову Гераклу. Пришлось победить и его.

С беглянкой вернулся герой к стаду и повел его к царю Эврисфею. Последний принес коров в жертву Гере, надеясь избавиться от Геракла.

Одиннадцатый подвиг

И снова дальняя дорога ожидала героя. Эврисфей отправил Геракла за золотыми яблоками Гесперид. Они дарили бессмертие и вечную молодость. В саду Гесперид яблоки охраняли только нимфы. А сам сад находился на краю земли, где Атлант удерживал небесный свод на своих плечах.

По дороге к краю света Геракл в горах Кавказа освободил Прометея. Бился с сыном земли Геи - Антеем. Лишь оторвав великана от земли, смог победить его герой. Добравшись до Атланта, Геракл поведал ему о цели своего путешествия. Они договорились, что герой подержит на плечах небеса, а Атлант попросит у нимф яблоки.

Геракл уже изнемогал под тяжестью свода, года Атлант вернулся. Великану очень не хотелось вновь принимать на свои плечи непомерную тяжесть. Хитрец предложил Гераклу подержать еще небо, пока он сам дойдет до Микен и отдаст яблоки царю. Но наш герой не так глуп. Он согласился, но при условии, что великан подержит небеса, а Геракл тем временем сделает себе травяную подушку - уж очень тяжела ноша. Атлант поверил и встал на свое место, а герой взял яблоки и вернулся домой.

Двенадцатый подвиг

Последнее задание Эврисфея было самым сложным, гласит 12 миф. Подвиги Геракла (краткое содержание их изложено в данной статье) переносят читателя в изумительный мир мифологии Древней Греции, мир, полный удивительных приключений, могущественных и коварных богов и сильных, отважных героев. Но мы отвлеклись. Итак, 12 подвиг. Гераклу предстояло спуститься в царство мертвых и похитить пса Цербера. Три головы, хвост в виде змеи - при виде этого исчадия ада кровь леденела в жилах.

Спустился в Аид Геракл и бился с Цербером. Одолев пса, герой привел его в Микены. Царь не позволил открыть ворота и прокричал, чтоб Геракл отпустил обратно страшного монстра.

Но на том не заканчиваются мифы о Геракле. 12 подвигов, которые совершил герой на службе у Эврисфея, прославили его на века. Позднее он отличился в военных походах, устроил свою личную жизнь.

Тринадцатый подвиг и смерть Геракла

Легенды Эллады гласят, что существует и 13 подвиг Геракла. Миф донес до наших дней историю о царе Феспии. В его доме остановился Геракл, когда охотился на Киферонского льва. Феспий переживал, что его дочери выберут себе неказистых женихов, родят некрасивых внуков. Царь предложил Гераклу оплодотворить его 50 дочерей. Так герой днем охотился на льва, а ночи проводил с царскими дочками.

Спустя много лет Геракл женился на Деянире. У них родилось много детей. Однажды супруги переправлялись через быструю реку. Деяниру перевозил кентавр Несс. Он прельстился красотой женщины и хотел овладеть ею. Геракл поразил его ядовитой стрелой. Переживая страшные муки, Несс решил отомстить герою. Он уговорил Деяниру набрать его крови. Если Геракл разлюбит ее - надо только пропитать его одежду кровью кентавра, и тогда муж не посмотрит больше ни на одну женщину.

Деянира сохранила пузырек с даром Несса. Вернувшись из военного похода, Геракл привел в дом молодую пленницу-царевну. В порыве ревности Деянира пропитала одежду мужа кровью. Яд быстро подействовал и начал доставлять Гераклу сильные мучения, а снять одежды не было возможности. Старший сын на руках перенес отца на гору Эту, где сделал погребальный костер. Когда пламя разгорелось, огромная туча накрыла Геракла. Так боги решили принять героя на Олимп и даровать ему бессмертную жизнь.

Название говорит само за себя...

Кто такой Эврисфей?

Эврисфей, в греческой мифологии царь Тиринфа и Микен, правнук Зевса, внук Персея, сын Сфенела и Никиппы, родившийся раньше Геракла и получивший поэтому власть над Микенами и соседними народами. Выполняя приказы Эврисфея, совершил свои двенадцать подвигов Геракл. После того как Геракл вознесся на Олимп, Эврисфей стал преследовать его мать Алкмену и сыновей Геракла Гераклидов; в завязавшейся битве Эврисфей и его сыновья (Александр, Ифимедонт, Эврибий, Ментор и Перимед) были убиты.

Первый подвиг: Немейский лев

Гераклу недолго пришлось ждать первого поручения царя Эврисфея. Он поручил Гераклу убить немейского льва. Этот лев, порожденный Тифоном и Ехидной, был чудовищной величины. Он жил около города Немеи и опустошал все окрестности. Геракл смело отправился на опасный подвиг. Прибыв в Немею, тотчас отправился он в горы, чтобы разыскать логовище льва. Уже был полдень, когда герой достиг склонов гор. Нигде не видно было ни одной живой души: ни пастухов, ни земледельцев. Все живое бежало из этих мест в страхе перед ужасным львом. Долго искал Геракл по лесистым склонам гор и в ущельях логовище льва, наконец, когда уже солнце стало склоняться к западу, нашел Геракл в мрачном ущелье логовище; оно находилось в громадной пещере, имевшей два выхода. Геракл завалил один ив выходов громадными камнями и стал ждать льва, скрывшись за камнями. Совсем к вечеру, когда уже надвигались сумерки, показался чудовищный лев с длинной косматой гривой. Натянул тетиву своего лука Геракл и пустил одну за другой три стрелы во льва, но стрелы отскочили от его шкуры - она была тверда, как сталь. Грозно зарычал лев, рычанье его раскатилось, подобно грому, по горам. Озираясь во все стороны, лев стоял в ущелье и искал горящими яростью глазами того, кто осмелился пустить в него стрелы. Но вот он увидел Геракла и бросился громадным прыжком на героя. Как молния сверкнула палица Геракла и громовым ударом обрушилась на голову льва. Лев упал на землю, оглушенный страшным ударом; Геракл бросился на льва, обхватил его своими могучими руками и задушил. Взвалив на свои могучие плечи убитого льва, Геракл вернулся в Немею, принес жертву Зевсу и учредил в память своего первого подвига немейские игры. Когда Геракл принес убитого им льва в Микены, Эврисфей побледнел от страха, взглянув на чудовищного льва. Царь Микен понял, какой нечеловеческой силой обладает Геракл. Он запретил ему даже приближаться к воротам Микен; когда же Геракл приносил доказательства своих подвигов, Эврисфей с ужасом смотрел на них с высоких микенских стен.

Второй подвиг: Лернейская гидра

После первого подвига Эврисфей послал Геракла убить лернейскую гидру. Это было чудовище с телом змеи и девятью головами дракона. Как и немейский лев, гидра была порождена Тифоном и Ехидной. Жила гидра в болоте около города Лерны и, выползая их своего логовища, уничтожала целые стада и опустошала все окрестности. Борьба с девятиголовой гидрой была опасна потому, что одна из голов ее была бессмертна. Отправился в путь к Лерне Геракл с сыном Ификла Иолаем. Прибыв к болоту у города Лерны, Геракл оставил Иолая с колесницей в близлежащей роще, а сам отправился искать гидру. Он нашел ее в окруженной болотом пещере. Раскалив докрасна свои стрелы, стал Геракл пускать их одну за другой в гидру. В ярость привели гидру стрелы Геракла. Она выползла, извиваясь покрытым блестящей чешуей телом, из мрака пещеры, грозно поднялась на своем громадном хвосте и хотела уже броситься на героя, но наступил ей сын Зевса ногой на туловище и придавил к земле. Своим хвостом гидра обвилась вокруг ног Геракла и силилась свалить его. Как непоколебимая скала, стоял герой и взмахами тяжелой палицы одну за другой сбивал головы гидры. Как вихрь, свистела в воздухе палица; слетали головы гидры, но гидра все-таки была жива. Тут Геракл заметил, что у гидры на месте каждой сбитой головы вырастают две новые. Явилась и помощь гидре. Из болота выполз чудовищный рак и впился своими клещами в ногу Геракла. Тогда герой призвал на помощь своего друга Иолая. Иолай убил чудовищного рака, зажег часть ближней рощи и горящими стволами деревьев прижигал гидре шеи, с которых Геракл сбивал своей палицей головы. Новые головы перестали вырастать у гидры. Все слабее и слабее сопротивлялась она сыну Зевса. Наконец и бессмертная голова слетела у гидры. Чудовищная гидра была побеждена и рухнула мертвой на землю. Глубоко зарыл ее бессмертную голову победитель Геракл и навалил на нее громадную скалу, чтобы не могла она опять выйти на свет. Затем рассек великий герой тело гидры и погрузил в ее ядовитую желчь свои стрелы. С тех пор раны от стрел Геракла стали неизлечимыми. С великим торжеством вернулся Геракл в Тиринф. Но там ждало его уже новое поручение Эврисфея.

Третий подвиг: Стимфалийские птицы

Эврисфей поручил Гераклу перебить стимфалийских птиц. Чуть не в пустыню обратили эти птицы все окрестности аркадского города Стимфала. Они нападали и на животных, и на людей и разрывали их своими медными когтями и клювами. Но самое страшное было то, что перья этих птиц были из твердой бронзы, и птицы, взлетев, могли ронять их, подобно стрелам, на того, кто вздумал бы напасть на них. Трудно было Гераклу выполнить это поручение Эврисфея. На помощь ему пришла воительница Афина-Паллада. Она дала Гераклу два медных тимпана, их выковал бог Гефест, и велела Гераклу встать на высоком холме у того леса, где гнездились стимфалийские птицы, и ударить в тимпаны; когда же птицы взлетят - перестрелять их из лука. Так и сделал Геракл. Взойдя на холм, он ударил в тимпаны, и поднялся такой оглушительный звон, что птицы громадной стаей взлетели над лесом и стали в ужасе кружиться над ним. Они дождем сыпали свои острые, как стрелы, перья на землю, но не попадали перья в стоявшего на холме Геракла. Схватил свой лук герой и стал разить птиц смертоносными стрелами. В страхе взвились за облака стимфалийские птицы и скрылись из глаз Геракла. Улетели птицы далеко за пределы Греции, на берега Эвксинского Понта, и больше никогда не возвращались в окрестности Стимфала. Так исполнил Геракл это поручение Эврисфея и вернулся в Тиринф, но тотчас же пришлось ему отправиться на еще более трудный подвиг.

Четвёртый подвиг: Керинейская лань

Эврисфей знал, что в Аркадии живет чудесная керинейская лань, посланная богиней Артемидой в наказание людям. Лань эта опустошала поля. Эврисфей послал Геракла поймать ее и велел ему живой доставить лань в Микены. Эта лань была необычайно красива, рога у нее были золотые, а ноги медные. Подобно ветру, носилась она по горам и долинам Аркадии, не зная никогда усталости. Целый год преследовал Геракл керинейскую лань. Она неслась через горы, через равнины, прыгала через пропасти, переплывала реки. Все дальше и дальше на север бежала лань. Не отставал от нее герой, он преследовал ее, не упуская из виду. Наконец Геракл достиг в погоне за падью крайнего севера - страны гипербореев и истоков Истра. Здесь лань остановилась. Герой хотел схватить ее, но ускользнула она и, как стрела, понеслась назад, на юг. Опять началась погоня. Гераклу удалось только в Аркадии настигнуть лань. Даже после столь долгой погони не потеряла она сил. Отчаявшись поймать лань, Геракл прибег к своим не знающим промаха стрелам. Он ранил златорогую лань стрелой в ногу, и только тогда удалось ему поймать ее. Геракл взвалил чудесную лань на плечи и хотел уже нести ее в Микены, как предстала пред ним разгневанная Артемида и сказала: - Разве не знал ты, Геракл, что лань эта моя? Зачем оскорбил ты меня, ранив мою любимую лань? Разве не знаешь, что не прощаю я обиды? Или ты думаешь, что ты могущественнее богов-олимпийцев? С благоговением склонился Геракл перед прекрасной богиней и ответил: - О, великая дочь Латоны, не вини ты меня! Никогда не оскорблял я бессмертных богов, живущих на светлом Олимпе; всегда чтил я небожителей богатыми жертвами и никогда не считал себя равным им, хотя и сам я - сын громовержца Зевса. Не по своей воле преследовал я твою лань, а по повелению Эврисфея. Сами боги повелели мне служить ему, и не смею я ослушаться Эврисфея! Артемида простила Гераклу его вину. Великий сын громовержца Зевса принес живой в Микены керинейскую лань и отдал ее Эврисфею.

Пятый подвиг: Эриманфский кабан и битва с кентаврами

После охоты на медноногую лань, продолжавшейся целый год, недолго отдыхал Геракл. Эврисфей опять дал ему поручение: Геракл должен был убить эриманфского кабана. Этот кабан, обладавший чудовищной силой, жил на горе Эриманфе и опустошал окрестности города Псофиса. Он не давал и людям пощады и убивал их своими огромными клыками. Геракл отправился к горе Эриманфу. По дороге навестил он мудрого кентавра Фола. С почетом принял Фол великого сына Зевса и устроил для него пир. Во время пира кентавр открыл большой сосуд с вином, чтобы угостить получше героя. Далеко разнеслось благоухание дивного вина. Услыхали это благоухание и другие кентавры. Страшно рассердились они на Фола за то, что он открыл сосуд. Вино принадлежало не одному только Фолу, а было достоянием всех кентавров. Кентавры бросились к жилищу Фола и напали врасплох на него и Геракла, когда они вдвоем весело пировали, украсив головы венками из плюща. Геракл не испугался кентавров. Он быстро вскочил со своего ложа и стал бросать в нападавших громадные дымящиеся головни. Кентавры обратились в бегство, а Геракл ранил их своими ядовитыми стрелами. Герой преследовал их до самой Малеи. Там укрылись кентавры у друга Геракла, Хирона, мудрейшего из кентавров. Следом за ними в пещеру ворвался и Геракл. В гневе натянул он свой лук, сверкнула в воздухе стрела и вонзилась в колено одного из кентавров. Не врага поразил Геракл, а своего друга Хирона. Великая скорбь охватила героя, когда он увидал, кого ранил. Геракл спешит омыть и перевязать рану друга, но ничто не может помочь. Знал Геракл, что рана от стрелы, отравленной желчью гидры, неизлечима. Знал и Хирон, что грозит ему мучительная смерть. Чтобы не страдать от раны, он впоследствии добровольно сошел в мрачное царство Аида. В глубокой печали Геракл покинул Хирона и вскоре достиг горы Эриманфа. Там в густом лесу он нашел грозного кабана и выгнал его криком из чащи. Долго преследовал кабана Геракл, и, наконец, загнал его в глубокий снег на вершине горы. Кабан увяз в снегу, а Геракл, бросившись на него, связал его и отнес живым в Микены. Когда Эврисфей увидал чудовищного кабана, то от страха спрятался в большой бронзовый сосуд.

Шестой подвиг: Скотный двор царя Авгия

Вскоре Эврисфей дал новое поручение Гераклу. Он должен был очистить от навоза весь скотный двор Авгия, царя Элиды, сына лучезарного Гелиоса. Бог солнца дал своему сыну неисчислимые богатства. Особенно многочисленны были стада Авгия. Среди его стад было триста быков с белыми, как снег, ногами, двести быков были красные, как сидонский пурпур, двенадцать быков, посвященные богу Гелиосу, были белые, как лебеди, а один бык, отличавшийся необыкновенной красотой, сиял, подобно звезде. Геракл предложил Авгию очистить в один день весь его громадный скотный двор, если он согласится отдать ему десятую часть своих стад. Авгий согласился. Ему казалось невозможным выполнить такую работу в один день. Геракл же сломал с двух противоположных сторон стену, окружавшую скотный двор, и отвел в него воду двух рек, Алфея и Пенея. Вода этих рек в один день унесла весь навоз со скотного двора, а Геракл опять сложил стены. Когда герой пришел к Авгию требовать награды, то гордый царь не отдал ему обещанной десятой части стад, и пришлось ни с чем вернуться в Тиринф Гераклу. Страшно отомстил великий герой царю Элиды. Через несколько лет, уже освободившись от службы у Эврисфея, Геракл вторгся с большим войском в Элиду, победил в кровопролитной битве Авгия и убил его своей смертоносной стрелой. После победы собрал Геракл войско и всю богатую добычу у города Писы, принес жертвы олимпийским богам и учредил олимпийские игры, которые и справлялись с тех пор всеми греками каждые четыре года на священной равнине, обсаженной самим Гераклом посвященными богине Афине-Палладе оливами. Олимпийские игры - важнейшее из общегреческих празднеств, во время которого объявлялся во всей Греции всеобщий мир. За несколько месяцев до игр по всей Греции и греческим колониям рассылались послы, приглашавшие на игры в Олимпию. Игры справлялись раз в четыре года. На них происходили состязания в беге, борьбе, кулачном бою, бросании диска и копья, а также в беге колесниц. Победители на играх получали в награду оливковый венок и пользовались великим почетом. Греки вели летоисчисление по олимпийским играм, считая первыми происходившие в 776 г. до н. э. Существовали олимпийские игры до 393 г. н. э., когда они были запрещены императором Феодосием как несовместимые с христианством. Через 30 лет император Феодосий II сжег храм Зевса в Олимпии и все роскошные здания, украшавшие то место, где происходили олимпийские игры. Они обратились в развалины и постепенно были занесены песком реки Алфея. Только раскопки, производившиеся на месте Олимпии в XIX в. н. э., главным образом с 1875 и по 1881 г., дали нам возможность получить точное представление о былой Олимпии и об олимпийских играх. Геракл отомстил и всем союзникам Авгия. Особенно же поплатился царь Пилоса Нелей. Геракл, придя с войском к Пилосу, взял город и убил Нелея и одиннадцать его сыновей. Не спасся и сын Нелея Периклимен, которому дал властитель моря Посейдон дар обращаться в льва, змею и пчелу. Геракл убил его, когда, обратившись в пчелу, Периклимен сел на одну из лошадей, запряженных в колесницу Геракла. Один лишь сын Нелея Нестор остался в живых. Впоследствии прославился Нестор среди греков своими подвигами и великой мудростью.

Седьмой подвиг: Критский бык

Чтобы выполнить седьмое поручение Эврисфея, Гераклу пришлось покинуть Грецию и отправиться на остров Крит. Эврисфей поручил ему привести в Микены критского быка. Этого быка царю Крита Миносу, сыну Европы, послал колебатель земли Посейдон; Минос должен был принести быка в жертву Посейдону. Но Миносу жалко приносить в жертву такого прекрасного быка - он оставил его в своем стаде, а в жертву Посейдону принес одного из своих быков. Посейдон разгневался на Миноса и наслал на вышедшего из моря быка бешенство. По всему острову носился бык и уничтожал все на своем пути. Великий герой Геракл поймал быка и укротил. Он сел на широкую спину быка и переплыл на нем через море с Крита на Пелопоннес. Геракл привел быка в Микены, но Эврисфей побоялся оставить быка Посейдона в своем стаде и пустил его на волю. Почуя опять свободу, понесся бешеный бык через весь Пелопоннес на север и наконец прибежал в Аттику на Марафонское поле. Там его убил великий афинский герой Тесей.

Восьмой подвиг: Кони Диомеда

После укрощения критского быка Гераклу, по поручению Эврисфея, пришлось отправиться во Фракию к царю бистонов Диомеду. У этого царя были дивной красоты и силы кони. Они были прикованы железными цепями в стойлах, так как никакие путы не могли удержать их. Царь Диомед кормил этих коней человеческим мясом. Он бросал им на съедение всех чужеземцев, которые, гонимые бурей, приставали к его городу. К этому фракийскому царю и явился со своими спутниками Геракл. Он завладел конями Диомеда и увел их на свой корабль. На берегу настиг Геракла сам Диомед со своими воинственными бистонами. Поручив охрану коней своему любимому Абдеру, сыну Гермеса, Геракл вступил в бой с Диомедом. Немного было спутников у Геракла, но все же побежден был Диомед и пал в битве. Геракл вернулся к кораблю. Как велико было его отчаяние, когда он увидел, что дикие кони растерзали его любимца Абдера. Геракл устроил пышные похороны своему любимцу, насыпал высокий холм на его могиле, а рядом с могилой основал город и назвал его в честь своего любимца Абдерой. Коней же Диомеда Геракл привел к Эврисфею, а тот велел выпустить их на волю. Дикие кони убежали в горы Ликейона, покрытые густым лесом, и были там растерзаны дикими зверями.

ГЕРАКЛ У АДМЕТА
В основном изложено по трагедии Еврипида "Алкестида"
Когда Геракл плыл на корабле по морю к берегам Фракии за конями царя Диомеда, то он решил посетить своего друга, царя Адмета, так как путь лежал мимо города Фер, где правил Адмет.
Тяжелое время для Адмета выбрал Геракл. Великое горе царило в доме царя Фер. Его жена Алкестида должна была умереть. Некогда богини судьбы, великие мойры, по просьбе Аполлона определили, что Адмет может избавиться от смерти, если в последний час его жизни кто-либо согласится добровольно сойти вместо него в мрачное царство Аида. Когда настал час смерти, Адмет просил своих престарелых родителей, чтобы кто-нибудь из них согласился умереть вместо него, но родители отказались. Не согласился никто и из жителей Фер умереть добровольно за царя Адмета. Тогда молодая, прекрасная Алкестида решилась пожертвовать своей жизнью за любимого мужа. В тот день, когда должен был умереть Адмет, приготовилась к смерти его жена. Она омыла тело и надела погребальные одежды и украшения. Подойдя к домашнему очагу, обратилась Алкестида к богине Гестии, дающей счастье в доме, с горячей молитвой:
- О, великая богиня! Последний раз преклоняю я здесь пред тобой колени. Я молю тебя, защити моих детей-сирот, ведь я должна сегодня сойти в царство мрачного Аида. О, не дай ты им умереть, как умираю я, безвременно! Пусть счастлива и богата будет их жизнь здесь, на родине.
Затем обошла Алкестида все алтари богов и украсила их миртом.
Наконец, ушла она в свои покои и упала в слезах на свое ложе. Пришли к ней ее дети - сын и дочь. Горько рыдали они на груди матери. Плакали и служанки Алкестиды. В отчаянии Адмет обнял свою молодую жену и молил ее не покидать его. Уже готова к смерти Алкестида; уже приближается неслышными шагами к дворцу царя Фер ненавистный богам и людям бог смерти Танат, чтобы срезать мечом прядь волос с головы Алкестиды. Сам златокудрый Аполлон просил его отдалить час смерти жены его любимца Адмета, но неумолим Танат. Чувствует Алкестида приближение смерти. В ужасе восклицает она:
- О, близится уже ко мне двухвесельная ладья Харона, и грозно кричит мне перевозчик душ умерших, правя ладьей: "Что же ты медлишь? Спеши, спеши! Не терпит время! Не задерживай нас. Готово все! Спеши же!" О, пустите меня! Слабеют мои ноги. Близится смерть. Черная ночь покрывает мои очи! О, дети, дети! Уже не жива ваша мать! Живите счастливо! Адмет, мне была дороже моей собственной жизни твоя жизнь. Пусть лучше тебе, а не мне светит солнце. Адмет, ты любишь не меньше меня наших детей. О, не бери ты в дом им мачеху, чтобы она не обижала их!
Страдает несчастный Адмет.
- Всю радость жизни уносишь ты с собой, Алкестида! - восклицает он, - всю жизнь теперь я буду горевать о тебе. О, боги, боги, какую жену отнимаете вы у меня!
Чуть слышно говорит Алкестида:
- Прощай! Уже навек закрылись мои глаза. Прощайте, дети! Теперь ничто я. Прощай, Адмет!
- О, взгляни же еще хоть раз! Не покидай детей! О, дай и мне умереть! - со слезами воскликнул Адмет.
Закрылись глаза Алкестиды, холодеет ее тело, умерла она. Безутешно рыдает над умершей Адмет и горько сетует на судьбу свою. Он велит приготовить жене своей пышные похороны. Восемь месяцев велит он всем в городе оплакивать Алкестиду, лучшую из женщин. Весь город полон скорби, так как все любили добрую царицу.
Уже готовились нести тело Алкестиды к ее гробнице, как в город Феры приходит Геракл. Он идет ко дворцу Адмета и встречает своего друга в воротах дворца. С почетом встретил Адмет великого сына эгидодержавного Зевса. Не желая опечалить гостя, старается скрыть Адмет от него свое горе. Но Геракл сразу заметил, что глубоко опечален друг его, и спросил о причине его скорби. Адмет дает неясный ответ Гераклу, и он решает, что у Адмета умерла дальняя родственница, которую приютил царь у себя после смерти отца. Велит своим слугам Адмет провести Геракла в комнату для гостей и устроить для него богатый пир, а двери на женскую половину запереть, чтобы не долетали до слуха Геракла стоны скорби. Не подозревая, какое несчастье постигло его друга, Геракл весело пирует во дворце Адмета. Кубок за кубком выпивает он. Тяжело слугам прислуживать веселому гостю - ведь они знают, что нет уже в живых их любимой госпожи. Как ни стараются они, по приказанию Адмета, скрыть свое горе, все же Геракл замечает слезы на их глазах и печаль на лицах. Он зовет одного из слуг пировать с ним, говорит, что вино даст ему забвение и разгладит на челе морщины печали, но слуга отказывается. Тогда догадывается Геракл, что тяжкое горе постигло дом Адмета. Он начинает расспрашивать слугу, что случилось с его другом, и, наконец, слуга говорит ему:
- О, чужеземец, жена Адмета сошла сегодня в царство Аида.
Опечалился Геракл. Ему стало больно, что пировал он в венке из плюща и пел в доме друга, которого постигло такое великое горе. Геракл решил отблагодарить благородного Адмета за то, что, несмотря на постигшее его горе, он все-таки так гостеприимно принял его. Быстро созрело у великого героя решение отнять у мрачного бога смерти Таната его добычу - Алкестиду.
Узнав у слуги, где находится гробница Алкестиды, он спешит скорее туда. Спрятавшись за гробницей, Геракл ждет, когда прилетит Танат напиться у могилы жертвенной крови. Вот послышались взмахи черных крыльев Таната, повеяло могильным холодом; прилетел к гробнице мрачный бог смерти и жадно припал губами к жертвенной крови. Геракл выскочил из засады и бросился на Таната. Охватил он бога смерти своими могучими руками, и началась меж ними ужасная борьба. Напрягая все свои силы, борется Геракл с богом смерти. Сдавил своими костлявыми руками грудь Геракла Танат, он дышит на него своим леденящим дыханием, а от крыльев его веет на героя холод смерти. Все же могучий сын громовержца Зевса победил Таната. Он связал Таната и потребовал как выкуп за свободу, чтобы вернул бог смерти к жизни Алкестиду. Танат подарил Гераклу жизнь жены Адмета, и повел ее великий герой назад ко дворцу ее мужа.
Адмет же, вернувшись во дворец после похорон жены, горько оплакивал свою незаменимую утрату. Ему тяжело было оставаться в опустевшем дворце, Куда идти ему? Он завидует умершим. Ему ненавистна жизнь. Смерть зовет он. Все его счастье похитил Танат и унес в царство Аида. Что может быть тяжелее для него, чем утрата любимой жены! Жалеет Адмет, что не допустила Алкестида, чтобы он умер с ней, тогда бы соединила их смерть. Две верные друг другу души получил бы Аид вместо одной. Вместе бы переплыли эти души Ахеронт. Вдруг пред скорбным Адметом предстал Геракл. Он ведет за руку женщину, закрытую покрывалом. Геракл просит Адмета оставить эту женщину, доставшуюся ему после тяжкой борьбы, во дворце до его возвращения из Фракии. Отказывается Адмет; он просит Геракла отвести к кому-нибудь другому женщину. Тяжело Адмету видеть во дворце своем другую женщину, когда потерял он ту, которую так любил. Геракл настаивает и даже хочет, чтобы Адмет сам ввел во дворец женщину. Он не позволяет слугам Адмета коснуться ее. Наконец, Адмет, будучи не в силах отказать своему другу, берет женщину за руку, чтобы ввести ее в свой дворец. Геракл говорит ему:
- Ты взял ее, Адмет! Так охраняй же ее! Теперь ты можешь сказать, что сын Зевса - верный друг. Взгляни же на женщину! Не похожа ли она на твою жену Алкестиду? Перестань тосковать! Будь опять доволен жизнью!
- О, великие боги! - воскликнул Адмет, подняв покрывало женщины, - жена моя Алкестида! О, нет, это только тень ее! Она стоит молча, ни слова не промолвила она!
- Нет, не тень это! - ответил Геракл, - это Алкестида. Я добыл ее в тяжкой борьбе с повелителем душ Танатом. Будет молчать она, пока не освободится от власти подземных богов, принеся им искупительные жертвы; она будет молчать, пока трижды не сменит ночь день; только тогда заговорит она. Теперь же прощай, Адмет! Будь счастлив и всегда блюди великий обычай гостеприимства, освященный самим отцом моим - Зевсом!
- О, великий сын Зевса, ты дал мне опять радость жизни! - воскликнул Адмет, - чем мне отблагодарить тебя? Останься у меня гостем. Я повелю во всех моих владениях праздновать твою победу, велю принести богам великие жертвы. Останься со мной!
Не остался Геракл у Адмета; его ждал подвиг; он должен был исполнить поручение Эврисфея и добыть ему коней царя Диомеда.

Девятый подвиг: Пояс Ипполиты

Девятым подвигом Геракла был его поход в страну амазонок за поясом царицы Ипполиты. Этот пояс подарил Ипполите бог войны Арес, и она носила его как знак своей власти над всеми амазонками. Дочь Эврисфея Адмета, жрица богини Геры, хотела непременно иметь этот пояс. Чтобы исполнить ее желание, Эврисфей послал за поясом Геракла. Собрав небольшой отряд героев, великий сын Зевса отправился в далекий путь на одном только корабле. Хотя и невелик был отряд Геракла, но много славных героев было в этом отряде, был в нем я великий герой Аттики Тесей.
Далекий путь предстоял героям. Они должны были достигнуть самых дальних берегов Эвксинского Понта, так как там находилась страна амазонок со столицей Фемискирой. По пути Геракл пристал со своими спутниками к острову Паросу, где правили сыновья Миноса. На этом острове убили сыновья Миноса двух спутников Геракла. Геракл, рассерженный этим, тотчас же начал войну с сыновьями Миноса. Многих жителей Пароса он перебил, других же, загнав в город, держал в осаде до тех пор, пока не послали осажденные послов к Гераклу и не стали просить его, чтобы он взял двоих из них вместо убитых спутников. Тогда снял осаду Геракл и вместо убитых взял внуков Миноса, Алкея и Сфенела.
С Пароса Геракл прибыл в Мизию к царю Лику, который принял его с великим гостеприимством. Неожиданно напал на Лика царь бебриков. Геракл победил со своим отрядом царя бебриков и разрушил его столицу, а всю землю бебриков отдал Лику. Царь Лик назвал эту страну в честь Геракла Гераклеей. После этого подвига отправился Геракл дальше, и, наконец, прибыл к городу амазонок, Фемискире.
Слава о подвигах сына Зевса давно уже достигла страны амазонок. Поэтому, когда корабль Геракла пристал к Фемискире, вышли амазонки с царицей навстречу герою. Они с удивлением смотрели на великого сына Зевса, который выделялся, подобно бессмертному богу, среди своих спутников-героев. Царица Ипполита спросила великого героя Геракла:
- Славный сын Зевса, скажи мне, что привело тебя в наш город? Мир несешь ты нам или войну?
Так ответил царице Геракл:
- Царица, не по своей воле пришел я сюда с войском, совершив далекий путь по бурному морю; меня прислал властитель Микен Эврисфей. Дочь его Адмета хочет иметь твой пояс, подарок бога Ареса. Эврисфей поручил мне добыть твой пояс.
Не в силах была ни в чем отказать Гераклу Ипполита. Она была уже готова добровольно отдать ему пояс, но великая Гера, желая погубить ненавистного ей Геракла, приняла вид амазонки, вмешалась в толпу и стала убеждать воительниц напасть на войско Геракла.
- Неправду говорит Геракл, - сказала Гера амазонкам, - он явился к вам с коварным умыслом: герой хочет похитить вашу царицу Ипполиту и увезти ее рабыней в свой дом.
Амазонки поверили Гере. Схватились они за оружие и напали на войско Геракла. Впереди войска амазонок неслась быстрая, как ветер, Аэлла. Первой напала она на Геракла, подобно бурному вихрю. Великий герой отразил ее натиск и обратил ее в бегство, Аэлла думала спастись от героя быстрым бегством. Не помогла ей вся ее быстрота, Геракл настиг ее и поразил своим сверкающим мечом. Пала в битве и Протоя. Семь героев из числа спутников Геракла сразила она собственной рукой, но не избежала она стрелы великого сына Зевса. Тогда напали на Геракла сразу семь амазонок; они были спутницами самой Артемиды: никто не был им равен в искусстве владеть копьем. Прикрывшись щитами, они пустили свои копья в Геракла. но копья пролетели на этот раз мимо. Всех их сразил герой своей палицей; одна за другой грянули они на землю, сверкая своим вооружением. Амазонку же Меланиппу, которая вела в бой войско, Геракл взял в плен, а вместе с ней пленил и Антиопу. Побеждены были грозные воительницы, их войско обратилось в бегство, многие из них пали от рук преследовавших их героев. Заключили мир амазонки с Гераклом. Ипполита купила свободу могучей Меланиппы ценой своего пояса. Антиопу же герои увезли с собой. Геракл отдал ее в награду Тесею за его великую храбрость.
Так добыл Геракл пояс Ипполиты.

ГЕРАКЛ СПАСАЕТ ГЕСИОНУ, ДОЧЬ ЛАОМЕДОНТА

На обратном пути в Тиринф из страны амазонок Геракл прибыл на кораблях со своим войском к Трое. Тяжелое зрелище предстало пред глазами героев, когда они причалили к берегу недалеко от Трои. Они увидели прекрасную дочь царя Трои Лаомедонта, Гесиону, прикованную к скале у самого берега моря. Она была обречена, подобно Андромеде, на растерзание чудовищу, выходившему из моря. Это чудовище послал в наказание Лаомедонту Посейдон за отказ уплатить ему и Аполлону плату за постройку стен Трои. Гордый царь, которому, по приговору Зевса, должны были служить оба бога, грозил даже обрезать им уши, если они будут требовать платы. Тогда, разгневанный Аполлон наслал на все владения Лаомедонта ужасный мор, а Посейдон - чудовище, которое опустошало, никого не щадя, окрестности Трои. Только пожертвовав жизнью дочери, мог Лаомедонт спасти свою страну от ужасного бедствия. Против воли пришлось ему приковать к скале у моря свою дочь Гесиону.
Увидав несчастную девушку, Геракл вызвался спасти ее, а за спасение Гесионы потребовал он у Лаомедонта в награду тех коней, которых дал царю Трои громовержец Зевс как выкуп за его сына Ганимеда. Его некогда похитил орел Зевса и унес на Олимп. Лаомедонт согласился на требования Геракла. Великий герой велел троянцам насыпать на берегу моря вал и спрятался за ним. Едва Геракл укрылся за валом, как из моря выплыло чудовище и, разинув громадную пасть, бросилось на Гесиону. С громким криком выбежал из-за вала Геракл, бросился на чудовище и вонзил ему глубоко в грудь свой обоюдоострый меч. Геракл спас Гесиону.
Когда же сын Зевса потребовал у Лаомедонта обещанную награду, то жалко стало царю расстаться с дивными конями, он не отдал их Гераклу и даже прогнал его с угрозами из Трои. Покинул Геракл владения Лаомедонта, затаив глубоко в сердце свой гнев. Сейчас он не мог отомстить обманувшему его царю, так как слишком малочисленно было его войско и герой не мог надеяться скоро овладеть неприступной Троей. Остаться же долго под Троей великий сын Зевса не мог - он должен был спешить с поясом Ипполиты в Микены.

Десятый подвиг: Коровы Гериона

Вскоре после возвращения из похода в страну амазонок Геракл отправился на новый подвиг. Эврисфей поручил ему пригнать в Микены коров великого Гериона, сына Хрисаора и океаниды Каллирои. Далек был путь к Гериону. Гераклу нужно было достигнуть самого западного края земли, тех мест, где сходит на закате с неба лучезарный бог солнца Гелиос. Геракл один отправился в далекий путь. Он прошел через Африку, через бесплодные пустыни Ливии, через страны диких варваров и, наконец, достиг пределов земли. Здесь воздвиг он по обеим сторонам узкого морского пролива два гигантских каменных столпа как вечный памятник о своем подвиге.
Еще много пришлось после этого странствовать Гераклу, пока не достиг он берегов седого Океана. В раздумье сел герой на берегу у вечно шумящих вод Океана. Как было достигнуть ему острова Эрифейи, где пас свои стада Герион? День уже клонился к вечеру. Вот показалась и колесница Гелиоса, спускающаяся к водам Океана. Яркие лучи Гелиоса ослепили Геракла, и охватил его невыносимый, палящий зной. В гневе вскочил Геракл и схватился за свой грозный лук, но не разгневался светлый Гелиос, он приветливо улыбнулся герою, понравилось ему необычайное мужество великого сына Зевса. Гелиос сам предложил Гераклу переправиться на Эрифейю в золотом челне, в котором проплывал каждый вечер бог солнца со своими конями и колесницей с западного на восточный край земли в свой золотой дворец. Обрадованный герой смело вскочил в золотой челн и быстро достиг берегов Эрифейи.
Едва пристал он к острову, как почуял его грозный двуглавый пес Орфо и с лаем бросился на героя. Одним ударом своей тяжкой палицы убил его Геракл. Не один Орфо охранял стада Гериона. Пришлось еще биться Гераклу и с пастухом Гериона, великаном Эвритионом. Быстро справился с великаном сын Зевса и погнал коров Гериона к берегу моря, где стоял золотой челн Гелиоса. Герион услыхал мычание своих коров и пошел к стаду. Увидав, что пес его Орфо и великан Эвритион убиты, он погнался за похитителем стада и настиг его на берегу моря. Герион был чудовищным великаном: он имел три туловища, три головы, шесть рук и шесть ног. Тремя щитами прикрывался он во время боя, три громадных копья бросал он сразу в противника. С таким-то великаном пришлось сражаться Гераклу, но помогла ему великая воительница Афина-Паллада. Едва увидал его Геракл, как тотчас пустил в великана свою смертоносную стрелу. Вонзилась стрела в глаз одной из голов Гериона. За первой стрелой полетела вторая, за ней третья. Грозно взмахнул Геракл своей всесокрушающей палицей, как молнией, поразил ею герой Гериона, и бездыханным трупом упал на землю трехтелый великан. Геракл перевез с Эрифейи в золотом челне Гелиоса коров Гериона через бурный Океан и вернул челн Гелиосу. Половина подвига была окончена.

Много трудов предстояло еще впереди. Нужно было пригнать быков в Микены. Через всю Испанию, через Пиренейские горы, через Галлию и Альпы, через Италию гнал коров Геракл. На юге Италии, около города Региума, вырвалась одна из коров из стада и через пролив переплыла в Сицилию. Там увидал ее царь Эрикс, сын Посейдона, и взял корову в свое стадо. Геракл долго искал корову. Наконец, он попросил бога Гефеста охранять стадо, а сам переправился в Сицилию и там нашел в стаде царя Эрикса свою корову. Царь не захотел вернуть ее Гераклу; надеясь на свою силу, он вызвал Геракла на единоборство. Наградой победителю должна была служить корова. Не по силам был Эриксу такой противник, как Геракл. Сын Зевса сжал царя в своих могучих объятиях и задушил. Вернулся Геракл с коровой к своему стаду и погнал его дальше. На берегах Ионийского моря богиня Гера наслала бешенство на все стадо. Бешеные коровы разбежались во все стороны. Только с большим трудом переловил Геракл большую часть коров уже во Фракии и пригнал, наконец, их к Эврисфею в Микены. Эврисфей же принес их в жертву великой богине Гере.

Одиннадцатый подвиг: Цербер (Кербер)

Едва Геракл вернулся в Тиринф, как уже снова послал его на подвиг Эврисфей. Это был уже одиннадцатый подвиг, который должен был совершить Геракл на службе у Эврисфея. Невероятные трудности пришлось преодолеть Гераклу во время этого подвига. Он должен был спуститься в мрачное, полное ужасов подземное царство Аида и привести к Эврисфею стража подземного царства, ужасного адского пса Кербера. Три головы было у Кербера, на шее у него извивались змеи, хвост у него оканчивался головой дракона с громадной пастью. Геракл отправился в Лаконию и через мрачную пропасть у Тэнара спустился во мрак подземного царства. У самых врат царства Аида увидал Геракл приросших к скале героев Тесея и Перифоя, царя Фессалии. Их наказали так боги за то, что они хотели похитить у Аида жену его Персефону. Взмолился Тесей к Гераклу:
- О, великий сын Зевса, освободи меня! Ты видишь мои мучения! Один лишь ты в силах избавить меня от них!
Протянул Геракл Тесею руку и освободил его. Когда же он хотел освободить и Перифоя, то дрогнула земля, и понял Геракл, что боги не хотят его освобождения. Геракл покорился воле богов и пошел дальше во мрак вечной ночи. В подземное царство Геракла ввел вестник богов Гермес, проводник душ умерших, а спутницей великого героя была сама любимая дочь Зевса, Афина-Паллада. Когда Геракл вступил в царство Аида, в ужасе разлетелись тени умерших. Только не бежала при виде Геракла тень героя Мелеагра. С мольбой обратилась она к великому сыну Зевса:
- О, великий Геракл, об одном молю я тебя в память нашей дружбы, сжалься над осиротевшей сестрой моей, прекрасной Деянирой! Беззащитной осталась она после моей смерти. Возьми ее в жены, великий герой! Будь ее защитником!
Геракл обещал исполнить просьбу друга и пошел дальше за Гермесом. Навстречу Гераклу поднялась тень ужасной горгоны Медузы, она грозно протянула свои медные руки и взмахнула золотыми крыльями, на голове ее зашевелились змеи. Схватился за меч бесстрашный герой, но Гермес остановил его словами:
- Не хватайся за меч, Геракл! Ведь это лишь бесплотная тень! Она не грозит тебе гибелью!
Много ужасов видел на пути своем Геракл; наконец, он предстал пред троном Аида. С восторгом смотрели властитель царства умерших и жена его Персефона на великого сына громовержца Зевса, бесстрашно спустившегося в царство мрака и печалей. Он, величественный, спокойный, стоял пред троном Аида, опершись на свою громадную палицу, в львиной шкуре, накинутой на плечи, и с луком за плечами. Аид милостиво приветствовал сына своего великого брата Зевса и спросил, что заставило его покинуть свет солнца и спуститься в царство мрака. Склонясь пред Аидом, ответил Геракл:
- О, властитель душ умерших, великий Аид, не гневайся на меня за мою просьбу, всесильный! Ты знаешь ведь, что не по своей воле пришел я в твое царство, не по своей воле буду я просить тебя. Позволь мне, владыка Аид, отвести в Микены твоего трехглавого пса Кербера. Велел мне сделать это Эврисфей, которому служу я по повелению светлых богов-олимпийцев.
Аид ответил герою:
- Я исполню, сын Зевса, твою просьбу; но ты должен без оружия укротить Кербера. Если ты укротишь его, то я позволю тебе отвести его к Эврисфею.
Долго искал Геракл Кербера по подземному царству. Наконец, он нашел его на берегах Ахеронта. Геракл обхватил своими руками, крепкими, как сталь, шею Кербера. Грозно завыл пес Аида; все подземное царство наполнилось его воем. Он силился вырваться из объятий Геракла, но только крепче сжимали могучие руки героя шею Кербера. Обвил хвост свой Кербер вокруг ног героя, впилась голова дракона своими зубами ему в тело, но все напрасно. Могучий Геракл все сильней и сильней сдавливал ему шею. Наконец, полузадушенный пес Аида упал к ногам героя. Геракл укротил его и повел из царства мрака в Микены. Испугался дневного света Кербер; весь покрылся он холодным потом, ядовитая пена капала из трех его пастей на землю; всюду, куда капнула хоть капля пены, вырастали ядовитые травы.
Геракл привел к стенам Микен Кербера. В ужас пришел трусливый Эврисфей при одном взгляде на страшного пса. Чуть не на коленях молил он Геракла отвести обратно в царство Аида Кербера. Геракл исполнил его просьбу и вернул Аиду его страшного стража Кербера.

Двенадцатый подвиг: Яблоки Гесперид

Самым трудным подвигом Геракла на службе у Эврисфея был его последний, двенадцатый подвиг. Он должен был отправиться к великому титану Атласу, который держит на плечах небесный свод, и достать из его садов, за которыми смотрели дочери Атласа геспериды, три золотых яблока. Яблоки эти росли на золотом дереве, выращенном богиней земли Геей в подарок великой Гере в день ее свадьбы с Зевсом. Чтобы совершить этот подвиг, нужно было прежде всего узнать путь в сады Гесперид, охраняемые драконом, никогда не смыкавшим глаз сном.
Никто не знал пути к Гесперидам и Атласу. Долго блуждал Геракл по Азии и Европе, прошел он и все страны, которые проходил раньше по пути за коровами Гериона; всюду Геракл расспрашивал о пути, но никто не знал его. В своих поисках зашел он на самый крайний север, к вечно катящей свои бурные, беспредельные воды реке Эридану. На берегах Эридана с почетом встретили великого сына Зевса прекрасные нимфы и дали ему совет, как узнать путь в сады гесперид. Геракл должен был напасть врасплох на морского вещего старца Нерея, когда он выйдет на берег из морской пучины, и узнать у него путь к гесперидам; кроме Нерея, никто не знал этого пути. Геракл долго искал Немея. Наконец, удалось ему найти Нерея на берегу моря. Геракл напал на морского бога. Трудна была борьба с морским богом. Чтобы освободиться от железных объятий Геракла, Нерей принимал всевозможные виды, но все-таки не выпускал его герой. Наконец, он связал утомленного Нерея, и морскому богу пришлось, чтобы получить свободу, открыть Гераклу тайну пути в сады Гесперид. Узнав эту тайну, сын Зевса отпустил морского старца и отправился в далекий путь.
Опять пришлось ему идти через Ливию. Здесь встретил он великана Антея, сына Посейдона, бога морей, и богини земли Геи, которая его родила, вскормила и воспитала. Антей заставлял всех путников бороться с ним и всех, кого побеждал в борьбе, немилосердно убивал. Великан потребовал, чтобы и Геракл боролся с ним. Никто не мог победить Антея в единоборстве, не зная тайны, откуда великан получал во время борьбы все новые и новые силы. Тайна же была такова: когда Антей чувствовал, что начинает терять силы, он прикасался к земле, своей матери, и обновлялись его силы: он черпал их у своей матери, великой богини земли. Но стоило только оторвать Антея от земли и поднять его на воздух, как исчезали его силы. Долго боролся Геракл с Антеем. несколько раз он валил его на землю, но только прибавлялось силы у Антея. Вдруг во время борьбы поднял могучий Геракл Антея высоко на воздух, - иссякли силы сына Геи, и Геракл задушил его.
Дальше пошел Геракл и пришел в Египет. Там, утомленный длинным путем, уснул он в тени небольшой рощи на берегу Нила. Увидал спящего Геракла царь Египта, сын Посейдона и дочери Эпафа Лисианассы, Бусирис, и велел связать спящего героя. Он хотел принести Геракла в жертву отцу его Зевсу. Девять лет был неурожай в Египте; предсказал пришедший с Кипра прорицатель Фрасий, что прекратится неурожай только в том случае, если будет Бусирис ежегодно приносить в жертву Зевсу чужеземца. Бусирис велел схватить прорицателя Фрасия и первым принес его в жертву. С тек пор жестокий царь приносил в жертву громовержцу всех чужеземцев, которые приходили в Египет. Привели к жертвеннику и Геракла, но разорвал великий герой веревки, которыми он был связан, и убил у жертвенника самого Бусириса и сына его Амфидаманта. Так был наказан жестокий царь Египта.
Много еще пришлось встретить Гераклу на пути своем опасностей, пока достиг он края земли, где стоял великий титан Атлас. С изумлением смотрел герой на могучего титана, державшего на своих широких плечах весь небесный свод.
- О, великий титан Атлас! - обратился к нему Геракл, - я сын Зевса, Геракл. Меня прислал к тебе Эврисфей, царь богатых золотом Микен. Эврисфей повелел мне достать у тебя три золотых яблока с золотого дерева в садах гесперид.
- Я дам тебе три яблока, сын Зевса, - ответил Атлас, - ты же, пока я буду ходить за ними, должен встать на мое место и держать на плечах своих небесный свод.
Геракл согласился. Он встал на место Атласа. Невероятная тяжесть опустилась на плечи сына Зевса. Он напряг все свои силы и удержал небесный свод. Страшно давила тяжесть на могучие плечи Геракла. Он согнулся под тяжестью неба, его мускулы вздулись, как горы, пот покрыл все его тело от напряжения, но нечеловеческие силы и помощь богини Афины дали ему возможность держать небесный свод до тех пор, пока не вернулся Атлас с тремя золотыми яблоками. Вернувшись, Атлас сказал герою:
- Вот три яблока, Геракл; если хочешь, я сам отнесу их в Микены, а ты подержи до моего возвращения небесный свод; потом я встану опять на твое место.
Геракл понял хитрость Атласа, он понял, что хочет титан совсем освободиться от своего тяжелого труда, и против хитрости применил хитрость.
- Хорошо, Атлас, я согласен! - ответил Геракл. - Только позволь мне прежде сделать себе подушку, я положу ее на плечи, чтобы не давил их так ужасно небесный свод.
Атлас встал опять на свое место и взвалил на плечи тяжесть неба. Геракл же поднял лук свой и колчан со стрелами, взял свою палицу и золотые яблоки и сказал:
- Прощай, Атлас! Я держал свод неба, пока ты ходил за яблоками гесперид, вечно же нести на плечах своих всю тяжесть неба я не хочу.
С этими словами Геракл ушел от титана, и снова пришлось Атласу держать, как и прежде, на могучих плечах своих небесный свод. Геракл же вернулся к Эврисфею и отдал ему золотые яблоки. Эврисфей подарил их Гераклу, а он подарил яблоки своей покровительнице, великой дочери Зевса Афине-Палладе. Афина вернула яблоки гесперидам, чтобы вечно оставались они в садах.
После своего двенадцатого подвига Геракл освободился от службы у Эврисфея. Теперь он мог вернуться в семивратные Фивы. Но недолго оставался там сын Зевса. Ждали его новые подвиги. Он отдал жену свою Мегару в жены другу своему Иолаю, а сам ушел опять в Тиринф.
Но не одни победы ждали его, ждали Геракла и тяжкие беды, так как по-прежнему преследовала его великая богиня Гера

Древнегреческая культура оставила после себя богатое наследие. Среди множества мифов о всемогущих богах и прекрасных богинях особенно выделяется миф «12 подвигов Геракла». Сын бога Зевса и Алкмены – непобедимый силач Геракл – прославился своими выдающимися подвигами, когда находился на службе у микенского царя Эврисфея.

Для лучшей подготовки к уроку литературы рекомендуем читать онлайн краткое содержание «12 подвигов Геракла» по главам. Краткое описание каждого подвига пригодится и для читательского дневника.

Главные герои

Геракл – сын Зевса, смелый и отважный молодой мужчина, наделенный недюжинной силой.

Другие персонажи

Эврисфей – трусливый царь Микен, на службу к которому был определен Геракл.

Зевс – могущественный бог-громовержец, главный из сонма богов-олимпийцев, отец Геракла.

Афина Паллада – непобедимая воительница, богиня мудрости и знаний, покровительница Геракла.

Гера – верховная богиня, супруга Зевса, которая из ревности к Гераклу устраивала ему всяческие козни.

Первый подвиг. Немейский лев

Первым поручением « слабого, трусливого Эврисфея » было убийство немейского льва. Это был невероятных размеров хищник, « порожденный Тифоном и Ехидной », который наводил страх на жителей города Немеи.

Геракл послушно отправился на поиски кровожадного льва. Он забрался высоко в горы, и долго бродил по лесистым склонам и ущельям, пытаясь отыскать логово этого чудовища. Наконец, он достиг цели своего путешествия – это была большая пещера с двумя выходами, один из которых Геракл завалил обломками скалы, а сам « стал ждать льва, скрывшись за камнями ».

С приближением сумерек « показался чудовищный лев с длинной косматой гривой ». Одну за другой пустил Геракл в него три стрелы из своего лука, но все они отскочили от твердой, словно сталь, звериной шкуры. Лев яростно зарычал, и приготовился к атаке. Он прыгнул на своего обидчика, но Геракл успел достать свою палицу и мощным ударом сбил льва с ног. Не медля ни секунды, герой « бросился на льва, обхватил его своими могучими руками и задушил ».

Взвалив тушу убитого им льва, Геракл отправился в Немею, где в память о содеянном подвиге учредил немейские игры. Царь Эврисфей, увидев, какое чудовище смог одолеть голыми руками Геракл, не на шутку испугался.

Второй подвиг. Лернейская гидра

Эврисфей дал очередное задание Гераклу – убить лернейскую гидру. Это « чудовище с телом змеи и девятью головами дракона » также было порождением Ехидны и Тифона. Оно скрывалось от людских глаз в большом болоте неподалеку от города Лерны, и выходило на поверхность только для того, чтобы удовлетворить свой непомерный аппетит.

Наибольшая опасность гидры заключалась в том, что « одна из голов ее была бессмертна ». На помощь в борьбе с непобедимым чудовищем Геракл призвал Иолая. Разыскав логово гидры, Геракл выманил ее на поверхность раскаленными стрелами. Он бесстрашно принялся отсекать одну за другой головы, но « на месте каждой сбитой головы » у гидры стали вырастать по две новые.

В этот момент из болота выполз огромных размеров рак, и схватил своей клешней ногу героя. Понимая, что одному ему не справиться с двумя чудовищами, Геракл позвал на помощь Иолая. Юноша убил рака и принялся прижигать огнем отсеченные шеи гидры, чтобы не вырастали новые головы.

Последним нечеловеческим усилием Геракл одолел лернейскую гидру. Он глубоко закопал бессмертную голову, а ядовитой желчью гидры смазал свои стрелы. С триумфом вернулся Геракл в Микены, но там его уже ждало новое задание Эврисфея.

Третий подвиг. Стимфалийские птицы

Настоящим мучением для жителей города Стимфала стали огромные кровожадные птицы, которые превратили некогда богатый край в настоящую пустыню. Нападая на людей и скот, они безжалостно разрывали их « своими медными когтями и клювами ». Кроме того, они ловко орудовали острыми медными перьями, которыми пользовались, словно стрелами, роняя на противника или жертву.

Призадумался Геракл – уж очень непростым оказалось третье задание Эврисфея. На помощь пришла богиня Афина Паллада, которая посоветовала герою отправиться к гнездовью стимфалийских птиц, громко ударить в волшебные медные литавры, а после – перестрелять из лука пернатых хищников.

Геракл так и сделал. Когда он ударил в литавры, « поднялся такой оглушительный звон », что птицы в ужасе поднялись в воздух и стали хаотично кружиться. Геракл взял лук, отравленные стрелы и перебил немало медных птиц, а оставшиеся в живых навсегда покинули Грецию.

Подвиг четвертый. Керинейская лань

Следующим заданием Геракла стала поимка необыкновенной керинейской лани, посланной « богиней Артемидой в наказание людям ». Тонконогая, золоторогая, необычайно прекрасная, эта лань носилась по горам и долам, подобно ветру.

В течение года преследовал Геракл неуловимую лань, и настиг ее только после того, как ранил в ногу стрелой. Хотел было он отправиться со своей ценной добычей в Микены, но ему преградила дорогу разгневанная Артемида. Богиня была очень недовольна тем, что герой ранил ее любимую лань. Смилостивилась она только после того, как Геракл попросил прощения за свой поступок, который совершил не по своей воле.

Подвиг пятый. Эриманфский кабан и битва с кентаврами

После четвертого подвига недолго наслаждался Геракл отдыхом – Эврисфей приказал ему убить эриманфского кабана. Это было огромный зверь, « обладавший чудовищной силой » и опустошавший окрестности Псофиса.

По дороге к горе Эриманфу, где жил кабан, Геракл решил навестить « мудрого кентавра Фола ». На радостях Фол устроил настоящий пир, открыв для дорогого гостя вино, дивное благоухание которого донеслось и до других кентавров. Они страшно рассердились на Фола за то, что тот откупил сосуд с ценным вином, принадлежавшим всем кентаврам, и напали на пирующих. Впрочем, Геракл не растерялся, и быстро обратил в бегство наглецов, которые нашли приют у Хирона – « мудрейшего из кентавров », близкого друга Геракла.

Случайно герой ранил отравленной стрелой Хирона, и тот, не желая умирать в мучениях, « добровольно сошел в мрачное царство Аида ». Подавленный сучившимся, отправился Геракл на поиски эриманфского быка. Он отыскал его в густом лесу, и после непродолжительной погони поймал, крепко связал и « отнес живым в Микены ». Царь Эврисфей, увидев побежденное чудовище, « от страха спрятался в большой бронзовый сосуд ».

Подвиг шестой. Скотный двор царя Авгия

Спустя время Эврисфей поручил Гераклу отправиться к царю Авгию – сыну « лучезарного Гелиоса », который прославился своими неисчислимыми богатствами. Главной гордостью Авгия были многочисленные стада прекрасных быков, и Геракл должен был « очистить от навоза весь скотный двор » царя.

В свою очередь, герой предложил Авгию сделку – вычистить весь скотный двор за один день в обмен на десятую часть скота. Понимая, что это сделать невозможно, Авгий согласился. Геракл сломал одну из стен скотного дора, направил туда русла двух соседних рек, и вода « в один день унесла весь навоз », после чего Геракл вновь сложил стену.

Когда же герой потребовал от царя плату, тот отказался делиться с ним своими быками. Геракл не забыл нанесенное ему оскорбление, и спустя несколько лет вернулся к Авгию и « убил его своей смертоносной стрелой ». Часть богатой добычи он принес в жертву богам Олимпа, и организовал знаменитый олимпийские игры, которые с тех пор проходили у греков каждые четыре года.

Подвиг седьмой. Критский бык

Для выполнения очередного поручения микенского царя Гераклу пришлось отправиться на далекий остров Крит, чтобы « привести в Микены критского быка ».

Царь Крита – Минос – должен был принести этого могучего быка в жертву Посейдону. Правителю было жаль расставаться со столь прекрасным быком, и он подменил его другим животным. Узнав об этом, Посейдон страшно разгневался на Миноса, и наслал на быка чудовищное бешенство.

С тех пор проклятый бык носился по всему острову, « уничтожал все на своем пути ». Местные в жители в страхе разбегались, едва завидев вдали столбы пыли, выбиваемые из-под копыт разъяренного быка. И только силачу Гераклу удалось поймать его и подчинить своей воле. Оседлав широкую спину быка, Геракл « переплыл на нем через море с Крита на Пелопоннес ».

Страшась гнева Посейдона, Эврисфей не решился оставить в своем стаде критского быка, и отпустил его на волю.

Подвиг восьмой. Кони Диомеда

Укротив критского быка, Геракл направился во Фракию, к царю Диомеду, у которого были « дивной красоты и силы кони ». Они были настолько могучи, что в стойлах их привязывали не путами, и приковывали железными цепями. Питались кони Диомеда исключительно человеческим мясом.

Геракл без особого труда завладел необычными конями, и повел к своему кораблю. Узнав о пропаже, Диомед со своим войском бросился в погоню, но герою удалось одержать победу в неравной битве.

Когда Геракл привел ретивых коней Эврисфею, тот в испуге отпустил их на волю.

Подвиг девятый. Пояс Ипполиты

Путешествие « в страну амазонок за поясом царицы Ипполиты » вошло в историю как девятый подвиг Геракла. Пояс преподнес царице амазонок сам бог войны Арес, и она высоко ценила его как символ своей власти. Узнав об этом, дочь Эврисфея загорелась желанием заполучить его. Микенский царь, всегда исполнявший прихоти своей дочери, отправил за поясом Геракла.

Герою и его верным товарищам пришлось преодолеть трудный путь, чтобы добраться до царства амазонок. Однако слава о его необыкновенных подвигах достигла даже столь отдаленные земли.

Ипполита настолько очарована Гераклом, что « была уже готова добровольно отдать ему пояс» . Но в этот момент под видом амазонки появилась Гера, которая люто ненавидела Геракла, и стала распространять слухи, будто он хочет похитить великую царицу и « увезти ее рабыней в свой дом ».

Поверив Гере, амазонки кинулись на Геракла и его войско. В жестоком сражении многие из них погибли. Чтобы спасти своих верных воительниц, Ипполита заключила мир с Гераклом, и в качестве подношения отдала свой пояс.

Десятый подвиг. Коровы Гериона

Вернувшись с ценным трофеем в Микены, Геракл получил новое задание – пригнать царю « коров великого Гериона, сына Хрисаора и океаниды Каллирои ».

Герой отправился в дальний путь. Прежде чем достичь цели, ему пришлось пройти « через Африку, через бесплодные пустыни Ливии, через страны диких варваров ». Оказавшись у « берегов седого Океана », сын Зевса задумался о том, как добраться ему до острова. В этот миг показалась колесница сияющего бога Гелиоса. Солнечные лучи ослепили героя, и тот в гневе « схватился за свой грозный лук ».

Однако не разгневался на него Гелиос – напротив, предложил довезти до острова на своем золотом челне. Едва Геракл ступил на землю, как « почуял его грозный двуглавый пес Орфо и с лаем бросился на героя ». Расправившись с чудовищным псом, он стал сражаться с великаном Эвритионом – пастухом царского стада.

Услышав шум сражения, появился и сам Герион – великан, который « имел три туловища, три головы, шесть рук и шесть ног ». Победить такого противника Гераклу было непросто, и ему на помощь пришла « великая воительница Афина-Паллада ».

Победив трехтелого великана, Геракл благополучно переправил стадо через бурный Океан в золотом челне Гелиоса. Однако дорога в Микены оказалась непростой – « богиня Гера наслала бешенство на все стадо ». В результате коровы разбежались, и герою с большим трудом удалось обратно собрать их в стадо. Когда коровы оказались у Эврисфея, он тут же « принес их в жертву великой богине Гере ».

Одиннадцатый подвиг. Кербер

Так и не отдохнув после десятого подвига, Геракл отправился выполнять очередное поручение Эврисфея. Он должен был спуститься в мрачное царство Аида и привести царю « ужасного адского пса Кербера », у которого было три головы, а хвост « оканчивался головой дракона с громадной пастью ».

Геракл спустился в подземное царство при помощи Гермеса и Афины-Паллады. Во время путешествия много ужасов довелось увидеть герою, прежде чем он предстал перед властителем царства умерших – Аидом, и его супругой Персефоной. Гераклу удалось покорить богов своей отвагой и небывалой силой.

Герой признался, что не по своей воле он оказался в мрачном царстве, и вынужден выполнить приказ царя Эврисфея. Аид милостиво разрешил Гераклу забрать с собой Кербера, но только в том случае, если ему удастся укротить ужасного пса.

Отыскав Кербера, Геракл обвил его шею могучими руками и сдавливал до тех пор, пока пес не обессилел. Тогда герой отвел его Эврисфею, но тот при одном только взгляде на подземное чудовище принялся на коленях умолять Геракла отвести его обратно к Аиду.

Двенадцатый подвиг. Яблоки Гесперид

Самым трудным для Геракла оказался « его последний, двенадцатый подвиг ». Эврисфей поручил ему отправиться к титану Атласу, что « держит на плечах небесный свод », и украсть из его садов три золотых яблока. Эти волшебные плоды росли на золотом дереве, и присматривали за ними дочери титана – Геспериды.

Задача осложнялась тем, что « никто не знал пути к Гесперидам и Атласу », и Гераклу пришлось долго блуждать по Азии и Европе. Сжалившись над сыном Зевса, прекрасные нимфы « дали ему совет, как узнать путь в сады Гесперид ». Для этого он должен был застать врасплох « морского вещего старца Нерея » – только он один и знал верный путь к Атласу и его дочерям.

По дороге Гераклу пришлось сразиться с непобедимым великаном Антеем, черпавшим силу от земли – своей матери Геи. Разгадав тайну Антея, Геракл высоко поднял его над землей. Когда у противника иссякли силы, герой задушил его.

Гераклу предстояло встретить на своем пути еще немало опасностей, прежде чем « достиг он края земли, где стоял великий титан Атлас ». Он с великим почтением обратился к титану с просьбой взять три золотых яблока из его знаменитых садов.

Атлас предложил Гераклу подержать « на плечах своих небесный свод », пока он сходит за яблоками. Герой согласился, и тут же « невероятная тяжесть опустилась на плечи сына Зевса ». С огромным трудом он удерживал небесный свод, силы его таяли на глазах. Геракл понял, что титан хочет хитростью поменяться с ним местами, и ему не оставалось ничего иного, как самому обмануть Атласа. Он забрал яблоки и с чистой совестью отправился в Микены.

Эврисфей был немало удивлен тому, что Гераклу удалось свершить столь великий подвиг, и подарил ему золотые блоки. В знак благодарности герой преподнес их своей покровительнице – Афине Палладе, а та, в свою очередь, « вернула яблоки Гесперидам, чтобы вечно оставались они в садах ».

После благополучного завершения двенадцатого подвига Геракл « освободился от службы у Эврисфея ». Впереди его ждали новые героические приключения…

Заключение

Величайший герой Древней Греции на протяжении многих лет приковывал к себе внимание не только отважными подвигами, но и немыслимыми страданиями, выпавшими на его долю. Его отвага, выносливость и сила духа неизменно вызывала уважение и восхищение.

Краткий пересказ «12 подвигов Геракла» будет особенно полезен при подготовке к уроку литературы.

Тест по мифу

Проверьте запоминание краткого содержания тестом:

Рейтинг пересказа

Средняя оценка: 4.7 . Всего получено оценок: 302.

Человек, любящий сказки на всю жизнь в душе остается ребенком. Окунитесь в волшебный мир сказки сами и откройте его вашим детям. Волшебные сказки не оставляют в наших буднях места злу. Вместе со сказочными героями мы верим в то, что жизнь прекрасна и удивительна!

Двенадцать подвигов Геракла

Долго и славно правил златообильными Микенами царь Персей с царицей Андромедой, и детей боги послали им немало. Старшего из сыновей звали Электрионом. Был Электрион уже немолод, когда ему пришлось занять престол отца. Не обидели боги Электриона потомством: сыновей было у Электриона много, один лучше другого, а дочь только одна — красавица Алкмена.
Казалось, что нет во всей Элладе царства благополучнее, чем царство Микенское. Но напали однажды на страну тафийцы — свирепые морские разбойники, жившие на островах у самого входа в Коринфский залив, где река Ахелой вливается в море.
Царем тафийцев был Птерелай, человек наделенный сверхчеловеческой силой. Посейдон, приходившийся Птерелаю дедом, подарил ему, золотой волос, который, пока рос на голове тафийского царя, делал его непобедимым.
Застонала земля Арголиды от нашествия этих разбойников. Жгли тафийцы селения, угоняли скот, вытаптывали поля. Послал Электрион против них своих сыновей, но все они полегли от руки Птерелая. Превратился Электрион в один день из благословенного отца в несчастного старца. От былого счастья только любимая дочь Алкмена осталась.
Давно уже сватал Алкмену Амфитрион, царь соседнего города Тиринфа, и хотя приходился он Алкмене двоюродным братом, такие браки не запрещались эллинскими обычаям. Согласился Электрион отдать единственную дочь замуж за своего племянника, но поставил при этом условие: прежде чем Алкмена станет женой Амфитриона, он должен отомстить за смерть его сыновей. "Сначала — смерть Птерелая, потом — свадьба", — сказал Электрион.
Тотчас же отправился Амфитрион на битву с тафийским царем. Но сразиться с Птерелаем ему не удалось — он уже погрузил награбленное на корабли и, подняв паруса, ушел в море. А угнанный Птерелаем скот нашелся: так много было награбленного у тафийцев, что скот им пришлось бросить.
Пригнал Амфитрион стадо назад в Микены и позвал дядю пересчитать все возвращенных животных. Стал Электрион считать. Долго считал, сбивался и начинал снова. Вдруг одна корова, отбившись от стада, побрела в сторону крутого обрыва. "Стой, тварь неразумная! Свалишься! Ноги себе переломаешь!" — закричал Амфитрион и бросил в нее тяжелую дубину. В тот же миг раздался крик нестерпимой боли, — дубина, отскочив от рогов коровы, ударила Электриона прямо в лоб. Когда Амфитрион подбежал к дяде, тот был уже мертв.
Пролитая кровь пятнает убийцу независимо от того, было это убийство умышленным или нет. Изгнание было для Амфитриона самым мягким наказанием. В тот же день Амфитрион ушел по Фиванской дороге искать приюта и очищения от скверны пролитой крови, а за ним последовала и обещанная ему в жены Алкмена.
Осиротел микенский престол. Ушли в царство теней все прямые наследники Электриона. Этим то и воспользовался Сфенел, младший брат бесславно погибшего микенского царя. Он воссел на троне Микен, а потом подчинил своей власти и Тиринф, город изгнанника Амфитриона.
Сам же Амфитрион, а с ним и Алкмена, нашли приют у царя беотийских Фив Креонта. Креонт свершил над Амфитрионом обряд очищения и предложил изгнанникам навсегда поселиться в его городе. Но верный клятве данной Электриону, Амфитрион, оставив Алкмену в Фивах, отправился против Птерелая.
Долгим был этот поход — Птерелай с его золотым волосом был непобедим. Только однажды Комето, дочь Птерелая, увидела с высоты крепостной стены заклятого врага своего отца. С первого взгляда полюбила она Амфитриона безумной страстной любовью и решила, что за великую услугу он не откажет ей в своей любви. Ночью, прокравшись в покои отца, она вырвала его волшебный золотой волос — залог непобедимости. И тогда оставила сила Посейдонова внука. Ничего не подозревая о предательстве дочери, вышел Птерелай на единоборство с Амфитрионом и тотчас же пал от его руки.
Увидели тафийцы смерть своего царя, побросали оружие, сдались на милость победителя. А Комето вышла на встречу Амфитриону и, гордая, стала рассказывать, что он ей обязан победой. Сурово смотрел на нее Амфитрион. Не любви пожар, а пожар гнева пробудил в его сердце рассказ предательницы. Не в силах больше слушать речи дочери Птерелая, Амфитрион сказал своим воинам: "Отправьте в Аид эту отцеубийцу, ибо она больше, чем я повинна в смерти царя Птерелая".
Без промедления Комето была казнена, а затем, разделив военную добычу, Амфитрион со своими воинами направился в Фивы.
Не знал Амфитрион, что когда возвращался домой, сам владыка Олимпа обратил свой взор на красавицу Алкмену. Приняв облик Амфитриона, он явился в Фивы, и, убедив Алкмену, что ее братья уже отмщены, провел с ней целую ночь. Алкмена приняла Зевса за своего законного мужа. Она с радостью принимала ласки владыки Олимпа, с замиранием сердца слушала рассказ о победе над Птерелаем…
На следующий день Амфитрион, вернувшийся победителем в свой дом, с удивлением заметил, что Алкмена вовсе не была удивлена и обрадована его прибытием. Он спросил ее: "Почему ты встречаешь меня так, будто я со вчерашнего дня не покидал дома?" Удивилась Алкмена: "Встречаешь? Но ты же вернулся вчера! И не ты ли провел со мной минувшую ночь?"
Мир помутился в глазах Амфитриона: он понял, что Алкмена нарушила обет супружеской верности и нанесла ему величайшее оскорбление, какое жена может нанести мужу.
Суров был закон Эллады: неверность жены всецело отдавала ее в руки мужа — он волен либо казнить за измену, либо простить. Не чувствовала Алкмена за собой никакой вины, но в страхе за жизнь свою она бежала к алтарю Зевса — искать убежища. Право убежища было священно: всякий, коснувшийся рукой алтаря, считался неприкосновенным. Амфитрион не мог нарушить этого божественного права. Но гнев его был столь велик, что он велел окружить алтарь сухими ветвями и поджечь их. Тогда Алкмене оставалось одно из двух: или добровольно покинуть алтарь, или задохнуться в пламени и дыме костра.
Когда костер был сооружен, Амфитрион сам поднес к нему факел. Вмиг запылал огонь. Но в следующее мгновение небо над Фивами почернело от туч, и хлынул проливной дождь. Пламя костра погасло. Под оглушительные раскаты грома три молнии пали прямо к ногам Амфитриона.
"Это знамение! Боги не хотят смерти Алкмены! Позовите слепого Тиресия! Тиресий истолкует волю богов!" — закричали люди собравшиеся у алтаря. Когда привели Тиресия, старца наделенного пророческим даром, Алкмена, встав перед ним, рассказала ему обо всем, что случилось: о возвращении Амфитриона, о ночи, проведенной с ним и его обвинениях в измене.
Тиресий выслушал Алкмену и погрузился в глубокую думу. Но вот радость озарила его лицо, и он сказал: "Амфитрион, подай руку своей жене, она чиста перед тобой. Прорицатели не вольны раскрывать смертным тайные помыслы богов. Знай одно: по исполнении времени Алкмена родит двух мальчиков-близнецов. Из них твоим сыном будет только один. Он будет могучим и справедливым, как ты. Другой же будет сыном Зевса и превзойдет всех живших до него героев. Гера, его гонительница, не сможет помешать ему обрести бессмертие".
"Гонительница?" — испуганно переспросила Алкмена.
"Да,— продолжал Тиресий,— замыслы Зевса недоступны не только смертным, их смысл непонятен даже богам. Гере неведомы тайны рока. Она строгая блюстительница единобрачия. Она не терпит избранниц своего божественного супруга, и гнев ее переходит на рожденных ими от Зевса детей. Не избежать гнева Геры и твоему сыну, Алкмена".

Рождение Геракла

На вершине Олимпа, где среди неприступного утеса разбит заповедный сад богов, под кронами вечнозеленых деревьев пировали небожители.
Зевс смотрел вдаль, где в далекой Беотии, в священном городе Фивы, должен был в этот день родится его любимый сын. Любимейший из любимых.
"Боги и богини Олимпа, внимайте моему слову,— сказал Зевс,— тот младенец моей крови, который вскоре родится в потомстве Персея, получит от меня власть над всей Арголидой и всеми народами окрест".
Дрогнул кубок нектара в руках Геры, и священный напиток пролился на белый мрамор пиршественного стола. "Не верю твоему слову, Олимпиец,— сказала она,— не сдержишь ты его!" О, если бы оглянулся Зевс, то заметил за своей спиной богиню умопомрачения Ату. Но он не оглянулся.
"Нет, Гера,— ответил Зевс,— хотя ты и умна, но все же и от твоего ума многое скрыто, и ты напрасно мне прекословишь. Слово свое я исполню. Клянусь водами Стикса".
После этих слов едва уловимая улыбка промелькнула на на устах Геры — эта клятва и была ей нужна. Ни слова не ответив супругу, она покинула пиршественный стол. Знала Гера, что в этот день две женщины должны были родить: Никиппа, жена царя Микен Сфенела, и Алкмена, жена Амфитриона. Знала Гера и то, что Алкмена родит двойню, двух мальчиков-близнецов — одного от Зевса, другого от мужа, Амфитриона.
День, объявленный Громовержцем днем рожденья будущего величайшего героя, клонился к закату, и властью своей Гера задержала роды у Алкмены и ускорила их у Никиппы6.
Так, когда колесница Гелиоса опускалась в воды Западного моря, с жалобным криком появился на свет хилый младенец — сын Никиппы, а сыновья-близнецы Алкмены родились, когда занималась заря следующего дня.
Утром боги Олимпа вновь собрались за пиршественным столом. Радость светилась в глазах Геры. Она подняла кубок с нектаром и сказала: "Поздравляю тебя, мой божественный супруг, вчера родился в доме Сфенела, сына твоего сына Персея, будущий царь Арголиды и всех народов окрест. Эврисфеем назвали его родители. Смотри же, сдержи свою клятву — клятву страшной водой Стикса".
Понял Зевс коварство своей супруги. Черной мглой заволоклось светлое лицо Тучегонителя. Страшась его гнева, притихли, ожидая грозы, даже гости — боги Олимпа. Только Ата злобно хихикнула за спиной владыки мира.
"Это ты, гнусная обманщица,— воскликнул Зевс,— помогла Гере так ловко провести меня! Любишь ты порождениями своего коварного ума смущать не только смертных, но и богов! Ты посмела обмануть даже меня! Но этот обман будет последним твоим обманом здесь, на Олимпе!"
Обрушился Громовержец на богиню Ату. Сбросил он ее с Олимпа на землю и навсегда запретил ей появляться среди богов. Потом обратился Зевс к Гере и сказал ей: "Я знаю, теперь ты будешь преследовать сына Алкмены, многие козни ты ему уготовишь… Но он одолеет все препятствия, все испытания, а твои усилия только возвеличат его и приумножат его славу. Когда он закончит свой земной путь, я вознесу его на Олимп, и ты сама примешь сына Алкмены в круг бессмертных".

Детство Геракла

Почти целый год миновал с того дня, как Алкмена родила своих малышей. Того, кто родился первым, назвали Алкидом, второго — Ификлом.
Росли близнецы-братья крепкими и здоровыми. Но Зевс, зная скверный характер своей супруги, не переставал опасаться козней Геры. "Что придумает Гера, чтобы погубить моего сына от смертной Алкмены? Что сделать, чтобы она не смогла причинить ему вреда? Какую хитрость измыслить, против ее ненависти?" — думал Громовержец.
"Надо сделать Геру приемной матерью будущего героя", — решил Зевс. Для этого он повелел Гермесу тайно, глубокой ночью, принести младенца на Олимп, и своими руками положил его на грудь спящей Геры. Малыш с такой силой принялся сосать, что Гера проснулась и оттолкнула его от себя. Струйка молока растеклась по небу и стала Млечным Путем9.
"Маленькое чудовище!— закричала Гера.— Я не стану твоей кормилицей! Я ненавижу тебя! Я была и буду твоей гонительницей!"
Перед рассветом Гермес перенес будущего великого героя Эллады назад в дом Амфитриона и положил его в колыбель рядом с братом Ификлом. Когда Алкмена ранним утром встала, чтобы проведать малышей, оба они мирно спали, и никто в мире кроме Зевса, Гермеса и Геры не знал о том, что произошло в эту ночь.
Прошел месяц, а может и два. Однажды вечером Алкмена, помыв и накормив близнецов, уложила их под одеялом из овечьей шерсти на широком боевом щите, который Амфитрион отнял в бою у Птерелая.
Вскоре дом Амфитриона погрузился в сон. В глухую полночь две огромные змеи, посланные Герой, неслышно проскользнули в комнату, где спали малыши. От скользких змеиных тел веяло холодом царства мертвых. Две страшные головы, две пасти, из которых с шипением высовывались длинные раздвоенные языки, склонились над спящими младенцами. Почувствовав ледяное дыхание чудовищ, первым проснулся Ификл. От испуга он закричал во все горло, но змеям была нужна другая жертва,— они обвили своими кольцами тело сына Зевса и принялись его душить.
На крик Ификла проснулась Алкмена и разбудила мужа. "Я слышу крик ребенка,— сказала она Амфитриону,— кажется, что-то страшное происходит с детьми!" Амфитрион сорвал со стены свой меч и бросился в комнату детей. Там, забившись в самый дальний угол, истошно кричал Ификл. Алкид же, крепко сжимая в руках задушенных им змей, с гордостью показывал их родителям.
Пока Алкмена успокаивала охваченного страхом Ификла, Амфитрион послал за прорицателем Тиресием. Когда Тиресия привели, Амфитрион и Алкмена, перебивая друг друга, рассказали ему о случившемся. "Не знак ли богов происшедшее, а если это так, то как нам понимать его?" — спросил Амфитрион прорицателя.
"Нет, Амфитрион, не знамение это, а ненависть Геры к одному из твоих сыновей,— ответил Тиресий.— Ты же знаешь, что Алкид не твой сын, он — сын Зевса. Гера — хранительница брачных уз, и поэтому она ненавидит незаконнорожденного сына своего божественного супруга и хочет его погибели. Но не в силах Геры уничтожить того, кого оберегает сам Зевс. Гнев Геры — величие Геракла. Отныне такое имя будет носить Алкид, ибо имя Геракл означает "Прославленный Герой".
С этого дня Алкида стали звать Гераклом. Задушенных им змей сожгли, а пепел развеяли по ветру, дом оскверненный чудовищами окурили серным дымом и вымыли родниковой водой.
Когда Геракл немного подрос, Амфитрион научил его управлять колесницей, один из сыновей Гермеса — кулачному бою, Эврит, лучший в Элладе стрелок, — искусству владения луком.
Все эти занятия доставляли юному Гераклу большое удовольствие, и только уроки пения и игры на кифаре он ненавидел. Часто приходилось учителю пения Лину, приходившемуся братом Орфею, наказывать своего ученика. Однажды во время урока Лин ударил Геракла, раздраженный его нежеланием учиться. В ярости от нанесенной ему обиды Геракл схватил кифару и ударил ею Лина по голове. Удар был так силен, что Лин упал мертвым.
Призвали Геракла в суд за это убийство. Оправдываясь, сын Алкмены сказал: "Ведь говорит же справедливейший из судей Радамант, что всякий, кого ударят, может ответить ударом на удар". Оправдали судьи Геракла, но Амфитрион, боясь, чтобы не случилось еще чего-нибудь подобного, отправил его пасти стада на склонах Киферона.

На распутье

Вырос Геракл в лесах Киферона и стал могучим юношей. Ростом он был на целую голову выше всех, а сила его превосходила силу человеческую. С первого взгляда можно было узнать в нем сына Зевса, особенно по глазам, которые светились необычайным божественным светом. Никто не был равен Гераклу в атлетических состязаниях, а луком и копьем он владел так искусно, что никогда не промахивался.
Будучи совсем еще юным, Геракл убил грозного льва, обитавшего в дебрях Киферона. Он снял с него шкуру, накинул ее себе на плечи, как плащ, и стал носить вместо медных доспехов. Оружием Гераклу служила огромная дубина, изготовленная им из вырванного с корнями твердого, как камень, ясеня.
Возмужав, Геракл победил царя города Орхомен Эргина, которому Фивы платили ежегодно большую дань. С тех пор Орхомен платил Фивам дань, только вдвое большую. За этот подвиг царь Фив Креонт отдал Гераклу свою дочь Мегару, а боги послали ему трех прекрасных сыновей.
Счастливо жил бы Геракл в семивратных Фивах, да Гера по-прежнему пылала ненавистью к сыну Зевса. Она наслала на Геракла ужасную болезнь: временами овладевало великого героя внезапное умопомрачение. Однажды Геракл, настигнутый таким припадком, убил своих сыновей и родного брата Ификла. Когда же вернулся к Гераклу разум, он впал в глубокую скорбь. Он покинул Фивы и отправился в священные Дельфы вопросить бога Аполлона, как ему жить дальше.
Когда до знаменитого святилища Апполона оставалось не более полудня пути, сморил Геракла сон. Он прилег на шкуру Киферонского льва в тени столетней оливы, и приснился ему вещий сон.
Снилось Гераклу, что стоит он у распутья, не зная, какую дорогу избрать ему из тех двух, что лежат перед ним. Видит Геракл: идут к нему две женщины, одна по дороге, что слева, другая по той, что справа. Одна была в ярком пестром наряде, лицо ее было набелено и нарумянено, губы подкрашены, волосы искусно заплетены в множество мелких косичек, а на руках звенели золотые браслеты. Другая, с гладко причесанными волосами, была одета в простой белый хитон.
Роскошно одетая красавица танцующей походкой подошла к Гераклу, нежно взяла его за руки и, заглядывая в глаза, сказала: "Ты сомневаешься, раздумываешь, лицо твое мрачно, брови нахмурены… Зачем утруждаешь ты себя думами? Посмотри на меня и улыбнись скорее! Жизнь прекрасна, в ней столько радостей! Жизнь — праздник, единственная забота — получать как можно больше удовольствий: вкусно есть, сладко спать и веселиться с друзьями и подругами. Счастлив тот, кто живет, как гость на пиру. Мое имя Нега. Идем со мной, и ты будешь счастлив! Вся твоя жизнь пройдет как легкий чарующий сон, и ты покинешь ее с благодарностью, как гость покидает приятную трапезу".
Так говорила красавица и тянула Геракла за собой. Очарованный ее красотой, он готов был последовать за ней. Но тут другая женщина, та, которая была в строгой одежде, обратилась к нему: "Стыдись!— сказала она.— Боги дали тебе могучую силу, а ты хочешь бездельничать да пировать, пользуясь трудами других, как беспомощное дитя. Сильный сам делает жизнь прекрасной — он борется со злом и несправедливостью, он очищает землю от чудовищ. Сила и ум даны человеку для борьбы. Чем сильнее человек, тем труднее его жизнь".
"Слышишь?— засмеялась красавица.— Иди, иди за ней, и ты не узнаешь радости, не будешь иметь ни покоя, ни отдыха".
"Отдых хорош после работы,— возразила другая.— Сегодня праздник, завтра пир, а послезавтра скука заползет в сердце. От обильной еды пропадает желание есть. Печальна судьба человека, который всю жизнь только гость на чужом пиру: когда пир кончается, слуги выпроваживают засидевшихся на улицу. Как никому не нужен засидевшийся гость, так никому не нужен бездельник. Лишь тот, кто сил своих не жалея, всю жизнь трудился, заслуживает почет в старости и добрую память после смерти".
После этих слов лицо женщины засияло божественным светом, и Геракл вдруг увидел шлем на ее голове, копье в руке, голову горгоны Медузы на ее чешуйчатой эгиде… "Афина! Ты ли это? Я иду за тобой!" — воскликнул Геракл и проснулся.
Он лежал в тени столетней оливы на шкуре Киферонского льва. Перед ним лежала дорога в священные Дельфы, в храм Аполлона. "Много путей-дорог на земле, а жизни — только две: дорога Праздности и дорога Труда. Я выбрал свою жизненную дорогу", — подумал Геракл и двинулся в путь.
В Дельфах оракул Аполлона устами жрицы-Пифии предсказал Гераклу, что он обретет великую славу, обретет бессмертие и благодарную память в веках, если исполнит по повелению царя Эврисфея двенадцать великих подвигов.
"Я иду в Микены, — сказал Геракл родным и друзьям, когда вернулся в Фивы. — Я должен исполнить волю богов и совершить двенадцать подвигов, которые потребует от меня царь Эврисфей".
Никто не посмел его отговаривать. А Иолай, самый близкий друг Геракла, отправился вместе с ним.

Немейский лев (первый подвиг)

С того дня, как царевич Эврисфей появился на свет, он был окружен заботой и лаской. Правда ни ума, ни силы, ни храбрости природа ему не дала, но властью одарила не малой. Когда умер Сфенел, еще молодой Эврисфей унаследовал власть отца и стал царем всей Арголиды.

Окруженный толпой придворных, Эврисфей надменно принял Геракла. "Клятвою Зевса,— сказал он,— мне вручена власть над всей Арголидой и, прежде всего, над всеми потомками Персея, среди которых я по происхождению старший. Каждый служит мне, чем может. Тебе боги дали силу, ты будешь служить мне силой. В нашей земле есть славный храм Зевса в Немее. Но в последнее время паломники уже не посещают его с прежним усердием. Их пугает чудовищный лев, избравший себе местопребыванием немейскую рощу. Повелеваю тебе очистить от этого непрошеного гостя землю Немеи. Как изведешь ты это чудовище — твое дело. Но знай, что меч и копье тебе вряд ли помогут, ибо лев этот, порожденный Тифоном и Ехидной, слывет неуязвимым". Молча выслушал Геракл царя Эврисфея, только головой кивнул в знак согласия.
В тот же день, оставив Иолая в Микенах, Геракл пошел в Немею, чтобы свершить свой первый подвиг — убить Немейского льва.
Тишиной и запустением встретила Геракла земля Немеи: на полях росли одни сорняки, виноградники засохли. Так велик был страх перед чудовищным львом, что жители города боялись покидать свои жилища. Попробовал было Геракл узнать дорогу к логовищу льва, но слышал только один ответ: "Лев сам найдет тебя, как только ты войдешь в лес". Не верили люди, что смертный, каким бы могучим героем он ни был, сможет победить ужасного зверя.
Долго искал Геракл по лесистым склонам и глухим ущельям логово льва. Только к вечеру, услышав грозное рычание, исходившее из мрачной пещеры, понял Геракл: час поединка с чудовищем настал.
Медленно, злобно поводя глазами и с силой хлеща себя хвостом по бокам, из пещеры вышел огромных размеров лев. Тот час же три стрелы Геракла пропели в воздухе и отскочили от твердой, как бронзовый панцирь, шкуры чудовища. Лев присел, готовясь к смертельному прыжку, но сын Зевса успел опередить его: как молния мелькнула тяжелая дубинка Геракла и ее сокрушительный удар пришелся прямо в голову зверя. Лев упал, но тут же поднялся и бросился на грудь Геракла. Сомкнулись могучие руки Геракла на косматой львиной шее, сжали, и отпустили только тогда, когда лев уже был мертв.
Туша льва была так велика, что Геракл не захотел нести ее в Микены. Он содрал со льва шкуру вместе с головой, сбросил с плеч старую шкуру киферонского льва, которую он носил с ранней молодости, и надел новую — неуязвимую для копий и стрел шкуру льва Немейского.
С криком разбегались люди при виде Геракла с оскаленной львиной пастью на голове, а царь Эврисфей, забившись дальний угол тронного зала, кричал: "Уходи! Уходи! И впредь не смей приближаться к моему дворцу! Мои приказания тебе будет передавать глашатай!"

Лернейская гидра (второй подвиг)

Не долго пришлось отдыхать Гераклу после победы над Немейским львом. Уже утром следующего дня Копрей, глашатай Эврисфея, объявил Гераклу, что по приказу царя он должен отправиться к источнику у города Лерны, где в близлежащем болоте засело десятиголовое чудовище — Гидра.
"На этот раз, надеюсь, ты возьмешь меня с собой,— сказал Гераклу Иолай.— Мы поедем туда на колеснице, и я буду твоим возницей".
"Согласен, но с условием: ты будешь только зрителем. Сражаться с Гидрой я буду один на один", — ответил ему Геракл.
Неподалеку от Аргоса выбивался из-под земли источник хрустально чистой воды. Но слабый ручеек не мог пробить себе дорогу к реке или морю и растекался вокруг в низине. Вода застаивалась, зарастала тростником, и долина превратилась в болото. Яркая зелень, всегда покрывавшая болото, манила к себе усталого путника, но едва он ступал на зеленую лужайку, с шипением и свистом выныривала из трясины десятиголовая гидра, обвивалась своими длинными скользкими шеями вокруг человека, затягивала его в болото и пожирала.
Гидра эта приходилась Немейскому льву родной сестрой, таким же чудовищным порождением Тифона и Ехидны. Вечером, когда гидра, насытившись, засыпала, ядовитое дыхание десяти ее пастей вставало над болотом и отравляло воздух. Тот, кто дышал этим воздухом, неминуемо заболевал, долго болел и умирал. Поэтому люди старались не приближаться к болоту, тем более селиться около этого страшного места.
В тот час, когда Геракл и Иолай добрались до Лернейского болота, Гидра была сыта и дремала. Чтобы выманить чудовище из трясины, Геракл стал пускать в середину болота горящие стрелы, зажигая их концы факелом, который держал Иолай. Раздразнив Гидру, он заставил выползти ее из болота. Холодным хвостом, покрытым зловонной жижей, Гидра обвила ногу Геракла и все десять голов разом зашипели вокруг него. Геракл поплотнее завернулся в львиную шкуру, надежную защитницу от ядовитых зубов и змеиных жал, вынул меч и стал рубить одну за одной страшные головы Гидры.
Но едва стекала из раны черная кровь, на месте отрубленной головы вырастали две новые, еще злее, еще ужаснее. Скоро Геракл был окружен словно живым кустом шипящими головами, и все они тянулись к нему, разевая брызжущие ядом пасти.
Геракл не мог сдвинуться с места — одна нога его была в кольце змеиного хвоста, другая увязла в болотной жиже. Его рука уже устала рубить все новые и новые головы Гидры. Вдруг Геракл почувствовал острую боль в правой ноге и, нагнувшись, увидел рака, который клешней впился ему в пятку. Засмеялся Геракл: "Двое против одного? Это не честно! Борьба не равна. Теперь и я имею право позвать друга на помощь! Помоги-ка мне, Иолай! Жги огнем рану, как только мой меч снесет голову этой твари!"

Иолай не заставил себя просить второй раз. Слетела голова Гидры — Иолай прижег факелом рану. И там, где огонь касался обезглавленной шеи, новая голова уже не вырастала. Скоро последняя голова Гидры упала в болото. Но она не хотела умирать. Ее отрубленные головы разевали пасти, поводили злыми глазами и плевались ядовитой черной кровью.
Туловище Гидры и множество ее отрубленных голов Геракл вынес из болота и зарыл глубоко в землю. Затем смочил наконечники своих стрел в черной крови Гидры, и они стали смертельными.
На обратном пути в Микены Иолай спросил своего могучего друга: "Не загордишься ли ты, Геракл, своими победами? Твой прадед Персей, победитель горгоны Медузы, говорил, что смертные гибнут не только от недостатка силы, но и от ее избытка". Геракл только рассмеялся в ответ.

Керинейская лань (третий подвиг)

Целый год после истребления Лернейской гидры Геракл и Иолай наслаждались покоем в Микенах, теша себя охотой и состязаниями. Когда год миновал, явился к Гераклу Копрей.
"Выслушай новый приказ царя Эврисфея,— сказал он Гераклу.— На склонах Аркадских гор стала появляться лань с золотыми рогами и медными копытами. Крестьяне называют ее Керинейской, по имени города, близ которого ее впервые увидели. Многие пытались поймать ее, но, едва завидев людей, лань в мгновение ока скрывается в непроходимом лесу. Приведи эту лань живьем царю Эврисфею. Для победителя Немейского льва и Лернейской гидры выполнить это будет простой забавой".
С этими словами Копрей ушел.
Задумался Геракл. "Поймать Керинейскую лань труднее, чем победить Немейского льва и истребить Лернейскую гидру,— сказал он Иолаю.— Немало рассказов слышал я об этой лани. Она — священное животное богини-охотницы Артемиды. Вот почему Эврисфей приказал поймать лань, но не убивать ее. Он страшится гнева Артемиды. Собирайся, Иолай в дальний путь. Выполним мы и этот приказ Эврисфея".
И отправился Геракл с Иолаем в дикие горы Аркадии. Ни своей тяжелой дубины, ни лука с ядовитыми стрелами Геракл не взял, зато прихватил с собой крепкий топор да острый нож.
Неприступные горные кручи Аркадии, поросшие непроходимым лесом, были главным препятствием на пути верных друзей. Они прорубали просеки, валили деревья и перекидывали их через глубокие пропасти, пробивали ступени на отвесных скалах, поднимаясь все выше. Снежные лавины осыпали их ледяной пылью, прямо над их головами проносились грозовые тучи…
Однажды, когда первые лучи восходящего солнца окрасили нежно-розовым цветом снега горной вершины, Геракл увидел лань с золотыми рогами. "Смотри, вот она, Керинейская лань", — шепнул Геракл Иолаю.
Лань стояла так близко, что убить ее было бы легко, но они должны были взять ее живой. Гераклу казалось, что лань смотрит на него с насмешкой: попробуй, поймай меня, догони, если сможешь.
Но стоило только пошевельнуться Гераклу, как лань быстрее ветра помчалась прочь. Разве мог герой упустить ее? Каких трудов и лишений стоили поиски этой лани! Бросился Геракл за ней в погоню. Целый день он преследовал неуловимое животное, потом второй, третий… Иолай остался где-то далеко позади. А лань, не зная усталости, неслась через горы, через равнины, прыгала через пропасти, переплывала реки, убегая все дальше и дальше на север — в страну Гипербореев. У истоков реки Истр лань, наконец, остановилась и снова посмотрела прямо в глаза своему преследователю. Только на сей раз увидел Геракл в ее глазах укоризну.
Долго стояли друг против друга — могучий герой и быстроногое животное. Потом Геракл сделал шаг, другой, подходя к лани все ближе и ближе. Вот уже их разделяет расстояние протянутой руки: осталось только схватить лань за рога. Но лань, отпрыгнув в сторону, снова помчалась, как выпущенная из лука стрела, теперь назад, к югу.
И снова началась погоня через равнины, леса. Геракл догадался: лань стремится в родные ей горы Аркадии, под защиту своей покровительницы Артемиды. Отчаялся Геракл,— не отдаст ему Артемида священное животное, но остановиться, бросить погоню сын Громовержца не мог.
Остались позади Фракия, Фессалия, Беотия, а погоня все продолжалась. Горы Аркадии были совсем рядом, когда лань покорилась Гераклу: может быть силы оставили ее, а может быть она поняла, что от судьбы убежать нельзя. Связал Геракл златорогую лань, взвалил себе на плечи и пошел не спеша в Микены.
Вдруг на лесной тропинке появилась перед ним прекрасная дева в короткой легкой тунике, с охотничьим луком в руках и колчаном за плечами. Лицо ее было гневно, глаза сверкали негодованием. Повелительным жестом она остановила Геракла и сказала: "О жадные смертные! Разве вам мало дорог и полей в широких долинах? Зачем вы нарушаете тишину моего заповедного леса? Что плохого сделала тебе, человек, эта беззащитная лань?"
Геракл узнал прекрасную деву — Артемиду-охотницу.
"Не гневайся на меня, богиня!— ответил он ей.— Я пришел сюда не по своей воле. Поймать Керинейскую лань приказал мне царь Эврисфей, а служу я ему по воле всемогущего Зевса. Значит здесь я потому, что так хочет Зевс. Хочешь ты того, богиня, или нет, на эти высоты рано или поздно придут люди. Здесь так прекрасно, отсюда далеко видно вокруг, здесь воздух чист, и сам человек, поднявшись сюда, станет чище и лучше".
Взгляд богини смягчился. Она подошла к связанной лани, ласково потрепала ее и сказала: "Ну, что ж, Геракл, иди своей дорогой. Я не стану отнимать у тебя твою добычу. А ты, подружка, скоро вернешься ко мне!" С этими словами Артемида исчезла, словно растворилась в воздухе.
Придя в Микены, Геракл, по особому желанию Эврисфея, показал ему Керинейскую лань — лани трусливый царь не боялся. "Возьми ее себе, Геракл. Можешь зажарить ее и съесть. Мне эта лань не нужна",— сказал Эврисфей.
Геракл вспомнил слова Артемиды: "Скоро ты вернешься ко мне!" Чтобы эти слова исполнились, он принес лань в жертву богине-охотнице.

Эриманфский вепрь (четвертый подвиг)

И летом, и осенью, когда на полях созревает урожай, крестьяне, жившие у подножия горы Эриманф, с тревогой осматривали по утрам свои наделы и всякий раз находили следы страшного опустошения: земля была перерыта, посевы вытоптаны и вырваны с корнем, а плоды в садах раздавлены чьей-то грубой силой.
Люди рассказывали, что на склонах горы, покрытых густым дубовым лесом, поселился дикий вепрь, который по ночам спускался с горы и опустошал поля. Но так страшны были его клыки и копыта, что никто не отваживался пойти в лес и убить зверя.
И вот в четвертый раз явился Копрей к Гераклу и передал ему очередное приказание Эврисфея: изловить Эриманфского вепря.
"Поймать Эриманфского вепря не хитрое дело,— сказал Геракл Иолаю, когда Копрей ушел,— да добраться до него не просто: подступы к Эриманфу преграждают кентавры, и пройти через владения этих необузданных, беззаконных полулюдей-полуконей труднее, чем изловить какого-то дикого кабана".
"А откуда взялись эти кентавры?" — спросил Иолай.
"Поведаю тебе, друг, что знаю про них… Жил некогда царь племени лапифов Иксион,— начал рассказ Геракл.— Иксион первым среди смертных осквернил себя родственной кровью. Не желая уплатить Диойнею, своему тестю, выкуп за жену, он столкнул его в волчью яму, полную раскаленных углей. Ужасную смерть принял Диойней. За очищением обратился Иксион к самому Зевсу, и Зевс не только очистил убийцу, но и приблизил его к своему трону. Там, на Олимпе, смертный Иксион стал добиваться любви Геры, божественной супруги величайшего из богов. Чтобы узнать предел бесчестия Иксиона, Зевс придал облик Геры остановившейся над Олимпом Туче-Нефеле. От этого-то беззаконного союза мнимой Геры и Иксиона и пошли беззаконные кентавры. Так бесчестие царя лапифов было доказано. По приговору Зевса Иксион был низвергнут в самые мрачные глубины Аида и навечно прикован к вечно крутящемуся огненному колесу. А жестокие, беспощадные кентавры, перебравшись из Фессалии на север Пелопонеса, и поныне живут близ горы Эриманф. Среди всей этой беззаконной братии только мудрый кентавр Хирон, обладающий даром бессмертия, и гостеприимный кентавр Фол дружелюбны к людям, а остальные только и ждут случая, чтобы растоптать копытами всякого, кто ходит на двух ногах. Вот с ними мне и предстоит сразиться".
"Нам предстоит сразиться", — поправил Геракла Иолай.
"Нет, друг мой, тебе придется остаться,— возразил Геракл.— С кентаврами я справлюсь один".
Много дней шел Геракл к горе Эриманф, чтобы выполнить четвертый приказ Эврисфея. Несколько раз он видел издалека табуны бешено мчавшихся, словно в припадке безумия, кентавров. Одни боги знают, на какой день пути Геракл увидел пещеру, перед которой на редкость спокойно и невозмутимо стоял уже немолодой кентавр.
"Кто ты, смельчак, не побоявшийся забрести в наши владения?" — спросил кентавр.
"Я царский охотник,— ответил Геракл.— Царь приказал мне добыть дикого вепря, который живет на этой горе. Не укажешь ли мне, как найти его?"
"О, этот вепрь сильно досаждает и нам, обитателям этой горы. Я укажу тебе его след. Но сначала будь моим гостем. Меня зовут Фол. Я, в отличие от своих собратьев, чту закон гостеприимства. Заходи в мою пещеру, я налью тебе чашу доброго вина".
Принял Геракл приглашение Фола, и, назвав свое имя, вошел в жилище кентавра. Тотчас же был открыт большущий бурдюк с вином и подняты чаши. Далеко разнеслось благоухание дивного вина. Учуяли это благоухание другие кентавры и нагрянули к пещере Фола. Страшно рассердились они на Фола за то, что он открыл для человека бурдюк с заветным вином. Угрожая Гераклу смертью, они потребовали, чтобы он вышел из пещеры и сдался.
Не испугался Геракл. Из глубины пещеры он стал швырять в кентавров горящие головни из очага. "Зовите Хирона! Хирона сюда!" — закричали кентавры. Геракл удивился: неужели мудрый Хирон среди этого табуна? Он вышел из пещеры, чтобы приветствовать благородного кентавра, и в тот же миг в сына Зевса полетели камни, которые швыряли в него обезумевшие от злости полукони-полулюди.
Что оставалось делать Гераклу? Натянул он свой бьющий без промаха лук и стал пускать в кентавров стрелы отравленные кровью Лернейской гидры.
Один за другим падали на землю мертвые кентавры. Сжалилась над своими детьми Туча-Нефела, пролилась обильным дождем. Легко скакать по влажной почве четвероногим кентаврам, а Геракл поскользнулся, и впервые стрела его пролетела мимо цели. Целился герой в самого свирепого и сильного кентавра, а попал в стоящего поодаль старого, седого, не принимавшего участия в битве. Услышали кентавры горестный стон своего раненого товарища и бросились в бегство. Закончилась битва. Стихло все кругом, только раненный старый кентавр еле слышно стонал. Из пещеры вышел прятавшийся там Фол.
"Боги! Да это Хирон!" — закричал он, увидев раненого кентавра.
"Хирон? — переспросил Геракл.— О, что я наделал! Я так жаждал встретиться с тобой мудрейший из мудрых, я так хотел послушать твои речи. И вот — я вижу тебя умирающим, и я — твой убийца!"
"Невольный убийца,— ответил Хирон,— и я снимаю с тебя вину. Одно только плохо: я сын Крона и нимфы Филиры, кентавр, впитавший бессмертие с молоком матери. Я не могу умереть, но яд Лернейской гидры, которым была пропитана стрела, ранившая меня, приносит мне невыносимые страдания. Неужели они продлятся вечность? Боги, ну дайте же мне умереть! Я возвращаю вам свое бессмертие и молю вас: возьмите мою жизнь и пусть моя добровольная смерть станет залогом освобождения справедливейшего титана Прометея22. Нет никакой вины за Прометеем! Великий Зевс! Уйми свой неправедный гнев!"
Таковы были последние слова мудрого Хирона. Дрогнула земля. Услышал Зевс мольбу Хирона. Покой разлился по лику раненного и дыхание его остановилось.
Фол и Геракл внесли тело мертвого Хирона в пещеру. Фол вынул стрелу из его раны. "Как этот маленький кусочек дерева поражает насмерть?"— спросил Фол. "Осторожно!" — закричал Геракл. Но было уже поздно: Фол выронил стрелу, и она вонзилась ему в ногу. Открыл было рот кентавр, чтобы крикнуть от боли, но, даже не охнув, упал мертвым.
Убитых кентавров Геракл перенес в пещеру, завалил ее большим камнем, как гробницу, и направился в чащу эриманфского леса.
Вепря он выследил без труда, поймал его, отвел в Микены и показал Копрею. Эврисфей даже взглянуть не захотел на добычу Геракла. Едва заслышав рев Эриманфского вепря, трусливый царь спрятался в большой медный сосуд для воды.
Геракл посмеялся, велел вепря зажарить и устроить угощение народу.

Стимфальские птицы (Пятый подвиг)

Смерть Хирона и его добровольный уход из жизни потрясли Геракла. Он никуда не выходил из дома, ведя с Иолаем нескончаемую беседу о двух мирах: о мире живых и мире мертвых.
"В чем смысл жизни? В чем ее Истина?— спрашивал Геракл Иолая, и сам себе отвечал.— Живая жизнь борется с мертвой, и в этом вся истина — в их борьбе. Истина — только в живой жизни, где есть и радости, и печали. В мире мертвой жизни Истины нет — там только забвение. Я смертен, но во мне есть мысль. Не она ли борется со смертью? Но для борьбы нужна сила. А разве мысль не сила? Разве не покоряет мысль и большое, и малое? Чем выше мысль, тем она сильнее. Мысль питается знанием, а знание всегда служит людям — иначе оно умирает. Но что я знаю? Знание мое не больше искорки в сиянии звездного дождя. Когда погаснет эта искорка, истина для меня исчезнет, и наступит мрак".
"А может быть мрак — это тоже истина?" — спрашивал Иолай.
Так беседовали друзья дни и ночи напролет.
Однажды под вечер их беседу прервал Копрей, явившийся с новым приказом Эврисфея.
"Царь,— сказал Копрей,— вместо очередного подвига предлагает тебе, Геракл, поохотиться на диких уток или что-то в этом роде. Прошел слух, что на Стимфальском озере завелись птицы, именуемые Стимфалидами. Их ты должен перестрелять — вот и все".
Когда глашатай Эврисфея ушел, Геракл сказал Иолаю: "Слышал и я про этих птичек. Это птицы Ареса, бога войны. У них медные клювы и когти. Но не в клювах и когтях их главная сила, а в медных перьях, которые они мечут, словно стрелы, и, убивая ими людей, питаются человечьим мясом. И все-таки я думаю, что настоящая опасность для нас не в медноперых Стимфалидах, а в чем — увидим".
"Это ты хорошо сказал,— ответил Иолай, — вижу, что ты хочешь взять меня с собой!"

Стимфальское озеро лежало хотя и в Аркадии, но недалеко от пределов Арголиды. После двух дней пути Геракл и Иолай пришли в мрачную котловину, на дне которой блестело Стимфальское озеро.
Пустынно и дико было все вокруг: голые камни, ни травы, ни цветка, ни дерева. Ветер не шевелил рябью гладкую поверхность озера, ящерица не грелась на солнце. Стояла мертвая тишина.
Геракл и Иолай сели на камни у самой воды и молча смотрели на неподвижное озеро. Тоска напала на них, усталость сковала тело, стало трудно дышать.
"Со мной творится что-то неладное,— сказал Геракл.— Мне трудно дышать, и лук выпадает из моих рук… Это озеро дышит отравленной мглой преисподней. Я чувствую затхлый воздух царства мертвых… О, Зевс! Дай умереть мне не здесь, а на какой-нибудь горной вершине!"
"Сон смерти овладевает и мной",— еле слышно прошептал Иолай.
Вдруг с неба к ногам Иолая упала простая деревянная трещотка, какой крестьяне прогоняют птиц из садов и огородов. Ее послала Афина, мудрая наставница и помощница людей. Иолай схватил ее и начал трясти. Громко затрещала она над спящим озером, а эхо стократ умножило производимый ею шум. И тогда с тополевой рощи поднялась огромная птица, за ней другая, третья, много… Длинной вереницей, заслоняя солнце, скользнули они над гладью Стимфалийского озера. Еще мгновение и град острых медных перьев обрушился на берег, где сидел Геракл со своим другом.
Хорошо, что Геракл не расставался со своим плащом из шкуры Немейского льва, — он успел и сам им накрыться, и прикрыть Иолая. Смертоносные перья Стимфалид теперь им были нестрашны. Схватил Геракл свой лук и из-под плаща стал поражать чудовищных птиц одну за другой.
Множество Стимфалид, сраженных стрелами Геракла, упало в черные воды озера. Теперь оно уже не было спокойным, вода в нем клокотала, белый пар поднимался к небу. Оставшиеся в живых птицы взвились под облака и скрылись из глаз. В страхе они улетели далеко за пределы Эллады — на берега Эвксинского Понта и никогда больше не возвращались.
"Уйдем скорее отсюда, пока нас снова не заволокло ядовитой мглой", — сказал Геракл и, бросив в кипящую воду трещотку Афины, зашагал прочь.
Чем дальше уходили друзья от заклятого места, тем бодрее они себя чувствовали. Но еще долго странная истома и ломота в костях напоминали им о смертельном дыхании Стимфальского озера.

Авгиевы конюшни (шестой подвиг)

Стимфальские птицы были последним порождением чудовищ в Пелопонесе, а так как власть Эврисфея дальше пределов Пелопонеса не распространялась, Геракл решил, что его служба царю окончена.
Но могучая сила Геракла не позволяла ему жить в праздности. Он жаждал подвигов и даже обрадовался, когда к нему явился Копрей.
"Эврисфей,— сказал глашатай,— повелевает тебе за один день очистить от навоза конюшни элидского царя Авгия".
"Тебе бы он лучше поручил это дело, — проворчал Иолай,— у тебя, кстати, и имя подходящее".
"Нельзя оскорблять глашатая,— строго оборвал его Геракл.— Не думаю, чтобы Эврисфей хотел только оскорбить меня, заставив убирать навоз. Тут скрывается что-то другое. Увидим".
Авгий действительно владел несметными табунами прекрасных лошадей. Они паслись в плодородной долине реки Алфей, и конюшни, годами не чистившиеся, были полны навоза.
Пришел Геракл в Элиду и сказал Авгию: "Если ты отдашь мне десятую часть своих коней, я очищу конюшни в один день".
Засмеялся Авгий: он думал, что конюшни вовсе нельзя очистить. "Десятая часть моих табунов твоя, Геракл, — согласился Авгий, — но если завтра утром все конюшни будут чистыми".
Геракл потребовал, чтобы ему дали лопату, и Авгий велел принести ее герою. "Долго же тебе придется работать этой лопатой!" — сказал он. "Только один день",— ответил Геракл и пошел на берег Алфея.
Полдня усердно работал Геракл лопатой. Он запрудил русло реки и отвел ее воды прямо в царские конюшни. Стремительный поток Алфея уже к вечеру унес весь навоз из конюшен, а вместе с навозом и стойла, и кормушки, и даже ветхие стены.
"Не взыщи, царь, — сказал Геракл, — я очистил твои конюшни не только от навоза, но и от всего, что давно сгнило. Я сделал больше, чем обещал. Теперь ты отдай мне обещанное".
Жаден был Авгий, не хотелось ему отдавать своих коней. Повелел он двум своим племянникам напасть на Геракла из засады и убить его. Да разве могли двое простых смертных справиться с сыном Зевса! И засада, устроенная ими, не помогла, — пали племянники Авгия от руки Геракла.
Велико было возмущение Геракла коварством элидского царя. "Нельзя, карая орудие преступления, оставлять безнаказанным виновника,— подумал Геракл.— Пусть знают люди, что призвание мое в очищении земли от всякого беззакония и в зверином, и в человеческом образе".
Разогнав дворцовую стражу, Геракл в честном поединке убил Авгия. Жители Элиды стали просить победителя занять трон Авгия и стать их царем. Но Геракл с негодованием отверг эту просьбу. "Я сразил Авгия, — сказал он, — не для того, чтобы завладеть его царством. Есть сын Авгия, ни в чем не провинившийся перед богами. Пусть он правит вами. Я же, прежде чем уйду, хочу принести благодарственную жертву Зевсу Олимпийскому и учредить в его честь игры. Пусть отныне и до скончания веков каждые четыре года атлеты со всей Эллады собираются здесь на состязания. И пусть, пока идут Олимпийские игры, мир царит на земле".

Критский бык (седьмой подвиг)

Шесть раз уже возвращался Геракл в Микены и по приказанию Эфрисфея отправлялся в полный опасностей путь. Шесть славных дел он совершил: убил Немейского льва, уничтожил Лернейскую гидру, поймал Керинейскую лань, победил Эриманфского вепря, выгнал из Эллады Стимфальских птиц, за один день очистил конюшни царя Авгия.
Дни тянулись за днями, а Эврисфей словно забыл о существовании Геракла. Однажды к Гераклу пришел посланник от Ясона, сына иолкского царя, у которого отнял власть над городом Иолком его родственник Пелий.
"Мой повелитель Ясон,— сообщил посланник,— собирает самых отважных героев Эллады, чтобы вместе с ними отправиться морским путем на край света, в Колхиду, за шкурой золоторунного барана. Царь Колхиды Ээт не по праву владеет этим руном. Вернуть в Элладу золотое руно — дело доблести и чести. Принимаешь ли ты приглашение Ясона?"
"Пропади она пропадом эта служба трусливому Эврисфею! — вскричал Геракл.— Я не раб ему! Я иду с тобой!"
Так пришел Геракл в фессалийский Иолк. Лучшие сыны Эллады уже собрались там, чтобы отправиться на крепком быстроходном корабле названным "Арго" в царство Ээта.
Когда "Арго" миновал середину пути к далекой Колхиде, случилось несчастье: пропал Гилас, самый юный среди аргонавтов и большой друг Геракла.
Долго искал Геракл своего любимца на неприветливом берегу, куда высадились аргонавты, чтобы пополнить запасы пресной воды, но так и не нашел его. Опечаленный потерей друга, Геракл отказался плыть с аргонавтами дальше и вернулся в Микены.

А там его ждал новый приказ Эврисфея: укротить Критского быка и доставить его в Арголиду. Этот бык приплыл когда-то к острову Крит, и критский царь Минос обещал богу морей Посейдону принести быка ему в жертву. Но белоснежный бык с золотыми рогами так понравился Миносу, что царь оставил его себе, а Посейдону принес в жертву другого быка. Разгневался бог моря и наслал бешенство на золоторогого красавца. Вырвался бешеный бык из стойла, убежал с царского двора и стал грозой всего острова.
Получив приказ Эврисфея, Геракл отправился на берег моря и сел на финикийский корабль, направлявшийся к Криту.
Были то козни Геры или веление рока, но как только корабль вышел в открытое море, налетела свирепая буря. Долго носился корабль среди бушующих волн, пока не разбился о берег чужой незнакомой страны.
Здесь росли деревья, похожие на пучки больших перьев: прямо из ствола выходили толстые стебли, на которых качались листья, такие большие, что под каждым мог укрыться человек.
Геракл и его уцелевшие спутники пошли вдоль берега по горячему желтому песку и пришли в большой город у моря. "Вы в Египте,— сказали жители города,— а правит Египтом великий Бусирис, могучий и грозный царь".
Геракл попросил отвести его к царю. Но едва он вошел во дворец, как был схвачен и закован в цепи.
"Ты пришел вовремя, чужеземец,— сказал ему властитель Египта.— Сегодня праздник в моей стране, и я принесу тебя и твоих спутников в жертву нашим богам".
"Боги не принимают человеческих жертв", — возразил ему Геракл.
Бусирис засмеялся: "Не одну сотню лет в Египте приносят в жертву всех чужеземцев, и боги пока не разгневались на нас. Мы, египтяне, превзошли все народы в благочестии, и не тебе нас учить".
Когда Геракла подвели к алтарю и жрец в длинной белой одежде занес над ним жертвенный нож, могучий сын Зевса легко разорвал цепи, которыми был закован. Обрывком цепи он ударил жреца, расшвырял царскую стражу, потом отнял у Бусириса меч и заколол жестокого царя.
Пораженные силой героя, египтяне не посмели его тронуть. Геракл освободил своих спутников и поспешил с ними в гавань. Там они нашли корабль, который за скромную плату доставил их на остров Крит.
Исполнение самого подвига, ради которого он был послан, не было для Геракла трудным. Встретившись с бешенным Критским быком, Геракл прыгнул ему на спину, обвил рога цепью и туго затянул ее. Тщетно старался бык сбросить со спины неожиданную ношу — крепко сидел Геракл, все сильнее и сильнее сжимая ногами его ребра. Жалобно мыча, побежал бык к морю, бросился в волны и поплыл. В море бешенство покинуло его, и он стал смирным, как рабочий вол на поле. Направляемый рукой Геракла, поплыл бык через море до самого Пелопонеса.
Геракл сам отвел быка на скотный двор Эврисфея. Но пастухи не смогли удержать его в хлеву. Вырвался бык на свободу и ушел гулять по всему Пелопонесу, никому не даваясь в руки, пока его не поймал молодой Тесей, сын афинского царя Эгея.

Кони Диомеда (восьмой подвиг)

И вновь велел Эврисфей отправляться в далекий путь на сей раз на север — во Фракию. "Ты должен увести коней у фракийского царя Диомеда и пригнать их в Микены,— сказал Копрей,— таков новый приказ царя".
Возмутился Геракл: "Я не разбойник, не вор! Бороться со злом — вот моя доля, а Эврисфей заставляет меня самого совершить злое дело!"
"Успокойся, Геракл! Похищением коней ты не запятнаешь свою честь, ибо кони эти — людоеды. Диомед кормит их человеческим мясом, и пресечь это кощунство — богоугодное дело",— сказал Копрей и ушел.
Пришлось повиноваться Гераклу. С тяжелым сердцем отправился он в дорогу, решив, что путь до Фракии долгий, и он успеет обдумать, как ему быть.
Пришел Геракл сначала в семивратные Фивы, город в котором он родился, посетил старого царя Креонта и прежних своих друзей. Затем двинулся дальше через Фермопилы в Фессалию. Тут его радушно принял Адмет, царь города Феры. Он повелел приготовить Гераклу комнату во дворце и хорошо угостить гостя, но сам почему-то отказался принять участие в трапезе.
Не знал Геракл, что в этот день дом Адмета постигло великое горе: безвременно умерла жена Адмета, царица Алкеста. А случилось это так…
Когда Аполлон убил порожденного Геей чудовищного змея Пифона, Зевс приказал лучезарному богу целый год прослужить смертному и тем искупить скверну пролитой крови. Аполлон явился к царю Адмету и целый год пас его стада. Счастье пришло в дом царя: поля давали обильный урожай, стада умножались. Но дороже всех богатств была молодая царица Алкеста, которую Аполлон помог Адмету добыть себе в жены.
Отец Алкесты, правитель Иолка Пелий, объявил, что выдаст дочь лишь за того, кто приедет за невестой на колеснице запряженной львом и медведем. Аполлон укротил диких зверей, — они послушно впряглись в колесницу и отвезли Адмета к отцу Алкесты. Стала Алкеста женой Адмета.
Не было во всей Элладе более счастливой супружеской четы, чем Адмет и Алкеста. Когда окончился срок службы Аполлона, бог света, захотел сделать Адмету еще один подарок. По просьбе Аполлона Мойры, богини судьбы, которые держат в руках нить каждой человеческой жизни, согласились отсрочить Адмету его смертный час, если найдется человек, который захочет добровольно уйти из жизни вместо Адмета.
И вот пришел тот день, когда демон смерти Танатос пришел за Адметом. Спросили Мойры: "Кто хочет умереть вместо Адмета?.." Но ни друзья, ни верные слуги, ни престарелые родители — никто не захотел расстаться со своей жизнью и умереть за другого.
Тогда прекрасная Алкеста сказала: "Адмет! Я с радостью отойду в царство мертвых вместо тебя. Все равно без тебя мне не жить на этом свете. Живи, Адмет, но никогда не вводи в наш дом другой женщины. А теперь пусть приходит за мной Танатос". Тотчас же черная тень легла на лицо царицы, и дыхание ее замерло.
Обрядили Алкесту в чистые белые одежды, уложили на носилки и отнесли ее тело в царскую гробницу. Долго стояли у тела Алкесты ее супруг, ее дети и близкие родственники, глядя в последний раз на лицо самого родного им человека. Потом закрыли каменные двери царской усыпальницы и ушли.
А Геракл в это время в прохладной чистой комнате вкушал в одиночестве изысканные яства. Старый слуга, который подавал ему вино, смотрел на него сурово и печально.
"Что ты глядишь на меня так строго? — спросил Геракл.— Твой хозяин принял меня как друга, ты же смотришь на меня как на врага". Но старый слуга с укором покачал головой и сказал: "Нехорошо смеяться и пить, когда в доме горе".
Удивился Геракл: "Горе? Что же случилось в этом счастливом доме?" И услышал он в ответ, что жена Адмета умерла, и в этот час Танатос должен унести ее тень в обитель Аида. Тогда решился Геракл на небывалое дело: вырвать Алкесту из рук демона смерти.
Уже ночь опустилась на землю. Геракл, никем не замеченный, вышел из дворца и тихо пробрался к царской усыпальнице. Там он укрылся за деревом и стал ждать. И вот послышались взмахи черных крыльев Танатоса, прилетевшего к гробнице, чтобы напиться жертвенной крови и унести в подземное царство бледную тень умершей. Приготовился Геракл к битве с самим демоном смерти.
Как только опустился Танатос на землю, схватил его Геракл своими могучими руками, и началась между ними беспощадная борьба: душит Геракл Танатоса, душит Танатос Геракла. Веет от крыльев демона холодом смерти, уходят силы Геракла, но и Танатос слабеет, хрипит перехваченным горлом.
Сильнее демона смерти оказался сын Зевса. Взмолился Танатос: "Отпусти меня, смертный! Какой хочешь выкуп проси за мою свободу!" "Верни жизнь Алкесте", — ответил Геракл. И прохрипел полузадушенный Танатос: "Согласен..".
Одиноко сидел Адмет в своем опустевшем доме. Все его счастье похитил Танатос. Что может быть для него тяжелее, чем утрата любимой жены. "Лучше бы я умер вместе с ней,— думал Адмет,— наши тени вместе бы переплыли подземные реки, и получил бы Аид две тени вместо одной".
Скорбные думы Адмета прервал внезапно вошедший Геракл. С ним вошла женщина, укрытая с головы до ног плотным покрывалом.
"Полно, Адмет,— сказал Геракл,— утешься, довольно тебе предаваться печали. Посмотри, какую женщину я тебе привел! Я добыл ее для тебя в поединке. Она снова сделает тебя счастливым".
"Уведи, Геракл, эту женщину из моего дома,— ответил Адмет.— Я обещал Алкесте, что никогда не возьму себе другую жену".
Тогда Геракл снял с женщины покрывало, и Адмет увидел Алкесту. Он бросился к ней, но остановился в испуге: ведь он сам закрывал двери ее гробницы…
"Не бойся,— успокоил его Геракл.— Она живая, Танатос отдал ее мне, а я возвращаю ее тебе. Живите и будте счастливы долгие годы!"
"О, великий сын Зевса! — воскликнул Адмет. — Ты вернул мне радость жизни! Чем мне отблагодарить тебя? Останься навсегда почетным гостем в моем доме! Я повелю во всех моих владениях праздновать твою победу!"
"Спасибо за гостеприимство,— ответил Геракл.— Я бы погостил у тебя еще день-другой. Но… Ох, уж эти кони Диомеда!"
Веселье сменило печаль. В доме Адмета сняли траурные одежды и весело пировали, а Геракл уже шагал дальше, довольный тем, что ему удалось сделать Адмета счастливым.
Дойдя до моря, Геракл пересел на корабль и морским путем добрался до берегов Фракии. По пути он узнал о конях Диомеда многое. Когда незнакомый корабль подходил к фракийским берегам, Диомед посылал своих слуг звать приезжих в гости. Он щедро угощал их и хвастался четверкой своих чудо-коней, рассказывал, что никто не может обуздать их, и поэтому они прикованы к стойлам прочными цепями. Конечно гости выражали желание посмотреть необыкновенных коней. Тогда жестокий царь отводил гостей в конюшни и отдавал их своим любимцам на съеденье.
Теперь все сомнения Геракла рассеялись: избавить мир от коней-людоедов и кровожадного царя было делом, достойным героя.
Пришел Геракл во дворец Диомеда и потребовал у царя отдать ему коней добровольно. Но Диомед выслал против Геракла целое войско. Легко разметал герой это войско, а самого Диомеда отдал на съедение его же коням-людоедам. Потом погрузил коней на корабль и благополучно доставил их царю Эврисфею. Эврисфей приказал отвести коней в Ликейские горы, и выпустить их в лесу. Там растерзали коней-людоедов дикие звери.

Пояс Ипполиты (девятый подвиг)

Была у царя Эврисфея юная дочь Адмета. Однажды она пришла к отцу и сказала: "Говорят, далеко на востоке есть царство, где властвуют женщины. Вооруженные стрелами, скачут они на боевых конях и храбро воюют с врагами. Они называют себя амазонками, презирают мужчин и гордятся своей непобедимостью. Моя покровительница Гера открыла мне, что вся сила амазонок сокрыта в простом кожаном поясе, который подарил бог войны Арес свой дочери, царице амазонок Ипполите. Пока она носит этот пояс, никто не может победить ее, а вместе с нею и всех амазонок. Отец! Я хочу быть непобедимой, как эта женщина, и царствовать, ни с кем не разделяя власти. Я хочу получить пояс Ипполиты!"
Так нашлось для Геракла еще одно дело, достойное его силы и мужества. Эврисфей приказал Гераклу отправляться за поясом царицы амазонок.
Далек путь до страны амазонок. Чтобы достичь царства Ипполиты, надо было пересечь Серединное море до его восточных берегов, а там, пройдя через два узких пролива, плыть дальше на восток уже по водам другого моря — Понта Эвксинского. Там, где в Эвксинское море вливается горячая река Фермодонт, стоит Фемискира — главный город страны амазонок.
Снарядил Геракл корабль, позвал с собой своих верных друзей — Иолая, афинского царевича Тесея и других. В назначенный день корабль Геракла поднял парус и ушел в море.
Первая стоянка корабля была на острове Парос, где правили сыновья критского царя Миноса. На этом острове сыновья Миноса убили двух спутников Геракла. Рассердился Геракл на царевичей. Многих жителей Пароса он перебил, других же загнал в город и держал в осаде до тех пор, пока не прислали осажденные послов к Гераклу с просьбой, чтобы он взял двух любых жителей города вместо убитых спутников. Тогда снял осаду Геракл и вместо убитых взял внуков Миноса Алкея и Сфенела.
С Пароса Геракл прибыл в Мисию к царю Лику, который принял его с великим гостеприимством. В благодарность Геракл помог Лику победить племя беззаконных бебриков, с которыми Лик давно враждовал.
Далее путь корабля пролегал к Трое. Троянским царством правил в ту пору Лаомедонт, один из самых надменных царей, презиравший даже богов. Однажды он задумал укрепить и без того неприступные троянские стены. Чтобы испытать троянского царя, Аполлон и Посейдон за совсем небольшую плату предложили ему свою помощь. Целый год, как простые каменщики, трудились боги, укрепляя крепостные стены Трои, но обещанного вознаграждения так и не получили. Надменный царь даже пригрозил обрезать им уши, если они будут требовать платы за свою работу. Тогда разгневанный Аполлон наслал на владения Лаомедонта чуму, а Посейдон — чудовище, которое опустошало, никого не щадя, окрестности Трои. Призвал царь прорицателей, и те возвестили ему: "Отдай свою любимую дочь Гесиону на съедение чудовищу, и боги укротят свой гнев". Пришлось Лаомедонту, по требованию народа, оставить юную Гесиону на берегу, крепко привязав ее к морскому утесу.
Здесь и увидел Гесиону Геракл, когда его корабль подошел к троянскому берегу. Снял он путы с юной девы, обреченной на ужасную смерть и отвел ее к отцу. "Возвращаю тебе, царь, твою любимую дочь. По пути в твой дворец я узнал, что она — искупительная жертва за твою надменность. И не жаль тебе отдавать на съедение чудищу морскому свое любимое чадо? Хотел бы я сразиться с этим чудовищем, и, если сил моих хватит, победить его. А плату за это я прошу небольшую: всего-то четверку хороших коней".
С радостью принял Лаомедонт предложение Геракла, и не простых коней пообещал в награду, а бессмертных, которых он получил от Зевса как выкуп за сына Ганимеда, унесенного Громовержцем на Олимп.
Отправился Геракл на морской берег. Стал ждать, когда чудовище выйдет из моря. Целый день ждал. Только к вечеру выползло на сушу чудище. Оно разинуло свою гигантскую пасть и бросилось на Геракла. А Гераклу только это и надо было: он сам прыгнул чудовищу в глотку и острым мечом стал разить изнутри его ненасытную утробу.

Издохло чудовище. Выбрался Геракл из его утробы, смыл с себя морской водой отвратительную густую слизь и отправился за обещанной наградой.
"Мертвое чудовище лежит берегу,— сказал Геракл Лаомедонту.— Пойди, посмотри на него, если хочешь. Где стоит четверка твоих бессмертных коней?"
Засмеялся троянский царь: "Зачем тебе кони, Геракл? У тебя есть корабль. Вот и плыви на нем дальше. Этих коней подарил мне сам Зевс, разве хорошо дарить подаренное?"
"Ладно, — сдержав гнев, ответил Геракл, — корабль у меня действительно есть, и скоро я вернусь на нем, чтобы продолжить с тобой разговор о том, что можно называть хорошим, а что плохим".
И снова ушел в море корабль Геракла. Путь его лежал через узкий пролив, отделяющий Европу от Азии, через Геллеспонт в бурный Понт Эвксинский.
Эта часть пути Гераклу была хорошо знакома: он проходил здесь вместе с Ясоном на быстроходном "Арго". Но тогда гибель любимца, юного Гиласа, заставила Геракла вернуться с полпути назад в Микены.
С грустью смотрел Геракл на берег, где исчез его юный друг. А корабль, рассекая зеленые волны, быстро мчался все дальше и дальше на восток.
Наконец свежий ветер Эвксинского Понта, неустанно наполнявший парус, принес корабль Геракла к устью реки клубящейся паром. Это и был Фермодонт. Отсюда уже было рукой подать до столицы амазонок Фемискиры.
Ворота Фемискиры были заперты, когда Геракл с небольшим отрядом подошел к городу. Охраняла ворота амазонка-стражница в кожаном шлеме, коротком хитоне, с небольшим, похожим на луну на ущербе щитом в руках и топором с двумя полукруглыми лезвиями.
"Зачем пришли вы, чужеземцы в наши края? Что надо вам в царстве женщин-воительниц?" — спросила стражница.
"Не по своей воле пришел я сюда со своими друзьями,— ответил ей Геракл.— Меня прислал царь Микен Эврисфей. Его дочь Адмета хочет владеть поясом вашей царицы. Если отдаст мне ваша царица этот пояс, я сослужу ей любую службу".
"Царице будет об этом доложено,— сказала стражница,— ждите".
Вскоре из городских ворот выступил отряд всадниц. То была царица Ипполита со своим ближайшим окружением. "Это кому же понадобился мой пояс? Не тебе ли, бородатый великан? — спросила Ипполита, обращаясь к Гераклу.— Зачем он тебе, он ведь женский, да к тому же маловат для тебя! Впрочем, если он тебе так нужен, ты можешь получить его, но только в бою".
Не сказав больше ни слова, Ипполита развернула коня и направилась в город, за ней последовал и ее вооруженный отряд. Только ближайшая подруга Ипполиты красавица Антиопа чуть замешкалась: она не могла оторвать взгляда от статного спутника Геракла, афинского царевича Тесея.
Как неукротимый лесной пожар вспыхнула в сердце Антиопы любовь к Тесею. Она знала, что амазонки непобедимы, пока Ипполита владеет заветным поясом, знала, что бой с пришельцами неизбежен и что Тесей неминуемо погибнет в этом бою.
Поздней ночью Антиопа пробралась в лагерь Геракла, тихо вошла в палатку Тесея и положила к его ногам похищенный ею пояс Ипполиты.
А ранним утром под стенами Фемискиры разгорелся бой. Как вихрь налетели амазонки на лагерь Геракла. Впереди всех была самая стремительная из амазонок Аэла. С ней-то и сразился Геракл. Отразив ее натиск, он обратил ее в бегство и поразил мечом. Другая амазонка, Протоя, сразила семерых спутников Геракла, но и сама пала от руки сына Зевса. Тогда напали на Геракла сразу три амазонки, три великолепные охотницы, которых сама Артемида брала с собой на охоту — не было равных им в метании копья. Сразу три копья полетели в Геракла, но все не попали в цель.
Страх обуял амазонок. "Горе нам! Где же твой пояс, Ипполита!" — кричали они.
Угрызения совести сжали сердце Антиопы, предавшей своих подруг, но любовь к Тесею победила в ней все другие чувства.
С отчаянием в душе бросилась в самую гущу сражения царица Ипполита. Она знала, что ее заветный пояс — в руках врага. Сразил ее Геракл своей стрелой.
Увидев гибель своей царицы, амазонки обратились в бегство. Многие из них были взяты в плен, многие убиты.
Пленницу Антиопу Геракл отдал Тесею. Тут и открылась причина столь легкой победы над амазонками. "Возьми, друг, пояс Ипполиты, — сказал Тесей Гераклу, — и скажи спасибо пленнице моей Антиопе". Ничего не ответил Геракл, ибо было в победе над амазонками что-то нечестное".
В Микенах Геракл отдал пояс Ипполиты Эврисфею, а тот подарил его своей дочери Адмете, но она побоялась владеть им. "Пусть этот божественный пояс вернется богам",— решила Адмета и передала его в храм Геры, как дар богине.
Не забыл Геракл обиду, нанесенную ему Лаомедонтом. Теперь, исполнив очередной приказ Эврисфея, Геракл решил, что настало время отомстить троянскому царю за его вероломство. С небольшой дружиной он высадился на троянском берегу. После недолгой осады пала гордая Троя. Лаомедонт и его сыновья были преданы смерти, кроме самого младшего, по имени Подарк. "Я дарю жизнь последнему из рода троянских царей, — сказал Геракл, — но сначала он должен быть продан, как раб". Когда Подарка выставили на продажу, его сестра Гесиона, спасенная Гераклом от морского чудовища, выкупила брата, отдав за него золоченое покрывало, украшавшее ее голову. Так Подарк получил имя Приама, что значит "купленный". По воле судьбы он действительно оказался последним троянским царем.

Стадо Гериона (десятый подвиг)

Не долго пришлось Гераклу ждать нового приказа Эврисфея. На сей раз ему предстояло отправиться на запад, куда вечером опускается солнечная колесница, на Багровый остров посреди океана, где трехголовый великан Герион пасет свое стадо пурпурных коров. Царь приказал пригнать этих коров в Микены.
И отправился Геракл на закат солнца. Он прошел много стран и наконец пришел к высоким горам на краю земли, и стал искать выхода к океану. Высокие гранитные горы стояли сплошной непроходимой грядой. Тогда Геракл расшатал две огромные кручи и раздвинул их. Хлынула вода между ними, и была это вода Океана. Море, которое лежало посредине земли и которое люди называют Средиземным, соединилось с Океаном. До сих пор стоят там на берегу пролива, как два каменных стража, огромные, величественные Геракловы Столбы.
Прошел Геракл через горы и увидел бескрайнюю океанскую гладь. Где-то там, посреди океана, лежал Багровый остров — остров трехголового Гериона. Но где же то место, где солнце уходит за безбрежные воды седого океана?
Дождался Геракл вечера, видит: спускается на своей огненной колеснице запряженной четверкой коней древний титан — Гелиос-Солнце. Нестерпимым жаром опалил он тело Геракла. "Эй! — закричал Геракл титану,— уж не хочешь ли ты испепелить меня своими лучами! Берегись, я сын Зевса! От моих стрел и боги теряют бессмертие!" Натянул Геракл лук, наложил на него стрелу и прицелился в солнечного титана. Вмиг посвежело вокруг, опустил Геракл лук — снова жар стал расти.
Нестерпимый свет заставил Геракла закрыть глаза, а когда он открыл их, увидел Гелиоса, стоящего рядом. "Вижу теперь, что ты действительно сын Зевса,— сказал Гелиос,— мужества в тебе сверх человеческой меры. Я помогу тебе. Садись в мою золотую лодку, и жара моего не бойся, огнем не сгоришь, разве кожа твоя почернеет немного".
Огромная золотая лодка, похожая на чашу, приняла солнечного титана с его колесницей и Геракла.
Вскоре среди волн показался остров — и впрямь Багровый. Все на нем было окрашено в пурпурно-красный цвет: скалы, песок, стволы и листва деревьев…
"Вот он, остров Эрифия,— сказал Гелиос.— Это и есть цель твоего пути. Прощай, Геракл, мне надо спешить. За ночь мне предстоит обогнуть всю землю, чтобы утром, как всегда, взойти на востоке на небо".
Сошел Геракл на берег, и темная ночь окутала его, — уплыл Гелиос на золотой лодке своей извечной дорогой дальше. А Геракл лег на землю, укрылся львиной шкурой и заснул.
Спал он крепко и проснулся лишь утром от хриплого лая. Над ним стоял огромный лохматый пес с шерстью цвета свежей крови и свирепо лаял. "Возьми его, Орф, разорви ему горло!"— услышал Геракл, и пес тотчас же бросился на него.
Дубинка Геракла всегда была у него под рукой — один взмах, и чудовищный пес, порожденный Тифоном и Ехидной, покатился по земле с пробитой головой. Но тут появился новый противник — огромного роста пастух. Его волосы, борода, лицо, одежда, как и все на этом острове, были огненно-красного цвета. Он размахивал своей пастушьей палкой и, изрыгая проклятья, набросился на Геракла. Схватка эта была не долгой. Сын Зевса ударил пастуха в грудь, да так, что уложил его мертвым рядом с убитым псом.
Теперь Гераклу можно было и оглядеться. Он увидел на опушке леса стадо: коровы были в нем красные, а быки — черные. Их охранял еще один пастух, но уже с черным лицом, черной бородой и в черной одежде. С ним Гераклу сражаться не пришлось: при виде героя, он с криком умчался в лес.
Только один противник остался у Герекла — трехголовый великан Герион. Из-за леса послышался страшный тройной рев, на пастбище спешил сам хозяин стада.
Такого чудовища Геракл еще не видел! В нем срослись три тела: три пары рук, три пары ног, три головы и только один живот был общий — огромный, точно винный чан на народных игрищах. Быстро перебирая ногами, точно гигантское насекомое, он мчался к Гераклу.
Поднял Геракл свой лук — засвистела пропитанная ядом Лернейской гидры стрела, вонзилась в среднюю грудь Гериона, и склонилась его средняя голова, и две руки беспомощно повисли. За первой стрелой полетела вторая, за ней третья. Но жив еще был Герион — медленно впитывала яд кровь его огромного тела. Как три молнии обрушил Геракл три сокрушающих удара на головы Гериона, и только тогда пришел ему конец.

Подвиг был совершен. Оставалось привести стадо в Микены. Около убитого пастуха Геракл нашел дудочку, приложил ее к губам, заиграл, и стадо послушно пошло за ним к берегу океана.
Вечером, когда к берегу приплыл на золотой лодке Гелиос, Геракл попросил его перевезти его со стадом на материк. "Как же я могу это сделать? — удивился Гелиос. — Что скажут люди, увидев, что солнце возвращается назад? Поступим так: загоняй стадо на лодку, садись в нее сам и плыви на большую землю. Я подожду здесь, а лодку мне вернет твоя заступница Афина Паллада".
Так и сделал Геракл. Переплыл он Океан на восток, до берега большой земли и погнал герионово стадо через горы, через чужие страны — в Микены. Многотрудный путь лежал перед ним.
Когда Геракл гнал стадо через Италию, одна из коров упала в море, но не утонула, а, переплыв бурный пролив, выбралась на противоположный берег, берег чадящего дымом острова Тринакрия. Царь острова, Эрик, несказанно обрадовался, увидев корову столь необычной красной масти и решил оставить ее себе. Геракл же оставил стадо на попечение Гефеста, которого послала на помощь своему любимцу Афина и, перебравшись на остров, стал требовать корову назад. Не захотел возвращать бесценную корову царь Эрик. Он предложил Гераклу поединок, а наградой победителю должна была стать корова. Не долго длилось это единоборство. Победил Геракл Эрика, вернулся с коровой к стаду и погнал его дальше.
Еще много трудностей поджидало Геракла на обратном пути: разбойник Какус, обитавший на Аветинском холме, похитил часть стада и спрятал его в своей пещере, но Геракл убил его и вернул похищенных коров; здесь же, в Италии, он убил еще одного разбойника по имени Кротон и над его телом изрек, что придет время, когда на этом месте возникнет великий город, названный его именем.
Наконец добрался Геракл до берегов Ионийского моря. Близок был конец многотрудного пути, совсем рядом была родная земля Эллады. Однако там, где Адриатический залив больше всего вдается в сушу, Гера наслала на стадо овода. Словно взбесилось все стадо от его укусов, бросились быки и коровы бежать, Геракл — за ними. Дни и ночи продолжалась погоня. Позади остались Эпир, Фракия, а в бескрайней Скифской степи потерялось стадо.
Долго искал Геракл пропавших животных, но даже следа их не мог отыскать. Одной холодной ночью он завернулся в львиную шкуру и крепко заснул на склоне каменистого холма. Сквозь сон ему послышался вкрадчивый голос: "Геракл… Геракл… Твое стадо у меня… Хочешь, я верну тебе его…"
Проснулся Геракл и увидел в призрачном лунном свете полудеву-полузмею: голова и туловище у нее были женские, а вместо ног — змеиное тело.
"Я знаю тебя, — сказал ей Геракл.— Ты Ехидна, дочь Тартара и Геи. Вижу, и ты знаешь меня. Еще бы! Это я уничтожил твоих детей, и Немейского льва, и Лернейскую гидру, и двуглавого пса Орфа".
"Я не держу зла на тебя, Геракл,— ответила Ехидна,— не по твоей воле, а по воле рока погибли мои дети. Но будь же справедлив, герой, ведь твоя рука, пусть даже направляемая роком, лишила их жизни. Так дай мне взамен трех убитых тобой трех живых. Стань мне супругом только на одну ночь! Дай родить от тебя трех сыновей! За это я верну тебе твое стадо". Геракл согласно кивнул головой: "Только на одну ночь…"
Утром Ехидна вернула стадо Гераклу в целости и сохранности — ни одна корова, ни один бык не пропали.
"Что мне делать с тремя сыновьями, которых я уже ношу в своем чреве", — спросила Ехидна. "Когда они вырастут большими, — ответил Геракл, — отдай им мой лук и пояс. Если кто-нибудь из них согнет мой лук и подпояшется так, как это делаю я, то назначь его правителем всей этой обширной страны".
Сказав это, Геракл отдал Ехидне свой лук и пояс. Потом заиграл на пастушьей свирели и пошел своей дорогой. За ним послушно побрело и герионово стадо.
Родившуюся в положенный срок тройню Ехидна назвала Агафирсом, Гелоном и Скифом. Только Скиф сумел натянуть лук своего отца и только ему пришелся впору пояс Геракла. Он и стал владыкой привольных, зеленых Причерноморских степей, дав этой земле свое имя — Великая Скифия.
Вернулся Геракл в Микены. Он достойно исполнил десятый приказ Эврисфея. Но, как прежде, Эврисфей не пожелал даже взглянуть на коров и быков Гериона. По его распоряжению все стадо было принесено в жертву богине Гере.

Яблоки Гесперид (одиннадцатый подвиг)

Давным-давно, когда на светлом Олимпе боги справляли свадьбу Зевса и Геры, Гея-Земля подарила невесте волшебное дерево, на котором росли золотые яблоки. Эти яблоки обладали свойством возвращать молодость. Но никто из людей не знал, где находится сад, в котором растет чудесная яблоня. Ходили слухи, что сад этот принадлежит нимфам-Гесперидам и находится он на самом краю земли, где титан Атлант держит на своих плечах небосвод, а яблоню с золотыми плодами молодости охраняет исполинский стоглавый змей Ладон, порожденный морским божеством Форкием и титанидой Кето.
Пока Геракл скитался по земле, исполняя приказы царя, Эврисфей с каждым днем становился все старее и немощней. Он уже начал бояться, что Геракл отнимет у него власть и сам станет царем. Вот и надумал Эврисфей отправить Геракла за золотыми яблоками в надежде, что из такой-то дали он уж не вернется — либо сгинет в пути, либо погибнет в схватке с Ладоном.
Как всегда, передал Эврисфей свой приказ через глашатая Копрея. Выслушал Геракл Копрея, молча накинул на плечи львиную шкуру, взял лук со стрелами да верную спутницу-дубинку и в который раз отправился в путь.
Снова прошел Геракл всю Элладу, всю Фракию, побывал в стране Гипербореев и пришел, наконец, к далекой реке Эридан. Нимфы, обитавшие на берегах этой реки, прониклись жалостью к герою-скитальцу и посоветовали ему обратиться к вещему морскому старцу Нерею, знавшему все на свете. "Если не мудрый старик Нерей, то никто не сможет указать тебе дорогу", — сказали нимфы Гераклу.
Пошел Геракл к морю, стал звать Нерея. Хлынули волны на берег, и на резвых дельфинах выплыли из глубин моря веселые нереиды, дочери морского старца, а за ними появился и сам Нерей с длинной седой бородой. "Что тебе надо от меня, смертный?" — спросил Нерей. "Укажи мне дорогу к саду Гесперид, где, по слухам, растет яблоня с золотыми плодами молодости",— попросил Геракл.
Так ответил герою Нерей: "Все мне ведомо, вижу я все, что скрыто от глаз людей — да не всем о том рассказываю. И тебе ничего не скажу. Ступай, смертный, своей дорогой". Рассердился Геракл, и со словами "скажешь, старик, когда я слегка прижму тебя" обхватил Нерея своими могучими руками.
В миг один превратился морской старец в большую рыбу и выскользнул из объятий Геракла. Наступил Геракл рыбе на хвост — зашипела она и обернулась змеей. Схватил Геракл змею — обратилась она огнем. Зачерпнул Геракл воды из моря, хотел залить огонь — огонь превратился в воду, и побежала вода к морю, в родную стихию.
Да не так-то просто уйти от сына Зевса! Вырыл Геракл в песке ямку и преградил он воде путь к морю. А вода поднялась вдруг столбом и стала деревом. Взмахнул Геракл мечом, хотел срубить дерево — превратилось дерево в белую птицу-чайку.
Что тут оставалось делать Гераклу? Поднял он свой лук и уже натянул тетиву. Вот тогда, испугавшись смертоносной стрелы, покорился Нерей. Принял он свой первоначальный облик и сказал: "Силен ты, смертный, и смел выше человеческой меры. Все тайны мира можно открыть такому герою. Слушай меня и запоминай. Путь к саду, в котором растет яблоня с золотыми плодами, лежит через море в знойную Ливию. Дальше иди морским берегом к западу, пока не дойдешь до края земли. Там увидишь титана Атланта, который уже тысячу лет держит на плечах своих небесную твердь — так он наказан за бунт против Зевса. Сад нимф-Гесперид — рядом. В том саду то, что ты ищешь. А вот как сорвать тебе заветные яблоки — сам решай. Стоглавый змей Ладон и близко тебя не подпустит к яблоне Геры".
"Прими благодарность мою, вещий старец, — сказал Нерею Геракл, — но я хочу попросить тебя еще об одной услуге: перенеси меня на другой берег моря. Кружной путь до Ливии слишком долог, а через море — рукой подать".
Поскреб Нерей свою седую бороду и со вздохом подставил Гераклу спину.
В тот же день, в полуденный час, оказался Геракл в знойной Ливии. Долго брел он по сыпучим пескам под жгучими лучами солнца и встретил великана ростом с корабельную мачту.
"Стой! — закричал великан.— Что тебе нужно в моей пустыне?"
"Я иду на край света, ищу сад Гесперид, где растет дерево молодости",— ответил Геракл.
Преградил великан дорогу Гераклу. "Я здесь хозяин,— грозно сказал он.— Я Антей, сын Геи-Земли. Я никого не пропускаю через мои владения. Борись со мной. Победишь меня — пойдешь дальше, если нет — останешься". И великан показал на кучу черепов и костей, полузасыпанных песком.
Пришлось бороться Гераклу с сыном Земли. Разом напали Геракл и Антей друг на друга, сцепились руками. Антей был громаден, тяжел и крепок, как камень, но Геракл оказался — проворней: изловчившись, он поверг Антея на землю и прижал его к песку. Но словно удесятерились силы Антея, как пушинку он сбросил с себя Геракла и снова началась рукопашная схватка. Во второй раз опрокинул Геракл Антея, и снова сын Земли легко поднялся, словно от падения у него прибавилось сил… Удивился Геракл силе великана, но прежде чем в третий раз сойтись с ним в смертельном поединке понял: Антей — сын Земли, она, мать-Гея, дает своему сыну новые силы каждый раз, как он прикасается к ней.
Исход поединка был теперь предрешен. Геракл, крепко обхватив Антея, поднял его вверх над землей и так держал его до тех пор, пока то не задохнулся в его руках.
Теперь путь к саду Гесперид был свободен. Без помех дошел Геракл до края света, где небо соприкасается с землей. Здесь и увидел он титана Атланта подпирающего своими плечами небосвод.

"Кто ты и зачем пришел сюда?" — спросил Атлант Геракла.
"Мне нужны яблоки с дерева молодости, что растет в саду Гесперид" — ответил Геракл.
Рассмеялся Атлант: "Тебе не достать этих яблок. Их сторожит стоглавый дракон. Он не спит ни днем, ни ночью и никого не подпускает к дереву. Но я могу помочь тебе: ведь Геспериды — мои дочери. Ты только встань на мое место и подержи небо, а я пойду и принесу яблоки. Трех тебе хватит?"
Согласился Геракл, положил на землю свое оружие и львиную шкуру, встал рядом с титаном и подставил плечи под небесный свод. Атлант расправил усталую спину и отправился за золотыми яблоками.
Страшной тяжестью опустился хрустальный купол неба на плечи Геракла, но он стоял, как несокрушимая скала и ждал…
Наконец вернулся Атлант. В его руках сверкали три золотых яблока. "Кому их отдать? — спросил он.— Скажи, я пойду и отдам. Мне так хочется погулять по земле. Как надоело мне стоять здесь, на краю света, и держать это тяжело небо! Я рад, что нашел себе смену".
"Подожди,— спокойно сказал Геракл,— дай я только подложу себе на плечи львиную шкуру. Положи яблоки на землю и подержи небо, пока я не устроюсь поудобнее".
Видно недалек был умом титан Атлант. Он положил яблоки на землю и опять взвалил небо себе на плечи. А Геракл поднял золотые яблоки, завернулся в львиную шкуру, поклонился Атланту и ушел, даже не оглянувшись.
Геракл продолжал идти и тогда, когда на землю опустилась ночь. Он спешил в Микены, предчувствуя, что приходит конец его службе царю Эврисфею. С ночного неба падали звезды. Это Атлант в гневе на Геракла тряс небосвод.
"Вот, Эврисфей, принес я тебе яблоки Гесперид. Теперь ты снова можешь стать молодым",— сказал Геракл, вернувшись в Микены.
Протянул Эврисфей руки к золотым яблокам, но тут же отдернул. Ему стало страшно. "Это же яблоки Геры,— подумал он,— вдруг она накажет меня, если я их съем".
Затопал ногами Эврисфей. "Пропади ты вместе с этими яблоками! — закричал он на Геракла.— Прочь из моего дворца! Можешь эти яблоки выбросить!"
Ушел Геракл. Он шел домой и думал, что ему делать с яблоками молодости. Вдруг перед ним возникла богиня мудрости Афина. "Мудрость дороже молодости" — словно кто-то шепнул ему. Геракл протянул яблоки Афине, она с улыбкой взяла их и исчезла.

Укрощение Цербера (двенадцатый подвиг)

Через несколько дней в дом Геракла вошел глашатай и сказал: "Царь Эврисфей посылает тебе новый, на сей раз последний приказ. Выполнишь его — и ты свободен. Тебе надлежит спуститься в царство Аида и привести в Микены трехголового пса Цербера, стража преисподней".
Этот приказ стоил одиннадцати предыдущих. Спуститься в царство мертвых, укротить чудовищного пса и живым вернуться на землю? Такое вряд ли под силу даже сыну Зевса! Всю землю с востока на запад обошел Геракл, сражался с чудовищами и свирепыми разбойниками, прокладывал пути до крайних пределов земли и переплывал океан вместе с Солнцем. Теперь ему предстояло пойти туда, откуда никто из смертных еще не приходил назад, — в страну мертвых.
"Я притащу Цербера на веревке, как бездомного пса, прямо во дворец, но после этого — я больше не слуга Эврисфею",— сказал Геракл царскому глашатаю и, грохнув могучим кулаком по столу, отправился в дорогу.
Шел Геракл, смотрел на цветущую землю, на синее море, на весь теплый, солнечный мир, и тоска сжимала его сердце. Страшно живому по своей воле уходить в царство мертвых!
Дошел Геракл до самого юга Пелопонеса, здесь в Тенарской пещере, был вход в обитель Аида. Он отыскал пещеру Тенара и по руслу подземной реки начал спускаться в глубины земли. Вдруг за своей спиной он услышал легкие шаги. Геракл оглянулся и в белесом сумраке увидел Гермеса, крылатого вестника Зевса.
"Владыка Олимпа поручил мне быть твоим проводником, Геракл",— сказал Гермес. Он взял героя за руку, и они вдвоем стали спускаться все глубже и глубже в чрево Геи.
Скоро в клубящихся испарениях земного дыхания они увидели белую скалу.
"Это Левкада,— пояснил Гермес,— река Забвения, тихая Лета, течет под ней. На скале тени умерших оставляют воспоминания о своей земной жизни, а Лета их покрывает водой. Только напившись жертвенной крови, тени умерших на короткое время могут вспомнить, кто они и что с ними было, когда они жили в мире живых.
Река Забвения впадала в другую, мутную тинистую реку Ахеронт. На ее берегу стоял утлый деревянный челн, и угрюмый бородатый перевозчик дожидался пришельцев.
"Здравствуй, Харон! — сказал Гермес.— Надеюсь, ты по старой дружбе перевезешь нас на другой берег бесплатно?"
Харон молча указал на место в лодке. Гермес, а за ним Геракл вошли в лодку, и под ее килем тихо зажурчала вода.
На другом берегу росла роща черных тополей. Среди деревьев тревожно метались тени умерших. Их движения были беспорядочны, они сталкивались друг с другом, как толпа внезапно ослепших людей.
"Это тени людей, над телами которых не был совершен погребальный обряд", — шепнул Гермес.
За тополиной рощей возвышалась стена с медными воротами. Они были широко открыты, а перед ними сидел исполинский трехглавый пес — страж преисподней.

Пес вполне дружелюбно вильнул хвостом и, как обычная дворовая собака, встряхнул своими шестью ушами. Только клубки маленьких черных змеек, росших вместо шерсти у него на спине, зашипели и высунули свои раздвоенные языки, да голова дракона на кончике хвоста оскалила острые зубы.
"Он не почуял в тебе, Геракл, своего смертельного врага,— сказал Гермес,— впрочем, он проявляет благодушие ко всем входящим. Зато к тем, кто пытается выйти, он беспощаден".
За воротами расстилался необъятный луг, поросший бледно-желтыми цветами. Над лугом витали сонмы теней. Ни радости, ни страдания не выражали их бледные призрачные лица. Геракл узнавал многих, но его не узнавал никто.
За лугом показался дворец владыки царства мертвых Аида и его супруги Персефоны. Но Гермес повел Геракла к шумящему неподалеку бурному потоку.
"Это река под названием Стикс,— сказал Гермес,— клятва водами этой реки страшна даже для богов. Она низвергается в глубины земли, в Тартар, самое ужасное место даже здесь, в царстве Аида". Никто из смертных не видел того, что сейчас я тебе покажу".
Гермес подхватил Геракла, и плавными кругами они опустились на самое дно пропасти. Здесь царила полная темнота, пространство вокруг лишь изредка освещалось багровым, как отблеск далекого пожара, светом.
"Мы в недрах Аидова царства,— продолжил Гермес,— бездне мучений. Здесь терпят мучения те, кто запятнал себя преступлениями и неправедной жизнью. Смотри: вон Сизиф из Коринфа катит в гору тяжелый камень. Его работа лишена смысла — на самой вершине камень сорвется и покатится вниз, и Сизиф, изнемогая, обливаясь потом, снова покатит его на вершину. И так — вечно. А вон Тантал, бывший некогда любимцем богов и счастливейшим из смертных. Он стоит по горло в воде. Его губы почернели от жажды, но напиться никогда не сможет: стоит ему наклониться к воде — вода исчезнет. Смотри, Геракл, расскажи об увиденном людям, когда вернешься на землю. Пусть они знают, что нет преступления без воздаяния за него".
После этих слов Гермес вновь подхватил стан Геракла своей рукой, и они очутились перед медными, позеленевшими от времени дверями дворца владыки царства мертвых Аида.
"Теперь я должен покинуть тебя,— сказал Гермес. Свой последний подвиг на службе у царя Эврисфея ты должен свершить без моей помощи". На своих крылатых сандалиях Гермес взмыл в воздух и стремительно исчез из виду.
А Геракл поднял дубину, с которой никогда не расставался, и ударил ею в медные створы дверей. Дрогнули они, но выдержали удар. Собрав все свои силы, Геракл ударил во второй раз — гул раздался по всему подземному царству, но по-прежнему непоколебимо стояли медные двери. В третий раз опустил Геракл тяжелую дубину по створам — послышался лязг разбитых затворов, и двери распахнулись.
Вошел Геракл во дворцовые покои и увидел самого Аида, владыку царства мертвых, и его супругу Персефону. Они сидели на двух золоченых тронах и с удивлением смотрели на живого человека. Геракл, величественный и спокойный, бесстрашно стоял перед ними, опираясь на свою громадную дубину.
"Человек в львиной шкуре, с дубиной и луком за плечами? Да это не иначе Геракл, сын Зевса, пожаловал к нам",— сказал Аид.— Что тебе нужно? Проси. Тебе я ни в чем отказывать не стану. Ты ведь по отцу как-никак мне приходишься племянником".
"О, властитель царства мертвых,— отвечал Геракл,— не гневайся на меня за мое вторжение! А просьба у меня одна: отдай мне пса Цербера. Я должен отвести его к царю Эврисфею. Таков его последний приказ. Исполню его — и буду свободен".
"Я позволяю тебе взять Цербера на землю,— сказал Аид,— если он выпустит тебя отсюда и если ты возьмешь его без оружия, голыми руками".
Поблагодарил Аида Геракл и пошел назад к воротам, которые охранял Цербер. Теперь они были закрыты. Цербер спал перед ними, положив на черную дорогу все три своих головы.
Услышав шаги Геракла, Цербер проснулся, вскочил, зарычал и стремительно бросился на Геракла. Выставил Геракл вперед левую руку, обернутую львиной шкурой, а правой схватил пса за шею. Завыл Цербер, дикий вой его разнесся по всему подземному царству. Зубами всех трех голов он впился в львиную шкуру, змеи на спине пса стали плеваться ядом, а голова дракона, росшая на кончике его хвоста, защелкала острыми зубами у босых ног Геракла.
А Геракл не чувствовал боли. Он крепко сжимал шею пса и волок его за собою на берег реки, к перевозу. Там, на берегу, полузадушенный Кербер упал на землю, вывалились из пастей три его языка, поникли змеиные головы, и злобные глазки драконьей головы закрылись. Геракл набросил на шею пса цепь, дернул ее два раза, и страшный пес поднялся и покорно поплелся за победителем.
В ужас пришел перевозчик Харон, когда увидел Геракла, ведущего на цепи Цербера. "Перевези-ка меня на тот берег, старик,— сказал Геракл Харону.— И не думай, что я украл эту собачку: Аид позволил мне отвести пса на землю".
Не посмел перечить Гераклу старый перевозчик. Опасливо сторонясь Цербера, он посадил Геракла в лодку и проворно заработал веслами.
Переправившись через реку Ахеронт, пошел Геракл уже знакомой дорогой к реке Забвения. Цербер, опустив головы к земле, понуро семенил рядом.
Так дошли они до поросшего желтыми цветами луга. Выход на землю, к теплу и свету, был совсем рядом. Вдруг Геракл услышал жалобный стон: "Остановись, друг Геракл, помоги!"
Видит Геракл: к гранитной скале приросли два человека. Одного он узнал сразу. Это был Тесей, афинский царевич, с которым они плыли когда-то в Колхиду, за золотым руном, и добывали пояс Ипполиты. Другого, совсем изможденного, Геракл узнал с трудом. То был Пейритой, царь Фессалии. Он никогда не был другом Геракла, но все же они были знакомы.
"О, великий сын Зевса,— продолжал стонать Тесей.— Освободи нас. До великих мучений довела нас гордыня. Мы дерзнули отнять жену у самого Аида и теперь расплачиваемся за это. Уже не один год стоим мы здесь, приросшие к этой скале. Так наказал нас Аид за дерзость нашу. Освободи! Сил больше нет стоять здесь ни живыми, ни мертвыми".
Протянул Геракл Тесею руку — треснула скала и освободила Тесея. Протянул Геракл руку Пейритою — содрогнулась земля, и понял Геракл, что боги не хотят его освобождения. Покорился воле богов Геракл и пошел с освобожденным Тесеем на землю, к теплу и солнцу.
Когда выход на землю был совсем близко, Цербер стал жалобно визжать и почти полз за Гераклом. А уж когда они вышли на вольный простор, солнечные лучи ослепили подземного стража, он задрожал, желтая пена закапала из его пастей, и всюду, где она падала на землю, вырастала ядовитая трава.
Тесей, поседевший, согбенный, как столетний старик, направился в родные Афины, а Геракл — в другую сторону, в ненавистные ему Микены.
В Микенах Геракл, как и обещал, привел Цербера прямо в царский дворец. В неописуемый ужас пришел Эврисфей при одном взгляде на страшного пса.
Засмеялся Геракл, глядя на трусливого царя. "Ну, беги, возвращайся назад и жди Эврисфея у медных ворот Аида",— сказал Геракл и снял с Цербера цепь. И пес в одно мгновение умчался назад в царство мертвых.
Так окончилась служба Геракла царю Эврисфею. Но ждали героя новые подвиги и новые испытания.

В рабстве у царицы Омфалы

Освободившись от службы царю Эврисфею, Геракл вернулся в Фивы. Здесь он отдал свою жену Мегару верному другу Иолаю, объяснив свой поступок тем, что его браку с Мегарой сопутствовали неблагоприятные предзнаменования. На самом деле причина, побудившая Геракла расстаться с Мегарой, была иной: между супругами стояли тени их общих детей, которых Геракл убил много лет назад в припадке умопомрачения.
В надежде обрести семейное счастье, стал Геракл подыскивать себе новую жену. Услыхал он, что Эврит, тот самый, который учил молодого Геракла искусству владения луком, предлагает в жены свою дочь Иолу тому, кто превзойдет его самого в меткости.
Отправился Геракл к Эвриту и без труда победил его в состязании. Такой исход безмерно раздосадовал Эврита. Выпив для большей уверенности изрядное количество вина, он сказал Гераклу: "Свою дочь такому злодею, как ты, я не доверю. Или не ты убил своих детей от Мегары? Кроме того, ты раб Эврисфея и заслуживаешь лишь побоев от свободного человека".
Ушел Геракл от Эврита, не стал мстить ему за обидные слова: так или иначе, а были они все-таки правдой.
Вскоре после этого у Эврита пропали двенадцать крепконогих кобылиц. Украл их известный вор и мошенник Автолик, но подозрение пало на Геракла. Старший сын Эврита по имени Ифит догнал Геракла у города Тиринфа и стал требовать возвращения похищенного. Обидно стало герою за то, что обозвали его злодеем, рабом, а теперь называют еще и вором. Он поднялся с Ифитом на высокую скалу и спросил: "Посмотри вокруг и скажи, видишь ли ты, чтобы где-нибудь паслись твои кобылы?" Признался Ифит: "Я их не вижу". Взревел вне себя от гнева Геракл и со словами "тогда поищи их в Аиде!" столкнул Ифита с кручи.
Так снова сын Зевса обагрил свои руки человеческой кровью. Что оставалось ему делать? Отправился Геракл к царю Пилоса Нелею и попросил свершить над ним обряд очищения. Но Нелей отказался выполнить просьбу Геракла.
Опечалился Геракл. В родной стране он стал чуть ли не изгоем! Тогда решил Геракл идти к Дельфийскому оракулу, чтобы испросить совета у Пифии, как ему жить дальше. Но здесь его ждал новый удар: Пифия отказалась отвечать на его вопрос. "У меня нет благих советов для таких, как ты. Уйди, не оскверняй своим присутствием святилище Аполлона",— сказала она Гераклу. "Тогда я должен основать свое собственное святилище!" — крикнул он. Столкнув Пифию с золотого треножника, на котором она восседала, Геракл взвалил его себе на плечи и направился к выходу.
Но дорогу Гераклу преградил сам златокудрый бог Аполлон. Завязалась борьба между сыновьями Громовержца — бессмертным Аполлоном и смертным Гераклом.
Борьба между богом и героем продолжалась до тех пор, пока Зевс, бросив между ними молнию, не заставил их пожать друг другу руки в знак примирения.
Геракл вернул треножник, и Пифия, вновь воссев на нем, дала такое прорицание: "Тремя годами унизительного рабства ты искупишь свою вину, Геракл".
"Чьим рабом я должен стать?"— смиренно спросил Геракл.
"Лидийская царица Омфала купит тебя",— ответила Пифия.
Опять пришлось Гераклу лишиться свободы. Как и предсказала Пифия, Геракла купила царица Омфала. Она унаследовала царство от своего мужа Тмола, случайно погибшего под копытами свирепого быка.
Веселая царица Омфала не посылала Геракла в дальние походы и не требовала от него героических дел и побед. Она отняла у Геракла его лук со стрелами, сняла с плеч львиную шкуру, нарядила в женское платье и забавлялась, нарумянивая ему щеки, подводя брови и подкрашивая губы.
По всей Элладе рассказывали о том, что Геракл расстался со своим оружием, вместо него он теперь носит женский тюрбан и расшитый цветочками пояс, что на его руках звенят золотые браслеты, а на шее блестит жемчужное ожерелье. Говорили, что все время Геракл проводит в кругу ионийских красавиц, расчесывает шерсть или прядет ее, вздрагивая при каждом окрике хозяйки, и что Омфала нередко наказывает своего раба золоченой туфелькой, когда его неловкие пальцы ломают веретено.
Так оно и было в действительности. Этот плен у Омфалы был для Геракла труднее самых хитроумных поручений Эврифея. Часто Геракл так тосковал и томился, что, тронутая его мрачным видом, царица отдавала ему лук и стрелы и отпускала погулять по окрестностям. Однажды, отпросившись у Омфалы, Геракл зашел так далеко, что забрел в соседнюю страну. Уставший, он лег под деревом и заснул. Сквозь сон он почувствовал, словно множество муравьев или надоедливых осенних мух ползают по его телу.
Геракл открыл глаза и увидел, что сон его прервали не муравьи и не мухи — то были крохотные человечки керкопы, проказливые порождения Океана и титаниды Тефии. Они слыли самыми отъявленными лгунами и обманщиками на свете. Керкопы издавна бродили по миру и придумывали все новые и новые каверзы только для того, чтобы этими каверзами позлить людей.
Не долго думая, Геракл переловил всех керкопов, связал их за руки и за ноги, нанизал на длинную палку и, положив ее на плечо, пошел назад во дворец Омфалы.
По дороге керкопы громко пищали, но не от страха, а от злости. Они бранили Геракла, угрожали ему и при этом так грозно таращили свои крохотные глазки, что Геракл рассмеялся.
"Ох, какого же страху нагнал на меня этот маленький народец,— сказал Геракл, давясь смехом,— лучше отпустить их с миром!"
Он развязал своих крошечных пленников и отпустил их на волю, а сам вернулся к Омфале и стал требовать и себе свободы.
Но Омфала не отпустила Геракла. "Я купила тебя на три года,— сказала она,— отслужишь их и только тогда уйдешь".

Деянира

Три томительных года рабской службы у царицы Омфалы прошли, и Геракл вновь обрел долгожданную свободу. Он шел домой. Сердце его ликовало, и в такт его биению он не уставал повторять: "Свободен! Свободен!"
В сражениях с чудовищами, в дальних походах, в странствиях по всему свету проходила жизнь Геракла. Он обошел весь мир, побывал во многих городах, но нигде не жил долго — не было у него ни семьи, ни собственного дома.
"Пора и мне, вечному скитальцу, пожить спокойной жизнью: в собственном доме, с любящей женой, в окружении детей и внуков. Дом построить не трудно, но где найти жену, с которой я был бы счастлив?" — так размышлял Геракл, возвращаясь в Элладу.
Тут он вспомнил, что несколько лет назад ему довелось принимать участие в охоте на дикого Калидонского кабана. По приглашению царя Ойнея в Калидон поохотиться на этого зверя съехались многие герои. Возглавил охоту сын Ойнея царевич Мелеагр. Когда кабан был повержен, Геракл продолжил свой путь и совсем забыл об этой охоте.
Только теперь, перед внутренним взором Геракла предстали чистые и глубокие, как у пугливой горной лани, глаза младшей сестры Мелеагра Деяниры.
"Тогда она была совсем еще девочкой, а теперь, наверное, невеста. Вот, кто может стать мне хорошей женой",— подумал Геракл и направился в город Калидон в надежде сосватать себе Деяниру.
В Калидон Геракл пришел вовремя — старый царь Ойней выдавал свою младшую дочь замуж. Много женихов прибыли в Калидон добиваться руки Деяниры. Среди них был и речной бог Ахелой — страшилище с бычьими рогами на голове, зеленой бородой, по которой все время струилась вода.
Ойней решил, что Деяниру получит тот, кто станет победителем в единоборстве с Ахелоем. Увидев такого соперника, все женихи, кроме Геракла, в страхе разбежались.
Пришлось Гераклу помериться силами с Ахелоем. Но прежде, чем начать поединок, Ахелой начал издеваться над Гераклом и порочить его мать Алкмену.
Нахмурив брови, сын Зевса слушал обидные слова, но вдруг гневом сверкнули его глаза, и он сказал: "Ахелой, мне лучше служат руки, чем язык! Будь же победителем на словах, я же буду победителем на деле".

Обхватил Геракл Ахелоя, сдавил его тело своими могучими руками, но речной бог стоял твердо, как стоит незыблемая скала. Разошлись соперники и снова сошлись, точно два разъяренных быка. Как ни напрягал силы Ахелой, все ниже и ниже клонил его Геракл к земле. Подогнулись колени речного бога, рухнул он на землю, но, чтобы не быть побежденным, обратился Ахелой в змею.
Засмеялся Геракл: "Еще в колыбели научился я бороться со змеями! Правда, ты, Ахелой, превосходишь других змей, но не сравниться тебе с Лернейской гидрой. Хоть и вырастали у нее две головы вместо одной срубленной, все же я победил ее!"
Тогда обратился Ахелой в быка и снова напал на Геракла. А Геракл схватил его за рога и бросил на землю с такой силой, что сломал речному богу один рог.
Побежден был Ахелой, и стала Деянира женой Геракла.
После свадьбы Геракл и Деянира не долго оставались в доме Ойнея. Однажды во время пира Геракл ударил мальчика Эвнома, сына Архитела, за то, что тот пролил ему на руки воду, предназначенную для омовения ног. Не умел сын Зевса соизмерять силу своих рук: удар был так силен, что мальчик упал мертвым.
Опечалился Геракл, и хотя простил ему Архител невольное убийство сына, все же покинули Калидон молодые супруги и отправились в город Трахины, где решили устраивать свой дом.
В пути пришел Геракл с женой к реке Эверу. Через эту бурную реку перевозил путников за плату на своей широкой спине кентавр Несс. Деянира уселась на спину кентавра, а Геракл, перебросив на другой берег дубинку и лук, решил преодолеть реку вплавь.
Только вышел Геракл из воды, как услышал крик Деяниры. Она звала на помощь своего мужа. Кентавр, плененный красотой Деяниры, захотел ее похитить.
"Куда ты бежишь? — крикнул Геракл Нессу,— Уж не думаешь ли ты, что спасут тебя твои ноги? Как бы быстро ни мчался ты, моя стрела тебя все-таки настигнет!"
Натянул Геракл свой лук — слетела смертоносная стрела с тугой тетивы и настигла Несса (по другому варианту мифа Геракл поражает Несса мечом). Упал Несс, ручьем полилась из его раны кровь, смешавшаяся с ядом Лернейской гидры.

Мгновенно придумал умирающий кентавр, как отомстить Гераклу за свою гибель. "Взгляни, красавица,— сказал Несс Деянире,— рана моя смертельна и кровь вокруг нее уже запеклась. Собери ее, сохрани — в ней чудодейственная сила. Если когда-нибудь Геракл тебя разлюбит, натри моей запекшейся кровью его одежду — и вновь вернется к тебе его любовь.
Поверила Деянира кентавру, собрала его кровь и спрятала.
Умер Несс. Геракл же с Деянирой поселились в Трахинах и жили там до тех пор, пока вновь не позвала сына Зевса в дорогу жажда нового подвига.

Освобождение Прометея

Оставив в Трахинах Деяниру с шестью малолетними детьми, Геракл вновь отправился на самый край света. Неслыханное предстояло ему совершить — освободить мятежного титана Прометея, по воле Зевса прикованного к седой Кавказской скале.
Когда-то в давние-давние времена, людей было совсем мало на свете. Как дикие звери, бродили они по лесам в погоне за добычей. Они ели сырое мясо, дикие плоды и коренья, одеждой им служили шкуры животных, от непогоды прятались в пещерах и дуплах деревьев. Разум их был, как у малых детей, и были они беспомощны и беззащитны.
Сжалился над людьми Прометей. Отправился он к своему другу богу-кузнецу Гефесту и застал божественного мастера за работой: Гефест ковал огненные стрелы-молнии для Зевса-Громовержца. Прометей стоял и смотрел на его искусную работу. Когда же Гефест стал раздувать мехами огонь в горне, и сверкающие искры разлетелись по кузнице, Прометей поймал одну священную искорку и спрятал в пустой тростинке, которую, приготовив заранее, держал в руке.
Эту тростинку с искрой священного огня Прометей принес людям, и люди зажгли от нее повсюду на земле костры, очаги и светильники. С помощью огня люди научились обогревать свои жилища, готовить пищу, обрабатывать скрытые в земле металлы. Свет священного огня прояснил мысли людей, зажег в их сердцах стремление к счастью.
С гордостью смотрел Прометей, как люди становились сильнее, разумнее и искуснее во всяком труде. А Зевс с высоты Олимпа смотрел на крепнущее людское племя все с большим неудовольствием. "Если так пойдет дело, люди скоро перестанут почитать богов",— ворчал Громовержец.
Тогда Прометей заключил с Зевсом договор: люди в доказательство превосходства бессмертных богов над племенем смертных будут приносить богам жертвы мясом животных и земными плодами.
Первую жертву принес сам Прометей. Он забил быка, завернул мясо в шкуру, сверху положил не очень-то вкусные внутренности, а рядом сложил другую кучу — из головы и костей, которые упрятал под блестящим и ароматным жиром. Потом спросил у Зевса, какую из куч он хотел бы получить как жертву бессмертным бога. Зевс указал на кучу покрытую жиром. С той поры люди приносили на алтари богов кости и жир жертвенных животных, а из вкусного мяса готовили пиршественные блюда для себя.
Не захотели боги мириться с этим и попросили Зевса отомстить Прометею за обман. Призвал он к себе Прометея и сказал ему: "Ты дважды провинился перед богами. Первый раз, когда похитил священный огонь и отдал его людям, второй — когда обманул нас, бессмертных, оставив нам кости жертвенных животных вместо мяса. Но я готов простить тебя. Условие мое такое: ты называешь мне имя еще не рожденного мною сына, который захочет лишить меня власти над миром, а я дарую тебе мое прощение. Только не говори, что имя это тебе неведомо. Ведь будущее тебе открыто, недаром же тебя зовут Прометей, что значит — Промыслитель".
"Я знаю это имя, Громовержец, — ответил Прометей,— но не назову его, ибо это не моя тайна, а неумолимого Рока".
Гневом сверкнули очи Зевса, призвал он слуг своих, Силу и Власть, повелел им отвести Прометея в пустынную горную страну и навеки приковать его несокрушимыми оковами к дикой скале над бурным морем.
Воля Зевса — закон даже для бессмертных богов. Сам Гефест, хоть и был Прометею другом, цепями из седого железа приковал его руки и ноги к скале и острым алмазным клином пробил ему грудь, пригвоздив к скале на века.
Бессмертным, как и боги Олимпа, был титан Прометей, и потому живым был обречен на неслыханные муки. Солнце жгло его иссохшее тело, ледяной ветер осыпал колючей снежной пылью. Каждый день в назначенный час прилетал огромный орел, разрывал когтями тело титана и клевал его печень. А ночью раны Прометея заживали.
Тысячу и еще тысячу лет продолжались муки непокорного титана, и все эти долгие тысячи лет Прометей верил, нет, он знал, что настанет время и среди людей появится великий герой, который придет освободить его.
И вот, наконец, настал этот день. Услышал Прометей шаги идущего по горам человека и увидел героя, которого ждал много веков.
Прошел Геракл дикие горы, бездонные пропасти, глубокие снега, приблизился к Прометею и уже поднял меч, чтобы сбить оковы с титана, но высоко в небе раздался орлиный клекот: это орел Зевса в урочный час спешил на свой кровавый пир. Тогда поднял Геракл свой лук, метнул стрелу в летящего орла и сразил его. Упал орел в море, и унесли его волны в безбрежную даль. А Геракл разбил цепи, сковывающие Прометея, вынул из его груди алмазное острие и сказал: "Ты свободен, титан-мученик, люди не забыли тебя. Это они послали меня вернуть тебе свободу".
Распрямился освобожденный Прометей, вздохнул полной грудью и просветленными глазами взглянул на землю и на героя, принесшего ему свободу.
Примирился Зевс с несгибаемым титаном Прометеем. Он повелел Гефесту сделать перстень из звена Прометеевой цепи и вставить в него камень — осколок скалы, к которой был прикован титан. Этот перстень Зевс велел Прометею надеть на палец и всегда носить его, в знак того, что не нарушено слово владыки мира и навеки Прометей прикован к скале.

Смерть Геракла и его вознесение на Олимп

"Вот и свершил я свой последний подвиг", — думал Геракл, возвращаясь в Трахины к любимой жене и детям. Не знал он, что еще одного подвига потребуют от него боги Олимпа. Против бессмертных небожителей восстал род гигантов, сынов Геи-Земли. Одни из них были подобны людям, хотя и огромных размеров, у других тела оканчивались клубками змей. Были гиганты смертными, но не боялись богов, потому что знали: по воле Провидения победить их может только смертный человек.
Наступил день битвы богов и гигантов. На Флегрийских полях сошлись гиганты и боги. По всему свету разнесся гром этой битвы. Не страшась смерти от рук богов, гиганты теснили обитателей Олимпа. Они бросали в них горящие стволы вековых деревьев, громадные скалы и даже целые горы, которые, падая в море, превращались в острова.
В самый разгар битвы на помощь богам пришел Геракл. Его призвала дочь Зевса Афина Паллада. Она, самая мудрая из Олимпийских богов, догадалась, что герой, который способен истребить племя гигантов — это Геракл.
Встал в один строй с бессмертными смертный Геракл. Зазвенела тетива его грозного лука, сверкнула стрела, напоенная ядом Лернейской гидры, и вонзилась в грудь самого могучего из гигантов, Алкионея. Вторая стрела попала в правый глаз гиганта Эфиальта. Дрогнули гиганты, и обратились в бегство. Но всем им, бегущим в панике с поля битвы, послал Геракл смерть своими незнающими промаха стрелами.
"Благодарность моя не знает границ,— сказал Зевс Гераклу после битвы.— Тело твое смертно, но отныне будет бессмертным твое имя".
И снова дорога. Снова идет Геракл по горам, лесам и дорогам Эллады. Идет домой, к жене Деянире, к сыновьям Гиллу, Глену, Ктесиппу, Ониту, к кудрявой дочке Макарии…
А Деянира, привыкшая к постоянному отсутствию мужа, на этот раз сильно тревожилась. Она собиралась уже послать старшего сына Гилла на поиски отца, но явился вестник от Геракла и сказал, что супруг ее жив и здоров, возвращается домой и посылает домой подарки: украшения, золотую посуду и пленницу — девушку необыкновенной красоты.
"Кто эта девушка?" — спросила Деянира. Вестник ответил лукаво: "О, это не простая пленница, а дочь царя Эврита Иола, которую Геракл когда-то хотел взять в жены".
Увидела Деянира, что Иола моложе ее и красивее, и подумала: "Видать разлюбил меня Геракл, а если не разлюбил еще, то непременно скоро разлюбит".
Тут-то и вспомнила Деянира предсмертный совет кентавра Несса: его запекшейся кровью она натерла новую, праздничную одежду, которую сама выткала для мужа, и послала ее с гонцом навстречу Гераклу.
Принял Геракл подарок жены и захотел тотчас надеть его. Но едва одежда коснулась тела, яд Нессовой крови, смешанный с кровью Лернейской гидры, проник в тело Геракла.
Точно жаркое пламя охватило Геракла. Стал он рвать на себе проклятую одежду, но она приросла к телу и причиняла невыносимые муки. Слезы покатились из глаз Геракла. Его, не склонявшегося перед самыми грозными опасностями, боровшегося с чудовищами и даже с богами, теперь надломили страдания, которые навлекла на него слабая любящая женщина.
Но спасения уже не было…
Когда Деянира узнала о том, что собственными руками погубила мужа, она на супружеском ложе бросилась грудью на меч.
В долину, где умирал Геракл пришли все его дети от Деяниры, пришла престарелая мать Алкмена, пришли друзья — Иолай, Филоктет… Уже холодеющими губами Геракл сказал им: "Не здесь я хочу умереть, не в этой сырой долине. Отнесите меня на высокую гору, чтобы было видно с нее море. Там, на вольном просторе, сложите мой погребальный костер. Когда я уйду в мир иной, ты, сын мой Гилл, возьми в жены Иолу, и пусть всегда живут на земле мои потомки — Гераклиды. Это моя последняя воля".

На поднебесной горе Этна, что возвышается над Фермопилами, на заповедном лугу Зевса сложили погребальный костер для Геракла. На шкуру Немейского льва положили еще живого героя.
Муки Геракла не прекращались, и взмолился сын Зевса: "Нет у мертвых страданий! Подожгите скорее костер! Избавьте меня от нестерпимых мучений! Гилл! Сын мой! Смелее! Подноси же факел к костру!"
В ужас пришел сын Геракла: "Сжалься, отец, разве я могу стать твоим убийцей!?"
"Не убийцей ты будешь, а целителем моих страданий", — ответил Гиллу Геракл.
Тут Филоктет, давний друг-товарищ Геракла, подошел к погребальному костру и поджег смолистые бревна.
"Благословен будь, Филоктет, дарю тебе на память мой лук, береги его",— послышались сквозь поднявшийся к небу дым последние слова Геракла.
Вот уже солнце заходит за горами запада. Когда оно взойдет над восточным морем, дочь Геракла, Макария, подойдет к догоревшему погребальному костру, соберет в урну белую золу — останки ее отца.

**** ***

А на светлой вершине Олимпа сияют золотые столы. Их больше, чем бывало раньше: будет пир для гостей старого и нового мира. Все боги Олимпа на пороге своей обители ждут великого героя Эллады. Вот показалась высоко в небе золотая колесница. Это Афина мчит на священную гору нового бога — Геракла, рожденного смертным, но заслужившего жизнью своей бессмертие.
"Радуйся, мною гонимый, мною прославленный, мною вознесенный! — приветствует Геракла Гера.— Отныне как супруг моей дочери, богини Юности Гебы, ты будешь и моим сыном.
Обнимает Гера Геракла, а Геба наливает жениху кубок нектара — напитка бессмертия.

Гераклиды

После того, как окончил свой земной путь Геракл, его дети и мать Алкмена переселились в Тиринф. Не долго прожили они там. Из ненависти к Гераклу Эврисфей прогнал детей героя из своих владений и преследовал их всюду, где только не старались они укрыться. Долго скитались дети Геракла и престарелая Алкмена по всей Арголиде. Наконец приютил их у себя Иолай, друг и племянник Геракла. Но и здесь настигла несчастных ненависть Эврисфея, и пришлось им с Иолаем бежать в Афины, где правил тогда сын Тесея Демофонт.
Узнав, что Гераклиды укрылись в Афинах, Эврисфей послал своего вестника Копрея потребовать у Демофонта выдачи потомков Геракла. Отказал Демофонт Копрею, не устрашила его и угроза Эврисфея войной.
Узнал об этом Эврисфей и даже обрадовался. "И Гераклидов я уничтожу, и Афины присоединю к своим владениям", — решил он.
Вскоре войско Эврисфея вторглось в пределы Аттики. Предстояла Афинам битва с сильным врагом. Вопросили афиняне богов об исходе битвы, и боги открыли им, что Афины победят лишь в том случае, если ими будет принесена в жертву непорочная девушка.
Макария, дочь Геракла и Деяниры, узнав об этом предсказании, решила пожертвовать жизнью ради спасения своих братьев и сестер.
На Марафонской равнине встретились оба войска. Перед битвой Макария была принесена в жертву. Жесток и кровопролитен был тот бой. Победили афиняне. Обратился в бегство царь Эврисфей. Две колесницы преследовали трусливого гонителя Геракла: колесница Гилла и колесница Иолая. Почти настиг Эврисфея Гилл, но тут взмолился Иолай богам Олимпа. Он молил их вернуть ему хоть на один день его юность и былую силу. Услышали боги мольбу Иолая. Две яркие звезды скатились с неба и облако опустилось на колесницу Иолая, а когда оно расступилось, предстал Иолай во всем блеске своей молодости — могучий, неустрашимый.
Настиг Иолай Эврисфея и пленил его. Связанного Эврисфея привезли в Афины. В неистовый гнев пришла Алкмена, увидев заклятого врага своего сына. Словно Эриния набросилась она на Эфрисфея, вырвала у него глаза и задушила. В тот же день были казнены и все сыновья Эврисфея.
Опустел трон владыки Арголиды. Все права на него теперь были у Гераклидов. Вступил Гилл с большим войском в Арголиду. Но, как божественное знамение, разразилась в войске чума. Поспешил старший сын Геракла к Дельфийскому оракулу, что бы узнать, когда наступит время возвращения, и услышал: "После третьего плода".
Полагая, что нужно подождать три года, Гилл устроил войску трехлетний отдых, а потом вновь вступил на землю своей родины. Здесь встретил его Атрей, дальний родственник Эврисфея, захвативший пустующий микенский престол.
Чтобы избежать излишнего кровопролития, Гилл вызвал на поединок любого человека, равного ему по происхождению. "Если победителем окажусь я,— поставил он условие,— пусть трон и царство станут моими, а если я потерплю поражение, то мы, сыновья Геракла, вернемся этой дорогой через три поколения". Эхем, царь города Тегеи, союзник Атрея, принял вызов.
Неправильно понял Гилл прорицание Дельфийского оракула: не на три года, а на целых три поколения дорога на родину Гераклидам по воле богов была закрыта. Пал в поединке Гилл, а для Гераклидов начались долгие годы скитаний.
Как и было предсказано, в четвертом поколении потомкам Геракла удалось отвоевать то, что принадлежало им по праву рождения. Праправнуки Геракла Темен, Кресфонт и близнецы Прокл и Эврисфен завоевали весь Пелопонес. Огромный полуостров был разделен по жребию: Арголида досталась Темену, Спарта — близнецам Проклу и Эврисфену, Мессения — Крессфонту.

1. НЕМЕЙСКИЙ ЛЕВ. Получив оракул, Геракл отправился в Тиринф и стал выполнять то, что приказывал Эврисфей. Сначала ему было приказано принести шкуру немейского льва. Зверь этот, рожденный Тифоном и Ехидной и пожиравший без разбора людей и скотину, был неуязвим. Геракл, разумеется, не преминул сам в этом убедиться: прибыв в Немею и отыскав льва, он выстрелил в него из лука, а стрела отскочила от зверя, не причинив ему никакого вреда. Хитрый зверюга сразу понял, что перед ним сын Зевса. Поэтому он не набросился, по своему обыкновению, на охотника, а стал удирать. Геракл же вырубил себе дубину и начал преследовать зверя. Лев убежал в пещеру, а Геракл завалил вход камнями и решил отдышаться. Однако предварительно он исследовал местность и увидел, что в эту же пещеру ведет еще один вход. Через этот вход Геракл и проник в пещеру. Настигнув льва и ухватив его рукою за горло, он задушил его и, взвалив на плечи, принес в Микены. Эврисфей, увидев задушенного льва, пришел в ужас, справедливо полагая, что если Гераклу надоест выполнять его приказания, то его самого Гераклу будет задушить намного легче. Поэтому он приказал герою впредь в город не заходить, а добычу показывать, положив ее перед городскими воротами. Стражникам приказал запирать ворота, как только они завидят Геракла, а для отдачи приказов он стал посылать из Микен в Тиринф нарочного, по-древнегречески, – глашатая.

2. ЛЕРНЕЙСКАЯ ГИДРА. Вторым подвигом Эврисфей назначил Гераклу убить Лернейскую гидру. Эта водяная змея была еще одним порождением Тифона и Ехидны. Она выросла в болотах Лерны и ходила на равнину, похищая скот и опустошая окрестные земли. У нее было огромное туловище и девять голов, из которых восемь были смертными, а девятая, находящаяся посредине, – бессмертной. Геракл прибыл в Лерну на колеснице, возничим которой был его племянник Иолай, и нашел логовище гидры на холме вблизи источника Амимоны. Метая туда горящие стрелы, Геракл заставил гидру выйти и после упорной борьбы схватил ее. Она повисла на нем, обвившись вокруг одной ноги. Геракл стал сбивать ее головы дубиной, но вместо сбитых голов немедленно вырастали новые. К тому же на помощь гидре выполз ее приятель – огромный рак, который вцепился Гераклу в ногу. Геракл убил рака ударом дубины и сам позвал на помощь Иолая. Тот зажег часть близлежащей рощи и стал прижигать горящими головнями основания голов гидры, не давая им вырастать. Таким способом Геракл одолел возрождающиеся головы гидры и, срубив, наконец, бессмертную голову, зарыл ее в землю и навалил на это место тяжелый камень. Разрубив тело гидры, Геракл обмакнул в ее ядовитую желчь свои стрелы. Эврисфей же, находясь на высокой стене, категорически заявил Гераклу, стоящему с Иолаем на колеснице перед запертыми воротами, что не будет включать этот подвиг в число десяти, которые Геракл должен был совершить, ибо он одолел гидру не один, а с помощью Иолая. После этого заявления Эврисфей немедленно скрылся, т. к. увидел, что Геракл достает из своего колчана стрелу, отравленную желчью гидры.

3. КЕРИНЕЙСКАЯ ЛАНЬ. Третьим подвигом Эврисфей назначил Гераклу принести живой в Микены керинейскую лань. Эта лань была золоторогой и была посвящена богине Артемиде. Поэтому Геракл не хотел ее поранить или убить и преследовал ее целый год, пока она, изнемогая от усталости, не взбежала на гору Артемисий и оттуда спустилась к реке Ладону. Когда лань уже была готова переправиться через реку, Геракл захватил ее, ранив выстрелом из лука. Взвалив ее на плечи, Геракл со своей ношей поспешил через Аркадию. Артемида встретилась ему на пути и, отбирая лань, стала ругать за то, что он ранил посвященное ей животное. Но Геракл сказал своей божественной сестрице, чтобы со всеми претензиями она обращалась к Эврисфею, приказания которого ему предписано выполнять, нравится ему это или нет. Пробурчав, что Эврисфею она это припомнит, и подлечив лань, богиня приказала ей слушаться Геракла, он же принес ее в Микены, показал Эврисфею и отпустил на все четыре стороны.

4. ЭРИМАНФСКИЙ ВЕПРЬ. Четвертым подвигом Эврисфей назначил ему принести живым эриманфского вепря. Этот зверь опустошал окрестности города Псофиды в Аркадии, устремляясь с горы Эриманф. Проходя через Фолою, Геракл подошел к пещере, в которой жил кентавр Фол (по его имени и названа Фолоя), Этот кентавр произошел не от Кроноса, как Хирон, и не от Кентавра, сына Иксиона и Нефелы, от которого произошли все прочие кентавры. Отцом Фола был Силен, сын Пана, а матерью, как утверждают многие, – нимфа Мелия. Однако находятся такие, кто говорит, что ребенок должен походить хотя бы на одного из своих родителей, в то время как Фол совсем не похож на нимфу, а с Силеном у него общего и есть один только конский хвост. По их мнению, Фол произошел от связи Силена с какой-нибудь кобылицей, чего от постоянно нетрезвого Силена вполне можно ждать.
Фол радушно принял Геракла и стал угощать его жареным мясом, сам же он ел сырое. Когда Геракл попросил вина, Фол ответил, что опасается открыть общую, принадлежащую всем кентаврам бочку. Геракл посоветовал ему быть смелее и сам открыл эту бочку. Вскоре привлеченные запахом вина кентавры сбежались к пещере Фола, схватив кто огромный камень, кто целую сосну. Но Геракл отразил тех, кто прорвался в пещеру, метая горящие головни, в остальных же он стал стрелять из лука, преследуя их вплоть до Малеи. Оттуда кентавры сбежались к Хирону, который, будучи изгнан лапифами с горы Пелион, поселился вблизи Малеи. Не видя Хирона из-за столпившихся вокруг кентавров, Геракл выпустил стрелу, и она, пронзив кентавра Элата, засела в колене Хирона. Огорченный этим Геракл подбежал и, вытащив стрелу, приложил к ране лекарство, которое дал ему Хирон. Рана оказалась неизлечимой, однако Хирон не мог умереть, так как был бессмертным. (Страдая от раны, он потом упросил Зевса взять его бессмертие в обмен на освобождение Прометея.) В это время уцелевшие кентавры разбежались кто куда, а Нефела, спасая свое потомство от возможного преследования, пролила на землю сильный дождь, от которого тетива у Геракла ослабла, а земля стала скользкой. Вернувшись в Фолою, Геракл нашел и Фола погибшим вместе с другими. Фол, вытащив из трупа стрелу, стал удивляться, как такой маленький предмет мог погубить таких огромных кентавров. Но стрела выскользнула у него из рук, упала на ногу и ранила его, а так как она была отравлена желчью гидры, Фол немедленно скончался. Геракл похоронил Фола, и его могила до сих пор сохранилась, но Гигин* в своей «Астрономии» уверяет, что теперь эта могила пуста, т. к. боги превратили Фола в созвездие, которое называется Кентавр.
Геракл же, похоронив Фола, поднялся на Эриманф и, отыскав вепря, преследовал его, загоняя в глубокий снег. Загнанного зверя он связал и принес в Микены.
_________________________
* Гай Юлий Гигин (64 до н.э.–17) – римский писатель.

5. АВГИЕВЫ КОНЮШНИ. В качестве следующего подвига Эврисфей приказал Гераклу убрать в течение дня весь навоз, накопившийся на скотном дворе Авгия. Авгий был царем Элиды и считался сыном Форбанта. Форбант, сын Лапифа и Арсиномы, женатый на Гирмине, сестре царя элидского племени эпеев Алектора, помогал последнему в борьбе с Пелопсом и славился как кулачный боец. Гирмина родила Авгия и Актора, но отцом Авгия был на самом деле Гелиос, подаривший сыну огромное стадо скота, стойла для содержания которого не очищались до прихода Геракла тридцать лет. Придя к Авгию, Геракл, не сказав о приказе Эврисфея, заявил, что за один день уберет весь навоз из скотного двора, если получит за это десятую часть скота. Авгий, не веря, что это возможно, согласился при свидетеле, каковым был его сын Филей. Геракл разобрал стену скотного двора и, отведя каналом воды текущих поблизости рек Алфея и Пенея, пустил их в скотный двор, выпуская воды через противоположный выход. Но Авгий узнал, что все это совершено по приказу Эврисфея, и тогда он не только не стал платить, но даже стал утверждать, что вообще ничего не обещал в качестве платы за этот труд и что он даже готов судиться по этому поводу. Когда судьи уселись, вызванный Гераклом Филей, выступив в качестве свидетеля, изобличил своего отца в том, что тот действительно соглашался заплатить Гераклу за работу. Но еще не успели судьи подать свой голос, как разгневанный Авгий приказал и Филею, и Гераклу убираться из Элиды. Филей удалился на остров Дулихий и поселился там. Когда Геракл предстал перед Эврисфеем, тот заявил Гераклу, что этот подвиг не причислит к числу десяти, которые должен был совершить Геракл, т. к. Геракл совершал его за плату.

6. СТИМФАЛИЙСКИЕ ПТИЦЫ. В лесу, окружавшем Стимфалийское болото, жили птицы особой породы, такие птицы не водились больше нигде. Они имели медные клювы, медные крылья и медные когти. Свои медные перья они метали как стрелы, убивали ими людей и питались человеческим мясом. Стимфалийских птиц вывел и разводил Арес, потом ему это надоело и он прогнал их в лес. Шестым подвигом Эврисфей и назначил Гераклу прогнать этих птиц. Стимфолийское болото находилось в Аркадии в окрестности города Стимфала, по названию которого и называлось Стимфалийским. Придя туда, Геракл не мог сообразить, каким образом выгнать этих птиц из леса, но ему на помощь явилась Афина и дала медные погремушки, сделанные Гефестом. Геракл, сев под горой, расположенной поблизости от болота, стал ударять в эти погремушки, и оказалось, что птицы этого шума совершенно не выносили и в страхе взлетали. Действуя таким способом, Геракл почти всех их перестрелял, а немногие уцелевшие улетели из этого леса навсегда.

7. КРИТСКИЙ БЫК. Седьмым подвигом Эврисфей назначил Гераклу доставить в Микены критского быка. Этого быка Посейдон выслал из моря по просьбе Миноса, и царь Крита должен был принести его в жертву Посейдону, но пораженный красотой этого быка отослал его на пастбище, а в жертву Посейдону принес другого, о чем мы уже подробно рассказывали раньше*. Разгневанный Посейдон так разъярил быка, что к нему невозможно было подступиться. Он пасся где хотел и опустошал Крит, вырывая с корнем посевы и разрушая садовые ограждения. Прибыв на Крит, Геракл стал просить Миноса отдать ему быка, и Минос сказал: «Возьми, если сумеешь». Геракл, однако, одолел быка, схватив направленные на него рога, надел не него ярмо и доставил Эврисфею. Эврисфей захотел посвятить быка Гере и вопросил об этом оракул, но получил ответ, что Гера категорически отказывается от такого подарка. По-видимому, Геру раздражало то, что слава Геракла увеличивалась с каждым его подвигом. В конце концов, Эврисфей приказал отпустить быка на свободу, а тот пересек область Спарты, всю Аркадию и затем, пройдя Истм и прибыв в Аттику к Марафону, стал опустошать поля местных жителей и был убит Тезеем.
_________________
* Глава 9(7).

8. КОБЫЛИЦЫ ДИОМЕДА. Следующим подвигом Эврисфей назначил Гераклу привести в Микены четырех кобылиц, принадлежавших фракийцу Диомеду, сыну Ареса и Кирены, который царствовал над бистонами, воинственным фракийским племенем. Эту лошадиную породу вывел, очевидно, сам Арес, потому что кобылицы Диомеда питались исключительно человечиной. Приплыв туда с немногими добровольцами, Геракл перебил охрану, разогнал конюхов и погнал кобылиц к морю. Привязав их на корабле, он поручив смотреть за ними Абдеру, парню из Локриды, который, как утвеждают некоторые, был сыном Гермеса. Сам же Геракл вступил в сражение с бистонами, потому что они сбежались с оружием в руках, чтобы отобрать коней, и напали на его спутников, находящихся на берегу. Сразившись с бистонами, герои многих убили, в том числе самого Диомеда, а остальных обратил в бегство. Придя на корабль, они обнаружили, что кобылицы растерзали Абдера, неосторожно подошедшего к ним слишком близко. Его похоронили на том месте, где впоследствии был основан город Абдеры, лошадей же Геракл пригнал к Эврисфею. Тот хотел было посвятить их Гере, но богиня отказалась и от этого подарка. Тогда Эврисфей приказал их отпустить, и они пришли к Олимпу, где боги напустили на них стаю волков, которые этих кобылиц растерзали.
Говорят, что лошади этой породы водились во Фракии еще довольно долго и доставляли людям немало неприятностей. Последняя такая лошадь была убита в IV в. до н. э. при Александре Македонском, а были и такие, кто утверждал даже, что самим Александром Македонским.

9. ПОЯС ИППОЛИТЫ. Девятым подвигом Эврисфей назначил Гераклу принести пояс Ипполиты, дочери наяды Гармонии и бога Ареса, которая была царицей амазонок, обитавших на берегах реки Термодонта. Эта река впадает в Понт, теперь там Турция и турки называют ее Терме. Амазонки составляли воинственное племя, добывавшее то, что им требовалось, войной и грабежом. Когда им приходилось сходиться с мужчинами и рожать, они вскармливали только девочек, а мальчиков отправляли к отцам. Ипполита обладала поясом, который подарил ей Арес, и Геракл был послан за этим поясом, потому что его пожелала иметь дочь Эврисфея Адмета. Что было особенного в этом поясе и как он выглядел, установить теперь не представляется возможным. Сообщают, что он свидетельствовал о том, что Ипполита – царица амазонок, но Адмета занять ее место, по-видимому, не собиралась. Роберт Грейвс в своем сочинении* называет пояс золотым, но это явно его выдумка: золото в двадцать раз тяжелее воды и пояс бы весил не менее десяти килограммов, чего ради было царице подпоясываться такой тяжестью.
Как бы то ни было, Геракл набрал команду, в которую, как сообщают, входили его племянник Иолай, сыновья Эака Пелей и Теламон и некоторые другие, пожелавшие отправиться с ним в эту экспедицию. Снарядив корабль, Геракл прибыл в Мизию к Лику, сыну Даскила, где был радушно принят. В то время там происходила война с бебриками. Геракл участвовал в сражении и убил многих бебриков, в том числе их царя Мигдона, брата Амика. Отделив от государства бебриков часть земли, Геракл отдал ее Лику, и тот всю эту землю назвал Гераклеей.
После этого Геракл прибыл в гавань города Темискиры. Ипполита оказалась неподалеку и, подойдя к месту, где Геракл со спутниками сходил на берег, поинтересовалась, что им здесь надо. Геракл ответил, что нужен ее пояс и он готов выкупить его за любую цену. Внимательно оглядев Геракла, Ипполита ответила, что подарит ему этот пояс, если он согласится провести с ней ночь. Иполлита явно рассчитывала, что после этого у нее непременно родится дочь (у нее и до этого рождались только дочери) и притом почти такая же сильная, как Геракл. В этом она, конечно, заблуждалась, т. к. не знала генетики, а Геракл был устроен так, что мог передавать своему потомству только Y-хромосомы, попросту говоря, от него могли появляться на свет лишь одни парни**. Даже все пятьдесят дочерей Теспия родили от него только сыновей, а старшая и младшая – даже двоих каждая.
Геракл охотно согласился с условием Ипполиты, хотя та особой красотой не блистала и была несколько мужеподобной, но все дело испортила богиня Гера, которой подвиги Геракла были как заноза в ноге. Приняв облик одной из амазонок, она прибежала к ним и закричала: «Царицу насильно уводят приехавшие чужеземцы!» Амазонки в полном вооружении устремились на конях к кораблю. Когда Геракл увидел их вооруженными, то понял дело так, что Иполлита заговаривала ему зубы, пока не соберется ее войско. Решив, что имеет место коварный замысел, Геракл, не долго думая, убил Ипполиту, завладел поясом и вместе с друзьями вступил в сражение с остальными амазонками. Перебив некоторых и отогнав остальных, Геракл отплыл и, пройдя Понт и Пропонтиду, причалил к Трое.
Случилось тогда, что этот город постигло несчастье, которое было следствием гнева богов Аполлона и Посейдона. Эти боги, подстрекаемые богиней Герой, взбунтовались против Зевса и, когда он спал, связали его сыромятными ремнями со множеством узлов, так что, проснувшись, Зевс не мог пошевелиться. Его выручила Фетида, приведя на помощь Бриарея, который своей сотней рук сразу развязал все узлы. В наказание Посейдон и Аполлон на два года были отданы в рабство царю Трои Лаомедонту, который заставил их окружать стенами Пергам***. Отбыв наказание, боги потребовали плату за свою работу. Когда Лаомедонт отказался платить, Аполлон наслал на Трою чуму, а Посейдон – морское чудовище, приносимое приливом и похищавшее всех встречавшихся на равнине людей. Так как было получено предсказание, что избавление от бедствий наступит, лишь если Лаомедонт отдаст свою дочь Гесиону на съедение чудовищу, он привязал ее к прибрежным скалам. Геракл, увидев девушку выставленной на съедение, заявил, что спасет ее, если Лаомедонт отдаст ему коней, полученных от Зевса в качестве выкупа за Ганимеда. Этот выкуп был получен отцом Ганимеда Троем, приходившемся Лаомедонту дедом. Лаомедонт пообещал отдать коней; когда же Геракл убил чудовище и спас Гесиону Лаомедонт не пожелал платить, сказав, что должен согласовать этот вопрос с Эврисфеем. Геракл пригрозил, что отправится на Трою войной, и отплыл из-под Трои. Привезя пояс в Микены, он отдал его Эврисфею.

По поводу амазонок нужно сказать следующее. Они жили по берегам Термодонта до времени Александра Македонского, а потом внезапно исчезли, говорили, что Арес перенес их в другое место. Это место обнаружилось гораздо позже, во времена великих открытий. В докладе испанских королевских чиновников Хуана де Сан Мартина и Антонио де Лебрихи, принявших личное участие в походе конкистадора Гонсало Хименеса де Кесада**** по территории нынешней Колумбии, говорится:
«Когда лагерь находился в долине Боготы, мы получили известия об одном народе женщин, живущих сами по себе без проживания у них индейцев [мужчин]; посему мы назвали их амазонками. Эти, как говорят те, кто нам о них сообщил, от некоторых рабов, ими купленных, зачинают [детей], и если рожают сына, то отправляют его к его отцу, а если это дочь, то растят её для увеличения этой их республики. Сказывают, что они используют рабов только для зачатия от них, которых сразу же отправляют обратно, и потому в подходящий момент их отсылают и точно также они у них имеются». (Доклад сделан в июле 1539 г.)
Летом 1542 года люди отряда конкистадора Франсиско де Орельяна уже увидели амазонок своими глазами и вступили с ними в сражение*****. После этого реку, по которой селились амазонки, стали называть Рекой амазонок, а потом и просто Амазонкой. Так она называется и ныне.
_________________
* Роберт Грейвс, Мифы Древней Греции.
** Немногие авторы утверждали, однако, что от второй жены Деяниры у Геракла была единственная дочь Макария, но в полном списке детей Геракла, составленном Апполодором, Макария не числится.
*** Пергам – цитадель Трои.
**** Внешность этого конкистадора послужила Сервантесу для описания Дон Кихота.
***** Скептики, узнав об этом, говорили, что женщины, вероятно, участвовали в сражении наравне с мужчинами, которых испанцы не распознали из-за того, что те так же длинноволосы, как и женщины. Но как же тогда быть с вышеприведенным докладом!

10. КОРОВЫ ГЕРИОНА. Десятым подвигом Эврисфей назначил Гераклу привести коров Гериона с острова Эритея, расположенного далеко на западе в Океане, и при этом не заплатить за них ни одного обола (оболом называлась греческая копейка). Герион, обитавший на этом острове, был сыном Хрисаора и Океаниды Каллирои. Он обладал телом, сросшимся из трех человеческих тел, соединенных между собою до пояса и разделявшихся выше пояса. Имея три пары мощных рук, Герион, по утверждению Павсания, считался самым сильным из живших тогда людей, и Эврисфей был уверен, что уж тут-то Геракл обязательно сломит себе шею. К тому же красных коров, принадлежавших Гериону, пас Эвритион, неслабый сын Ареса и одной из дочерей Гериона, а сторожил двуглавый пес Орф, порождение Тифона и Ехидны.
Отправившись за коровами Гериона, Геракл прошел через всю Европу, добывая по дороге пропитание охотой, и прибыл в город Тартесс*, лежащий в нижнем течении реки Бетис, которая в наше время называется Гвадалквивир, и затем через пролив переправился в Ливию. В память о своем походе он поставил на противоположных берегах пролива две одинаковые каменные стелы. Страшно сказать, сколько они весили, но Геракл с ними справился, и до сих пор они там стоят и называются Геркулесовыми столбами. Один из этих столбов принадлежит теперь государству Марокко, а другой – Великобритании**.
Диодор Сицилийский*** писал, что дополнительно к этим столбам Геракл набросал в пролив скал, чтобы сузить его и не допустить проникновение из океана китов и всяких прочих океанских чудовищ, но это представляется сомнительным, поскольку и теперь пролив достаточно широк и серые киты заплывают в Средиземное море без всяких помех. Римляне, напротив, утверждали, что никакого пролива до Геракла вообще не было, была горная цепь, а Геракл, раздвинув скалы образовал этот самый пролив, чтобы была дорога для кораблей. Это, конечно, еще более сомнительно, т. к. получается, что Геракл очень уж перестарался: ширина пролива в любом месте не менее 14 километров, это много больше, чем нужно для прохода не только римских галер, но и современных океанских пароходов.
Команда корабля, переправившего Геракла в Ливию, на Эритею плыть отказалась: и далеко, и Океан бурный, и Гериона боятся. Поэтому Геракл, высадившись, стал думать, как ему быть, но думать ему мешал Гелиос-Солнце, который жарил так, что буквально плавил ему мозги. Рассердившись, Геракл схватил лук и направил стрелу в Гелиоса, который тут же спрятался за тучу. Тогда Геракл стал просить прощения, говоря, что его подвела нервная система. Гелиос, осторожно выглянув из-за тучи, спросил, какая у него проблема. Когда Геракл ответил, Гелиос предложил ему свой кубок, в котором, закончив дневной путь по небесной колее, он каждый раз плыл вместе с колесницей обратно домой.
В этом кубке Геракл пересек Океан и прибыл на Эритею. Нам не удалось узнать определенно, что двигало этот кубок. Римский грамматик Сервий предположил, что Геркулес устроил парус из той львиной шкуры, которую всегда носил на себе, а Афина, всегда сочувствующая героям (а этот еще и был ее братом), попросила ветры дуть в нужном направлении.
Когда Геракл подошел туда, где паслось стадо, собака, учуяв его, кинулась к нему, но Геракл уложил ее дубиной, а затем убил и пастуха Эвритиона, прибежавшего к ней на помощь. После этого Геракл погнал стадо к морю. Увидев это, Менет, который пас там же коров Аида, побежал к Гериону и рассказал о случившемся, но когда Герион стал нагонять Геракла, тот застрелил его из лука, попав стрелой в самое сердце. После этого Геракл загнал коров в кубок и, переплыв Океан, вернул кубок Гелиосу.
Мы опасаемся, что читатель сейчас начнет говорить: «Ничего себе, времена! Ограбление среди бела дня, да еще с убийством двух лиц и собаки считалось подвигом!» Поэтому напомним читателю, что убитые были великанами, а собака – монстром с двумя головами. Убийство же великанов и чудовищ считалось подвигом даже и в благодатные времена Дон Кихота. Исключительно благодаря этому факту, сейчас не водится ни великанов, ни собак с двумя головами, ни лернейских гидр, ни химер, ни прочих чудовищ.
Вернемся, однако, к нашим баранам, т. е. к Гераклу. Он пригнал уже коров к Ионийскому морю, но тут пакостница Гера наслала на коров слепней, и стадо помчалось во Фракию, разделившись в области фракийского предгорья на части. Гераклу удалось поймать только часть стада и погнать его в направлении Геллеспонта, другая же часть осталась дикой. Согнав коров к реке Стримону, Геракл набросал в эту реку скал, от чего она стала несудоходной. Пригнав коров к Эврисфею, Геракл отдал их ему, а тот принес коров в жертву богине Гере.
_________________
* Тартесс – город, чрезвычайно богатый серебром, медью, свинцом, которые в больших количествах добывались в горах Сьерра-Морена. Тартесс, кроме того, на протяжении почти 1500 лет был главным посредником при вывозе олова из Британии и при изготовлении бронзы для всех стран Средиземноморья». Город был уничтожен в VI в. до н. э. основными конкурентами – карфагенянами. Его местоположение определяют по многочисленным кладам.
**Прилегающая территория Гибралтар тоже собственность Великобритании. По ее имени пролив называют Гибралтарским.
*** Диодор Сицилийский, «Историческая библиотека», IV, 18, 5.

11. ЯБЛОКИ ГЕСПЕРИД. После того, как десять подвигов были совершены, Эврисфей отказался зачесть очищение авгиевых конюшен и победу над гидрой и назначил Гераклу одиннадцатый подвиг – принести золотые яблоки от Гесперид. Эти яблоки были с той яблони, которую Гея подарила Гере на свадьбу. Их охранял бессмертный дракон Ладон, сын Тифона и Ехидны, у которого было, как утверждает Аполлодор, сто голов, издававших разнообразные и довольно неприятные звуки. За яблоней ухаживали девы Геспериды – Айгла, Эритея, Гестия и Аретуса.
Геракл, отправившись в путь, прошел через Иллирию и пришел к берегу моря, где застал спящего Нерея и связал его, хотя тот отчаянно сопротивлялся, неоднократно меняя свой облик. Он не выпустил Нерея прежде, чем не узнал от него, где находятся эти самые яблоки. Узнав путь, Геракл пересек Ливию. В этой стране царствовал великан Антей, сын Геи и Посейдона и брат Харибды, который всех чужестранцев заставлял вступать с ним в единоборство и, разумеется, их убивал. Причем во время борьбы Антей, касаясь земли, каждый раз становился сильнее, поэтому вынужденный с ним сразиться Геракл поднял его на воздух и, сжав в объятиях, убил, сломав ему хребет.
После Ливии Геракл отправился странствовать по Египту. В этой стране царствовал сын Посейдона Бусирис, который всех чужеземцев закалывал на алтаре Зевса в соответствии с полученным им оракулом. Египет в течение многих лет страдал от неурожая, и Фрасий, ученый прорицатель, пришедший с Кипра, сказал, что неурожай прекратится, если египтяне каждый год будут закалывать чужестранца на алтаре Зевса. Зря он это сказал, потому что Бусирис первым приказал заколоть его самого, а потом стал убивать и других прибывших в страну чужестранцев. Никто не оставил сообщения о том, прекратился ли после этого неурожай, но если и прекратился, то, скорее всего, не из-за этих принятых мер, поскольку Фрасий был довольно скверным прорицателем, а может, и вовсе самозванцем, раз не предвидел, что случится с ним самим после его прорицания: маловероятно, что он таким оригинальным способом сам хотел свести счеты со своей жизнью.
Когда Геракл появился в Египте, стража его схватила и потащила к алтарю, где как раз находился и сам Бусирис. Но Геракл убил и тех, кто его схватил, и самого Бусириса. Придя в Эфиопию, Геракл и там навел порядок: убил царя Эматиона, сына Титона, захватившего власть у своего брата Мемнона. Вернув власть Мемнону, Геракл опять перешел на противоположный материк, добрался до Кавказа, застрелил из лука орла, клевавшего печень у Прометея: этот орел был порождением Тифона и Ехидны. Освободив Прометея, Геракл возложил на него вместо снятых оков венок оливы, чтоб не подводить папу Зевса, который клялся никогда не освобождать Прометея из оков.
Хирон, у которого болела нога, задетая, как мы сообщали в предыдущей главе, стрелой, отравленной желчью Гидры, договорился поэтому с Зевсом отдать свое бессмертие взамен за освобождение Прометея. После освобождения Прометея с Хироном надо было что-то делать, и Зевс, не желая отправлять такого заслуженного кентавра в Аид, превратил его в созвездие, потому что у созвездий уже никогда ничего не болит. Однако это было сделано не сразу: Зевс планировал Троянскую войну и нужно было кому-то воспитать главного ее героя Ахилла, а лучше Хирона этого сделать никто бы не смог. Поэтому Хирон был превращен в созвездие лишь тогда, когда Ахиллу исполнилось девять лет.
Когда Геракл собирался отправиться к гиперборейцам, где находился Атлант, то Прометей посоветовал не идти самому за яблоками, а послать за ними Атланта, взяв себе на плечи небесный свод. Атлант будет доволен избавиться от него хотя бы на время и охотно пойдет за фруктами. Геракл так и поступил, но Атлант, срезав у Гесперид три яблока и, не желая принять обратно на свои плечи небесный свод, объявил Гераклу, что сам отнесет яблоки Эврисфею. Геракл согласился, но попросил Атланта на время принять на свои плечи свод небес, пока он сделает себе подушку на голове. Обрадованный Атлант, положив яблоки на землю, выполнил эту просьбу, Геракл же, разумеется, немедленно сбежал от него, забрав с собой яблоки. Принеся яблоки в Микены, Геракл стал отдавать их Эврисфею, но тот не взял, заявив, что дарит эти яблоки Гераклу. Тут вмешалась Афина и, пробурчав, что нечего распоряжаться чужим добром, забрала яблоки и унесла обратно на дерево, где они опять благополучно приросли к своему месту.

12. ЦЕРБЕР. Двенадцатым подвигом Эврисфей назначил Гераклу привести Цербера из Аида. У этого пса было три собачьих головы и хвост дракона, а на спине торчали головы разнообразных змей. Прибыв к Тенару – мысу в Лаконике, где находится подземный ход, ведущий в Аид, Геракл спустился под землю, добрался до потока Стикс и, ввалившись в лодку Харона, без того переполненную усопшими, сказал: «Поехали!». Харон было заикнулся о плате, но Геракл так свирепо на него посмотрел, что Харон предпочел не настаивать. Когда Геракл высадился на другом берегу, тени умерших, увидев его, кинулись в бегство, за исключением Мелеагра и горгоны Медузы. Геракл извлек меч и ударил горгону, но меч беспрепятственно прошел сквозь нее и он увидел, что перед ним пустой призрак. С Мелеагром Геракл немного побеседовал, хотя о чем можно беседовать с тенью, выпившей воды из Леты и все земное забывшей. Тем не менее, римский грамматик Сервий утверждал, что во время этой беседы Мелеагр посоветовал Гераклу жениться на его сестре Деянире. Подойдя затем к скале, Геракл увидел приклеенных к ней Тезея и Пирифоя (о том, как они туда попали, мы расскажем в одной из следующих глав, когда речь пойдет о Тезее). Оба стали протягивать к нему руки, чтобы он вывел их на свет своей могучей силой. Геракл с трудом оторвал Тезея от скалы, но когда он взялся и за Пирифоя, земля затряслась, и Геракл его оставил. Желая напитать души умерших кровью, Геракл заколол одну из коров, принадлежавших Аиду. Менет, пасший коров, вызвал Геракла на единоборство, но Геракл так сжал его, что поломал ему ребра, однако отпустил, т. к. Персефона, придя на шум вместе с супругом Плутоном, сказала ему, что если Менет станет тенью, то проку от него не будет никакого, и попросила оставить Менета в живых, если, конечно, Геракл не претендует на его место. Когда Геракл стал просить Плутона отдать ему Цербера, тот разрешил взять собаку, если он одолеет ее без помощи оружия, которое при нем было, потому что собака ему еще пригодится. Геракл нашел пса у Ахеронта и, будучи защищен со всех сторон панцирем и покрыт львиной шкурой, обхватил головы собаки и не отпускал, хотя дракон, заменявший Керберу хвост, кусал его. Впрочем, больше досталось львиной шкуре, покрывавшей героя. Геракл душил чудовище до тех пор, пока не укротил, и вывел его на поверхность земли в области города Трезена. Показав Цербера Эврисфею, он вернул собаку в Аид.