Пастухов аркадий евграфович военный летчик. Иван Федоров: как советский летчик был награжден Гитлером и Сталиным одновременно. Владимир соловьев, ведущий телепрограммы «поединок»

Герой Советского Союза Федоров Иван Евграфивич

Военного лётчика Ивана Фёдорова трижды представляли к званию Героя Советского Союза. Он летал на 297 типах самолётов, начиная ещё с биплана «Авро» и кончая реактивным Ла-176. Участвовал во многих военных конфликтах. Согласно энциклопедии "Авиация и Космонавтика (научное издание 1994 года), в воздушных боях сбил 49 вражеских машин лично и 47 — в составе группы. Некоторые эпизоды из его бурной биографии буквально граничат с фантастикой.

Участник многих войн, выдающийся лётчик-испытатель, фирменный лётчик КБ Лавочкина, он выполнил свой первый полёт в 1929 году, а спустя почти 20 лет, осенью 1948 года, стал первым советским лётчиком, достигшим скорости звука...

И. Е. Фёдоров родился 23 февраля 1914 года в Харькове, в семье рабочего. Настоящая фамилия Ивана Евграфовича — Денисов. Его отец, будённовец Первой Конной Армии, вернувшись с Гражданской войны в Луганск, переписал сына на фамилию своего деда. Это, как говорится, от греха подальше, так как 8-летний Иван, будучи батраком у местного богатея, в отместку за побои хозяина поджёг его усадьбу, нанеся немалый ущерб эксплуататору. Воспитанием Ивана занимался дед, проживший 123 года, до самой смерти ничем не болевший, в самую лютую зиму ходивший в одной рубашке и водку пивший вёдрами. Прожил бы дедушка ещё неизвестно сколько, да наступил на ржавый гвоздь и помер от заражения крови.

Только в 14 лет у Вани Фёдорова появилась возможность продолжить образование, где он проявил немалые способности. Программу пятилетки Иван прошёл за 2 года, окончил обучение на слесаря-инструментальщика, затем — на машиниста паровоза. Да к тому же увлёкся авиацией в планерной школе и уже в 15 лет поднялся в небо (руководителем лётного кружка в Луганске был знаменитый впоследствии лётчик-планерист Василий Степанчонок). К лётному делу Иван относился серьёзно — выполнил нормативы мастера по 6 видам спорта: боксу, волейболу, борьбе, плаванию, фехтованию и акробатическим прыжкам на мотоцикле.

После окончания ФЗУ Фёдоров работал слесарем, помощником машиниста и машинистом на маневровых паровозах, но мечту летать не оставлял. В 1929 году окончил школу Осоавиахима по классу гражданского лётчика. В 1932 году он был призван в ряды Красной Армии и в том же году, окончив Ворошиловградскую военную школу пилотов, начал службу младшим лётчиком, а затем командиром звена в 35-й авиаэскадрилье Киевского особого военного округа.

Пилотаж юного военного лётчика Фёдорова в зоне уже тогда обращал на себя внимание напором, чёткостью линий и точной координацией. Командир звена Межтузов не раз ставил в пример молодого пилота. В 1934 году Фёдоров в лагерях под Житомиром впервые познакомился и истребителем И-16, а в 19 лет он был уже командиром эскадрильи, летал на И-15 и И-16, вывозил молодых лётчиков, совершенствовался в пилотировании и боевой подготовке.

В 1937 году, после Воздушного парада над Красной площадью его участников пригласили в Кремль. Был там и старший лейтенант И. Е. Фёдоров, уже известный среди пилотов как «пилотяга и заводила». 12 самых отчаянных лётчиков договорились проситься в Испанию. В роли ходатая этой операции был выбран Иван Фёдоров. Вскоре они были уже в Испании...

17 июня 1937 года запомнился Ивану на всю жизнь: тогда он сбил свой первый самолёт. На порт Лос-Аркасарне (близ Картахены), заходили 5 бомбардировщиков и 2 «Мессера». Прозвучал сигнал тревоги, Фёдоров, не раздумывая, вскочил в ближайший, только что заправленный топливом и укомплектованный патронами истребитель И-16.

Запустил двигатель и пошёл на взлет, только тогда заметив, что в сиденье нет парашюта. Иван осмотрелся, прикинул маневр, врезался в группу вражеских самолётов и резко маневрируя, связал её боем. Наконец, улучшив момент, зашёл «Мессеру» в хвост и сразил врага длинной очередью. Так впервые он испытал радость победы. Однако, этот бой вполне мог стать для него и последним... Внезапно заклинившие пулемёты едва не погубили пилота...

Испанская кампания завершилась для Фёдорова благополучно. В архивном деле №8803 значится, что за год пребывания на испанском фронте он «совершил 286 боевых вылетов, провёл 36 воздушных боёв, в которых показал исключительные образцы ведения воздушного боя. Сбил лично 11 самолётов противника и 13 в группе...», в том числе 2 Ме-109, новую немецкую машину, считавшуюся у фашистов неуязвимой, дважды таранил вражеские машины — 18 июля и 21 августа 1937 года (оба тарана документального подтверждения не имеют). Однажды, перехватив одиночный «Фиат», измотал его в 20-минутном бою и заставил сесть на своём аэродроме. У самого Ивана Евграфовича сохранились записи только за 7 месяцев боёв в Испании, что составило 131 боевой вылет, с общим налётом в 160 часов 40 минут.

«Мы сидели в кругу лётчиков и говорили о мужестве, бесстрашии, героизме.

— Маневры были в том году очень сложные, — начал свой рассказ 24-летний лётчик Н-ской авиачасти Иван Евграфович Фёдоров. — В них участвовали большими массами все виды оружия. Меня и ещё одного товарища прикомандировали к эскадрилье бомбардировщиков, которая разместилась на небольшом аэродроме недалеко от моря. На рассвете неожиданно пришло известие, что группа бомбардировщиков „противника“ направляется бомбить наш аэродром. Мы взлетели навстречу „неприятельской“ эскадрилье и быстро набрали высоту. После недолгого полёта я заметил внизу автомашину. Фары её тускло блестели. Она двигалась в сторону нашего аэродрома. Но почему фары так широко расставлены у этого автомобиля? — мелькнула мысль. Нет, это не автомобиль, а самолёт, и решение возникло молниеносно.

Самолёт „противника“ шёл вдоль моря. Я знал, что скоро начнётся открытое пространство, на котором можно будет дать „бой“. На это пространство мы вылетели одновременно. Но я был выше самолёта „противника“, и преимущество было за мной. Я сверху атаковал „вражеский“ самолёт и вскоре заставил его снизиться. Покончив с одним, я пустился на поиск остальных.

Где их искать? Пилоты „противника“, конечно, давно меня заметили, и теперь будут стараться, во что бы то ни стало сбить. Я решил обмануть „противника“ и уйти к морю. — Не подумают же они, — сказал я себе, — что сухопутный истребитель рискнёт уйти в море.

Несколько минут я кружился и вдруг увидел на воде тень. Она то останавливалась, то быстро передвигалась по воде. „Вражеский“ самолёт был где-то близко. Я решил атаковать его, зайдя ему в хвост. Нападение было совершенно неожиданно. Пулемёты работали безотказно... Посредники зафиксировали в эту ночь 2 „сбитых“ мною самолёта...»

(Из газеты «Правда», 19.08.1938 г.)

За отчаянную храбрость и великолепное лётное мастерство Начальник авиации Испанской Республики Игнасо Идальго де Сиснерос торжественно вручил Ивану Фёдорову высшую награду республиканцев — орден «Лавры Мадрида». Такую награду в СССР получили всего 5 человек, один из них — «полковник Малино» — будущий Маршал Советского Союза и министр обороны СССР — Р. Я. Малиновский.

Советское правительство так же не осталось в долгу — наградило его двумя орденами Красного Знамени. 24 февраля 1938 года капитан И. Е. Фёдоров, вместе с другими, наиболее отличившимися в боях участниками, был впервые представлен к званию Героя Советского Союза, но «Золотую Звезду» ему тогда не суждено было получить...

В память о тех огненных событиях у Фёдорова остались испанские имена — «Деабле Рохо» («Красный дьявол»), которым его за смертоносные атаки нарекли испанские товарищи, и ещё имя из паспорта — Жуан. И, конечно же, — благодарственный поцелуй Ибаррури и подаренные ею патефон и пистолет «Астра».

Вскоре, по возвращении из Испании, Иван Фёдоров получил назначение на должность командира 7-го ИАП. В 1939 году окончил Липецкие высшие курсы усовершенствования командиров авиаполков-бригад и стал командиром 42-го ИАП. Затем последовали ещё 2 «загранкомандировки». Первая — через Благовещенск в Китай, где майор И. Е. Фёдоров находился в качестве советника по истребительной авиации.

Вскоре после начала Великой Отечественной войны он написал командующему ВВС РККА рапорт с просьбой отправить его на фронт, но вместо этого был отправлен в Горький на завод № 21 для испытаний самолётов ЛаГГ-3 в качестве ведущего пилота. Испытывая самолёты Фёдоров душой рвался на фронт. В июле 1942 года, выполнив задание на полигоне, он берёт курс из Горького на Калинин.

После долгих приключений, найдя аэродром Мигалово, Иван на радостях закрутил приветственный комплекс пилотажа типа «знай наших» и зашёл на посадку. Вскоре к самолёту подъехал генерал М. М. Громов (командующий 3-й Воздушной армией), завязался разговор. Как раз в это время над аэродромом появился немецкий разведчик «Хейнкель-111», который шёл над нижней кромкой облачности. У Фёдорова прямо-таки загорелись глаза: «Разрешите, товарищ командующий, указать немцу его место приземления?»

Бой был коротким. На глазах всей дивизии Иван взлетел, догнал Не-111 и атаковал его на высоте 1500 метров. Очередь из пушки так резанула, что отвалилось крыло. Немцы выпрыгнули на малой высоте и парашюты не успели раскрыться... Громов после посадки пожал руку Фёдорову и сказал: «Поздравляю, майор. Будем считать, что ваша фронтовая практика начата.»

Между тем руководство Горьковского завода объявило Фёдорова дезертиром и потребовало вернуть с фронта. Он послал им телеграмму: «Не затем удирал, чтобы к вам вернуться. Если виноват, отдайте под трибунал».

На душе было тревожно, но Громов успокоил: «Если бы ты с фронта удрал, тогда судили бы, а ты же на фронт». Действительно, дело закрыли, но жене, Анне, оставшейся в Горьком (между прочим, тоже лётчице), пришлось туго. У Громова попросил разрешения слетать за нею на двухместном самолёте Як-7. Потом с ней воевали вместе...

Громов очень быстро убедился, что Иван Фёдоров отличный воздушный боец. Уже через несколько дней он, поднявшись в воздух на самолёте ЛаГГ-3, сбил пару «Юнкерсов», причём весь экипаж, спустившийся на парашютах, был взят в плен. Громов откликнулся телеграммой: «Первый раз видел из КП, как „ЛаГГ“ сбивал немца».

И вновь пошли фронтовые будни. В боях за Ржев в августе-сентябре 1942 года он сбил 4 Ju-88, 1 Do-215 и 3 Ме-109.

Приказом Главкома за № 067 от 23 октября 1942 года назначается командиром 157-го ИАП, в апреле 1943 года — командиром 273-й ИАД, а затем старшим инспектором-лётчиком Управления 3-й Воздушной армии у Громова. В этой должности принимал участие в боях на Калининском и Центральном фронте, участвовал в Курской битве. 28 мая 1943 года ему было присвоено воинское звание «Полковник».

Его жена, Анна Артемьевна Фёдорова, которую он сам когда-то учил летать, уничтожила в воздушных боях 3 немецких самолёта, — но в 1943 году сама оказалась сбитой. Раненая в ногу, она приземлилась на парашюте, спаслась, но потом долгие годы мучалась по больницам.

Интересный факт фронтовой биографии Фёдорова — командование группой штрафников. О лётчиках-штрафниках ни в «Истории Великой Отечественной войны», ни в трудах военных историков вообще нет ни слова. Прежде ничего подобного ни в одной армии мира не заводили. Полномочия дали Фёдорову большие: за малейшую попытку неповиновения расстреливать на месте. Этим правом он не воспользовался ни разу. Его штрафники сбили достаточно много самолётов, не считая сожжённых на земле, но официально на их боевые счета эти победы не записывались (как и их командиру).

Удалось разыскать некоторые данные о боевых действиях 157-го авиаполка, куда входила группа лётчиков-штрафников из 256-й авиадивизии, которой командовал Фёдоров. Из них следовало, что в период Ржевско-Сычёвской операции «...добрая слава шла об этом полке, на счету которого было 130 сбитых самолётов противника, а по дивизии 380». Так говорят документы.

Проблема авиаштрафников серьёзно не исследовалась и потому изрядно запутана. Среди фронтовиков бытовало мнение, что лётчиков в годы войны в штрафные части не отправляли и вместо этого переводили в штурмовые авиаполки, где заставляли летать на Ил-2 в качестве стрелков-радистов. Размещались они в самолёте задом наперёд, то есть сидели в своей незащищённой кабине лицом к хвосту, и часто гибли.

Действительно, в годы войны существовала практика наказания провинившихся лётчиков определённым числом штрафных вылетов в качестве стрелка. Так, лётчик-истребитель Л. 3. Маслов припомнил фронтовой эпизод, когда в воздушном бою 19 мая 1944 года погиб лётчик 31-го истребительного авиаполка капитан Н. И. Горбунов, посмертно удостоенный звания Героя Советского Союза. Вину за это возложили на его ведомого лейтенанта В. Д. Мещерякова, не прикрывшего Горбунова в том бою. За это Мещеряков был осуждён военным трибуналом с отсрочкой исполнения приговора и направлен стрелком на Ил-2.

Лётчик 566-го штурмового авиаполка Ю. М. Хухриков рассказывал, что к ним в полк присылали провинившихся офицеров, в том числе не являвшихся лётчиками, и они выполняли 10 полётов в качестве воздушных стрелков. У Героя Советского Союза, лётчика 820-го штурмового полка Н. И. Пургина стрелком был лётчик-истребитель майор Шацкий, у лётчика 672-го штурмового полка Г. Г. Черкашина — старший лейтенант, штурман дальнебомбардировочной авиации, который в Кременчуге по пьяному делу застрелил милиционера.

В архивных документах порой можно встретить записи, подобные следующей: лётчик 11-го истребительного авиаполка Н. Н. Исламов 21 января 1943 года осуждён военным трибуналом на 8 лет, разжалован в рядовые и направлен на 3 месяца в штрафбат. Через 2 месяца за образцовое выполнение заданий командования и проявленное мужество судимость снята и Исламов восстановлен в звании.

Здесь надо отметить, что и фронтовики, и исследователи этой темы нередко путают разные понятия — штрафники и осуждённые с отсрочкой исполнения приговора. Дело в том, что последних направляли по приговору суда не только в штрафные части. Нередко, в том числе и после издания приказа НКО № 227 от 28 июля 1942 года, их оставляли служить в обычных авиачастях. Отсрочку применяли как к рядовым бойцам, так и к командирам, которых, как правило, трибунал лишал офицерских званий. Кроме того, надо иметь в виду, что правом направления провинившихся военнослужащих в штрафные части во внесудебном порядке было наделено командование и военные советы.

Так вот, стрелками на Ил-2 чаще направляли тех, кто был осуждён трибуналом с отсрочкой исполнения приговора и не являлся штрафником. Например, инженера-капитана А. Л. Кадомцева, возглавившего после войны авиацию ПВО страны, военный трибунал приговорил на фронте к 10 годам лишения свободы за повреждённый при посадке Як-1. Самолёт восстановили в течение 1,5 суток и исполнение приговора отсрочили до окончания военных действий, направив осуждённого стрелком в 30-й бомбардировочный авиаполк.

Что касается штрафников, то они «смывали вину кровью» и в сухопутных, и в «небесных» штрафбатах. Например, известный воздушный ас Балтики Г. Д. Костылев, как и большинство других осуждённых трибуналами пилотов, воевал сначала в обычном штрафбате, ходил в разведку...

Лётчик И. И. Коновалов рассказал о том, как угодил в штрафбат после окончания Оренбургского военного училища:

"Закончил я училище, звание нам не присвоили, сказав, что это сделают на фронте, и попал прямиком... в штрафную роту. Как получилось? А так. Ехал через Москву и задержался у матери на несколько дней. Она в госпитале, в котором работала, выписала мне липовую справку. Меня задержал патруль, отвёл в комендатуру. Там эту справку проверили, и... в декабре 1943-го я уже был на передовой в отдельной армейской штрафной роте, подчинённой 69-й дивизии 65-й армии генерала Батова. Не люблю этот период вспоминать... Я потом на штурмовиках воевал, так вот в пехоте — страшнее. После войны мне часто снилось: немец на меня автомат наставил, сейчас будет стрелять. Резко просыпаешься с мыслью: «Слава тебе господи, жив».

Можно также привести отрывок из воспоминаний командира одной из штрафных частей А. В. Кирюшкина, который писал:

«Попал к нам в батальон бывший лейтенант, лётчик. Разжаловали его по предательскому доносу, а поводом послужило то, что закурил он в самолёте не вовремя: когда объявили готовность № 1. В таких случаях принято награды отбирать. А этот свои 2 ордена Красного Знамени не отдал. Я их честно заработал, говорит, и не вам их снимать. Ну не драться же с ним! Поставил я его во главе разведывательной группы. И, как оказалось, не ошибся. Очень скоро он привёл ценного „языка“ — немецкого майора, и судимость с героя сняли. Где и как он закончил войну, не знаю, но, уверен, на задворках не остался — не тот человек».

Имя И. Е. Фёдорова связано со множеством самых невероятных историй, которых хватит не на один остросюжетный приключенческий фильм. Чего стоят, например, его многочисленные дуэли, причём не только воздушные. В основе этих историй лежат лишь рассказы самого Ивана Евграфовича и относиться к ним надо с известной долей осторожности, поскольку воздушный ас любил, видимо, приукрасить события, имевшие место в действительности. Л. М. Вяткин один из первых предпринял попытку сопоставить его рассказы с архивными документами, но не нашёл документальных подтверждений многим из этих историй. Между тем рассказ И. Е. Фёдорова об авиаштрафниках основан на реальных событиях. Хотя его утверждение о том, что это была единственная штрафная авиачасть, создание которой было санкционировано самим Сталиным, вряд ли соответствует действительности.

В 1942 году штрафные эскадрильи было предписано создать во всех Воздушных армиях на основании специальной директивы Ставки, изданной в развитие приказа № 227. Известно, например, что во исполнение этой директивы в том же районе боевых действий, где воевали авиаштрафники Фёдорова, в составе 1-й Воздушной армии была сформирована штрафная эскадрилья бомбардировщиков. Об этом написал в своих мемуарах, изданных ещё в 1986 году, генерал — майор авиации Л. А. Дубровин:

«В августе 1942 года по указанию штаба 1-й Воздушной армии в дивизии была введена так называемая штрафная эскадрилья. Замысел состоял в том, чтобы во исполнение требований июльского приказа наркома обороны пилотов, струсивших в бою, переводить в разряд штрафников, направлять для прохождения дальнейшей службы в штрафную эскадрилью и воспитывать там у них смелость и отвагу. С этой целью следовало посылать их в самые тяжёлые бои, на самые трудные задания, связанные с риском для жизни. Ценой своей жизни, кровью они, некогда проявившие трусость, должны теперь смыть с себя пятно позора. Сюда же, в штрафную эскадрилью, предполагалось направлять для исправления лётчиков, штурманов и стрелков-радистов, уличённых в шкурничестве, саботаже, жульничестве.

Лётный состав и все другие воины полков горячо поддерживали меры по решительному пресечению всех позорных явлений в армии, но не без основания лётчики рассуждали так: в воздух должны подниматься только надёжные люди. Труса, шкурника, если таковой обнаружится, надо лишать права на полёт, не допускать и близко к самолёту, не в штрафную эскадрилью отправлять, а на скамью подсудимых.

Действительно, надо ли в соединении „содержать“ штрафное подразделение — задумывались и мы с полковником Ушаковым... Словом, не по душе нам пришлась эта „организационная мера“... И получилось так, что штрафная эскадрилья с первого и до последнего дня её существования так и не пополнилась».

Недолго штрафные эскадрильи просуществовали и в других армиях. В целом решение было правильным — при острой нехватке лётного состава сажать проштрафившихся на истребитель, а не гнать их в окопы. Тех, разумеется, в ком были уверены, что не сбегут. Но уверенности такой не было. И в первую очередь, у политработников и особистов.

Дважды Герой Советского Союза Маршал авиации А. Н. Ефимов говорил в своём интервью 2006 года, опубликованном в газете «Красная Звезда», от 6 мая 2006 года:

«Интереснейшая тема — авиационные штрафные эскадрильи. Директива об их создании за подписью И. Сталина и А. Василевского датируется 4 августа 1942 года. Когда их организовывали, Воздушные армии получили указания составить „Положение о штрафных эскадрильях“ и создать такие авиаподразделения в каждой авиационной дивизии. Например, 8-я Воздушная армия имела 3 истребительные дивизии, по одной бомбардировочной и ночной бомбардировочной, и в каждой была создана штрафная эскадрилья. Так же было и в других армиях. О лётчиках — штрафниках, искупавших свою вину в боях, не говорили по разным причинам. Прежде всего, эта тема очень щепетильная, и с наскока её взять невозможно. Многие лётчики — штрафники впоследствии были удостоены званий Героев Советского Союза, а некоторые — дважды. Из этой когорты вышли даже авиационные Генералы и Маршалы».

Что касается специальной штрафной авиагруппы И. Е. Фёдорова, то она действительно была сформирована летом 1942 года в составе 3-й Воздушной армии. Видимо, по тем же цензурным соображениям о ней нет упоминаний ни в мемуарах командарма М. Громова, ни в воспоминаниях других ветеранов, например, работника штаба этой армии П. Анищенкова. Между тем в личном деле И. Е. Фёдорова чёрным по белому записано: «Командир группы лётчиков-штрафников».

Что известно об этой группе, которую иногда именуют штрафным полком, состоящим из 42 самолётов и 64 лётчиков?

Рассуждая на страницах газеты «Труд» о том, были ли вообще в советских ВВС лётчики-штрафники, заслуженные лётчики-испытатели Герои Советского Союза С. А. Микоян и А. А. Щербаков утверждали:

«Приходилось видеть копию приказа Ставки Верховного главнокомандования от 4 августа 1942 года о создании подобных частей. Правда, не полков, а эскадрилий. Однако никаких иных документальных подтверждений появления на фронте лётчиков-штрафников не обнародовано. Не слыхали о нём и известные нам ветераны. Скорее всего, приказ этот был подписан сгоряча и в жизнь воплощён не был. Вероятно, Сталину просто объяснили, что в случае чего предотвратить перелёт к противнику проштрафившегося и, по логике вещей, обречённого почти на верную гибель лётчика попросту невозможно.

Означает ли это, что лётчики не попадали в штрафники? Конечно, попадали. Но тогда им давали в руки винтовку и вместе с пехотой отправляли в атаку в составе обычных штрафбатов. Приходилось слышать и о таком: по приговору трибунала названных преступниками переводили в стрелки-радисты на штурмовики Ил-2. В отличие от кабины пилота на этих машинах кабина стрелка, одним пулемётом защищавшего заднюю полусферу, не имела надёжного бронирования. Поэтому потери среди этой категории были особенно велики... Скорее всего, Иван Евграфович просто пользуется доверчивостью и неосведомленностью журналистов...»

Что ж, мнение столь авторитетных в авиационном мире людей сбрасывать со счетов нельзя. Но, оппонируя к ним, автор публикации в той же газете В. Володченко цитирует обнаруженный им в Центральном архиве Министерства обороны наградной лист на И. Е. Фёдорова, подписанный зимой 1943 года генералами авиации Ерлыкиным и Руденко, в котором говорится:

«В Отечественной войне полковник И. Е. Фёдоров участвует с 27.07.1942 года непрерывно. За этот перирд времени участвовал в боях на Калининском фронте в должности старшего инспектора по технике пилотирования 3-й Воздушной армии и по совместительству командовал отрядом управления, а затем группой штрафников лётного состава. За период командования группой штрафников на Калининском фронте лично произвёл 84 боевых вылета...

В сентябре 1942 года на полковника И. Е. Фёдорова было возложено формирование полка „асов“ на Калининском фронте при 3-й Воздушной армии. За успешное выполнение этого задания, руководство и командование этим полком в декабре 1942 года награждён орденом Отечественной войны 1-й степени».

По воспоминаниям И. Е. Фёдорова среди его штрафников было немало сорвиголов. Командовать «воздушными хулиганами» никто из асов 3-й Воздушной армии не захотел. Фёдоров же сам считался хулиганом, имел прозвище Анархист и добровольно вызвался возглавить эту группу. В неё вошли лётчики-истребители Калугин, Минченко, Покровский, Решетов и другие. Кроме того, авиагруппу усилили лучшими асами 3-й Воздушной армии — А. Боровых, В. Зайцевым, Г. Онуфриенко и другими.

Авиагруппа штрафников дислоцировалась недалеко от Андреаполя, на аэродроме Башарово. По времени она действовала всего 2 месяца. И, судя по всему, воевала довольно успешно. Хотя цифры, названные И. Е. Фёдоровым в фильме «Небесный штрафбат», вряд ли соответствуют действительности. В этом фильме, который был показан на канале «ОРТ» 3 мая 2005 года, Фёдоров, в частности, говорил:

«Отчаянно дрались мои товарищи не за ордена и медали — самой желанной наградой была возможность вернуться после „искупления“ в родную часть. 519 фашистских самолётов уничтожила группа лётчиков-штрафников осенью 1942 года. И уже через 2 месяца командующий Калининским фронтом Конев вызвал меня и сказал: „Пиши отчёт, предлагай, что делать со штрафниками“. Четверо были тогда представлены к званию Героя, остальные получили награды и очередные воинские звания, и все разъехались по своим полкам».

По утверждению И. Е. Фёдорова, для возвращения из авиаштрафбата в родную часть лётчику надо было сбить не меньше 10 самолётов противника, а сам он за это время уничтожил 15 немецких самолётов и 3 подбил. Документально эти победы «штрафников» никак не подтверждены и на официальные счета проштрафившихся лётчиков записаны не были.

В январе 1944 года командир 6-го истребительного авиационного корпуса Гвардии полковник Н. Жильцов подписал боевую характеристику и представление И. Е. Фёдорова (вторично) к званию Героя Советского Союза, указав, что за сбитые самолёты он ещё не был награждён. Но командующий 16-й Воздушной армией генерал-лейтенант авиации С. И. Руденко, считая, что Фёдоров занимается «вымогательством» наград и «очковтирательством», приписывая себе «дважды одни и те же самолёты, сбитые им», ходатайствовал перед Главным маршалом авиации А. А. Новиковым о снятии И. Е. Фёдорова с занимаемой должности и о назначении его с понижением. Генерал Е. Ерлыкин сменивший Жильцова, нашёл массу недостатков в 256-й авиадивизии, которой руководил Фёдоров, отстранил его от должности и высказал «целесообразность посылки Фёдорова на курсы командиров дивизий для углубленного приобретения оперативно — тактических знаний». А представление его к званию Героя второй раз приостановили.

После окончания курсов начсостава полковник И. Е. Фёдоров был назначен командиром 273-й истребительной авиационной дивизией, а в июне 1944 года был назначен заместителем командира 269-й Краснознамённой истребительной авиационной дивизии полковника В. Додонова. В её составе принимал участие в освобождении Белоруссии, Прибалтики и Польши, воевал на 3-м Прибалтийском и 2-м Белорусском фронте, участвовал в боях над Восточной Пруссией и Германией. Имел ранения в руку, ногу и лицо.

Фёдоров вновь попал в свою стихию — получил возможность больше летать. Здесь он вновь собрал специальную группу, состоящую из 9 лётчиков, вместе с которыми продолжал заниматься «свободной охотой» за линией фронта. После проведённой воздушной разведки эта группа, как правило, к вечеру пролетала над одним из немецких аэродромов и сбрасывала банку с грузом и запиской внутри, в которой немецким лётчикам предлагалось провести поединок, причем строго по числу самолётов, прилетевших с советской стороны. Немцы принимали вызов и начинались воздушные дуэли. По словам Фёдорова, только в этих дуэлях он одержал 21 победу, а свой самый удачный бой провёл в небе над Восточной Пруссией в конце 1944-го, сбив сразу 9 Ме-109. Но опять же никаких документальных подтверждений этому не имеется...

По словам самого Фёдорова, он несколько раз таранил самолёты противника. Удачный таран был 17 августа 1944 года. Летели в паре вдоль железной дороги. Противоположным курсом — строй «Юнкерсов». Насчитал 31 бомбардировщик. Их сопровождают и прикрывают ещё 18 «Мессершмиттов». Едва начал строить маневр для атаки, как ведомый с перепугу пошёл вниз и бросил командира. Фёдоров передал по рации: «Следите за последней работой, чем позорно жить, лучше честно умру!» — и бросился в самую гущу бомбардировщиков. С близкого расстояния сбил 5 «Юнкерсов» и одного таранил. Документ, подтверждающий описание этого боя, подписал начальник штаба 6-го истребительного авиакорпуса полковник Н. П. Жильцов. Лётчик едва-едва дотянул до своего аэродрома на истерзанной, не слушающейся руля машине.

Парадокс, но за всё время Великой Отечественной войны Фёдоров был награжден лишь тремя орденами: двумя Отечественной войны 1-й и 2-й степени и ещё Александра Невского за формирование полка асов. В самом конце войны Фёдорова представили за обучение боевых лётчиков приёмам воздушного боя к ордену Красного Знамени, но награды этой он почему-то не получил.

По официальным данным за время войны он совершил 120 боевых вылетов, провёл 20 воздушных боёв, сбил 17 самолётов лично и 2 в составе группы.

За участие в Великой Отечественной войне был награждён орденом Александра Невского (1943), двумя орденами Отечественной войны 1-й степени (1943 и 1944), орденом Отечественной войны 2-й степени и 4-мя медалями: «За боевые заслуги» (3.11.1944), «За победу над Германией» (9.05.1945), «За освобождение Варшавы» (9.06.1945), «За взятие Берлина» (9.06.1945).

После окончания Великой Отечественной войны, с 1 октября 1945 года по личной просьбе С. Лавочкина, Фёдоров был переведён из ВВС в Министерство авиационной промышленности. Работал лётчиком-испытателем на заводе № 301 в Химках. Одним из первых осваивая новую реактивную технику, первым облетал большинство послевоенных самолётов Лавочкина — 150, 152, 154, 156, 160, 174, 176, первым выполнил полёт на самолёте со стреловидным крылом (Ла-160), установив в конце 1947 года Всесоюзный рекорд скорости, одним из первых катапультировался во внештатной ситуации из Ла-174 (в серии Ла-15) и, наконец, первым осенью 1948 года достиг и превысил в пологом пикировании звуковой барьер на Ла-176.

Скрупулезность, точность и честность в научных отчётах в то время особенно ценились, и, когда Лавочкину доложили, что звуковой барьер превзойдён, он приказал аттестовать трубку для замера сверхзвуковых скоростей, и уже с проверенной трубкой полёт выполнил Олег Соколовский. Этот полёт, выполненный 26 декабря 1948 года, и считается первым официальным сверхзвуковым полётом в СССР.

В ходе испытаний реактивных самолётов Фёдоров превышал показания около 30 мировых рекордов для самолётов этого типа. Во время работы испытателем не раз попадал в труднейшие передряги. В книге «Лечу за мечтой», Игорь Шелест приводит один из таких эпизодов:

«Году в 1948-м, при испытании одного из опытных реактивных истребителей Лавочкина, у Фёдорова произошел феноменальный случай. Он планировал на посадку. Вдруг наблюдавшие со старта заметили, как самолёт стал быстро крениться. Всё больше, больше... „Конец!“ — обожгла всех мысль, когда машина и вовсе перевернулась на спину... Но нет. Будто подхваченный горизонтальным смерчем, истребитель вертанул крылом ещё резче и вышел в нормальное положение. Под ним оказалась бетонная полоса, и секундами позже он покатился по ней как ни в чём не бывало.

Сперва никто не мог отделаться от мысли, что Женя-Ваня, как называли тогда Ивана Евграфовича товарищи, отчубучил на планировании перед самой посадкой непростительно дерзкий номер — бочку. Но выяснилось совсем иное. Как только он нажал на рычаг выпуска закрылков — щитков, как тут же почувствовал: самолёт резко устремился в крен. Фёдоров — отличнейший мастер высшего пилотажа, можно сказать, „воздушный акробат“, не воспрепятствовал машине, уловив сразу же, что это не в его силах, а скорей рефлекторно помог ей без зарывания носа к земле закончить полный оборот.

Пока самолёт „доворачивался“ к нормальному положению, Фёдоров успел догадаться, что во всем виноват щиток — закрылок, и быстро перевёл кран в исходное положение. Самолёт тут же прекратил вращение. И всё это было выполнено поразительно точно и оказалось единственно правильным решением. Уже на земле, техник проверяя щиток — закрылок на левой плоскости, поддел его отверткой и тот выпав повис на петлях. Ушко тяги управления закрылком было сломано...»

Однажды С. А. Лавочкина вызвали к Сталину, он взял с собой Фёдорова и в конце беседы представил его: «Это, товарищ Сталин, наш шеф-пилот. Отлично воевал, теперь испытывает наши реактивные машины...»

— Что бы вы хотели? — спросил Сталин.

— Чтобы он стал Героем. Дважды уже представляли и всё безрезультатно!

— Что же, не беспокойтесь, разберёмся...

5 марта 1948 года за выдающееся лётное мастерство, проявленное при испытании новых типов самолётов, и за освоение высоких скоростей полёта, И. Е. Фёдорову было присвоено звание Героя Советского Союза («Золотая Звезда» № 8303) с вручением ордена Ленина.

Кроме того, за испытания авиационной техники он был также награждён двумя орденами Красного Знамени (4.08.1948 и 1949), орденом Красной Звезды, несколькими медалями.

В 1949 году Фёдоров закончил курсы лётчиков-испытателей МАП и до 1954 года находился на испытательской работе.

2 марта 1954 года полковник И. Е. Фёдоров был уволен в запас. Будучи на пенсии, был награждён орденом Отечественной войны 1-й степени (1985), медалями. В 1955—1956 годах работал в редакции журнала «Международная жизнь», в 1956—1960 годах — ответственный референт спецотдела Управления делами МИД СССР. В 1960—1963 годах — сотрудник посольства СССР в Тунисе, до 1974 года работал референтом в Министерстве иностранных дел СССР. Жил в Москве. Умер 12 февраля 2011 года, накануне своего 97-летия. Похоронен на Покровском кладбище села Алабино Наро-Фоминского района Московской области.

* * *

Военного лётчика Ивана Фёдорова трижды представляли к званию Героя Советского Союза. Он летал на 297 типах самолётов, начиная ещё с биплана "Авро" и кончая реактивным Ла-176. Участвовал во многих военных конфликтах. Согласно энциклопедии "Авиация и Космонавтика (научное издание 1994 года), в воздушных боях сбил 49 вражеских машин лично и 47 - в составе группы. Некоторые эпизоды из его бурной биографии буквально граничат с фантастикой.

Участник многих войн, выдающийся лётчик - испытатель, фирменный лётчик КБ Лавочкина, он выполнил свой первый полёт в 1929 году, а спустя почти 20 лет, осенью 1948 года, стал первым советским лётчиком, достигшим скорости звука...

И. Е. Фёдоров родился 23 февраля 1914 года в Харькове, в семье рабочего. Настоящая фамилия Ивана Евграфовича - Денисов. Его отец, будёновец Первой Конной Армии, вернувшись с Гражданской войны в Луганск, переписал сына на фамилию своего деда. Это, как говорится, от греха подальше, так как 8-летний Иван, будучи батраком у местного багатея, в отместку за побои хозяина поджёг его усадьбу, нанеся немалый ущерб эксплуататору. Воспитанием Ивана занимался дед, проживший 123 года, до самой смерти ничем не болевший, в самую лютую зиму ходивший в одной рубашке и водку пивший вёдрами. Прожил бы дедушка ещё неизвестно сколько, да наступил на ржавый гвоздь и помер от заражения крови.

Только в 14 лет у Вани Фёдорова появилась возможность продолжить образование, где он проявил немалые способности. Программу пятилетки Иван прошёл за 2 года, окончил обучение на слесаря - инструментальщика, затем - на машиниста паровоза. Да к тому же увлёкся авиацией в планерной школе и уже в 15 лет поднялся в небо (руководителем лётного кружка в Луганске был знаменитый впоследствии лётчик - планерист Василий Степанчонок). К лётному делу Иван относился серьёзно - выполнил нормативы мастера по 6 видам спорта: боксу, волейболу, борьбе, плаванию, фехтованию и акробатическим прыжкам на мотоцикле.

После окончания ФЗУ Фёдоров работал слесарем, помощником машиниста и машинистом на маневровых паровозах, но мечту летать не оставлял. В 1929 году окончил школу Осоавиахима по классу гражданского лётчика. В 1932 году он был призван в ряды Красной Армии и в том же году, окончив Ворошиловградскую военную школу пилотов, начал службу младшим лётчиком, а затем командиром звена в 35-й авиаэскадрилье Киевского особого военного округа.

Пилотаж юного военного лётчика Фёдорова в зоне уже тогда обращал на себя внимание напором, чёткостью линий и точной координацией. Командир звена Межтузов не раз ставил в пример молодого пилота. В 1934 году Фёдоров в лагерях под Житомиром впервые познакомился и истребителем И-16, а в 19 лет он был уже командиром эскадрильи, летал на И-15 и И-16, вывозил молодых лётчиков, совершенствовался в пилотировании и боевой подготовке.

В 1937 году, после Воздушного парада над Красной площадью его участников пригласили в Кремль. Был там и старший лейтенант И. Е. Фёдоров, уже известный среди пилотов как "пилотяга и заводила". 12 самых отчаянных лётчиков договорились проситься в Испанию. В роли ходатая этой операции был выбран Иван Фёдоров. Вскоре они были уже в Испании...

17 июня 1937 года запомнился Ивану на всю жизнь: тогда он сбил свой первый самолёт. На порт Лос - Аркасарне (близ Картахены), заходили 5 бомбардировщиков и 2 "Мессера". Прозвучал сигнал тревоги, Фёдоров, не раздумывая, вскочил в ближайший, только что заправленный топливом и укомплектованный патронами истребитель И-16.

Запустил двигатель и пошёл на взлет, только тогда заметив, что в сиденье нет парашюта. Иван осмотрелся, прикинул маневр, врезался в группу вражеских самолётов и резко маневрируя, связал её боем. Наконец, улучшив момент, зашёл "Мессеру" в хвост и сразил врага длинной очередью. Так впервые он испытал радость победы. Однако, этот бой вполне мог стать для него и последним... Внезапно заклинившие пулемёты едва не погубили пилота...

Испанская кампания завершилась для Фёдорова благополучно. В архивном деле № 8803 значится, что за год пребывания на испанском фронте он "совершил 286 боевых вылетов, провёл 36 воздушных боёв, в которых показал исключительные образцы ведения воздушного боя. Сбил лично 11 самолётов противника и 13 в группе..." , в том числе 2 Ме-109, новую немецкую машину, считавшуюся у фашистов неуязвимой, дважды таранил вражеские машины - 18 июля и 21 августа 1937 года (оба тарана документального подтверждения не имеют). Однажды, перехватив одиночный "Фиат" измотал его в 20-минутном бою и заставил сесть на своём аэродроме. У самого Ивана Евграфовича сохранились записи только за 7 месяцев боёв в Испании, что составило 131 боевой вылет, с общим налётом в 160 часов 40 минут.

"Мы сидели в кругу лётчиков и говорили о мужестве, бесстрашии, героизме.

Маневры были в том году очень сложные, - начал свой рассказ 24-летний лётчик Н-ской авиачасти Иван Евграфович Фёдоров. - В них участвовали большими массами все виды оружия. Меня и ещё одного товарища прикомандировали к эскадрилье бомбардировщиков, которая разместилась на небольшом аэродроме недалеко от моря. На рассвете неожиданно пришло известие, что группа бомбардировщиков "противника" направляется бомбить наш аэродром. Мы взлетели навстречу "неприятельской" эскадрилье и быстро набрали высоту. После недолгого полёта я заметил внизу автомашину. Фары её тускло блестели. Она двигалась в сторону нашего аэродрома. Но почему фары так широко расставлены у этого автомобиля? - мелькнула мысль. Нет, это не автомобиль, а самолёт, и решение возникло молниеносно.

Самолёт "противника" шёл вдоль моря. Я знал, что скоро начнётся открытое пространство, на котором можно будет дать "бой". На это пространство мы вылетели одновременно. Но я был выше самолёта "противника", и преимущество было за мной. Я сверху атаковал "вражеский" самолёт и вскоре заставил его снизиться. Покончив с одним, я пустился на поиск остальных.

Где их искать? Пилоты "противника", конечно, давно меня заметили, и теперь будут стараться, во что бы то ни стало сбить. Я решил обмануть "противника" и уйти к морю. - Не подумают же они, - сказал я себе, - что сухопутный истребитель рискнёт уйти в море.

Несколько минут я кружился и вдруг увидел на воде тень. Она то останавливалась, то быстро передвигалась по воде. "Вражеский" самолёт был где-то близко. Я решил атаковать его, зайдя ему в хвост. Нападение было совершенно неожиданно. Пулемёты работали безотказно... Посредники зафиксировали в эту ночь 2 "сбитых" мною самолёта..."

(Из газеты "Правда", 19.08.1938 г.)

За отчаянную храбрость и великолепное лётное мастерство Начальник авиации Испанской Республики Игнасо Идальго де Сиснерос торжественно вручил Ивану Фёдорову высшую награду республиканцев - орден "Лавры Мадрида". Такую награду в СССР получили всего 5 человек, один из них - "полковник Малино" - будущий Маршал Советского Союза и министр обороны СССР - Р. Я. Малиновский.

Советское правительство так же не осталось в долгу - наградило его двумя орденами Красного Знамени. 24 февраля 1938 года капитан И. Е. Фёдоров, вместе с другими, наиболее отличившимися в боях участниками, был впервые представлен к званию Героя Советского Союза, но "Золотую Звезду" ему тогда не суждено было получить...

В память о тех огненных событиях у Фёдорова остались испанские имена - "Деабле Рохо" ("Красный дьявол"), которым его за смертоносные атаки нарекли испанские товарищи, и ещё имя из паспорта - Жуан. И, конечно же, - благодарственный поцелуй Ибаррури и подаренные ею патефон и пистолет "Астра".

Вскоре по возвращении из Испании, Иван Фёдоров получил назначение на должность командира 7-го ИАП. В 1939 году окончил Липецкие высшие курсы усовершенствования командиров авиаполков - бригад и стал командиром 42-го ИАП. Затем последовали ещё 2 "загранкомандировки". Первая - через Благовещенск в Китай, где майор И. Е. Фёдоров находился в качестве советника по истребительной авиации.

Вскоре после начала Великой Отечественной войны он написал командующему ВВС РККА рапорт с просьбой отправить его на фронт, но вместо этого был отправлен в Горький на завод № 21 для испытаний самолётов ЛаГГ-3 в качестве ведущего пилота. Испытывая самолёты Фёдоров душой рвался на фронт. В июле 1942 года, выполнив задание на полигоне, он берёт курс из Горького на Калинин.

После долгих приключений, найдя аэродром Мигалово, Иван на радостях закрутил приветственный комплекс пилотажа типа "знай наших" и зашёл на посадку. Вскоре к самолёту подъехал генерал М. М. Громов (командующий 3-й Воздушной армией), завязался разговор. Как раз в это время над аэродромом появился немецкий разведчик "Хейнкель-111", который шёл над нижней кромкой облачности. У Фёдорова прямо - таки загорелись глаза: "Разрешите, товарищ командующий, указать немцу его место приземления?"

Бой был коротким. На глазах всей дивизии Иван взлетел, догнал Не-111 и атаковал его на высоте 1500 метров. Очередь из пушки так резанула, что отвалилось крыло. Немцы выпрыгнули на малой высоте и парашюты не успели раскрыться... Громов после посадки пожал руку Фёдорову и сказал: "Поздравляю, майор. Будем считать, что ваша фронтовая практика начата."

Между тем руководство Горьковского завода объявило Фёдорова дезертиром и потребовало вернуть с фронта. Он послал им телеграмму: "Не затем удирал, чтобы к вам вернуться. Если виноват, отдайте под трибунал".

На душе было тревожно, но Громов успокоил: "Если бы ты с фронта удрал, тогда судили бы, а ты же на фронт". Действительно, дело закрыли, но жене, Анне, оставшейся в Горьком (между прочим, тоже лётчице), пришлось туго. У Громова попросил разрешения слетать за нею на двухместном самолёте Як-7. Потом с ней воевали вместе...

Громов очень быстро убедился, что Иван Фёдоров отличный воздушный боец. Уже через несколько дней он, поднявшись в воздух на самолёте ЛаГГ-3, сбил пару "Юнкерсов", причём весь экипаж, спустившийся на парашютах, был взят в плен. Громов откликнулся телеграммой: "Первый раз видел из КП, как "ЛаГГ" сбивал немца".

И вновь пошли фронтовые будни. В боях за Ржев в августе - сентябре 1942 года он сбил 4 Ju-88, 1 Do-215 и 3 Ме-109.

Приказом Главкома за № 067 от 23 октября 1942 года назначается командиром 157-го ИАП, в апреле 1943 года - командиром 273-й ИАД, а затем старшим инспектором - лётчиком Управления 3-й Воздушной армии у Громова. В этой должности принимал участие в боях на Калининском и Центральном фронте, участвовал в Курской битве. 28 мая 1943 года ему было присвоено воинское звание "Полковник".

Его жена, Анна Артемьевна Фёдорова, которую он сам когда-то учил летать, уничтожила в воздушных боях 3 немецких самолёта, - но в 1943 году сама оказалась сбитой. Раненая в ногу, она приземлилась на парашюте, спаслась, но потом долгие годы мучалась по больницам.

Интересный факт фронтовой биографии Фёдорова - командование группой штрафников. О лётчиках - штрафниках ни в "Истории Великой Отечественной войны", ни в трудах военных историков вообще нет ни слова. Прежде ничего подобного ни в одной армии мира не заводили. Полномочия дали Фёдорову большие: за малейшую попытку неповиновения расстреливать на месте. Этим правом он не воспользовался ни разу. Его штрафники сбили достаточно много самолётов, не считая сожжённых на земле, но официально на их боевые счета эти победы не записывались (как и их командиру).

Удалось разыскать некоторые данные о боевых действиях 157-го авиаполка, куда входила группа лётчиков - штрафников из 256-й авиадивизии, которой командовал Фёдоров. Из них следовало, что в период Ржевско - Сычёвской операции "...добрая слава шла об этом полке, на счету которого было 130 сбитых самолётов противника, а по дивизии 380" . Так говорят документы.

Проблема авиаштрафников серьёзно не исследовалась и потому изрядно запутана. Среди фронтовиков бытовало мнение, что лётчиков в годы войны в штрафные части не отправляли и вместо этого переводили в штурмовые авиаполки, где заставляли летать на Ил-2 в качестве стрелков - радистов. Размещались они в самолёте задом наперёд, то есть сидели в своей незащищённой кабине лицом к хвосту, и часто гибли.

Действительно, в годы войны существовала практика наказания провинившихся лётчиков определённым числом штрафных вылетов в качестве стрелка. Так, лётчик - истребитель Л. 3. Маслов припомнил фронтовой эпизод, когда в воздушном бою 19 мая 1944 года погиб лётчик 31-го истребительного авиаполка капитан Н. И. Горбунов, посмертно удостоенный звания Героя Советского Союза. Вину за это возложили на его ведомого лейтенанта В. Д. Мещерякова, не прикрывшего Горбунова в том бою. За это Мещеряков был осуждён военным трибуналом с отсрочкой исполнения приговора и направлен стрелком на Ил-2.

Лётчик 566-го штурмового авиаполка Ю. М. Хухриков рассказывал, что к ним в полк присылали провинившихся офицеров, в том числе не являвшихся лётчиками, и они выполняли 10 полётов в качестве воздушных стрелков. У Героя Советского Союза, лётчика 820-го штурмового полка Н. И. Пургина стрелком был лётчик - истребитель майор Шацкий, у лётчика 672-го штурмового полка Г. Г. Черкашина - старший лейтенант, штурман дальнебомбардировочной авиации, который в Кременчуге по пьяному делу застрелил милиционера.

В архивных документах порой можно встретить записи, подобные следующей: лётчик 11-го истребительного авиаполка Н. Н. Исламов 21 января 1943 года осуждён военным трибуналом на 8 лет, разжалован в рядовые и направлен на 3 месяца в штрафбат. Через 2 месяца за образцовое выполнение заданий командования и проявленное мужество судимость снята и Исламов восстановлен в звании.

Здесь надо отметить, что и фронтовики, и исследователи этой темы нередко путают разные понятия - штрафники и осуждённые с отсрочкой исполнения приговора. Дело в том, что последних направляли по приговору суда не только в штрафные части. Нередко, в том числе и после издания приказа НКО № 227 от 28 июля 1942 года, их оставляли служить в обычных авиачастях. Отсрочку применяли как к рядовым бойцам, так и к командирам, которых, как правило, трибунал лишал офицерских званий. Кроме того, надо иметь в виду, что правом направления провинившихся военнослужащих в штрафные части во внесудебном порядке было наделено командование и военные советы.

Так вот, стрелками на Ил-2 чаще направляли тех, кто был осуждён трибуналом с отсрочкой исполнения приговора и не являлся штрафником. Например, инженера - капитана А. Л. Кадомцева, возглавившего после войны авиацию ПВО страны, военный трибунал приговорил на фронте к 10 годам лишения свободы за повреждённый при посадке Як-1. Самолёт восстановили в течение 1,5 суток и исполнение приговора отсрочили до окончания военных действий, направив осуждённого стрелком в 30-й бомбардировочный авиаполк.

Что касается штрафников, то они "смывали вину кровью" и в сухопутных, и в "небесных" штрафбатах. Например, известный воздушный ас Балтики Г. Д. Костылев, как и большинство других осуждённых трибуналами пилотов, воевал сначала в обычном штрафбате, ходил в разведку...

Лётчик И. И. Коновалов рассказал о том, как угодил в штрафбат после окончания Оренбургского военного училища:

"Закончил я училище, звание нам не присвоили, сказав, что это сделают на фронте, и попал прямиком... в штрафную роту. Как получилось? А так. Ехал через Москву и задержался у матери на несколько дней. Она в госпитале, в котором работала, выписала мне липовую справку. Меня задержал патруль, отвёл в комендатуру. Там эту справку проверили, и... в декабре 1943-го я уже был на передовой в отдельной армейской штрафной роте, подчинённой 69-й дивизии 65-й армии генерала Батова. Не люблю этот период вспоминать... Я потом на штурмовиках воевал, так вот в пехоте - страшнее. После войны мне часто снилось: немец на меня автомат наставил, сейчас будет стрелять. Резко просыпаешься с мыслью: "Слава тебе господи, жив".

Можно также привести отрывок из воспоминаний командира одной из штрафных частей А. В. Кирюшкина, который писал:

"Попал к нам в батальон бывший лейтенант, лётчик. Разжаловали его по предательскому доносу, а поводом послужило то, что закурил он в самолёте не вовремя: когда объявили готовность № 1. В таких случаях принято награды отбирать. А этот свои 2 ордена Красного Знамени не отдал. Я их честно заработал, говорит, и не вам их снимать. Ну не драться же с ним! Поставил я его во главе разведывательной группы. И, как оказалось, не ошибся. Очень скоро он привёл ценного "языка" - немецкого майора, и судимость с героя сняли. Где и как он закончил войну, не знаю, но, уверен, на задворках не остался - не тот человек".

Имя И. Е. Фёдорова связано со множеством самых невероятных историй, которых хватит не на один остросюжетный приключенческий фильм. Чего стоят, например, его многочисленные дуэли, причём не только воздушные. В основе этих историй лежат лишь рассказы самого Ивана Евграфовича и относиться к ним надо с известной долей осторожности, поскольку воздушный ас любил, видимо, приукрасить события, имевшие место в действительности. Л. М. Вяткин один из первых предпринял попытку сопоставить его рассказы с архивными документами, но не нашёл документальных подтверждений многим из этих историй. Между тем рассказ И. Е. Фёдорова об авиаштрафниках основан на реальных событиях. Хотя его утверждение о том, что это была единственная штрафная авиачасть, создание которой было санкционировано самим Сталиным, вряд ли соответствует действительности.

В 1942 году штрафные эскадрильи было предписано создать во всех Воздушных армиях на основании специальной директивы Ставки, изданной в развитие приказа № 227. Известно, например, что во исполнение этой директивы в том же районе боевых действий, где воевали авиаштрафники Фёдорова, в составе 1-й Воздушной армии была сформирована штрафная эскадрилья бомбардировщиков. Об этом написал в своих мемуарах, изданных ещё в 1986 году, генерал - майор авиации Л. А. Дубровин:

"В августе 1942 года по указанию штаба 1-й Воздушной армии в дивизии была введена так называемая штрафная эскадрилья. Замысел состоял в том, чтобы во исполнение требований июльского приказа наркома обороны пилотов, струсивших в бою, переводить в разряд штрафников, направлять для прохождения дальнейшей службы в штрафную эскадрилью и воспитывать там у них смелость и отвагу. С этой целью следовало посылать их в самые тяжёлые бои, на самые трудные задания, связанные с риском для жизни. Ценой своей жизни, кровью они, некогда проявившие трусость, должны теперь смыть с себя пятно позора. Сюда же, в штрафную эскадрилью, предполагалось направлять для исправления лётчиков, штурманов и стрелков - радистов, уличённых в шкурничестве, саботаже, жульничестве.

Лётный состав и все другие воины полков горячо поддерживали меры по решительному пресечению всех позорных явлений в армии, но не без основания лётчики рассуждали так: в воздух должны подниматься только надёжные люди. Труса, шкурника, если таковой обнаружится, надо лишать права на полёт, не допускать и близко к самолёту, не в штрафную эскадрилью отправлять, а на скамью подсудимых.

Действительно, надо ли в соединении "содержать" штрафное подразделение - задумывались и мы с полковником Ушаковым... Словом, не по душе нам пришлась эта "организационная мера"... И получилось так, что штрафная эскадрилья с первого и до последнего дня её существования так и не пополнилась".

Недолго штрафные эскадрильи просуществовали и в других армиях. В целом решение было правильным - при острой нехватке лётного состава сажать проштрафившихся на истребитель, а не гнать их в окопы. Тех, разумеется, в ком были уверены, что не сбегут. Но уверенности такой не было. И в первую очередь, у политработников и особистов.

Дважды Герой Советского Союза Маршал авиации А. Н. Ефимов говорил в своём интервью 2006 года, опубликованном в газете "Красная Звезда", от 6 мая 2006 года:

"Интереснейшая тема - авиационные штрафные эскадрильи. Директива об их создании за подписью И. Сталина и А. Василевского датируется 4 августа 1942 года. Когда их организовывали, Воздушные армии получили указания составить "Положение о штрафных эскадрильях" и создать такие авиаподразделения в каждой авиационной дивизии. Например, 8-я Воздушная армия имела 3 истребительные дивизии, по одной бомбардировочной и ночной бомбардировочной, и в каждой была создана штрафная эскадрилья. Так же было и в других армиях. О лётчиках - штрафниках, искупавших свою вину в боях, не говорили по разным причинам. Прежде всего, эта тема очень щепетильная, и с наскока её взять невозможно. Многие лётчики - штрафники впоследствии были удостоены званий Героев Советского Союза, а некоторые - дважды. Из этой когорты вышли даже авиационные Генералы и Маршалы".

Что касается специальной штрафной авиагруппы И. Е. Фёдорова, то она действительно была сформирована летом 1942 года в составе 3-й Воздушной армии. Видимо, по тем же цензурным соображениям о ней нет упоминаний ни в мемуарах командарма М. Громова, ни в воспоминаниях других ветеранов, например, работника штаба этой армии П. Анищенкова. Между тем в личном деле И. Е. Фёдорова чёрным по белому записано: "Командир группы лётчиков - штрафников".

Что известно об этой группе, которую иногда именуют штрафным полком, состоящим из 42 самолётов и 64 лётчиков?

Рассуждая на страницах газеты "Труд" о том, были ли вообще в советских ВВС лётчики - штрафники, заслуженные лётчики - испытатели Герои Советского Союза С. А. Микоян и А. А. Щербаков утверждали:

"Приходилось видеть копию приказа Ставки Верховного главнокомандования от 4 августа 1942 года о создании подобных частей. Правда, не полков, а эскадрилий. Однако никаких иных документальных подтверждений появления на фронте лётчиков - штрафников не обнародовано. Не слыхали о нём и известные нам ветераны. Скорее всего, приказ этот был подписан сгоряча и в жизнь воплощён не был. Вероятно, Сталину просто объяснили, что в случае чего предотвратить перелёт к противнику проштрафившегося и, по логике вещей, обречённого почти на верную гибель лётчика попросту невозможно.

Означает ли это, что лётчики не попадали в штрафники? Конечно, попадали. Но тогда им давали в руки винтовку и вместе с пехотой отправляли в атаку в составе обычных штрафбатов. Приходилось слышать и о таком: по приговору трибунала названных преступниками переводили в стрелки - радисты на штурмовики Ил-2. В отличие от кабины пилота на этих машинах кабина стрелка, одним пулемётом защищавшего заднюю полусферу, не имела надёжного бронирования. Поэтому потери среди этой категории были особенно велики... Скорее всего, Иван Евграфович просто пользуется доверчивостью и неосведомленностью журналистов..."

Что ж, мнение столь авторитетных в авиационном мире людей сбрасывать со счетов нельзя. Но, оппонируя к ним, автор публикации в той же газете В. Володченко цитирует обнаруженный им в Центральном архиве Министерства обороны наградной лист на И. Е. Фёдорова, подписанный зимой 1943 года генералами авиации Ерлыкиным и Руденко, в котором говорится:

"В Отечественной войне полковник И. Е. Фёдоров участвует с 27.07.1942 года непрерывно. За этот перирд времени участвовал в боях на Калининском фронте в должности старшего инспектора по технике пилотирования 3-й Воздушной армии и по совместительству командовал отрядом управления, а затем группой штрафников лётного состава. За период командования группой штрафников на Калининском фронте лично произвёл 84 боевых вылета...

В сентябре 1942 года на полковника И. Е. Фёдорова было возложено формирование полка "ассов" на Калининском фронте при 3-й Воздушной армии. За успешное выполнение этого задания, руководство и командование этим полком в декабре 1942 года награждён орденом Отечественной войны 1-й степени".

По воспоминаниям И. Е. Фёдорова среди его штрафников было немало сорвиголов. Командовать "воздушными хулиганами" никто из асов 3-й Воздушной армии не захотел. Фёдоров же сам считался хулиганом, имел прозвище Анархист и добровольно вызвался возглавить эту группу. В неё вошли лётчики - истребители Калугин, Минченко, Покровский, Решетов и другие. Кроме того, авиагруппу усилили лучшими асами 3-й Воздушной армии - А. Боровых, В. Зайцевым, Г. Онуфриенко и другими.

Авиагруппа штрафников дислоцировалась недалеко от Андреаполя, на аэродроме Башарово. По времени она действовала всего 2 месяца. И, судя по всему, воевала довольно успешно. Хотя цифры, названные И. Е. Фёдоровым в фильме "Небесный штрафбат", вряд ли соответствуют действительности. В этом фильме, который был показан на канале "ОРТ" 3 мая 2005 года, Фёдоров, в частности, говорил:

"Отчаянно дрались мои товарищи не за ордена и медали - самой желанной наградой была возможность вернуться после "искупления" в родную часть. 519 фашистских самолётов уничтожила группа лётчиков - штрафников осенью 1942 года. И уже через 2 месяца командующий Калининским фронтом Конев вызвал меня и сказал: "Пиши отчёт, предлагай, что делать со штрафниками". Четверо были тогда представлены к званию Героя, остальные получили награды и очередные воинские звания, и все разъехались по своим полкам".

По утверждению И. Е. Фёдорова, для возвращения из авиаштрафбата в родную часть лётчику надо было сбить не меньше 10 самолётов противника, а сам он за это время уничтожил 15 немецких самолётов и 3 подбил. Документально эти победы "штрафников" никак не подтверждены и на официальные счета проштрафившихся лётчиков записаны не были.

В январе 1944 года командир 6-го истребительного авиационного корпуса Гвардии полковник Н. Жильцов подписал боевую характеристику и представление И. Е. Фёдорова (вторично) к званию Героя Советского Союза, указав, что за сбитые самолёты он ещё не был награждён. Но командующий 16-й Воздушной армией генерал - лейтенант авиации С. И. Руденко, считая, что Фёдоров занимается "вымогательством" наград и "очковтирательством", приписывая себе "дважды одни и те же самолёты, сбитые им", ходатайствовал перед Главным маршалом авиации А. А. Новиковым о снятии И. Е. Фёдорова с занимаемой должности и о назначении его с понижением. Генерал Е. Ерлыкин сменивший Жильцова, нашёл массу недостатков в 256-й авиадивизии, которой руководил Фёдоров, отстранил его от должности и высказал "целесообразность посылки Фёдорова на курсы командиров дивизий для углубленного приобретения оперативно - тактических знаний". А представление его к званию Героя второй раз приостановили.

После окончания курсов начсостава полковник И. Е. Фёдоров был назначен командиром 273-й истребительной авиационной дивизией, а в июне 1944 года был назначен заместителем командира 269-й Краснознамённой истребительной авиационной дивизии полковника В. Додонова. В её составе принимал участие в освобождении Белоруссии, Прибалтики и Польши, воевал на 3-м Прибалтийском и 2-м Белорусском фронте, участвовал в боях над Восточной Пруссией и Германией. Имел ранения в руку, ногу и лицо.

Фёдоров вновь попал в свою стихию - получил возможность больше летать. Здесь он вновь собрал специальную группу, состоящую из 9 лётчиков, вместе с которыми продолжал заниматься "свободной охотой" за линией фронта. После проведённой воздушной разведки эта группа, как правило, к вечеру пролетала над одним из немецких аэродромов и сбрасывала банку с грузом и запиской внутри, в которой немецким лётчикам предлагалось провести поединок, причем строго по числу самолётов, прилетевших с советской стороны. Немцы принимали вызов и начинались воздушные дуэли. По словам Фёдорова, только в этих дуэлях он одержал 21 победу, а свой самый удачный бой провёл в небе над Восточной Пруссией в конце 1944-го, сбив сразу 9 Ме-109. Но опять же никаких документальных подтверждений этому не имеется...

По словам самого Фёдорова, он несколько раз таранил самолёты противника. Удачный таран был 17 августа 1944 года. Летели в паре вдоль железной дороги. Противоположным курсом - строй "Юнкерсов". Насчитал 31 бомбардировщик. Их сопровождают и прикрывают ещё 18 "Мессершмиттов". Едва начал строить маневр для атаки, как ведомый с перепугу пошёл вниз и бросил командира. Фёдоров передал по рации: "Следите за последней работой, чем позорно жить, лучше честно умру!" - и бросился в самую гущу бомбардировщиков. С близкого расстояния сбил 5 "Юнкерсов" и одного таранил. Документ, подтверждающий описание этого боя, подписал начальник штаба 6-го истребительного авиакорпуса полковник Н. П. Жильцов. Лётчик едва - едва дотянул до своего аэродрома на истерзанной, не слушающейся руля машине.

Парадокс, но за всё время Великой Отечественной войны Фёдоров был награжден лишь тремя орденами: двумя Отечественной войны 1-й и 2-й степени и ещё Александра Невского за формирование полка асов. В самом конце войны Фёдорова представили за обучение боевых лётчиков приёмам воздушного боя к ордену Красного Знамени, но награды этой он почему - то не получил.

По официальным данным за время войны он совершил 120 боевых вылетов, провёл 20 воздушных боёв, сбил 17 самолётов лично и 2 в составе группы. [ М. Ю. Быков в своих исследованиях указывает на 11 личных и 1 групповую победы. ]

За участие в Великой Отечественной войне был награждён орденом Александра Невского (1943), двумя орденами Отечественной войны 1-й степени (1943 и 1944), орденом Отечественной войны 2-й степени и 4-мя медалями: "За боевые заслуги" (3.11.1944), "За победу над Германией" (9.05.1945), "За освобождение Варшавы" (9.06.1945), "За взятие Берлина" (9.06.1945).

После окончания Великой Отечественной войны, с 1 октября 1945 года по личной просьбе С. Лавочкина, Фёдоров был переведён из ВВС в Министерство авиационной промышленности. Работал лётчиком - испытателем на заводе № 301 в Химках. Одним из первых осваивая новую реактивную технику, первым облетал большинство послевоенных самолётов Лавочкина - 150, 152, 154, 156, 160, 174, 176, первым выполнил полёт на самолёте со стреловидным крылом (Ла-160), установив в конце 1947 года Всесоюзный рекорд скорости, одним из первых катапультировался во внештатной ситуации из Ла-174 (в серии Ла-15) и, наконец, первым осенью 1948 года достиг и превысил в пологом пикировании звуковой барьер на Ла-176.

Скрупулезность, точность и честность в научных отчётах в то время особенно ценились, и, когда Лавочкину доложили, что звуковой барьер превзойдён, он приказал аттестовать трубку для замера сверхзвуковых скоростей, и уже с проверенной трубкой полёт выполнил Олег Соколовский. Этот полёт, выполненный 26 декабря 1948 года, и считается первым официальным сверхзвуковым полётом в СССР.

В ходе испытаний реактивных самолётов Фёдоров превышал показания около 30 мировых рекордов для самолётов этого типа. Во время работы испытателем не раз попадал в труднейшие передряги. В книге "Лечу за мечтой", Игорь Шелест приводит один из таких эпизодов:

"Году в 1948-м, при испытании одного из опытных реактивных истребителей Лавочкина, у Фёдорова произошел феноменальный случай. Он планировал на посадку. Вдруг наблюдавшие со старта заметили, как самолёт стал быстро крениться. Всё больше, больше... "Конец!" - обожгла всех мысль, когда машина и вовсе перевернулась на спину... Но нет. Будто подхваченный горизонтальным смерчем, истребитель вертанул крылом ещё резче и вышел в нормальное положение. Под ним оказалась бетонная полоса, и секундами позже он покатился по ней как ни в чём не бывало.

Сперва никто не мог отделаться от мысли, что Женя - Ваня, как называли тогда Ивана Евграфовича товарищи, отчубучил на планировании перед самой посадкой непростительно дерзкий номер - бочку. Но выяснилось совсем иное. Как только он нажал на рычаг выпуска закрылков - щитков, как тут же почувствовал: самолёт резко устремился в крен. Фёдоров - отличнейший мастер высшего пилотажа, можно сказать, "воздушный акробат", не воспрепятствовал машине, уловив сразу же, что это не в его силах, а скорей рефлекторно помог ей без зарывания носа к земле закончить полный оборот.

Пока самолёт "доворачивался" к нормальному положению, Фёдоров успел догадаться, что во всем виноват щиток - закрылок, и быстро перевёл кран в исходное положение. Самолёт тут же прекратил вращение. И всё это было выполнено поразительно точно и оказалось единственно правильным решением. Уже на земле, техник проверяя щиток - закрылок на левой плоскости, поддел его отверткой и тот выпав повис на петлях. Ушко тяги управления закрылком было сломано..."

Однажды С. А. Лавочкина вызвали к Сталину, он взял с собой Фёдорова и в конце беседы представил его: "Это, товарищ Сталин, наш шеф - пилот. Отлично воевал, теперь испытывает наши реактивные машины..."

Что бы вы хотели? - спросил Сталин.

Чтобы он стал Героем. Дважды уже представляли и всё безрезультатно!

Что же, не беспокойтесь, разберёмся...

5 марта 1948 года за выдающееся лётное мастерство, проявленное при испытании новых типов самолётов, и за освоение высоких скоростей полёта, И. Е. Фёдорову было присвоено звание Героя Советского Союза ("Золотая Звезда" № 8303) с вручением ордена Ленина.

Кроме того, за испытания авиационной техники он был также награждён двумя орденами Красного Знамени (4.08.1948 и 1949), орденом Красной Звезды, несколькими медалями.

В 1949 году Фёдоров закончил курсы лётчиков - испытателей МАП и до 1954 года находился на испытательской работе.

2 марта 1954 года полковник И. Е. Фёдоров был уволен в запас. Будучи на пенсии, был награждён орденом Отечественной войны 1-й степени (1985), медалями. В 1955 - 1956 годах работал в редакции журнала "Международная жизнь", в 1956 - 1960 годах - ответственный референт спецотдела Управления делами МИД СССР. В 1960 - 1963 годах - сотрудник посольства СССР в Тунисе, до 1974 года работал референтом в Министерстве иностранных дел СССР. Жил в Москве. Умер 12 февраля 2011 года, накануне своего 97-летия. Похоронен на Покровском кладбище села Алабино Наро - Фоминского района Московской области.

Список всех известных побед полковника И. Е. Фёдорова:
(Из книги М. Ю. Быкова - "Победы сталинских соколов". Издательство "ЯУЗА - ЭКСМО", 2008 год.)

Мне часто присылают письма с вопросом: "Зачем Вы публикуете все эти "сказки" И. Е. Фёдорова? Это всё - враньё !.."

Я вовсе не утверждаю, что всё сказанное этим человеком - правда. Я просто публикую информацию о нём, взятую из открытой печати. При этом - информацию самую различную: как с положительными отзывами о нём, так и с отрицательными. Согласитесь, что каждый человек имеет право на своё собственное мнение по любому вопросу, даже если оно порой и неверное...

Согласно энциклопедии "Авиация и Космонавтика" (научное издание 1994 года), в воздушных боях И. Е. Фёдоров сбил 49 вражеских машин лично и 47 - в составе группы. Это издание я держал в своих руках. Создавал энциклопедию большой коллектив авторов. Откуда они взяли эти цифры, я не знаю. Но уверен, что не из личных бесед с теми о ком писали (иначе бы указали на 135 побед И. Е. Фёдорова).

Первую статью о И. Е. Фёдорове я увидел в журнале "Крылья Родины" (№ 4, 1977), то есть более 30 лет назад (фото справа). В то время никаких заметок о "запредельном" количестве побед этого лётчика не публиковалось. Но вот что интересно: уже тогда в ней указывалось на 23 победы И. Фёдорова в Испании (ещё один самолёт посадил на свой аэродром). А вот что пишет в своей заметке Юрий Смирнов ("Крылья Родины", № 7, 2000):"В архивном личном деле № 8803 значится, что за время пребывания в Испании он "совершил 286 боевых вылетов, провёл 36 воздушных боёв, в которых показал исключительные образцы ведения воздушного боя. Сбил лично 11 самолётов противника и 13 в группе" . Практически те же цифры - 24 победы...

Значит, вполне возможно, есть его личное дело № 8803 в котором указаны итоги боевой деятельности в Испании. Не думаю что всё это придумано, то есть номер личного дела (№ 8803), число указанных боевых вылетов, боёв и побед.

Я живу далеко от Москвы, в "большой деревне" и не могу проверить всё это самым простым образом - обратиться в редакцию журнала, узнать адрес Юрия Смирнова и выяснить: в каком именно архиве он видел это личное дело... Предлагаю сделать это людям живущим в Москве и закрыть эту больную тему...

Сам Иван Евграфович, в своём письме Главному маршалу авиации А. А. Новикову от 24 июня 1945 года, которое хранится в его личном деле, писал, что сбил в Великую Отечественную войну 17 самолётов (10 бомбардировщиков и 7 истребителей) лично и 2 самолёта - в группе, а в Испании и Китае - ещё 18 самолётов.

Судя по всему, эти цифры более всего соответствуют реальности. Поэтому, именно их я и поставил в таблицу побед лучших российских асов.

В начале 2006 года писатель В. К. Шморгун выпустил в свет свою книгу "Красный сокол", посвящённую определённым этапам жизни И. Е. Фёдорова.

Несмотря на некоторые ошибки в повествовании, которые сразу бросаются в глаза истинным любителям авиации (даты пребывания в Испании различных лётчиков, марки некоторых самолётов, фамилии отдельных людей и так далее), данная книга вызывает интерес описанием детства Героя, его предвоенной деятельности, некоторым событиям периода Великой Отечественной войны.

Вдвойне приятно, что текст этой книги опубликован на страницах всем известного сайта - "Военная литература" . Все желающие могут свободно ознакомиться с этим изданием, не покупая его специально в магазинах. Тем более, что иллюстраций там практически нет.

23 февраля - День защитника Отечества: Как воевали советские летчики-штрафники [обсуждение]

Этот рассказ мы заранее планировали опубликовать к 23 февраля. Дело в том, что наш герой родился именно в День защитника Отечества. Мы хотели поздравить и его, и всех, кто защищает и защищал нашу Родину. Но, увы, до своего 97-летия Герой Советского Союза, легендарный командир летчиков-штрафников Иван Евграфович Федоров не дожил одиннадцати дней, он умер 12 февраля 2011 года.

В годы Великой Отечественной войны Иван Федоров был командиром уникального в мировой военной истории подразделения - группы летчиков-штрафников. За выдающиеся фронтовые заслуги неоднократно представлялся к званию Героя Советского Союза, но Золотую Звезду получил только в марте 1948 года по личному указанию Сталина - «за испытание и освоение новой военной техники и проявленные при этом мужество и героизм». …Секретное сообщение (от 26 мая 1941 года!) начальника разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии генерал-лейтенанта Голикова на имя народного комиссара авиационной промышленности СССР Шахурина пышет негодованием: «Кроме того, имеются сведения, что полигона для стрельб на заводе нет. Стреляют где попало, даже по козам. Тов. Федоров летал между заводских труб, низко над домами и в неположенной форме одежды…»

Меня всю жизнь считали нарушителем и хулиганом, - объяснил мне Герой Советского Союза И. Е. Федоров. - Не раз понижали в званиях, выгоняли, сажали под арест, но, слава богу, крыльев не лишали…

Когда Громов грянул

Впервые об Иване Федорове мне рассказал другой выдающийся наш летчик - Михаил Михайлович Громов. С ним я познакомился в середине восьмидесятых годов прошлого теперь уже века. Герой Советского Союза генерал-полковник авиации Громов увлеченно работал над рукописью своих мемуаров. Увы, о своем фронтовом подчиненном Иване Федорове и летчиках-штрафниках даже Громов в открытой печати поведать тогда не мог: цензура, соображения секретности. И я, занеся фамилию штрафного летчика в журналистский блокнот, на многие годы забыл об этой «нецензурной» записи. А события были удивительные…

С первых же дней Великой Отечественной войны летчик-испытатель Иван Федоров стал забрасывать все мыслимые инстанции требованиями об отправке на передовую. Настойчивые его рапорты оставались без ответа. Впрочем, иного и быть не могло: на авиазаводе в Горьком он ставил на крыло новые самолеты, которые после обкатки сразу улетали на боевые позиции. «Броня от фронта» была непробиваемой. И однажды он решился на отчаянный шаг. Подняв в воздух новенький истребитель, взял курс на запад.

М. Громов (в 1942 году - командующий Третьей воздушной армией Калининского фронта): «На фронтовом аэродроме ЧП - неопознанный самолет!» А Ванька глушит моторы, счастливая улыбка до ушей: «Товарищ генерал! Летчик-испытатель Федоров прибыл в ваше распоряжение…»

Особисты вполне могли расстрелять меня за угон самолета и «дезертирство» с авиазавода, - прокомментировал мою давнюю журналистскую запись Иван Евграфович. - Но спас Громов.

Тогда Иван Федоров, конечно, не знал, что спас его, объективно говоря, не Громов, а сам Иосиф Сталин! Вернее, знаменитый и беспощадный сталинский приказ № 227 от 28 июля 1942 года, который однозначно потребовал: ни шагу назад! Приказ детально определил: «Сформировать в пределах фронта от одного до трех штрафных батальонов… В пределах каждой армии от 5 до 10 штрафных рот… чтобы в более трудных условиях искупили свою вину кровью».

До сих пор самым весомым аргументом опровергателей «летающего штрафбата» является такой: как же они дрались «без присмотра», почему не улетали к немцам? Да потому!

Михаил Громов ответственность за летчиков-штрафников на себя взял и собственной головой рискнул. Через два месяца отчаянных боев командующий Калининским фронтом Конев вызвал Ивана и приказал: «Пиши отчет, предлагай, что делать со штрафниками». И Федоров четверых своих летчиков предложил представить к званию Героя Советского Союза, остальных - к другим высоким правительственным наградам и очередным воинским званиям. И всех немедленно отпустить по родным полкам.

После войны летчик-испытатель Федоров работал в КБ Лавочкина. Начиналась эра реактивной авиации. Испытывая новейшие самолеты, Федоров попутно установил несколько десятков рекордов.

Сталин с уважением и симпатией относился к Лавочкину, чем тот и воспользовался при встрече. «Это, Иосиф Виссарионович, наш шеф-пилот, - подтолкнул он к вождю Ивана. - Фронтовик. Неоднократно представлялся к званию Героя…» Сталин задумался, с интересом буравя Федорова своим тяжелым взглядом, попыхал трубкой. Потом пообещал: «Разберемся!» Так в марте 1948 года Иван Федоров получил давно заслуженную награду - Золотую Звезду Героя.

Засекреченный Герой

Многие годы Иван Федоров был абсолютным секретоносителем. Официальное о нем упоминание случилось только в перестроечные времена: в 1988 году его имя впервые появилось в открытой печати - в биографическом словаре «Герои Советского Союза». В официальном издании были перечислены, например, его награды - ордена Ленина, Красного Знамени, Александра Невского, Отечественной войны I и II степеней, Красной Звезды и т. д., при этом как-то туманно и обтекаемо говорилось о количестве сбитых самолетов врага. Почему? Да потому, что по количеству уничтоженных во время войны вражеских самолетов И. Федоров значительно превзошел наших самых прославленных воздушных асов. И при личной с ним встрече я не мог не задать прямого вопроса: сколько сбил?

Иван Евграфович ответил буднично: «134 самолета. Шесть из них - таранил. Это за все военные конфликты…» Для сравнения: на официальном победном счету известнейшего воздушного аса, трижды Героя Советского Союза Александра Покрышкина 59 сбитых фашистских самолетов, трижды Герой Советского Союза Иван Кожедуб уничтожил 62 самолета.

И Кожедуб, и Покрышкин - выдающиеся герои, - сказал Иван Евграфович. - Но на фронте много отважных ребят было. Знаю летчиков, которые и по десятку самолетов за один бой сбивали. Ни в одной армии мира нет таких показателей…

Серое словечко «показатели» в нашем разговоре возникло не случайно. Дело в том, что «социалистический учет» у советских летчиков был организован чрезвычайно жестко и ему сопутствовали совсем непростые условия. У немцев хватало доклада пилота, чтобы его победа в воздушном бою была признана и отмечена. Личные показания наших летчиков в расчет не принимались. Исключительно «подтверждение с земли» имело документальное значение.

Надо было ехать на место боя, искать, доказывать, - вспоминает о процедуре «учета» Федоров. - Добирается туда комендантская команда, а пехота говорит: это мы сбили. У зенитчиков, артиллеристов - свои претензии. Никто не дает необходимую справку. В контакт входили и добивались доброго расположения традиционным российским способом - вынимали бутылку спирта…

А спирта, если честно, было жалко, - признался, смеясь, Иван Евграфович.

Сегодняшние недоброжелатели Федорова соглашаются признать, словно на рынке торгуясь, «до семнадцати» его личных боевых побед. Пусть эта цифра останется на совести тыловых счетоводов. Ведь даже в английских источниках (например, в энциклопедии «Асы Сталина») другой приведен счет: по версии англичан, в годы Великой Отечественной войны Иван Федоров уничтожил 49 самолетов врага лично и 47 - в группе.

К этой «бухгалтерии» Иван Федоров всегда был равнодушен, а сенсационную цифру сбитых им самолетов врага назвал мне совершенно мимоходом: ты спросил, я ответил.

Дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Виталий Попков (прототип Маэстро из культового фильма «В бой идут одни «старики»), который в официальной иерархии самых результативных советских летчиков Великой Отечественной войны значится на четвертом - после Кожедуба, Покрышкина и Евстигнеева - месте, никогда не скрывал, что считает себя учеником Ивана Евграфовича Федорова: «Любой бой я сразу переводил на «вертикаль», чему научил меня виртуозный летчик-истребитель Иван Федоров...»

Стыдная история

Первые мои журналистские публикации о командире группы летчиков-штрафников состоялись в год 60-летия Победы. И были они написаны со слов Михаила Громова и самого Ивана Федорова. Тем не менее газетный рассказ о «живой встрече» с командиром летчиков-штрафников был замечен на самом верху. Журналисты самых разных изданий стали добиваться у героя «эксклюзивных интервью». Возможно, все эти обстоятельства и послужили началом уже другой, стыдной истории… В редакции центральных газет, на телевидение вдруг стали приходить «протестующие письма», которые можно было бы объяснить обыкновенной человеческой завистью и не обращать на них внимания, но уж больно громкие фамилии стояли под «опровержениями». Я не буду сегодня вспоминать эти фамилии, скажу только, что отцы возмущенных «подписантов» были в свое время кремлевскими вельможами-небожителями и сталинскими приближенными. Претензия сводилась к тому, что летчиков-штрафников не было, потому что не было никогда!

И пришлось мне несколько лет заниматься «архивными изысканиями». Наша история - самая таинственная в мире, и многие грифы секретности, наштампованные еще бериевскими сотрудниками, продолжают оставаться действующими… Легче всего оказалось подтвердить авиационные рекорды. Приведу самую последнюю строку из представления И. Е. Федорова к званию Героя Советского Союза: «В конце 1947 года на совершенно новой схеме самолета получил наивысшие в СССР скорости». Ниже подпись: главный конструктор Лавочкин.

В конце концов я добрался и до наградного листа, подписанного зимой 1943 года генерал-майором авиации Ерлыкиным и генерал-лейтенантом авиации Руденко. Цитирую с некоторыми сокращениями: «Федоров И. Е. - участник Отечественной войны с 27.7.42 г. на Калининском, Ленинградском и Центральном фронтах.

За этот период времени участвовал в боях на Калининском фронте в должности старшего инспектора по технике пилотирования 3-й воздушной армии и по совместительству командовал отрядом управления, а затем ГРУППОЙ ШТРАФНИКОВ (выделено мною. - В. В.) летного состава».

А вот свидетельство из другого наградного листа, подписанного в октябре 1944 года полковником Додоновым и генерал-лейтенантом авиации Журавлевым: «Лично полковник Федоров летает на всех типах отечественных самолетов с большим желанием. В бою смел и при встрече с противником навязывает ему бой. За организацию и руководство ГРУППОЙ ШТРАФНИКОВ (выделено мной. - В. В.) и командование дивизиями Федоров И. Е. награжден орденом Отечественной войны I ст. и орденом Александра Невского…»

И еще цитата. Из наградного представления к ордену Отечественной войны I ст., подписанного командующим 3-й ВА Громовым 27 декабря 1942 года: «За период с 23 июня 1942 г. тов. ФЕДОРОВ имеет лично 82 боевых вылета, из них 73 вылета на сопровождение и прикрытие штурмовиков и бомбардировщиков, 2 вылета на бомбометание и 1 вылет на штурмовку противника. Тов. ФЕДОРОВ провел 6 воздушных боев, в результате которых: 12.7.42 г. северо-западнее гор. Белый в группе сбил самолет противника (МЕ-109). 23.9.42 г. над аэродромом Бошарово один вел неравный бой с 24 самолетами противника (18 Ю-88 и 6 МЕ-109), в котором сбил один и подбил два самолета противника (все три Ю-88). В этом бою тов. ФЕДОРОВ получил легкое ранение в ногу и на сильно поврежденном самолете произвел посадку на своем аэродроме. 25.9.42 г. над Ржевом в бою пятеркой против 8 самолетов противника тов. ФЕДОРОВ сбил один самолет (МЕ-109). 26.9.42 г. над Ржевом, ведя бой с 9 самолетами противника, тов. ФЕДОРОВ сбил 1 самолет Ю-88 и в тот же день в другом воздушном бою против 10 самолетов противника подбил 1 самолет Ю-88. 27.9.42 г. также над Ржевом сбил 1 и подбил второй самолет противника (оба МЕ-109). В этом бою тов. ФЕДОРОВ был сбит сам и получил ранение лица и ног».

Никаких комментариев, по-моему, не требуется. Но обратите внимание на разночтения в документах: если у Громова зафиксировано, что 12.7.42 г. Федоров уже сбил самолет врага, то в первом процитированном представлении к награде он назван участником войны… с 27.7.42 г. В этих безобразных штабных ошибках тоже Федоров виноват?!

Что касается «количества сбитых самолетов» (а штрафникам их особо и не считали), то вынужден признаться: не нашел я подтверждающих бумаг. И не потому, что плохо искал, а потому, что хорошо у нас умели и до сих пор умеют секретить историю. Ведь даже в Испании с мая 1937 года по февраль 1938-го, если верить нашим архивным документам, Иван Федоров находился, оказывается, в простой «правительственной командировке». А отважно там дрался и побеждал фашистов (по разным сведениям, проверить которые сегодня не представляется возможным, «испанский счет» составил 24 сбитых самолета) некий «капитан Жан», которого испанцы прозвали Диабло Рохо - Красный дьявол.

И в Китае согласно официальным документам в 1940 - 1941 годах Иван Федоров, надо полагать, тоже мирно летал-развлекался. Именно об этом его летном периоде сообщалось в донесении начальника Разведывательного управления Красной Армии наркому авиационной промышленности СССР.

Да, по горным козам стреляли! - сразу же согласился с «вопиющим фактом» и объяснил секретную переписку Иван Евграфович. - Потому что жрать летчикам было нечего…

У историка Вячеслава Родионова, который много лет скрупулезно исследует биографию Федорова, свое видение «победной проблемы» летчика-штрафника: «Почему вообще у некоторых завистников возникает сомнение в количестве сбитых Иваном Евграфовичем самолетов? Это в штабах должны были фиксировать уничтоженные им цели. Домысливать ничего не буду, но напомню мелкий в масштабах военной истории факт: в это же время на Калининском фронте летал Василий Сталин. И авиадивизия, к которой сын вождя был приписан, просто поражала своей победной результативностью. Как тут не вспомнить ломоносовское: «Если где-то убавилось, то в другом месте обязательно присовокупится…»

Сколько Звезд Ивану «недодали»?

В годы Великой Отечественной войны для летчиков были определены специальные наградные «расценки»: 19 августа 1941 года Сталин подписал приказ № 0299 (НКО СССР) «О порядке награждения летного состава Военно-воздушных сил Красной Армии за хорошую боевую работу и мерах борьбы со скрытым дезертирством среди отдельных летчиков». Согласно этому приказу к званию Героя Советского Союза летчик представлялся за десять сбитых самолетов врага. К концу войны, когда отлегло, «наградную планку» приподняли, и Звезду стали давать за десять лично сбитых бомбардировщиков (разведчиков) или за пятнадцать лично сбитых самолетов других типов.

Мы не будем делить «на пятнадцать» 134 самолета, которые, я твердо в этом убежден, завалил отчаянный летчик-штрафник, а возьмем нижний предел - 17 (который допускают даже недоброжелатели летчика) уничтоженных им целей. И получается, что по любому счету положена Ивану Евграфовичу еще одна Золотая Звезда Героя - именно за военные заслуги. И соответственно бюст от государства на родине героя. Бюст положен, но Федорову он не требуется. Он сам себе установил памятник! На одном из подмосковных кладбищ. На могиле жены, летчицы и участницы войны, с которой летал в одном фронтовом небе и рядом с которой теперь вот упокоился. Памятник по нынешним временам весьма скромный: вертикальная плита, на которой изображена красивая пара - мужчина, вся грудь в орденах, и женщина. И еще самолет, парящий над их головами вместо ангела. Год смерти мужчины на могильной плите многие годы не был обозначен, пустовала строка…

ВОПРОС ДНЯ

Завтра в России будет отмечаться День защитника Отечества.

Любовь СЛИСКА, вице-спикер Госдумы:

Считаю это военным праздником, хотя сложилась традиция поздравлять в этот день всех мужчин. Но я принципиально не поздравляю тех, кто не был в армии. Считаю, что защитник Отечества - тот, кто прошел хотя бы срочную службу.

Владимир СОЛОВЬЕВ, ведущий телепрограммы «Поединок»:

Это реликтовая дата. Она осталась с тех времен, когда в России была великая армия и народ ее уважал. Когда 23 февраля не было выходным днем, но люди чувствовали праздник. Сейчас это день выступления ряженых артистов, никогда не служивших в войсках.

Лидия СИМАКОВА, прапорщик, Волгоград:

Это мой профессиональный праздник: я защищаю Отечество, работая связистом в воинской части. Что особенно радует, в отличие от большинства женщин России в этот день я не сбрасываюсь на подарок для мужчин. Наоборот, дарят мне!

Лев ЛЕЩЕНКО, народный артист России:

Если без вранья, то никаких чувств этот праздник у меня уже давно не вызывает. Не в том я возрасте, чтобы относить себя к защитникам Отечества.

Марина ГОЛУБ, актриса, телеведущая:

Отношение к 23 февраля у меня не более чем формальное. Ощущение такое, что празднуют с каждым годом все больше, а защитников становится все меньше. Вот для моего отца, прошедшего войну, - это действительно праздник! Его я искренне поздравлю.

Александр ПЕСКОВ, пародист:

Для меня эта тема святая. Я - внук героя Великой Отечественной войны, сам два года отслужил в Таманской дивизии, так что право называться мужчиной я, наверное, имею.

Елена, слушательница радио «КП» (частота в Москве - 97,2 FM):

Это день носков, дезодорантов и пенок для бритья!

Сергей, посетитель сайта KP.RU, Москва:

Это день славы некогда могучих Вооруженных cил, праздник настоящих мужчин, прошедших службу и продолжающих служить. Еще теплится надежда, что все возродится..

UPD: Ответ генерал-лейтенанту в отставке Степану Микояну, полковнику в отставке Александру Щербакову, написанный кандидатом исторических наук, членом Союза писателей России Вячеславом Родионовым

Все гаже, и гаже, и гаже…

[b]Вместо вступления
Недавно мне попалась книга А. Драбкина «Я дрался на истребителе» Прочитал. В сборнике воспоминания, интервью с лётчиками-истребителями, воевавшими с пилотами Люфтваффе в 1941–1942 гг., а также приложения – избранные приказы НКО, относящиеся к ВВС. Однако книгу подпортила «ложка дёгтя», размазанная во введении, написанном А. Пекаршем, который, ни к «селу, ни к городу», вдруг обрушился на военные заслуги лётчика-истребителя И. Е. Фёдорова и в очередной раз очернил имя ветерана ВОВ. При том, что статьи о Федорове в сборнике нет. В чем дело? К чему это в книге? Артем Драбкин, вы что, введение к своей книге сами не в состоянии написать? Обычно приглашенный комментатор пишет Предисловие. А с введением он Ваш соавтор, так и вынесите его имя на титул.

С Пекаршем просто. Человек, вероятно, в чем-то зависимый от клана Микоянов, и его направляла опытная рука Степана Микояна. Именно из введения я узнал, что «наш пострел и в Интернет поспел». Пекарш даже назвал сайт, в котором сконцентрирована вся грязь в отношении Героя Советского Союза И. Е. Федорова, и усиленно рекомендует всем окунуться в неё, благо и сам туда добавил. Не буду называть сайт, кому приспичит, сам найдёт. Но «царицей бала» там являются письма упомянутых выше Героев Советского Союза С. А. Микояна и А. А. Щербакова.

И я решил посмотреть, что же наплели они в очередной раз? Посмотрел, и ничего кроме омерзения не испытал.

А взяться за перо, кроме этого факта, меня побудили две причины: первая - приближающееся 95-летие моего друга Героя Советского Союза Ивана Евграфовича Фёдорова, и вторая - ниспадающая неуёмность бывших большевистских «экскремлёвских народных мстителей», которые пытаются навязать всем, якобы, «правду» о нем, но с большой долей откровенной лжи и злобы. Причем даже откопали в архиве некий документ о «недостойном» поведении И. Е. Федорова и машут им словно красной тряпкой перед его упертыми противниками, не удосужившись рассмотреть документ в контексте тех событий, в которых он появился.

Однако письмо всего лишь очередной повод для непрекращающейся дискредитации теперь почти уже 95-летнего и вполне заслуженного человека. Есть и более значимые причины, корнями своими уходящие в 1942 и первые послевоенные годы. И о них мы поговорим позже. А еще причиной был независимый и прямой характер И. Е. Федорова, что не очень нравилось высшим чинам, стоящим в командной иерархии выше его. То, что многие из таких людей часто были злопамятными и мстительными, самодурами и трусами по определению, забывать никогда не стоит, ибо до сих пор неизвестно даже число напрасно загубленных ими солдатских жизней в той страшной войне. А уж как в действительности многие командиры-участники ВОВ относились к солдатам и офицерам-фронтовикам, советую прочитать в Интернете. Наберите «Шумилин. Ванька ротный» и вы многое поймете в психологии не фронтовика, а участника войны – Степана Микояна. Хотя речи персонально о нем в этой книге нет.

Я историк, много и часто работал и продолжаю работать в разных архивах. Скажу откровенно два неутешительных вывода, почерпнутые мной из архивной практики. Первый - относительно материалов, касающихся советского периода. Власти, как правило, действовали по формуле: думаем одно, говорим другое, пишем третье. Так вот, в архивах лежат документы, в основном, относящиеся к «написательной» подготовке любой военной операции. Документы составлялись так, чтобы будущие поколения были уверены в выдающимся уме власти и мудрости решений начальства. А то, что жизнь шла по другим начертаниям, качаясь по своей амплитуде, высшему военному руководству было глубоко наплевать. Второй вывод относится к тому, что я имею неотъемлемое, никем, смею подчеркнуть - никем, не могущее быть оспорено, право говорить о том, что во время войны не то, что приписками занимались, учета нормального вести не могли. Последнее письмо наша семья получила от отца со станции Сталинград от 9 июля 1942 года. Он сообщал, что их отправляют на фронт в маршевой команде. Узнать, куда ушла эта команда и где сгинула без следа, за все прошедшие десятилетия так и не удалось. А Подольский архив ответил, что отец в списках потерь Красной Армии не числится. Сколько сотен тысяч, а может миллионы, так же не числятся! Объявили отца пропавшим без вести и до 1947 года матери с двумя малолетками не платили ни копейки за погибшего отца, да еще заставляли платить за обучение в школе. Это в то время, господин, якобы товарищ, Микоян, когда вы, будучи участником войны, сладко ели и развлекались на Ближней даче И. Сталина под опекой Василия Сталина. Поэтому возражать мне не надо, мы люди с разных планет, я, как и Федоров, из простого народа. Авторы же пасквилей из прошлого коммунизма для избранных, чуждого народу. Мы никогда не поймем друг друга, для меня в этом даже нет необходимости. А вот доказать, что таким «экскремлистам» недостает исторических знаний, даже в плане истории авиации, всё-таки придется. Причем только отвечая на их же собственные инсинуации.

Мы рождены, чтоб сказку сделать… болью

Один из «экскремлистов» – генерал-лейтенант авиации в отставке Степан Микоян, у него, как метастаза, идея фикс - Федоров. Другой – полковник в отставке Александр Щербаков. В этой летной паре Микоян ведущий, а Щербаков ведомый. Они в унисон инсинуируют о летчике, полковнике Иване Федорове, подлинном фронтовике, воевавшем в действующих войсках с 1942 по 1945 годы. Не тот это человек, брюзжат «экскремлисты», и не мог он сделать того, о чем говорит. Не мог, и всё тут. А вот, Микоян, например, мог, он ведь, по его словам, настоящий боевой лётчик и участник ВОВ. Не чета кому другому!

Действительно не чета. Представитель кремлевской детской стаи Микоян во время войны держался своих. «Боевой» пилот не сбил ни одного самолета за всю войну, а вот его сбивали, причем свои, русские, словно чужака. Так, что привет ему от фамилии Родионовых, не от меня, разумеется, а от Героя Советского Союза, младшего лейтенанта Родионова Михаила Александровича, сбившего потерявшего своего ведущего и трусливо пристроившегося Родионову в хвост, «боевого» Степана Микояна. После чего, войну он проводил, в основном, в окружении тех же кремлевских детей – сына Сталина – загульного Василия, Владимира Ярославского, сына ярого атеиста Емельяна Ярославского и некоторых других. Все они кучковались в курируемом Василием Сталиным 434-м иап, базировавшимся на подмосковном аэродроме Люберцы. Понятно, что в июле 1942 года немцы Москву уже не бомбили, а, стало быть, опасности не было никакой для участника войны и будущего генерал-лейтенанта. Где ж тогда было сбивать вражеские самолёты? А и вправду негде. Оказывается такую «свинью» ему подложил лично дядя Ёся, приказав сохранить ценную жизнь неокрепшего летуна. Микоян не постеснялся привести в книге «Я дрался на истребителе», слова, сказанные Иосифом Сталиным и переданные ему Василием Сталиным: «Смотри Тимур Фрунзе погиб, Володя Микоян погиб, сын Хрущева погиб, не потеряй ещё одного», то есть его, Степана Микояна. И это было сказано после того, как Микояну в воздухе во время недолгого командировки под Сталинград, словно в тире, подвели для расстрела «раму», беззащитный перед истребителем немецкий самолет-разведчик. И чтобы вы думали? Не смог наш участник его сбить. Пришлось другим завалить жалкую «раму». Вот и все воздушные подвиги Микояна во время Великой Отечественной войны. Счет как в футболе – только гол в свои ворота! После этого воздушный «боец» Степан Микоян навсегда был отлучен от фронта, окопавшись в 12-м Гвардейском полку ПВО Москвы.

Стремим своих сплетен разброс

Это ж надо подобное написать! Сначала Сталин подписывает приказ, его рассылают по фронтам, а потом кто-то отчаянно смелый объясняет неразумному Сталину, что этого делать не надо. Интересно, не папа ли это был микояновский? Может, в детстве Степан и мог, что-либо подобное, например, «Дядя Ёся, ты неправ!» - сказать отцу народов. Но вот те, кто осмеливался, непременно оказывались либо в опале, либо у расстрельной стенки. Наверное, Микоян со своим Санчо Панса, эти записные защитники истории Отечественной войны, в курсе того, как из-за ошибок Сталина было уничтожено все командование Западного фронта вместе с генералом армии, Героем Советского Союза Павловым Дмитрием Григорьевичем. Им даже оправдаться не дали, не то, чтобы позволить вымолвить: «Товарищ Сталин, ты неправ». А сколько других военачальников, и даже солдат… Вспомните А. И. Солженицына, который в письме усомнился в правоте Сталина. Где оказался будущий всемирноизвестный писатель? Не на даче же у Микоянов. Так, что господа-товарищи написанты, начните улучшать историю, прежде всего, с правдивых рассказов о том, что вы лучше других знаете – с нравов большевистских вождей во время войны и их воздействия на ход истории. Федорова тут просто не стояло.

Немного про тараны, в которых сомневается Микоян. «Таранов самолётов противника он (Федоров – В.Г.) не совершал, тем более шести, о которых он говорит. Метод тарана выпущенными колёсами шасси может вызвать только ироническую улыбку»

Надеюсь, что, все еще живя в России, участники помнят русскую пословицу: «Смеётся тот, кто смеётся последним». Вот мы сейчас и посмеемся.

Русский лётчик Евгений Николаевич Степанов в ночь на 28 октября 1937 года, под Барселоной, совершил первый в истории мировой авиации ночной таран. Стараясь по возможности сохранить пропеллер и двигатель своего И-15, он нанёс удар левой стойкой шасси, который пришёлся по хвостовому оперению итальянского бомбардировщика «Савойя-Маркетти –81». Обстоятельства тарана известны всем лётчикам, воевавшим в Испании в т. ч. И. Е. Фёдорову, находившемуся в Испании в тот период вместе с Е. Н. Степановым. Об этом таране писали в литературе, посвящённой испанским событиям.

После Испании, где сбитый зенитным огнём лётчик попал в плен и только через полгода был обменен на пленного немецкого пилота, Степанов воевал на Халхин-Голе, ему присвоено звание Героя Советского Союза, он участник ВОВ. Иван Евграфович на протяжении многих лет встречался с полковником Степановым (умер в 1996 г.).

В телеинтервью, которое вызвало ироническую улыбку Микояна, Щербакова и Пекарша, И. Е. Фёдоров сказал «Когда кончались боеприпасы, мы таранили врага колёсами шасси». И это, хохотунчики, чистая правда!

Командовал И.Е Фёдоров штрафниками и сбивал, и таранил, а ему это не записывали. Об этих нюансах отношений авиационного начальства ещё на Калининском фронте поведал Лев Вяткин в статье «Засекреченная слава»

«- Удачный таран был в 1942 году, - вспоминал Федоров, - в конце августа, недалеко от деревни Федотово. Летели вдоль железной дороги в паре со штрафником. Смотрю, противоположным курсом строй «юнкерсов». Насчитал 31 бомбардировщик. Их сопровождают и прикрывают 18 «мессеров».

Едва начал строить маневр для атаки, ведомый (фамилии не помню) пошел вниз и меня бросил. На душе сделалось скверно. Я передаю по рации: «Следите за последней работой, чем позорно жить, лучше честно умру!» - и бросился в самую гущу строя бомбардировщиков. С близкой дистанции подряд сбил пять «юнкерсов» и одного таранил…

Точную дату этого боя Иван Евграфович не помнил, но мне удалось отыскать документ от 17 августа 1943 года, подписанный начальником штаба 6-го истребительного авиационного корпуса полковником Н. П. Жильцовым, подтверждающий описание этого боя (выделено мной – В.Р.).

Вернулся живой, - сказал Иван Евграфович, завершая рассказ об этом бое. - Правда, поранило в ногу, мой самолет стал разваливаться еще в воздухе. Я хоть и не был штрафником, а только их командиром, но некоторое время спустя обнаружил, что начальник штаба Волков мне эти победы не записал (выделено мной – В.Р.)».

Ну, что господин-товарищ Микоян, тут вам и штрафники, сбитые самолеты, и подтверждение всего этого полковником Н. П. Жильцовым. Оба врут? Или вы?

Отдельно о А. А. Щербакове. Он много чего не знает, но пишет и пишет… Шербаков лезет в историю в бутсах с шипами, раздирая ее, как траву на футбольном поле. Он, например, обвинил Резуна (Суворова), автора «Ледокола», в невежестве, относительно авиации. Резун ответил, причем правду. «Напомню названым серьезным историкам и столь же серьезным полководцам, что Ме-209 в свое время был детально изучен советскими авиационными конструкторами. На нем летали наши славные летчики-испытатели, среди них С. П. Супрун. То были другие люди. Они знали авиацию, они ее любили. Как же совершенно секретный германский самолет мог быть изучен нашими конструкторами и летчиками? Да очень просто. Сталин, повторяю, уделял особое внимание скорости самолетов. Поэтому взял да и приказал закупить в Германии 36 новейших самолетов 12 типов. Не мог великий вождь мирового пролетариата пройти мимо машины, которая летает быстрее всех в мире. А наивный Гитлер, как известно, безгранично (до определенного момента) доверял Сталину. Гитлер взял да и продал свои самые лучшие самолеты. В их числе и Ме-209». Дело было в 1940 году, и именно тогда в Германию вылетал в составе закупочной комиссии летчики-испытатели Федоров, Супрун, Стефановский и Викторов. И возможно скоро об этом будут опубликованы документы.

Щербаков только в 1944–1945 гг. принимал участие в боевых действиях на фронтах Великой Отечественной войны. В сентябре 1943-октябре 1944-лётчик 12-го гвардейского истребительного авиационного полка (ПВО г. Москвы, там же служил С. Микоян), в октябре 1944 - мае 1945 - лётчик 176-го гвардейского истребительного авиационного полка (1-й Белорусский фронт); совершил 25 боевых вылетов, провёл 5 воздушных боёв, в которых сбил в составе группы 1 самолёт противника. Так, что он больший герой Отечественной войны, чем сбитый своим же летчиком Степан Микоян.

Однако ко времени участия Шербакова в ВОВ штрафных эскадрилий уже не было, и знать о них он ничего не мог, надо ему это было! Ничего он не мог знать и о воевавшем Федорове в 1942 и 1943 годах. Так зачем же вместе с Микояном подписываться под тем, чего не знаете, господин-товарищ полковник?

А тут все до слёз просто. Просто потому, что работал летчик-испытатель А. А. Щербаков в конструкторском бюро дяди Степана – авиконстуктора Артема Микояна. Там же работал и Степан. Как же не верить тому, что может наплести уважаемый Степан про И. Е. Федорова. Поэтому оставим Щербакова наедине с его совестью, и будем писать только об агрессивном исправителе Отечественной истории Степане Микояне.

Есть вполне убедительный факт относительно неприязни С. А. Микояна к Федорову. Степан Микоян после ВОВ у своего дяди Артёма работал, а ещё был летчиком-испытателем у авиаконструкторов Сухого и А. С. Яковлева.

Единственной советской дуэлью, сохранившейся в массовом сознании, является воздушная дуэль аса Титоренко из кинофильма "В бой идут одни старики".
Как вы помните, он в лучших рыцарских традициях написал вызов на дуэль ("Выходи драться один на один"), оговорил джентльменские условия дуэли ("на взлете бить не буду") и оформил этот вызов едва ли не классически: в европейских традициях было кидать вызываемому перчатку в лицо, Титоренко отправил свой вызов адресату засунутым в сапог.

Летчики-асы из дивизии "Бубновый Туз" Вермахта в начале войны действительно устраивали своего рода рыцарские поединки с наиболее знаменитыми пилотами противника, в том числе и с советскими асами. Однако практиковались такие поединки только до тех пор, пока немцы имели тотальное преимущество в воздухе. Когда преимущество это было утеряно, всякое рыцарство навсегда ушло из военного дела. К середине Второй Мировой благородная и кровавая забава смертельных поединков окончательно канула в Лету.

Пожалуй самый знаменитый ас-бретер Иван Евграфович Федоров.

О Герое Советского Союза, фронтовике, летчике-испытателе Федорове говорят как о человеке «крылатой судьбы». Долгое время его имя не сходило со страниц различных изданий. О легенде отечественной авиации в периодике можно увидеть немало громких метафор - «красный дьявол», «пилотажный циркач», «командир небесных хулиганов», «человек-музей». Многие исследователи Великой Отечественной посвящают офицеру монографии, и совсем недавно вышла в свет книга В. Звягинцева «Трибунал для героев». В современных публикациях все чаще и чаще говорится о том, что Федоров является самым результативным советским летчиком…

С 1934-го Иван Федоров был участником всех довоенных воздушных парадов над Красной площадью.

Вроде бы неплохо летал, - скромно начинает летчик... - От наркома Ворошилова получал золотые часы, маузер и даже мотоцикл. Но самой большой моей наградой тогда стала командировка в Испанию, где впервые довелось воевать против фашистов в Интербригаде. Там меня и окрестили «красным дьяволом». Сначала испанцы, а потом и немцы. В драку с ними я вступил буквально на второй день после прибытия в страну. Тогда-то у меня и открылся счет - первые три подбитых гитлеровских самолета.
Но дьяволом, по словам летчика, его прозвали не за эту схватку, а за манеру ведения воздушных сражений и способность пойти на таран.
- Когда твой самолет берут в кольцо «мессеры» и трудно выйти из боя живым, - рассуждает офицер, - тогда и решаешься на «лоб в лоб». Немцы всегда отворачивали…
За девять месяцев пребывания в государстве, расположенном на Пиренейском полуострове, Иваном Федоровым было совершено 286 вылетов.
После возвращения из Испании его ожидали высшие офицерские авиационные курсы, где он оттачивал до филигранности свое мастерство. А с 1940-го Федоров испытывал самолеты на полигоне под Горьким.
К своим обязанностям Иван Евграфович относился ответственно. Если он делал в паспорте самолета запись: «К полетам в строевых частях годен», то это означало, что алюминиевая птица может летать во всех режимах.
Особенно запомнились мне полеты на истребителе И-180, - рассказывает Герой Советского Союза, - который четыре раза я поднимал в воздух. Сложными и опасными они были. Самолет был несовершенным. Потому-то и дал я нелестное о нем заключение: «Высоту И-180 набирает медленно, машина тяжелая, выражаясь по-простому, летающий мотор». В серию этот истребитель не пошел.

Общаясь с ветераном, невольно обращаешь внимание на немецкую награду. Каким образом у русского офицера на груди появился «Железный крест»?
- Перед самой войной, - вспоминает фронтовик, - меня с небольшой группой летчиков-испытателей послали в Германию. У каждой из сторон был свой интерес. Немцы хотели нас ошеломить, потрясти новыми самолетами фирм Мессершмитта, Юнкерса, Хейнкеля и Фокке-Вульфа. У наших - раскрыть возможности этих машин и сравнить их со своими. Они были убеждены, что мы, лапотные, их никогда не догоним.
Когда советские асы прибыли на авиационный завод в Десау, в 18 километрах от Берлина, то встретили их чинно, и, конечно же, предложили известным летчикам ознакомительную экскурсию…
- Полетать хочется на вашей новой авиационной технике, - с русской прямотой возразил Иван Евграфович.
- А взлететь-то сможете на нашем самом современном экземпляре? - уточнил главный конструктор «Мессершмитта».
- Смогу! - решительно и без промедления последовал ответ.
Разжигаемый, по всей видимости, азартом, главный конструктор легендарных немецких самолетов дал команду открыть ангар и подготовить крылатую машину к полету.
В этот волнительный момент Иван Евграфович прекрасно понимал, что в своем лице он представляет советскую авиационную школу пилотирования. Наконец, усевшись поудобней в кабине «мессера», Федоров получил команду на взлет. Все, что «вытворял» летчик в небе, казалось фантастикой. Он совершил 24 фигуры высшего пилотажа. Как вспоминали потом очевидцы, от увиденного главный конструктор «мессершмитта» даже схватился за голову - он был обескуражен высоким летным мастерством русского Ивана…
- Мы немецкие самолеты освоили сразу, - без ложной скромности продолжает полковник в отставке, - и это по достоинству оценили наши будущие противники.
Когда командировка закончилась, «прославленная четверка» вернулась на родной завод. Вскоре началась Великая Отечественная.

Я прославился тем, - восклицает небесный воин, - что в июне 1942 года на опытном самолете из КБ Лавочкина улетел на фронт. Произошло это ночью, и я периодически попадал под шквальный огонь наших и немецких зениток. Долетел до Монино, горючее - к нулям. Под пистолетом, в котором, кстати, и патронов не было, заставил механика заправить самолет. Расстояние до поселка Мигалово было немалое, порядка 500 километров. Именно там располагалась 3-я воздушная армия Калининского фронта, которой командовал Михаил Михайлович Громов.
Командарм принял Федорова доброжелательно.
- Ваня! Я всю жизнь мечтал о таком заместителе, как ты, - по-военному коротко выразил свои эмоции Громов.
Вскоре руководство завода объявило Ивана Федорова дезертиром и потребовало вернуть с фронта.
- Если бы ты отсюда удрал, тогда бы судили, - успокоил летчика Михаил Михайлович, - а ты же на фронт…
Действительно, дело закрыли, но жену, оставшуюся в Горьком, лишили довольствия.
- Попросил я у Громова двухместный истребитель, - рассказывает Иван Евграфович, - слетал за ней. Правда, Громов потребовал не афишировать, что Аня - моя законная супруга. Пришлось представить ее так называемой «походно-полевой» женой. Из-за этого случилась одна из дуэлей. Один офицер грязью ее, как говорится, облил. Я его вызвал стреляться. Он промазал, а я специально пустил пулю поверху.
Если поединок «на пистолетах» у многих исследователей вызывают сомнения, то рассказ Ивана Евграфовича о специальной штрафной авиагруппе, которая была сформирована летом 1942 года в составе воздушной армии на Калининском фронте - факт неоспоримый. В личном деле Федорова черным по белому записано - «командир группы летчиков-штрафников». Командовать «воздушными хулиганами» никто из асов 3-й воздушной армии не захотел. А Федоров сам считался человеком лихой удали, поэтому добровольно вызвался стать вожаком этой группы, включавшей 64 штрафника. В нее входили летчики-истребители Калугин, Минченко, Покровский, Решетов. Кроме того, авиагруппу усилили лучшими асами 3-й воздушной армии - А. Боровых, В. Зайцевым, Г. Онуфриенко.

Авиагруппа штрафников дислоцировалась недалеко от Андреаполя (на аэродроме Башарово) и воевала довольно успешно. А в октябре того же года была преобразована в полк асов (при расформировании штрафной группы Ивана Евграфовича летчиков реабилитировали и представили к орденам и медалям, четверых - к званию Героя Советского Союза), о чем тоже имеется отметка в личном деле офицера.
Формирование штрафной авиагруппы совпало с появлением на том участке фронта немецких асов, самолеты которых были разрисованы игральными картами. Гитлеровскую группу, включавшую 28 пилотов, возглавлял полковник фон Берг.
- У Геринга «картежники» были в любимцах, - уточняет Иван Евграфович. - Как правило, на их фюзеляжах мелькали короли да тузы. А у командира - фон Берга - на стабилизаторе красовался еще и трехглавый дракон. Вот с ним-то одним из первых, и довелось мне схлестнуться в бою. Мастером он был отменным, слов нет, да вот только проявить выдержку, волю в самый ответственный момент так и не смог. Когда я пошел на таран, фашист дрогнул, взмыл вверх и рассыпался под моим огнем. А после боя мне принесли награду: кортик и курительную трубку немца, приземлившегося с горящего «дракона» прямо в наши окопы.

Судьба нередко забрасывала матерого летчика в самое пекло, и сражаться ему приходилось с ударной силой немецкой авиации. По словам боевого офицера, 52-я немецкая авиаэскадра дневных полетов наводила страх на стражей неба.
- Крепко она трепала наших летунов, - продолжает «красный дьявол». - Задачу по уничтожению гитлеровских асов пришлось выполнять моей спецгруппе. Хочу отметить, что операция продолжалась меньше трех месяцев, но все же я потерял четырех летчиков.
Став заместителем командира 269-й авиадивизии, командир «небесных хулиганов» вновь собрал специальную группу… Она состояла из девяти летчиков, вместе с которыми он продолжал заниматься «свободной охотой» за линией фронта. После проведенной воздушной разведки ассы Федорова, как правило, к вечеру пролетали над одним из немецких аэродромов и сбрасывали банку с грузом и запиской внутри. Немецким летчикам предлагалось провести поединок, причем строго по числу самолетов, прилетевших с советской стороны. Немцы принимали вызов, и начинались воздушные дуэли. По словам Федорова, только в этих «дуэлях» он одержал 21 победу, а свой самый удачный бой провел в небе над Восточной Пруссией в конце 1944-го.
Стоит признать, что сегодня сложно говорить о количестве сбитых им самолетов. Цифры противоречивы. Сам Федоров говорит о 134 «подстреленных» дюралевых птицах. Надо заметить, что это больше, чем у Кожедуба и Покрышкина вместе взятых. Официально (то есть документально подтвержденных) ему насчитали всего лишь 17 «немцев»…

После окончания Великой Отечественной войны Иван Евграфович становится старшим летчиком-испытателем ОКБ С.А. Лавочкина. В числе первых он проверил «на прочность» отечественные реактивные истребители. Федоров провел испытания самолетов Ла-150, Ла-150М, Ла-150Ф, Ла-156, Ла-174ТК. В 1947 г. он поднял в небо первый отечественный самолет со стреловидным крылом Ла-160. В 1948 г. при испытаниях Ла-168 офицер первым в стране достиг скорости 1000 км/ч. 26 декабря 1948 г. на самолете Ла-176 Иван Федоров добился скорости звука в полете со снижением.
Выдающегося летчика трижды представляли к званию Героя - в 1938-м, 1944-м и 1948-м… Удачной оказалась только третья попытка. За мужество и героизм, проявленные при испытании новой авиационной техники, полковнику Федорову Ивану Евграфовичу Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 марта 1948 года присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 8303).На груди у «красного дьявола» немало и других наград: орден Ленина, четыре ордена Красного Знамени, орден Александра Невского, четыре ордена Отечественной войны I степени, ордена Отечественной войны II степени, Красной Звезды.