Летчик девятаев биография. Михаил девятаев. Девятаев, Михаил Петрович

Девятаев Михаил Петрович - командир звена 104-го гвардейского истребительного авиационного полка (9-я гвардейская истребительная авиационная дивизия, 2-я воздушная армия, 1-й Украинский фронт), гвардии старший лейтенант.

Родился 8 июля 1917 года в посёлке Торбеево (ныне пгт в Мордовии) в семье крестьянина. Мордвин. Был тринадцатым ребёнком в семье. Когда ему исполнилось 2 года, от тифа умер отец. В 1933 году окончил 7 классов средней школы и поехал в Казань, намереваясь поступить в авиационный техникум. Из-за недоразумения с документами ему пришлось учиться в Казанском речном техникуме, который он окончил в 1938 году. Одновременно учился в Казанском аэроклубе.

В 1938 году Свердловским райвоенкоматом города Казани Татарской АССР призван в Красную Армию. В 1940 году окончил Чкаловское военное авиационное училище лётчиков имени К.Е. Ворошилова. Направлен служить в город Торжок. Позже переведён в город Могилёв в 237-й истребительный авиационный полк (Западный Особый военный округ).

Участник Великой Отечественной войны с 22 июня 1941 года. Уже на второй день младший лётчик М.П. Девятаев на своём И-16 участвовал в воздушном бою. Боевой счёт открыл 24 июня, сбив под Минском пикирующий бомбардировщик Ju-87. Затем защищал небо Москвы. В одном из воздушных боёв в районе Тулы в паре с Я. Шнейером сбил Ju-88, но и его Як-1 получил повреждения. Девятаев совершил вынужденную посадку и оказался в госпитале. Недолечившись, сбежал на фронт в свой полк, который в то время базировался уже западнее Воронежа.

23 сентября 1941 года при возвращении с задания Девятаев был атакован «мессершмиттами». Одного из них сбил, но и сам получил ранение в левую ногу. К этому времени совершил 180 боевых вылетов, в 35 воздушных боях сбил лично 9 самолётов врага.

После госпиталя врачебная комиссия определила его в тихоходную авиацию, где командовал звеном связных самолётов У-2, совершил 280 вылетов на связь с передовыми частями. С сентября 1943 года служил в 1001-м отдельном санитарном полку, выполнил 80 боевых вылетов на передовые посадочные площадки, вывез 120 раненых бойцов, доставил 600 литров крови и 1.500 килограммов медикаментов и других грузов.

После встречи в мае 1944 года с А.И. Покрышкиным он вновь стал истребителем. Командир звена 104-го гвардейского истребительного авиационного полка (9-я гвардейская истребительная авиационная дивизия, 2-я воздушная армия, 1-й Украинский фронт) гвардии старший лейтенант Девятаев М.П. вечером 13 июля 1944 года вылетел в составе группы истребителей P-39 под командованием майора В. Боброва на отражение налёта вражеской авиации. В неравном воздушном бою в районе Львова был ранен в правую ногу, а его самолёт подожжён. В последний момент покинул падающий истребитель с парашютом. С тяжёлыми ожогами захвачен в плен.

Допрос следовал за допросом. Затем его на транспортном самолёте отправили в разведотдел абвера в Варшаву. Не добившись от Девятаева никаких ценных сведений, немцы отправили его Лодзинский лагерь для военнопленных. Позже переведён в лагерь Новый Кёнигсберг. Здесь, в лагере с группой товарищей Девятаев начал готовить побег. По ночам подручными средствами - ложками и мисками - они рыли подкоп, на листе железа оттаскивали землю и разбрасывали её под полом барака (барак стоял на сваях). Но когда до свободы уже оставалось несколько метров, подкоп обнаружила охрана. По доносу предателя организаторов побега схватили. После допросов и пыток их приговорили к смерти.

Девятаев с группой смертников был отправлен в Германию в лагерь смерти Заксенхаузен (под Берлином). Но ему повезло: в санитарном бараке парикмахер из числа заключённых заменил его бирку смертника на бирку штрафника (№ 104533), убитого охранниками учителя из Дарницы Григория Степановича Никитенко. В группе «топтунов» разнашивал обувь немецких фирм. Позже при помощи подпольщиков был переведён из штрафного барака в обычный. В конце октября 1944 года его в составе группы из 1500 заключённых отправили в лагерь на остров Узедом, где находился секретный полигон Пенемюнде, на котором испытывалось ракетное оружие. Так как полигон был секретным, для узников концлагеря был только один выход - через трубу крематория. В январе 1945 года, когда фронт подошёл к Висле, Девятаев вместе с заключёнными Иваном Кривоноговым, Владимиром Соколовым, Владимиром Немченко, Федором Адамовым, Иваном Олейником, Михаилом Емецом, Пётром Кутергиным, Николаем Урбановичем и Дмитрием Сердюковым начал готовить побег. Был разработан план угона самолёта с аэродрома, находившегося рядом с лагерем. Во время работ на аэродроме Девятаев украдкой изучал кабины немецких самолётов. С повреждённых самолётов, валявшихся вокруг аэродрома, снимались таблички от приборов. В лагере их переводили и изучали. Всем участникам побега Девятаев распределил обязанности: кто должен снять чехол с трубки Пито, кто убирать колодки от колёс шасси, кто снимать струбцины с рулей высоты и поворота, кто подкатывать тележку с аккумуляторами.

Побег был назначен на 8 февраля 1945 года. По пути на работу на аэродром заключённые, выбрав момент, убили конвоира. Чтобы немцы ничего не заподозрили, один их них одел его одежду и стал изображать конвоира. Таким образом удалось проникнуть на стоянку самолётов. Когда немецкие техники отправились на обед, группа Девятаева захватила бомбардировщик He-111H-22. Девятаев запустил двигатели и начал выруливать на старт. Чтобы немцы не увидели его полосатую арестантскую одежду, пришлось раздеться до гола. Но взлететь незамеченными не удалось - кто-то обнаружил тело убитого охранника и поднял тревогу. В сторону «хейнкеля» со всех сторон бежали немецкие солдаты. Девятаев начал разбег, но самолёт долго не мог взлететь (позже обнаружилось, что не были убраны посадочные щитки). При помощи товарищей Девятаев что есть силы тянул штурвал на себя. Только в конце полосы «хейнкель» оторвался от земли и на малой высоте пошёл над морем.

Опомнившись, немцы послали в погоню истребитель, но обнаружить беглецов ему не удалось. Девятаев летел, ориентируясь по солнцу. В районе линии фронта самолёт обстреляли наши зенитки. Пришлось идти на вынужденную. «Хейнкель» совершил посадку на брюхо южнее населённого пункта Голлин в расположении артиллерийской части 61-й армии.

Особисты не поверили, что заключённые концлагеря могли угнать самолёт. Беглецов подвергли жёсткой проверке в фильтрационном лагере НКВД в городе Невель Псковской области, долгой и унизительной. Затем отправили в штрафные батальоны. В ноябре 1945 года Девятаев был уволен в запас. Его не брали на работу. В 1946 году, имея в кармане диплом капитана, с трудом устроился грузчиком в Казанском речном порту, затем дежурным по речному вокзалу. 12 лет ему не доверяли. Он писал письма на имя Сталина , Маленкова , Берии , но всё без толку. Положение изменилось только в 1957 году, когда в марте была опубликована первая статья о нём.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 августа 1957 года за проявленные мужество, отвагу и героизм в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в период Великой Отечественной войны старшему лейтенанту Девятаеву Михаилу Петровичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

В 1957 году отважный лётчик-истребитель стал одним из первых капитанов пассажирских судов на подводных крыльях «Ракета». В 1959 году вступил в КПСС. Позже водил по Волге «Метеоры», был капитаном-наставником. Уйдя на пенсию, он активно участвовал в ветеранском движении, создал Фонд Девятаева, оказывал помощь тем, кто в ней особо нуждался.

Награждён орденом Ленина, 2 орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны 1-й и 2-й степеней, медалями. Почётный гражданин Республики Мордовия, городов Казани (Россия), Вольгаста и Циновичи (Германия).

В селе Торбеево открыт музей Героя, на доме, где он жил, установлена мемориальная доска, у дома - бюст. В феврале 2010 года в Казани, на доме где жил Герой (улица Сеченова, 5), открыта мемориальная доска. Памятник «Побег из ада» установлен в Саранске на Мемориале воинам Мордовии, павшим в годы Великой Отечественной войны.

Сочинения:
Полёт к солнцу. - М.: ДОСААФ, 1972.
Побег из ада. - Казань: Татарское кн. изд., 1988.

Легендарный советский летчик Михаил Девятаев, который участвовал в Великой Отечественной войне, прославился за счет дерзкого побега из-под носа немецких захватчиков.

За прекрасную работу мужчину наградили орденом Героя Советского Союза.

Детство и юность

Михаил родился летом 1917 года в рабочем поселке Торбеево, который на тот момент входил в состав Тамбовской губернии. По национальности он мокшанин. Помимо него, в семье было еще 12 детей. Хотя жизнь была трудной, отец семейства Пётр Тимофеевич всю жизнь трудился, он был мастеровым человеком, работал на помещика. Мать Акулина Дмитриевна вела хозяйство и воспитывала детей.

Хотя в школе Михаил учился хорошо, проблемы возникали с поведением мальчика. Но в один момент его характер поменялся. Это произошло после встречи с летчиком, посетившим поселок на самолете. Увидев его, юноша спросил, как получить такую профессию. На это мужчина ответил, что нужно учиться, быть смелым, спортивным и здоровым.

С того момента Девятаев все время посвящает спорту и учебе, а после 7-го класса отправляется в Казань для поступления в авиационный техникум. Так в биографии юноши появляется история становления будущего летчика. Подавая заявление в училище, Михаил уже представлял, как начнет осваивать азы управления самолетом, однако из-за путаницы с бумагами, по ошибке, его зачисляют в речной техникум, где он и остался. Но мечта парня не угасла, поэтому Девятаев записывается в аэроклуб в Казани.

Иногда ему приходилось до ночи проводить время в моторном или самолетном классе клуба, а утром бежать на занятия в училище. А вскоре случился тот день, когда юноша впервые оказался в небе. Правда, первый полет происходил с инструктором, но это не уменьшило впечатлений Михаила.

Окончив речной техникум, Девятаев поступает в Оренбургское авиационное училище, это время уже повзрослевший мужчина вспоминал как самую счастливую пору жизни. При обучении он не пропускал ни одного занятия, много читал и усердно тренировался. Когда учеба закончилась, детская мечта молодого человека сбылась, он стал военным летчиком-истребителем. В молодости ему приходилось служить сначала в Торжке, а позднее его перевели в Могилев.

К началу войны из 12 детей семьи Девятаевых в живых осталось только 8, и все внесли вклад в защиту Родины. 4 брата Михаила погибли на фронте, остальные дети тоже ушли из жизни, не дожив до преклонных лет.

Военная служба

В июне 1941 года мужчина отправляется на фронт, а через 2 дня открывает боевой счет, сбив пикирующий под Минском бомбардировщик противника. Были у Девятаева и другие удавшиеся вылеты. Летчика, наряду с другими отличившимися, вызывают в Москву для обороны подступов к столице.

В ходе очередной военной операции на самолетах «Як-1» летчики перехватывают противника, который собирался сбросить смертоносный груз на столицу. Однако мужчине не всегда так везло. Однажды он получил военное задание, при возвращении с которого в Москву подвергся атаке фашистских бомбардировщиков. Один «Юнкерс» противника все же был сбит, однако и самолет Девятаева пострадал. Пилоту удалось приземлиться, несмотря на ранение в левую ногу. Так Михаил попадает в госпиталь, где проходит лечение. А позднее единодушным решением врачебной комиссии его определяют в тихоходную авиацию.

Некоторое время Девятаев работает в составе полка ночных бомбардировщиков, затем его переводят в санитарную авиацию. И только в 1944 году, после встречи с А. И. Покрышкиным, мужчина возвращается в отряд истребителей. После он еще не раз поднимал свой самолет в воздух, находясь в звании старшего лейтенанта, в общей сложности Михаил сбил 9 самолетов врага.

В июле 1944 года судьба Девятаева оказывается в руках противника. Совершая очередной вылет, мужчина сбивает немецкий самолет на западе от украинского города Горохова. В этом воздушном бою он получает ранение, а его самолет загорается. Ведущий летчика Владимир Бобров приказывает тому покинуть воздушную машину, выпрыгнув с парашютом. Однако, выполнив команду, мужчина попадает в плен.

Плен и побег

Оказавшись в руках фашистов, Девятаев был отправлен в разведотдел абвера, а позднее в Лодзинский лагерь пленников. Все время там прошло в издевательствах, пытках и голоде, поэтому, объединившись с военнопленными летчиками, мужчины планируют побег, который не состоялся.

После того как их поймали, всю группу объявили смертниками и отправили в лагерь Заксенхаузен. Все, кто оказывается там с этим статусом, идут на верную смерть, однако Михаилу удалось выжить. Подкупив парикмахера лагеря, Девятаев убеждает того подменить на робе номер, таким образом он поменял статус «смертника» и стал обычным «штрафником», которому уже не угрожала смерть.

Вместе с номером у мужчины изменилось и имя, под которым тот отправляется на остров Узедом. В этом месте создавали сверхмощное оружие, которое, по мнению фашистов, должно было помочь им победить в войне, речь идет о баллистических и крылатых ракетах. Люди, попадавшие на этот остров, обратно живыми не возвращались. Поэтому у пленных зреет мысль о новом побеге.

Группа в составе 10 человек, в том числе Михаил Девятаев, заприметили самолеты на рядом располагавшемся аэродроме Пнемюнде. Советский летчик взял пилотирование на себя.

После угона за пленными был отправлен бомбардировщик, получивший задание сбить одинокий «Хейнкель». И хотя за штурвал сел опытный летчик, уничтожить беглецов не удалось. А подлетая к линии фронта, самолет Девятаева подвергся атаке советских зенитных орудий.

Несмотря на трудности, мужчина посадил самолет на территории польской артиллерийской части. Михаил спас девятерых человек и доставил стратегически важную информацию о засекреченном немецком центре по изготовлению ракетного оружия. Мужчина даже предоставил точные координаты расположенных вдоль берега стартовых установок. Их проверили и подтвердили, а позже с воздуха атаковали остров Узедом.

Как и других пленных фашистской Германии, вернувшихся на территорию Советского Союза, Михаила Девятаева поместили в проверочно-фильтрационный лагерь НКВД, а после завершения проверки отправили на службу в РККА.

Уже позднее знаменитый конструктор ракетно-космической промышленности Советского Союза разыскал Девятаева и вызвал на аэродром, с которого тот совершил угон самолета. На месте Михаил показал ему, где изготовляли узлы ракет и откуда они стартовали. За предоставленную помощь и совершенный подвиг в 1957 году Девятаева наградили званием Героя СССР.

По окончании военных действий Михаил вернулся в Казань и уже там начал развивать карьеру в речном судоходстве в Казанском порту. Уже имея диплом капитана судна, через несколько лет мужчина становится капитаном катера.

Личная жизнь

Несмотря на тяжелые военные и послевоенные годы, личная жизнь мужчины сложилась хорошо. Женой летчика стала Фаина Хайрулловна, которая родила супругу троих детей - двух сыновей и дочь. И хотя брак был крепким, женщина ревновала Михаила. Ведь когда он прославился на весь Советский Союз, ему часто писали женщины. Уже в преклонном возрасте мужчина признавался, что свою жену не променял бы ни на одну другую красавицу.

В 1946 году женщина родила первого ребенка, которого назвали Алексеем. Для изучения он выбрал медицину, работал в глазной клинике врачом-анестезиологом, а позднее стал кандидатом медицинских наук. Через 5 лет родился его брат Александр, который тоже выбрал эту сферу. Мужчина работал в Казанском медицинском институте и также стал кандидатом медицинских наук.

Дочь Девятаевых родилась в 1957 году. Нэля не пошла по стопам братьев, ее талант открылся в другой области. Девушка окончила Казанскую консерваторию и в театральном училище преподавала музыку.

После войны Михаил написал книгу «Побег из ада», в которой описал наиболее яркие события пребывания в немецком лагере смерти, а также рассказал историю самого побега. На обложке книги размещено фото Девятаева, которое пересекает колючая проволока.

Смерть

До последних дней Михаил Девятаев жил в Казани и, несмотря на подорванное на войне здоровье, работал, пока позволяли силы. Летом 2002 года он даже приезжал на тот самый аэродром, с которого когда-то совершил побег. Там снимали документальный фильм о подвиге мужчины.

В ноябре того же года Михаил Петрович умер, точная причина смерти неизвестна, вероятно, возраст (85 лет) и сопутствующие заболевания тому поспособствовали.

В память о герое-летчике еще при жизни и после смерти сняли не один документальный фильм. Среди них «Догнать и уничтожить», «Не факт. Подвиг советского летчика» и другие.

Награды

• Орден Героя Советского Союза
• Орден Ленина
• Орден Красного Знамени
• Орден Отечественной войны
• Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
• Медаль Жукова
• Медаль «За оборону Москвы»
• Медаль «Ветеран труда»
• Орден «За заслуги перед Отечеством»
• Почетный гражданин Республики Мордовия

(08.07.1917-24.11.2002) - летчик-истребитель, Герой Советского Союза (1957), гвардии старший лейтенант.

Участник Великой Отечественной войны с первого дня. Воевал в составе 237 иап и 298 (104 гв.) иап, был командиром звена. Сбил 9 самолетов противника. 13 июля 1944 г. в воздушном бою над Львовом был сбит и попал в плен. Находился в заключении в лагерях Лодзи, Заксенхаузена и на о. Узедом. 8 февраля 1945 г. угнал с аэродрома Пенемюнде He-111H-22 и вывез на нем еще 9 человек.

В 1957 г. стал первым капитаном теплохода на подводных крыльях "Ракета". Затем водил по Волге "Метеоры". Почетный гражданин Республики Мордовия, городов Казани, Вольгаста и Циновичи (Германия).

Мордвин.

Член КПСС с 1959 года. Был тринадцатым ребенком в семье. Когда ему исполнилось 2 года, от тифа умер отец. В 1933 году окончил 7 классов средней школы и поехал в Казань, намереваясь поступить в авиационный техникум.

Из-за недоразумения с документами ему пришлось учиться в речном техникуме, который он окончил в 1938 году. Одновременно учился в Казанском аэроклубе.

В 1938 году Свердловским РВК Казани призван в РККА. В 1940 году окончил Оренбургское военное авиационное училище летчиков им. К. Е. Ворошилова.

Направлен служить в Торжок.

Позже переведен в Могилев в 237-й истребительный авиационный полк (Западный ОВО). Участник Великой Отечественной войны с 22 июня 1941 года. Уже на второй день на своем И-16 участвовал в воздушном бою. Боевой счет открыл 24 июня, сбив под Минском пикирующий бомбардировщик Ju-87. Затем защищал небо Москвы.

В одном из воздушных боев в районе Тулы в паре с Я. Шнейером сбил Ju-88, но и его Як-1 получил повреждения.

Девятаев совершил вынужденную посадку и оказался в госпитале.

Недолечившись, сбежал на фронт в свой полк, который в то время базировался уже западнее Воронежа. 23 сентября 1941 года при возвращении с задания Девятаев был атакован "мессершмиттами". Одного из них сбил, но и сам получил ранение в левую ногу. После госпиталя врачебная комиссия определила его в тихоходную авиацию.

Он служил в ночном бомбардировочном полку, затем в санитарной авиации.

Только после встречи в мае 1944 года с А. И. Покрышкиным он вновь стал истребителем.

Командир звена 104-го гвардейского истребительного авиационного полка (9-я гвардейская истребительная авиационная дивизия, 2-я воздушная армия, 1-й Украинский фронт) гвардии старший лейтенант Девятаев М. П. в воздушных боях сбил 9 вражеских самолетов.

Вечером 13 июля 1944 года вылетел в составе группы истребителей P-39 под командованием майора В. Боброва на отражение налета вражеской авиации.

В неравном воздушном бою в районе Львова был ранен в правую ногу, а его самолет подожжен.

В последний момент покинул падающий истребитель с парашютом.

С тяжелыми ожогами захвачен в плен. Допрос следовал за допросом.

Затем его на транспортном самолете отправили в разведотдел абвера в Варшаву.

Не добившись от Девятаева никаких ценных сведений, немцы отправили его Лодзинский лагерь для военнопленных.

Позже переведен в лагерь Новый Кенигсберг.

Здесь, в лагере с группой товарищей Девятаев начал готовить побег. По ночам подручными средствами - ложками и мисками - они рыли подкоп, на листе железа оттаскивали землю и разбрасывали ее под полом барака (барак стоял на сваях). Но когда до свободы уже оставалось несколько метров, подкоп обнаружила охрана.

По доносу предателя организаторов побега схватили.

После допросов и пыток их приговорили к смерти.

Девятаев с группой смертников был отправлен в Германию в лагерь смерти Заксенхаузен (под Берлином).

Но ему повезло: в санитарном бараке парикмахер из числа заключенных заменил его бирку смертника на бирку штрафника (№ 104533), убитого охранниками учителя из Дарницы Григория Степановича Никитенко.

В группе "топтунов" разнашивал обувь немецких фирм. Позже при помощи подпольщиков был переведен из штрафного барака в обычный.

В конце октября 1944 года его в составе группы из 1500 заключенных отправили в лагерь на остров Узедом, где находился секретный полигон Пенемюнде, на котором испытывалось ракетное оружие.

Так как полигон был секретным, для узников концлагеря был только один выход - через трубу крематория.

В январе 1945 года, когда фронт подошел к Висле, Девятаев вместе с заключенными Иваном Кривоноговым, Владимиром Соколовым, Владимиром Немченко, Федором Адамовым, Иваном Олейником, Михаилом Емецом, Петром Кутергиным, Николаем Урбановичем и Дмитрием Сердюковым начал готовить побег. Был разработан план угона самолета с аэродрома, находившегося рядом с лагерем.

Во время работ на аэродроме Девятаев украдкой изучал кабины немецких самолетов.

С поврежденных самолетов, валявшихся вокруг аэродрома, снимались таблички от приборов.

В лагере их переводили и изучали.

Всем участникам побега Девятаев распределил обязанности: кто должен снять чехол с трубки Пито, кто убирать колодки от колес шасси, кто снимать струбцины с рулей высоты и поворота, кто подкатывать тележку с аккумуляторами.

Побег был назначен на 8 февраля 1945 года. По пути на работу на аэродром заключенные, выбрав момент, убили конвоира.

Чтобы немцы ничего не заподозрили, один их них одел его одежду и стал изображать конвоира.

Таким образом удалось проникнуть на стоянку самолетов.

Когда немецкие техники отправились на обед, группа Девятаева захватила бомбардировщик He-111H-22. Девятаев запустил двигатели и начал выруливать на старт. Чтобы немцы не увидели его полосатую арестантскую одежду, пришлось раздеться догола.

Но взлететь незамеченными не удалось - кто-то обнаружил тело убитого охранника и поднял тревогу.

В сторону "хейнкеля" со всех сторон бежали немецкие солдаты.

Девятаев начал разбег, но самолет долго не мог взлететь (позже обнаружилось, что не были убраны посадочные щитки). При помощи товарищей Девятаев что есть силы тянул штурвал на себя. Только в конце полосы "хейнкель" оторвался от земли и на малой высоте пошел над морем. Опомнившись, немцы послали в погоню истребитель, но обнаружить беглецов ему не удалось.

Девятаев летел, ориентируясь по солнцу.

В районе линии фронта самолет обстреляли наши зенитки.

Пришлось идти на вынужденную. "Хейнкель" совершил посадку на брюхо южнее населенного пункта Голлин в расположении артиллерийской части 61-й армии. Особисты не поверили, что заключенные концлагеря могли угнать самолет.

Беглецов подвергли жесткой проверке, долгой и унизительной.

Затем отправили в штрафные батальоны.

В ноябре 1945 года Девятаев был уволен в запас. Его не брали на работу.

В 1946 году, имея в кармане диплом капитана, с трудом устроился грузчиком в Казанском речном порту. 12 лет ему не доверяли.

Он писал письма на имя Сталина, Маленкова, Берии, но все без толку. Положение изменилось, только в конце 50 годов. 15 августа 1957 года М. П. Девятаеву было присвоено звание Героя Советского Союза. В 1957 году он стал одним из первых капитанов пассажирских судов на подводных крыльях "Ракета". Позже водил по Волге "Метеоры", был капитаном-наставником.

Уйдя на пенсию, он активно участвовал в ветеранском движении, создал Фонд Девятаева, оказывал помощь тем, кто в ней особо нуждался.

Награжден орденом Ленина, 2 орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны 1 и 2 степеней, медалями.

Почетный гражданин Республики Мордовия, городов Казани (Россия), Вольгаста и Циновичи (Германия).

В Торбеево открыт музей Героя. Умер 24 ноября 2002 года. Похоронен на аллее Героев Арского кладбища Казани.

Михаи́л Петро́вич Девята́ев (8 июля , Торбеево , Пензенская губерния - 24 ноября , Казань) - гвардии старший лейтенант , лётчик -истребитель, Герой Советского Союза .

Военный лётчик

На фронте

После допроса Михаила Девятаева перебросили в разведотдел абвера , оттуда - в Лодзинский лагерь военнопленных, откуда вместе с группой военнопленных-лётчиков он 13 августа 1944 года совершил первую попытку побега. Но беглецы были пойманы, объявлены смертниками и отправлены в лагерь смерти Заксенхаузен . Там с помощью лагерного парикмахера, подменившего нашивной номер на лагерной робе, Михаилу Девятаеву удалось сменить статус смертника на статус «штрафника». Вскоре под именем Степана Григорьевича Никитенко он был отправлен на остров Узедом , где в ракетном центре Пенемюнде шли разработки нового оружия Третьего рейха - крылатых ракет «Фау-1 » и баллистических ракет «Фау-2 ».

Побег на самолёте

Девятаев и его соратники были помещены в фильтрационный лагерь . После завершения фильтрационной проверки продолжил службу в рядах РККА.

В сентябре 1945 года его нашёл С. П. Королёв , назначенный руководить советской программой по освоению немецкой ракетной техники, и вызвал на Пенемюнде . Здесь Девятаев показал советским специалистам места, где производились узлы ракет и откуда они стартовали. За помощь в создании первой советской ракеты Р-1 - копии «Фау-2 » - Королёв в 1957 году смог представить Девятаева к званию Героя .

После войны

В ноябре 1945 года Девятаев был уволен в запас. В 1946 году , имея диплом капитана судна , устроился дежурным по вокзалу в Казанском речном порту . В стал капитаном катера , а позже одним из первых, кто возглавлял экипажи самых первых отечественных судов на подводных крыльях - «Ракета » и «Метеор ».

Михаил Девятаев до своих последних дней жил в Казани . Работал, пока позволяли силы. Летом 2002 года , во время съёмок документального фильма о нём, приехал на аэродром в Пенемюнде, поставил свечи своим товарищам и встретился с немецким пилотом Г. Хобомом.
Михаил Девятаев похоронен в Казани на участке Арского кладбища , где расположен мемориальный комплекс воинов Великой Отечественной войны.

Награды

В 1957 году, благодаря ходатайству Главного конструктора баллистических ракет Сергея Королёва и после публикации статей о подвиге Девятаева в советских газетах , Михаилу Девятаеву 15 августа 1957 года было присвоено звание Героя Советского Союза .

Память о герое

• Его подвиг описывался в советских учебниках по истории издания 1980-х гг.
• Повесть «Сотый шанс» Николая Стурикова.
• В Торбеево , на Октябрьской улице, 8 мая 1975 года открыт Дом-музей Героя Советского Союза М. П. Девятаева.
• В Казани, в Вахитовском районе, от Речного вокзала до улицы Татарстан, проходит улица Девятаева (бывшая Портовая) .
• Его имя носит малый ракетный корабль проекта 1234.1, находящийся в составе 166-го Новороссийского Краснознамённого дивизиона малых ракетных кораблей 41-й бригады ракетных катеров .
• В Казани на могиле М. П. Девятаева на Арском кладбище установлен бюст .
• В Германии ему и девяти его товарищам поставлен памятник в знак признания особого значения их побега с секретной базы Пенемюнде .
• Судно на подводных крыльях «Восход-72» носит имя «Герой Михаил Девятаев» . В настоящее время не эксплуатируется.
• Пассажирский прогулочный катамаран «Волга-3» носит имя «Герой Девятаев» .
• Казанский речной техникум носит имя Девятаева.
• В Казани в Парке Победы в Пантеоне вокруг Вечного огня установлена памятная табличка с данными М. П. Девятаева с упоминанием, что звание Героя Советского Союза ему было присвоено лишь в 1957 году.
• В Вологде установлен памятник «Побег из ада» .
• В Нижнем Новгороде в Парке Победы установлен памятник «Побег из ада» в честь участников побега с о. Узедом.
• В Саранске в 2010 году установлен памятный знак «Побег из ада» .
• В Гадяче (Полтавская обл. Украина) установлен памятник «Побег из ада».
• В Полтаве, на улице Петра Юрченко, в районе авиагородка, установлен памятник «Побег из ада».
• Его именем названы улицы в Казани , Саранске и Зубовой Поляне .

См. также

• Лошаков, Николай Кузьмич - советский лётчик-истребитель. Попав в плен, в 1943 году сумел бежать на немецком самолёте.
• Вандышев, Сергей Иванович - советский лётчик-штурмовик. Попав в плен, в 1945 году сумел бежать на немецком самолёте.

Напишите отзыв о статье "Девятаев, Михаил Петрович"

Примечания

2. в электронном банке документов «Подвиг Народа » (архивные материалы ЦАМО , ф. 33 , оп. 690155 , д. 355 , л. 18-19 )
3. Покрышкин А. И. // Познать себя в бою. - М . : ДОСААФ , 1986. - 492 с. - 95 000 экз.
4. . Проверено 13 января 2013. .
5. .
6. Наталия Беспалова, Михаил Черепанов. . «Российская газета» - Волга - Урал (№3366 от 16 декабря 2003 г.). Проверено 11 января 2011.
7. Сам будущий Генеральный конструктор советских ракет был освобождён из шарашки лишь за полгода до этих событий.
8. Ирек Биккинин. // Татарская Газета. - 1998. - № 12 от 23 ноября .
9. в электронном банке документов «Подвиг Народа » (архивные материалы ЦАМО , ф. 33 , оп. 686044 , д. 4402 , л. 9-10 )
11. .
12. .
13. Пётр Давыдов, Алексей Колосов. // Красный Север: газета. - 2010. - № 31 (26416) от 25 марта . из первоисточника 17 сен 2010 02:04:13 GMT.
14. .

Литература

• Девятаев М. П. / Литературная запись А. М. Хорунжего . - М .: ДОСААФ, 1972. - 272 с. - 150 000 экз.
• Кривоногов И. П. / Литературная запись Ирины Сидоровой.. - Горький: Горьковское книжное издательство, 1963. - 192 с. - 75 000 экз.
• Побег из ада. - Казань: Татар. кн. изд-во, 1988.
• Стуриков Н. А. Сотый шанс. - Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 1978.
• Девятаев М. П. Побег из ада. - Казань: Татар. кн. изд-во, 2000. - 192 с.
• Девятаев М. П. Воспоминания, отклики, публицистика, хроника. - Саранск: тип. Красный Октябрь, 2007. - 248 с.
• Черепанов М. В. Побег, остановивший «ангела смерти» // Зачем живым Долина Смерти?. - Казань: Хэтер, 2006. - 368 с.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Девятаев, Михаил Петрович

Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c"est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили. И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену, и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu"il vous donne l"amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.

Григорий Александрович Любимов, профессор МГУ

8 февраля 1945 года летчик Михаил Девятаев совершил неслыханный подвиг – он организовал похищение немецкого самолета, поднял его в воздух и вывез из плена десять советских воинов.

В июле 1944 г. самолет опытного летчика М.П. Девятаева был сбит немецким истребителем за линией фронта. По приказу командира Девятаев выпрыгнул с парашютом и попал в плен. В ноябре 1944 г. он был переведен в специальный лагерь для военнопленных, который обслуживал секретную военную базу Пенемюнде. Здесь испытывались новые немецкие ракеты и отсюда стартовали ракеты ФАУ-2 в сторону Англии. При базе был аэродром, расположенный на берегу моря. База и аэродром находились под усиленной охраной.

Обычно военнопленным поручалась засыпка воронок на аэродроме и восстановление взлетных полос. Выполняя эти работы, Девятаев заметил, что на поле всегда стоит готовый к взлету двухмоторный бомбардировщик «Хейнкель-111», принадлежавший одному из руководителей базы. Мечтая о побеге, он стал примечать, как самолет готовили к взлету, и какие действия совершал летчик перед взлетом. Постепенно в голове Михаила сложился план захвата самолета и побега из плена.

И вот 8 февраля 1945 г., когда весь персонал покинул взлетное поле на обеденный перерыв, советские военнопленные убивают охранника, заводят самолет и подымаются в воздух. Понимая, что будет погоня, Девятаев ведет свой самолет на север в сторону моря, и только потом поворачивает на восток.

На базе возникла паника. В погоню были брошены истребители. Они искали угнанный самолет вдоль берега и… не нашли.

Представьте себе на минуту обстановку, в которой совершался этот побег, и вы поймете сколько мужества, самообладания, смекалки и мастерства надо было иметь, чтобы выполнить задуманное. Ведь Девятаев был летчиком- истребителем и никогда не летал на тяжелом самолете. Кроме того, было ясно, что движение самолета по полю будет мгновенно замечено охраной и возможны неожиданные действия с ее стороны и т.д. и т.д.

Перелетев благополучно линию фронта, угнанный самолет попал под огонь нашей зенитной артиллерии. В это время Девятаев понял, что он должен срочно садиться. Однако кругом были только раскисшие весенние поля. Девятаев решил садиться на «брюхо» и успешно выполнил этот маневр.

Легко понять изумление подошедших к «упавшему» самолету советских солдат, когда вместо ожидаемого немецкого экипажа они обнаружили в самолете десять «живых трупов» в арестантской одежде, которые едва могли передвигаться без посторонней помощи.

Попав к своим, Девятаев сообщил командованию точные координаты и принципы маскировки базы Пенемюнде, и это позволило «сравнять ее с землей» в результате пятидневной бомбардировки нашей авиацией и авиацией союзников.

По своему замыслу и сложности исполнения подвиг Девятаева вряд ли имеет аналоги в военной истории.

Михаил Петрович Девятаев родился 8 июля 1917 г. в рабочем поселке Торобеево (Мордовия) в семье рабочего. Окончил Речной техникум и Оренбургское авиационное училище. С 1939 г. М.П. Девятаев служил в армии летчиком – истребителем.

С первого дня Великой Отечественной войны 1941-45 гг. летчик Девятаев находился на передовой. За боевые успехи в 1941 г. он был награжден орденом Красного Знамени. После второго ранения в сентябре 1941 г. был переведен врачебной комиссией в «тихоходную авиацию» и до 1944 г. служил в санитарной авиации.

В мае 1944 г. по ходатайству А.И. Покрышкина Девятаев был переведен в его полк летчиком-истребителем. Здесь он успешно сражался до 13 июля 1944 г., когда по приказу командира покинул горящий самолет и попал в плен.

После геройского побега из плена 8 февраля 1945 г. Девятаев, подозревавшийся в шпионаже, оказался в советском концлагере, где он провел около года. После окончания войны Девятаев был привезен под охраной на бывшую базу Пенемюнде для оказания помощи советским ученым и инженерам, изучавшим немецкие предприятия, производившие ракеты и собиравшим для научного анализа оставшиеся детали ракет. Здесь он познакомился с С.П.Королевым, ставшим впоследствии создателем советских ракет. Именно по ходатайству С.П.Королева в 1957 г. были вновь рассмотрены документы, связанные с геройским подвигом М.П. Девятаева, и ему было присвоено звание Героя Советского Союза, а его товарищи по побегу были награждены орденами.

С 1957 г. М.П. Девятаев жил в Казани, водил речные суда, стал уважаемым человеком – почетным гражданином Казани. М.П. Девятаев скончался в 2002 г.

Такова необычная судьба простого советского воина, одного из тех, кто на своих плечах вынес все трудности войны и принес нашей стране Великую Победу.